Ольга Акакиева "Разные прозы" ВЕдение
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин
Ольга Акакиева
РАЗНЫЕ ПРОЗЫ
ВЕдение
О СЕБЕ
Родилась в городе Алзамае Иркутской области в апреле 1956. По рассказам бабушки, тогда это был скорее посёлок: деревянные одноэтажные дома с печками, огороды, хозяйства. В доме бабушки была печка, внутрь которой она со мной залезала, чтобы помыть. Был огород, где с куста собирали по ведру помидоров, поросёнок Борька и серый пёс Волчок - он охранял маленькую меня, спящую в двух ватных одеялах в ванночке, поставленной на санки (апрель в Сибири - ещё зима).
Восьмимесячную меня пять суток везли в Москву, на родину отца, комиссовавшегося военврача. Там, на втором - деревянном! - этаже дома в Грохольском переулке, в коммуналке тоже была печка, соседи-родственники и окна из четырнадцатиметровой на четверых комнаты - в вишнёвый сад.
А в пяти минутах ходьбы от дома - Ботанический сад МГУ (Аптекарский огород), в котором цвели цветы со всего света, и плавали утки в пруду, и была полуразрушенная оранжерея.
После Грохольского, вишнёвого сада и Ботанического сада были Сокольники - и место жизни, и парк. Так здорово было загребать ногами опавшую листву по осени, прокладывать первую лыжню зимой, летом кормить лебедей на пруду или, проваливаясь в подтаявшие мартовские сугробы, собирать первые фиалки!
А дальше можно было бы написать по-цветаевски: «стихи пишу с 6-ти лет...». Кажется, да, с шести, а может быть и с пяти - и читать, и писать научилась рано.
И - читала. Стихи и прозу. Как папа. А он читал - в своём школьном детстве - в Центральном доме детей железнодорожников, у Маргариты Рудольфовны Перловой. К ней, в этот волшебный дом и мир, и я пришла. Довольно быстро поняла, что читать хорошие стихи - правильнее, честнее, чем писать стихи плохие. Стала писать прозу - что-то вроде эссе, коротких, а потом и довольно длинных. Даже дипломная работа на филфаке МГУ («Сценическая интерпретация прозы Л.Н.Толстого») была больше похожа на эссе, чем на исследование. Потом и прозу - перестала. Ну, почти.
Стихи писались, конечно. Что-то оставалось - в памяти или на обрывках листов. Что-то забывалось. Они остались - тоненьким ручейком по всей жизни.
После филфака работала в библиотеках, в НИИ художественного воспитания, в маленьких частных школах, в детских коллективах художественного слова (наследие Маргариты Рудольфовны). Были свои и чужие концерты, которые вела или в которых читала (в Театре-студии «Слово», который имя Маргариты Рудольфовны носит). В Заочном народном университете искусств преподаю (когда вдруг появляются желающие) ...стихосложение. В этом самом заочном и народном получила некогда общественную награду «За заслуги в культуре и искусстве».
Ольга Акакиева
В добрые «концертные» времена мы (Театр-студия «Слово» имени М.Р. Перловой) отмечали литературные даты чтецкими программами, которые читались в Доме русского зарубежья на Таганке, в ЦДРИ, в библиотеках Москвы и даже не-Москвы (Жуковский, Пушкино): подбирали из готового, готовили новое, объединяли художественные тексты письмами, воспоминаниями... Теперь пришло решение к юбилейным датам писать небольшие эссе и на том самом ФБ их размещать. Увлеклась. И вроде даже что-то стало получаться - сказалось филологическое прошлое. Оказывается, не всё в жизни было зря и мимо. Писать активно стала тогда, когда отменились несколько концертов к юбилею Есенина (в октябре 2020 г.). Поняла тогда, что следом - Бунин и другие... То, что оказалось (или показалось) приличным, - решила объединить в жанре «разных проз»... С подзаголовком «...ВЕдение». Ну, не «литературоведение» же это.
Сергей Есенин (3 октября)
Неужели этот херувим ...это написал?
Марина Цветаева, «Нездешний вечер»
«Словесная орнаметика необходима как теоретическое показание развития словесных знаков, идущих на путь открытий невыявленных возможностей человека». Гадайте, гадайте - кто написал... Это - Сергей Есенин.
Ему сегодня (октябрь 2020 г.) - 125 лет.
Теоретическим (!) работам поэта о творчестве в целом и об искусстве словесном чуть более ста: осенью 1918 года написана и в 1920 (1919) издательством «Московской трудовой артели художественного слова» опубликована статья «Ключи Марии», 1920-м датирована статья «Быт и искусство (Отрывки из книги «Словесные орнаменты») - из последнего цитата. Оригинальная эстетическая теория, важнейшие представления о путях и целях искусства, о сближении искусства с жизнью и бытом народа, с природой, с народным творчеством.
Нут-ка, сегодняшние 25-летние!
