Ирина Оснач “Все они ускользают” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ирина Оснач родилась 24 ноября 1965 года на севере Камчатки, где долгая зима, короткое лето, сопки и тундра. Родители Ирины - из поколения советских романтиков, приехавших осваивать Дальний Восток. Ирина Оснач училась на семинаре прозы А. Е. Рекемчука в Литинституте. Потом на перекрестке (остаться в Москве или вернуться на Камчатку) выбрала «вернуться на Камчатку». Работала в областной газете, много писала и была одним из известных журналистов Камчатки. Теперь живет в Подмосковном Красногорске. Автор повестей и рассказов, которые публиковались в альманахе «Камчатка», журналах  «Юность» и «Дальний Восток», антологии камчатской современной литературы «Земля над океаном», альманахе «Пятью пять», журнале «Наша молодёжь», международном литературном альманахе «Особняк», «Независимой газете». Рассказы Ирины переводились на болгарский язык, вошли в лонг-листы международного Волошинского конкурса и литературной премии им. О. Генри «Дары волхвов». В сентябре 2018 года стала дипломантом XVI Международного литературного Волошинского Конкурса.
В "Нашей улице" публикуется с №226 (9) сентябрь 2018.

вернуться
на главную
страницу

Ирина Оснач

ВСЕ ОНИ УСКОЛЬЗАЮТ

рассказ

Я никогда не спускалась в этот овраг. Думала о нем, вспоминая огромную черную пасть, из которой торчали два дерева. Они росли на склоне оврага. Он откусил их вместе с корнями и пластом земли, деревья скатились в овраг и тянулись ветками к небу. Напрасно. Сожрал, и нет деревьев.
Думала о нем. Мне даже приснилось, что я захожу в овраг, задыхаюсь от страха, но иду. А из оврага ползет, тянет пузом по земле что-то огромное, тяжелое, ползет ко мне… и я отступаю. Даже во сне хватило осторожности, а наяву благоразумия было больше, и я смотрела на овраг издали - чур-чур меня!

Обычно я иду на прогулку ближе к вечеру. Открываю калитку, за которой деревенская улица. Наискосок от моего - дом Кати. Еще недавно Катя красила губы и ездила на велосипеде в ближний магазин на сходку местных кумушек-злоязычниц. А потом сын женился, не спросясь сделал Катю бабушкой, и спровадил на дачу молодую жену с новорожденным наследником. Жена вскоре удрала в город. А Кате пришлось самой нянчить малыша. Бабушкой она оказалась душевной: колыбельные поет, с коляской вокруг дома ходит, рассказывает внуку о дачных обитателях:
- Это сорока-белобока, слышишь, как трещит. Сорока-белобока кашу варила… А это скворец, скворушка… Большой пестрый дятел… А это птица сорокопут, видишь, сидит, добычу высматривает. Это хищная птица отряда воробьиных. Она питается и крупными насекомыми, и позвоночными животными… Сорокопут хватает ящерку или маленькую птичку, с размаха бьет ее о землю, а уж потом ест… Ну ладно, ладно, вот сорока-белобока…

Катя была раньше орнитологом и даже открыла новый вид какой-то пичужки.
В конце улицы дом соседа Коли, пузатого и громогласного. Коля сидит на балкончике на втором этаже с подзорной трубой.
Если меня заметит, будет орать с балкона:
- Танька с палками, куда пошла? Танька, палки есть, а лыжи где? Танька, отдай палки!

Прошмыгнула мимо Коли, и по тропинке через поле поднимаюсь к холму. У подножия холма развалины коровника и овраг. Овраг длинной черной гусеницей грызет и холм, и руины. Наедается досыта, отъедая брюхо. С каждым годом овраг все шире и, наверное, глубже - заглянуть в него я не решаюсь.

Когда я подхожу к оврагу, воздух уже серый, оттого бетонные блоки, стены коровника, чернеют, в них спускается мгла. Во мгле мычат коровы, которых здесь давным-давно нет. А летом над развалинами носятся летучие мыши, нынешние обитатели этого места.
Возле оврага я поворачиваю и быстро шагаю по тропинке к деревне, к дому. Ветер свистит мне вслед, вспыхивают окна в домах соседей…

А тут к вечеру обещали снег. Дело было ранней весной, и я надумала прогуляться сразу после обеда, опередить непогоду. Поле бурое, в прошлогодней траве, пятна нерастаявшего снега, тропинка скользкая. И вдруг в проталине возле оврага несколько красных пятнышек. Ястреб сарыч мышковал, и лакомился тут своей добычей?
Разглядеть пятнышки я не успела, повалил снег, и я пошла домой.