Есенин не только и не просто являет в этих работах самобытную концепцию образного слова. Он выказывает при этом обширные познания в мифологии, искусствоведении, эстетике, многое цитируя по памяти, без отсылок - «из собственного нутра». Оригинальная эстетическая система, свой философский поэтический мир...
Кто лучше поэта чувствует поэта другого? Особенно если поэт - словотворец! Маяковский, постоянный антагонист Есенина, именно об этом после гибели его горюет:
У народа,
у языкотворца
умер
звонкий
забулдыга подмастерье.
Прочтите «Ключи Марии», прочтите «Быт и искусство» - вы по-новому прочтёте Есенина.
Саша Чёрный (13 октября)
Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет - то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...
Автору этих строк - поэту Саше Чёрному (Александру Гликбергу) - сегодня 140 лет!
Он был автором более 40 книг и сборников стихов, около сотни афоризмов. Писал от лица (морды, конечно) фокса Микки. Переводил Кнута Гамсуна и Генриха Гейне... Его «Сатиры» были положены на музыку Дмитрием Шостаковичем.
Его называли «королём поэзии» журнала «Сатирикон». Корней Чуковский поведал: «Как только выходил новый номер журнала, читатели сразу же начинали искать в нем произведения Саши Чёрного. Каждая курсистка или врач, студент или инженер, учитель или адвокат могли рассказать их наизусть».
Лиля Брик вспоминала, как Маяковский частенько «по случаю» приводил наизусть его строки.
А ещё он «любил все земное, дышащее, ползающее, летающее и цветущее, - как вспоминал младший сын писателя Леонида Андреева Валентин (семьи жили в Риме в одном доме в 1922 году, мальчику было 11 лет). - Он мне сказал раз: никогда не обижай живое существо, пусть это таракан или бабочка. Люби и уважай их жизнь, они созданы, как и ты сам, для жизни и радости».
Дом, построенный им в 1929 г. во Франции, в местечке Ла Фавьер, был центром русской культуры всей Европы. А место его упокоения в 1932 г. на кладбище Ле Лаванду - неизвестно (могилу убрали после смерти жены, когда некому стало платить за уход). Правда, в 1978 г. там установили памятную доску.
А вопросы... Вопросы не знают ответа -
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.
Бунин и Bunin в Москве (22 октября)
(о памяти и о топонимике)
150 лет Ивану Алексеевичу Бунину, 22 октября 2020 г.
Две Пушкинские премии и звание Почётного академика в России. Нобелевская премия по литературе - первому из русских писателей. Парижская пресса писала: «король от литературы уверенно и равноправно жал руку венчанному монарху».
И ...бездомность. Не было своего «жилья» - ни в Москве, куда приехал впервые в 1895 г. и где расцветал его писательский талант; ни во Франции, где жил с 1920 г., писал главные свои произведения, где умер. «Негоже русскому писателю быть домовладельцем»,- помнили современники его слова. Борис Зайцев в книге «Москва» сказал: «Оседлости не любил Бунин - нынче здесь, завтра уже в Петербурге, а то в Крыму...»
В Москве и сегодня у Бунина нет дома, музея. А ведь писал всю жизнь - о русском человеке, о русской природе. О Москве - чаще других городов. Такой литературный памятник Москве начала ХХ века.
«Старая, огромная, людная. Так встретила меня Москва когда-то впервые и осталась в моей памяти сложной, пёстрой, громадной картиной - как нечто похожее на сновидение» («Окаянные дни»).
Первый московский адрес Бунина - меблированные комнаты Боргеста у Никитских ворот. Дом не сохранился, как и многие московские обиталища Бунина. Как дом А.Фальц-Фейна-Тверская, 9. Как дом 32 в Староконюшенном переулке - здесь жил брат Бунина Юлий, у него Иван Алексеевич часто бывал. Перестроен дом 4 на Арбате - тут, где жил сам, поселил он героя рассказа «Муза» («В памяти осталось: непрестанно валит за окнами снег, глухо гремят, звонят по Арбату конки, вечером кисло воняет пивом и газом в тускло освещённом ресторане...»).
Читаем у Зайцева: «Иван Алексеевич жил тогда по гостиницам: в номерах «Столица» на Арбате (рядом с «Прагой»), позже в «Лоскутной» и «Большом Московском». (Начало рассказа «Генрих»: «В сказочный морозный вечер с сиреневым инеем в садах лихач Касаткин мчал Глебова на высоких, узких санках вниз по Тверской в Лоскутную гостиницу»). Дом этот - № 5 по Тверской улице - снесён в конце 1930-х. Нет и дома, где был Большой Московский трактир (там начинается повествование в рассказе «Ида»). Там Бунин ужинал с Шаляпиным, там познакомился с Чеховым. Там читал Н.Телешову и другим литераторам «Деревню». («Прочёл всю первую часть, - пишет В.Н. Муромцева. - Читал он хорошо, изображая людей в лицах. Впечатление было большое, сильное»).
«Живы» особняки арбатские: Староконюшенный, 4 (меблированные комнаты А. Гунста, где жил Бунин в 1903 и 1906 гг.), Гагаринский, 15/7 - место «лопатинских сред»...
Здесь, в старых переулках за Арбатом,
Совсем особый город... /.../
/…/ и так похоже на Москву,
Старинную, далёкую.
/…/
Теплятся, как свечи,
Кресты на древней церковке. Сквозь ветви
В глубоком небе ласково сияют,
Как золотые кованые шлемы.
Головки мелких куполов...
(«В Москве»)
«Живя в Москве, - пишет Зайцев,- бывал у нас, по разным Остоженкам, Спиридоновкам. Богословским и Благовещенским...» «В доме Армянских, кораблём возвышавшемся на углу Спиридоновки и Гранатного, /.../ встретил он у нас тихую барышню с леонардовским глазами /.../ вряд ли мог кто-либо тогда подумать, что недалеко время, когда обратится Вера Николаевна Муромцева в Веру Николаевну Бунину».
Мест, связанных с именем Бунина, в Москве немало.
Немного - мемориально отмеченных. В Трубниковском переулке, на доме 4 (доходный дом И. Баскакова, архитектор О. Пиотрович) - мемориальная доска: «В этом доме в 1906 году жил писатель Иван Бунин» и строки из стихотворения «В Москве».
Неподалёку, на Поварской, -- дом 26 (тоже построен Пиотровичем для Баскакова!). На 1 этаже, в кв.№ 2 жили Муромцевы, родители жены Бунина. Бунины пережили здесь самые тревожные дни революции, с октября 1917 г. 21 мая 1918 г. уехали отсюда в Одессу, оттуда - в Константинополь, а затем в Париж. Здесь писался дневник, ставший книгой «Окаянные дни»: «Великолепные дома вокруг нас (на Поварской) реквизируются один за одним. Из них вывозят и вывозят куда-то мебель, ковры, картины, цветы, растения - ныне весь день стояла на возу возле подъезда большая пальма, вся мокрая от дождя и снега. Глубоко несчастная. И всё привозят, внедряют в эти дома, долженствующие быть какими-то «правительственными» учреждениями, мебель новую, конторскую... Неужели так уверены в своём долгом и прочном существовании? /.../ Москва мерзка как никогда... Разорили людоеды Москву».
На доме, рядом с окнами квартиры - мемориальная доска: «В этом доме в 1917-1918 годах жил русский писатель и поэт, лауреат Нобелевской и Пушкинских премий, почётный академик Российской академии наук Иван Алексеевич Бунин». В верхнем полукружье доски - строка из рассказа «Сны Чанга»: «Как ни грустно в этом непонятном мире, он всё же прекрасен». А в 2018 г. в окне возник листок: «Продаётся квартира Бунина» (21,4 млн руб. - цена на сайте недвижимости ЦИАН). Квартира - не та давно: разделена между разными владельцами, перестроена...
В 2007 г. на Поварской по инициативе Ассоциации «Бунинское наследие» поставили памятник И.А. Бунину (скульптор А. Бурганов). В 2015-м, в Год литературы и к 145-летию Бунина зелёный островок вокруг памятника получил название «Сквер имени Бунина».
Есть библиотека им. Бунина (ул.1905 года, д.3). На двери её был портрет писателя... Сейчас здесь ремонт. В «Бунинском зале» - витрины, стенды о жизни и творчестве, заседания Ассоциации «Бунинское наследие» и Бунинского общества России. Осенью, в день рождения писателя, - концерты: стихи, проза, романсы...
Не раз привозили из частных зарубежных коллекций документы, книги и вещи Бунина - в Москву, в музей! Но в Москве музея нет! И увозили - в Орёл, в Ефремов, в Елец. К 150-летию в Воронеже музей открыли!..
Но есть Бунин на карте Москвы!
Станция метро «Бунинская аллея» (в память о «Тёмных аллеях»?!), микрорайон «Бунинский» и ЖК «Бунинские аллеи» и «Бунинские луга»... Это в Бу ...тово.
И ...«Клубный дом Bunin» от компании Vesper на Плющихе, 37/21 (за 320 млн руб. можно купить квартиру - 5 комнат!): «Старинный аристократичный дом»... «Эталонный проект реновации бывшего доходного дома постройки 1903 г., который сохранил исторический облик /.../ здания петербургского архитектора Василия Шауба»... «Удачная локация дома дарит ежедневную возможность /.../ наслаждаться богатейшим культурно-историческим наследием»... «Bunin надёжно спрятан в гуще высоких деревьев московских переулков Плющихи».
«У птицы есть гнездо...»
Андрей Белый (26 октября)
«Пленный дух» - назвала его Марина Цветаева и утверждала, что «увидела Белого в его основной стихии: полёте, в родной и страшной его стихии - пустых пространств».