На следующий день я наткнулась на такие же красные знаки рядом с павшим дубом.
Скорее всего, и тут овраг напакостил, подполз к дубу, подгрыз землю, и огромное дерево рухнуло, задрав к небесам корни. Поверженный дуб стал приютом для множества божьих тварей: жуков, муравьев... Я всегда проходила мимо, но тут заметила алые пятна. Похоже, что лишайник, но странный: несколько алых листиков, и поодаль, а не вплотную друг к другу, как любят эти обитатели земли, не пойми кто: то ли растения, то ли грибы, а может, и вовсе водоросли.
Еще пригляделась: не листики, и не лишайники. Похожи на небольшие блюдца с завернутым вовнутрь краем. Грибы?

Позвонила приятелю Игорю, грибнику и знатоку грибов.
- Да это саркосцифа, - тут же сказал Игорь, когда я ему описала находку у дуба.
- Звучит устрашающе!
- Грибы семейства саркосцифовых. Название рода из двух слов: скарлет, ярко-красный, и скайфос, по-гречески, чаша для питья. Один из первых весенних грибов. Еще называют эльфовой чашей, алым блюдцем... Съедобные. Не пробовал.
- Съедобные? Эта самая сарко…
- Саркосцифа. Редкие грибы, можно сказать, уникальные. Абы где не растут, им подавай замшелые стволы, прелый валежник… Но, по-моему, в Красную книгу не входят. Их жарят, парят. Съедобные, но готовить надо осторожно, кажется, вымачивать обязательно… Тут уж на любителя. Мне пару раз повезло на эту грибы наткнуться - сырой, мокрый лес, бурелом старый, и вдруг саркосцифы… Отличные фотографии сделал…

Я слушала и кивала. Грибы саркосцифы были похожи на инопланетян. У инопланетян свои дела, у меня свои. Мне каждый день надо на прогулку, так врач велел, после ДТП. Минувшей зимой ехала на дачу, и машина в гололед съехала в канаву возле ближней дороги. У машины вмятины на боку, а у меня на спине. Врач посоветовал побольше гулять, лучше с палками для скандинавской ходьбы.

- Необыкновенные они, - заявил Игорь. - Вряд ли ты их назавтра у дуба найдешь.
- Почему?
- Неуловимые: появились и исчезли, ускользнули. Может, ходить умеют. Если и найдешь, то уже в другом месте.

Игорь оказался прав. Возле дуба сновали большие черные древесные муравьи, неподалеку сидела, выпучив глаза, лягушка. Согревалась.
Никаких красных пятнышек.
Обошла ствол дерева - да вот же они, выросли цепочкой у коры дуба, и будто стрелкой показывали на овраг.
Посмотрела и пошла домой.

- Чего это ты к оврагу зачастила? - закричал Коля, когда я шла мимо.
- Гуляю.
- Ходишь, ходишь, а тут ковырять что-то стала, клад нашла? Я все вижу!
- Нет там никакого клада. Гуляю, сам знаешь, врач после аварии велел.
- Авария… Какая там авария, ерунда!

Назавтра пошла к оврагу. Никаких грибов. Кто-то сорвал шляпки, а ножки оставил. Решила подойти ближе к оврагу, несколько шагов - и вот оно, овражье нутро. Пахло сыростью, и даже в полуденном солнце - темно, ничего не разглядеть.
И тут зашуршало, захрустело ветками, будто кто-то большой ворочался с боку на бок. Стало страшно, я отступила.

- Танька с палками! Заходи, угощу экзотикой! Я грибы пожарил! Ты побрезговала, а я сорвал! Заходи, попробуй, на вкус как свиные хрящики!

Пробовать не стала. Надо было собираться в город. Проехала мимо канавы, вспомнила в который раз: гололед, руль дернулся, машина подскочила, удар… Зимой на этой дороге пустынно. Хорошо, Коля со своего второго этажа увидел, пришел меня спасать, вытащил из машины, вызвал Скорую.

Я никогда не спускалась в этот овраг. И теперь уже не спущусь. Ближе к лету Катя стала ездить в магазин на велосипеде с корзиной, в которой восседал внук, и рассказала: кто-то купил участок земли возле холма. И точно, овраг и развалины коровника теперь огорожены колючей проволокой. На проволоке табличка «Посторонним вход запрещен». А ветру все нипочем, он гуляет по коровнику, свистит в овраге и трясет табличкой, как погремушкой, на всю округу.

“Наша улица” №259 (6) июнь 2021