В этих «пустых пространствах» были, однако, Брюсов, Мережковский и Гиппиус, вражда-дружба с Александром Блоком... Кружок «Аргонавты» и журнал «Мусагет»... Знакомство в Берлине с австрийским основателем религиозно-мистического учения антропософии Рудольфом Штейнером и участие в строительстве храма «Гётеанум» в Швейцарии...
Поэт, писатель, философ, мемуарист, литературовед, мистик, теоретик символизма Андрей Белый родился 140 лет назад - 14 (26) октября 1880 года. Писал стихи и прозу... Читал лекции по теории прозы и поэзии...
На 3-м этаже дома № 55 на углу Арбата и Денежного переулка, в котором он прожил 26 лет - от рождения до 1906 года, с 2000 г. располагается музей «Мемориальная квартира Андрея Белого». И сейчас можно прочитать о нём: «единственный в мире музей А.Белого». Но...
Вернувшись из очередной зарубежной поездки на родину, Андрей Белый вместе с женой Клавдией Николаевной Васильевой пять с половиной лет (с 1925 г. по 1931 г.) живёт в подмосковном Кучине (сейчас это микрорайон г. Балашихи), на втором этаже дома № 48А по Пушкинской улице. Здесь он принимает друзей, собирает гербарии, пишет книги...
Поэт очень любил «свою дачу». «Я уехал в Кучино, - писал он, - почистить свою душу, заштампованную как паспортная книжка проездными визами; каждая виза - штамп той или иной горечи, того или иного непонимания. ...Кучино, место моего всяческого выздоровления: оздоровления физического, морального, душевно-духовного выздоровления, интересов и чтения». Тогда здесь ещё были смешанный лес, прозрачное озеро, тишина, чистый воздух...
В 1994 г. на стене этого маленького домика, стараниями неравнодушных людей уцелевшего среди нелепых многоэтажек, была установлена мемориальная доска, а в 2006 г. здесь открылся музей «Дом Андрея Белого»: по крупицам восстановлена обстановка комнат, тщательно собраны предметы быта. На стенах коридора второго этажа - портреты Михаила Чехова и Марии Кнебель, Бориса Пастернака и Арсения Тарковского, других артистов и поэтов - друзей, бывавших здесь. Хозяйка дома готовила для своих жильцов обеды, варила варенье. Поэт в помощь ей рубил дрова, носил воду. Для гостей раздувался самовар. Одна из сегодняшних традиций музея - чаепитие в последнюю субботу месяца. Дом - жилой. На первом этаже его и сейчас живут «не-поэты».
Андрею Белому, его нынешнему юбилею, я благодарна за открытие. Среди портретов в кучинском музее - фотография Нины Гаген-Торн, учёного, писателя, поэта, ученицы и друга. Прочитав её строки о Белом: «А был он такой, что Вселенную в тонкой держал ладони», подивившись метафоре, решила больше узнать об авторе и была ошеломлена её судьбой (здесь: https://www.slovoart.ru/node/1671 можно прочитать о её жизни и её стихи).
В 2015 г, к 135-летию со дня рождения Андрея Белого, на Пушкинской улице в Кучине, напротив «дачки», на откосе железной дороги, - там, где поэт гулял, встречал и провожал друзей, предавался размышлениям и собирал растения для гербариев, - был установлен памятник ему (авторы Сергей Ялоза и Наталья Базюк).
Кажется, единственный на земле.
Эдуард Багрицкий (3 ноября)
Знаете ли вы автора строк:
Любовь к соловьям - специальность моя,
В различных коленах я толк понимаю - ?
А этих: Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадский лёд.
Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас... - ?
Этих, конечно, знаете. Эдуард Багрицкий. «Смерть пионерки». Первые процитированные строки - тоже его, «Стихи о соловьях и поэтах».
Он родился в Одессе 3 ноября 1895 г. - 125 лет назад. Обладал феноменальной памятью, хранил в памяти тысячи поэтических строк. О его эрудиции ходили легенды. Он обожал рыб и птиц. Натуралисты-профессионалы считали его знатоком высокого класса, ихтиологи обращались к нему за консультацией.
Его настоящая фамилия была Дзюбин (или Дзюбан). Багрицкий - это псевдоним. Он мог быть и Фиолетовым: рассказывали, что они с поэтом Натаном Шором «разыгрывали» цвета - «багряный» и «фиолетовый»...
Первые его стихи появились в 1913 г. В 1915 г. его называли едва ли не самым талантливым поэтом современности.
В 1919 г. ушёл добровольцем в Красную Армию. В 1920-м, вернувшись с Гражданской войны, работал как художник в ЮгРОСТА, рисовал плакаты и листовки. Публиковался в газетах и журналах родной Одессы...
В 1923 г. В. Катаев написал о Багрицком рассказ «Бездельник Эдуард» (нелицеприятный, но, как говорили, правдивый), после чего жена Багрицкого долго с Катаевым не разговаривала. Его герой - лентяй, плут и авантюрист, который «ни на какую работу не годился, лишь умел писать великолепные стихи». На страницах книги Катаева «Алмазный мой венец» он - Птицелов.
В Москву Багрицкий приехал с женой и сыном Всеволодом в 1925 г. Жили сначала в Кунцеве, до 1931 г., затем в Камергерском переулке, в Доме писательского кооператива. В 1928 г. вышел первый сборник его стихов...
Он обладал безудержным талантом и был форменным хулиганом. Карнавальный антураж ставил выше нравственных ценностей. Одарённость его была невероятна. Импровизируя, он мог за несколько минут сочинить сонет. Он писал про контрабандистов и соловьёв, про Пушкина и Одессу, про Опанаса и Уленшпигеля. Блистательно переводил Роберта Бёрнса и Томаса Гуда, Вальтера Скотта и Джо Хилла, Назыма Хикмета, Миколу Бажана и Виктора Сосюру.
В Кунцеве, на улице имени Багрицкого стоит памятник ему - с пятиконечной звездой. Памятник «революционному поэту»? Возможно, создатели его ориентировались на слова одного из биографов о том, что «больше всего на свете Багрицкий любил Красную Армию»...
Он умер в 1934 г., в возрасте 38 лет. От осложнённой астмы. Или?... «Нет в мире творчества, которое так бы разрушало. Поэт должен умереть».
Его сын - поэт Всеволод Багрицкий, погиб в 1942 г., на фронте, неполных 20-ти лет...
...Поэт должен умереть.
И пред ним, зелёный снизу,
Голубой и синий сверху,
Мир встаёт огромной птицей,
Свищет, щёлкает, звенит.
Велимир Хлебников (9 ноября)
9 ноября 1885 года - 135 лет назад - родился Виктор Владимирович Хлебников, «будетлянин», футурист, Председатель земного шара, реформатор поэтического языка... Языковед Роман Якобсон написал о нём: «Был он, коротко говоря, наибольшим мировым поэтом нынешнего <двадцатого> века...».
По собственным словам Хлебникова: «родился... в стране монгольских исповедающих Будду кочевников, в степи - высохшем дне исчезающего Каспийского моря».
Учился на физико-математическом факультете Казанского университета. Занимался орнитологическими исследованиями и даже написал статью об открытии нового вида кукушки. Пытался самостоятельно изучать японский язык, в котором видел «особые формы выразительности». Посвящал себя поискам «основных законов времени». С 1909 г. носил южнославянское имя «Велимир» («большой мир»). В 1911 г. увлекся числами и закономерностями исторического развития, «законами времени», предсказал Февральскую и Октябрьскую революции 1917 г.
Писал стихи...
Доказывал принцип права поэта «на увеличение словаря поэта в его объёме произвольными и производными словами». По словам О. Мандельштама: «Подобно Блоку, Хлебников мыслил язык как государство, но отнюдь не в пространстве, не географически, а во времени. /.../ Он гражданин всей истории, всей системы языка и поэзии».
Писал, писал стихи...
В 1916 г. был избран «королём времени» и собирался объединить 317 лучших людей со всей планеты, которые бы правили идеальным всемирным «государством времени».
Путешествовал... Работал в Пятигорске ночным сторожем и в Персии - воспитателем детей хана...
Писал, писал, писал стихи...
Свою задачу как поэта Хлебников видел так:
Породе русской вернуть язык
Такой,
Чтоб соловьиный свист и мык
Текли там полною рекой.
К 100-летию поэта была издана книга «Творения», а в 2000-2006 гг. - шеститомник (в 7-ми книгах) «Собрания сочинений».
В деревне Ручьи Крестецкого района Новгородской области, где Хлебников умер, открыт музей и проводятся поэтические чтения. Есть дом-музей в Астрахани и памятник в селе Малые Дербеты в Калмыкии.
В честь Хлебникова Малая планета 3112 названа именем «Велимир».
К 135-летию Велимира Хлебникова я сделала себе подарок. Спешу поделиться! Книга М.В. Панова «Язык русской поэзии XVIII-XX веков: Курс лекций» изд. дома ЯСК (Языки славянской культуры). И - диск с лекциями!
Это расшифрованные аудиозаписи и конспекты лекций, которые Михаил Викторович читал в МГУ в 1978-79 гг. До того он читал нам ещё и фонетику! Это те самые лекции - вижу даты в сносках - КОТОРЫЕ Я СЛУШАЛА ЖИВЬЁМ (тетрадка моя, моего 5-го курса - вот она)!!! Он читал их по субботам, в 10.35, в не самой вместительной аудитории 1060 на 10-м этаже «стекляшки» на Ленгорах. И чтобы СИДЕТЬ в аудитории, а не СТОЯТЬ В КОРИДОРЕ, мы приезжали в универ часа за два... Кто-то писал лекции на кассетные магнитофоны. Записи были сохранены в Институте русского языка им. В.В. Виноградова! И вот через годы - книга!!!
Две лекции были - о Хлебникове. Я в тот момент Хлебниковым «болела» и вместо книг о Льве Толстом, по сценической интерпретации прозы которого диплом писала, брала в читалке «Доски судеб» Хлебникова. И буквально ошалевала от мира цифр, чисел, счислений и соответствий.
Не говорю уже о «крылышкуя золотописьмом тончайших жил» и «когда умирают кони...»
А лекции Панова - о языке Ломоносова и Пушкина, Лермонтова и Анненского, Мандельштама, Цветаевой, Твардовского... Книга довольно дорогая, но есть и электронная версия - видела на Озоне и в Литресе.
Ольга Берггольц (13 ноября)
45 лет назад - 13 ноября 1975 года ушла из жизни Ольга Фёдоровна Берггольц, поэтесса, прозаик, журналист, «блокадная Мадонна».
60 лет назад, в 1960 г., впервые вышла её философско-лирическая книга «Дневные звёзды».
Юбилеи... В 2010 г., к 100-летию Берггольц появились и «Запретные дневники» - в книге фрагменты дневников, более 30 лет запертых в архиве (по письму С. Михалкова в Совет министров), оставшееся ждёт прочтения и публикации. К юбилею снятия блокады Ленинграда в петербургском издательстве Vita Nova вышел «Блокадный дневник». (Один из парадоксов нашей жизни: на Литрес можно увидеть ...подарочное его издание с пометкой: «жанр не определён»).
Анна Ахматова, с которой О. Берггольц (несмотря на разницу: 20-летнюю - в возрасте и огромную - в поэтическом даре) была дружна со своих 18 лет, говорила, что она «умеет делиться на части и писать ложь» (имея в виду, прежде всего, «просталинские» стихи). Да и сама Берггольц написала как-то:
На собранье целый день сидела -
То голосовала, то лгала...
В дневниках же (вела их с 1923 г.) она была собой - со всеми своими заблуждениями и прямым взглядом на окружающее.
Была собой, когда вышла из тюрьмы (пробыла там 171 день в 1938-1939 гг., потеряла под пытками ребёнка) и записала: «Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в неё, гадили, потом сунули обратно и говорят: живи!».
Была собой, когда отказалась сопровождать Ахматову (та предлагала) в эвакуацию, осталась в Ленинграде и с августа 1941-го почти три с половиной года практически ежедневно выходила в радио-эфир со словами: «Внимание! Говорит Ленинград! Слушай нас, родная страна. У микрофона поэтесса Ольга Берггольц» - успокаивала, отогревала сердца, вдохновляла на жизнь.
Была собой, когда писала:
Я никогда героем не была,
Не жаждала ни славы, ни награды.
Дыша одним дыханьем с Ленинградом,
Я не геройствовала, а жила.
Была собой, когда в 1942-м создавала «Ленинградскую поэму» и «Февральский дневник».
И - когда писала:
Что может враг? Разрушить и убить.
И только-то. А я могу любить...
Ольга Берггольц прожила 65 лет. Вопреки завещанию - была похоронена не на Пискарёвском кладбище, где погребены 470 (или 520?!) тысяч умерших в Ленинграде и погибших на оборонных рубежах и где на Мемориальной стене - клятвой - её строка «Никто не забыт, ничто не забыто». Её могила - на Литературных мостках Волкова кладбища. А памятник появился здесь лишь через 30 лет после её смерти - в 2005 году.
Алексей Плещеев (4 декабря)
Алексей Николаевич Плещеев - русский поэт, прозаик, переводчик, литературный и театральный критик родился 4 декабря (22 ноября) 1825 года. То есть сегодня ему - 195 лет.
Жизнь его, творческая и общественная деятельность весьма разнообразны.
Он был дружен с Ф. Достоевским, который посвятил ему повесть «Белые ночи». Более того, Плещеев был прототипом Мечтателя. Он был уже известным поэтом, когда вместе с другими «петрашевцами», которые называли Плещеева автором «русской Марсельезы» (стихотворения «Вперёд, без страха и сомненья...»), он подвегся гражданской казни, был сослан и десять лет провёл на военной службе.
В литературе Плещеева называли непосредственным преемником М. Лермонтова: «В том жалком положении, в котором находится наша поэзия со смерти Лермонтова, г. Плещеев - бесспорно первый поэт в настоящее время». Отмечали в его поэзии очевидное следование Некрасову (с которым сотрудничал в журнале «Современник»); в прозе - то влияние Гоголя, то мотивы того же Достоевского.
Почти половина поэтического наследия Плещеева - более 200 стихотворений - переводы с английского, немецкого, французского языков, с некоторых славянских. Он был и остаётся одним из крупнейших мастеров стихотворного перевода, его переводы стихотворений Гейне, Гёте, Беранже и других поэтов до сих пор остаются хрестоматийными. Журнал «Время» писал: «Плещеев в переводах еще более поэт, чем в оригиналах. В иностранных авторах он ищет прежде всего своей мысли...». Он переводил не только стихи, но и научные статьи, монографии. Его переводы имели не только художественное, но и общественно-политическое значение в русской культуре второй половины XIX века
Последние десять лет творчества поэт посвятил детской литературе - был автором стихотворных и прозаических книг для детей. На стихи из сборника «Подснежник» П.И. Чайковский написал 14 песен цикла «Шестнадцать песен для детей» (в сборнике Плещеева «много прелестных вещиц»,- скажет композитор).
Не только Чайковский в разное время обращался к поэзии Плещеева, отмечая их «задушевный лиризм и непосредственность, взволнованность и ясность мысли». На стихи Плещеева написано около 100 романсов Римским-Корсаковым, Кюи, Мусоргским, Гречаниновым и Рахманиновым...
В 1887 г. Плещеев знакомится с Чеховым, но и до того он был его читателем и почитателем («был у Чехова в полном душевном плену» - отметят современники). Чехов поклонником поэзии Плещеева не был, но в течение пяти лет вёл с ним дружескую переписку, признаваясь: «Три недели, проведённые мною /.../ в Вашем незаменимом обществе, составляют одну из лучших и интереснейших страничек в моей биографии». Посылал ему рассказы, повести, пьесу «Иванов», делился замыслом романа, над которым работал в конце 1880-х. (читал первые главы и писал: «Свой роман посвящу я Вам, в мечтах моих Вам посвящена моя самая лучшая вещь»).
Плещеев любил всё семейство Чеховых. После смерти поэта в его бумагах было найдено стихотворение, посвящённое Чехову и
семье радушной,
Где тёплый дружеский привет
Нежданно встретил я, где нет
Ни светской чопорности скучной,
Ни карт, ни пошлой болтовни,
С пустою жизнью неразлучной;
Но где в трудах проходят дни...
Как ни покажется неожиданным, Плещеев повлиял на поэтов не только XIX века, но и века Серебряного.
Д. Мережковский читал на 60-летии поэта в 1885 г. «от имени молодёжи»: «...своей пленительной, глубокой добротою, как патриарх, в семью ты нас объединял».
А над гробом Плещеева в 1893 г. прозвучало стихотворение никому тогда ещё не известного К. Бальмонта:
Его душа была чиста, как снег:
Был для него святыней человек;
Он был всегда певцом добра и света:
К униженным он полон был любви.
О, молодость! Склонись, благослови
Остывший прах умолкшего поэта.
Афанасий Фет (5 декабря)
200 лет назад, 5 декабря 1820 года родился поэт Афанасий Афанасьевич Фет.
Стихи Фета впервые произвели впечатление на нас, окончивших школу в начале 70-х, совсем не на уроках литературы (практически в каждом учебнике они были, и их нужно было учить наизусть), а на подготовительных курсах МГУ. Из уст любимой преподавательницы литературы Натальи Сергеевны Занковской услышали: «Там человек сгорел» - и историю Афанасия Фета и Марии Лазич. Ему было 28 лет, ей, дочери небогатого сербского генерала, - 24. Молодой офицер хотел жениться, но из-за своей бедности и отсутствия у неё достаточного приданого так и не сделал предложения. В один несчастливый вечер на платье девушки, читавшей книгу, попала искра - то ли от свечки, то ли от спички. Платье мгновенно воспламенилось, а когда она выбежала на балкон, - ветер раздул пламя. Мария жила ещё 4 дня... Никто так и не узнал, была ли это случайность или самосожжение. А Фет помнил о ней всю жизнь, посвящал ей стихи. Вот как эти, 15 февраля 1887 года:
Когда читала ты мучительные строки,
Где сердца звучный пыл сиянье льёт кругом
И страсти роковой вздымаются потоки, -
Не вспомнила ль о чём?
Я верить не хочу! Когда в степи, как диво,
В полночной темноте безвременно горя,
Вдали перед тобой прозрачно и красиво
Вставала вдруг заря,
И в эту красоту невольно взор тянуло,
В тот величавый блеск за тёмный весь предел, -
Ужель ничто тебе в то время не шепнуло:
Там человек сгорел!
У Фета были две жизни и две фамилии. Первые 14 и последние 19 лет своей жизни он носил фамилию Шеншина (дворянина, мужа своей матери, усыновившего его). В «промежутке», лишённый дворянского титула и фамилии, был Фетом и упорно стремился фамилию и титул вернуть. Жизнь утончённого лирика Фета посвящена была природе, любви, искусству, а деловитый, предприимчивый и преуспевающий помещик Шеншин старался завоевать некие позиции в обществе, обрести благосостояние. Писал в стихах к Ф. Коршу:
...Смущаюсь я не раз один:
Как мне писать в делах текущих?
Я между плачущих Шеншин,
И Фет я только средь поющих.
А ещё, как рассказывали, проезжая мимо Московского университета на Моховой, плевал на угол здания (хотя сам здесь некогда учился!), говоря: «Нет ничего отвратительнее курсистки, спешащей на курсы». (Мы были - курсистки. Мы спешили на Моховую, на курсы - подготовительные, в МГУ. Про нас говорил сам Фет!!!)
Поэт Фет за перевод с латыни стихов древнеримского поэта Горация получил в 1884 г. Пушкинскую премию (первый - полную, до того она делилась между двумя лауреатами). Переводил также Г.Гейне, И.Гёте, А.Шенье, А.Мицкевича. Лирика его была высоко оценена Н.Гоголем, Е.Баратынским, Н.Некрасовым. Он был родоначальником и апологетом «чистого искусства», утверждал самоценность художественного творчества, независимость искусства от политики и писал в воспоминаниях: «Я никогда не мог понять, чтобы искусство интересовалось чем-либо, помимо красоты».
Шеншин ради возвращения дворянского титула посвятил часть жизни военной службе, а женившись, стал помещиком, на приданое жены купил имение, где разводил рыбу в прудах, пчёл, лошадей. По-помещичьи, семьями дружил с Л.Н. Толстым. Гордился тем, что яблочную пастилу из имения поставляли прямо к императорскому столу. И.С. Тургенев, правда, отмечал в письме: «Он деятелен и последователен в своих предприятиях, при всей поэтической безалаберщине - и я уверен, что, в конце концов, его лирическое хозяйство принесёт ему больше пользы, чем множество других, прозаических и практических».
«Лирическое хозяйство» Фета воплотили в романсах П.Чайковский и А.Варламов, Н. Римский-Корсаков и А.Гречанинов, П.Булахов и С. Рахманинов, М.Балакирев и Н.Метнер...
А в «практическом хозяйстве» у него был ...осёл, звавшийся «Некрасов». Поссорились поэты однажды: за то, что Некрасов написал хвалебную оду генералу Муравьёву, Фет назвал его «продажным рабом» и...
Да простят мне строгие ценители литературы и живописи, но мне кажется,что ни один портрет, даже кисти И.Репина, не передаёт сущности Фета.
И ещё: 17 ноября 2020 года банк России выпустил в обращение памятную серебряную монету номиналом 2 рубля «Поэт А.А. Фет, к 200-летию со дня рождения» серии «Выдающиеся личности России».
Николай Рубцов (3 января)
3 января - день 85-летия поэта Николая Рубцова (родился в 1936 г. в селе Емецк Северного края). Он прожил по человеческим меркам очень недолго - не хранит Россия своих поэтов! - всего 35 лет. Погиб 19 января 1971 в Вологде, полвека назад. Пророческим считают его стихотворение
Я умру в крещенские морозы.!
Я умру, когда трещат берёзы...
Написано оно в декабре 1970 г. - за месяц до гибели.
На первый взгляд всё в его жизни в это время сравнительно благополучно: окончен литературный институт, есть отдельная квартира в Вологде, есть дочь Лена и ...«невеста» Людмила Дербенёва...
А морозов в том году на Крещенье не было - была оттепель...
Есть и иные строки - из «Прощальных стихов», написанных задолго до истинного прощания:
Зима глухая бродит по дорогам,
И вьюга злая жалобно скулит.
Я ухожу до времени и срока,
Как мне судьба постылая велит...
Рубцов рано остался без родителей, вырос в детском доме, мечтал о море...
В литературный институт поступил в 1962 году., предварительно сдав сначала программу за 10-й класс - в интернате была только семилетняя школа. На творческий конкурс представил первый свой сборник «Волны и скалы» - самиздатский, отпечатанный на машинке.
Из Литинститута его несколько раз выгоняли - за характер и пристрастие к спиртному. Отчисляли и вновь восстанавливали.
Первый типографски изданный сборник Рубцова - «Лирика» (1965, Архангельск, Сев-зап. книжное издательство), последний прижизненный - «Сосен шум» (М, Сов писатель, 1970). В 1971 г. (50 лет назад!)в издательстве «Советская Россия» вышел сборник «Зелёные цветы». Посмертный.
Про таких поэтов, как Рубцов, говорят: «поёт русскую природу, русскую душу». Поют - и стихи Рубцова: «В горнице моей светло» (А. Морозов), «Размытый путь» (стихотворение «Отплытие», А. Дулов), «Звезда полей» (А. Градский), «Я буду долго гнать велосипед» (А. Барыкин), «Отцветёт да поспеет на болоте морошка» (А. Петров, песня написана к 70-летию поэта) …
Он писал в одно время с Евгением Евтушенко, Робертом Рождественским, Беллой Ахмадулиной. В 60-е вышли его сборники «Лирика», «Звезда полей». Однако имени Рубцова нет среди «шестидесятников». И он, похоже, своё место в русской поэзии видел несколько по-иному:
Я переписывать не стану
Из книги Тютчева и Фета,
Я даже слушать перестану
Того же Тютчева и Фета,
И я придумывать не стану
Себя особого, Рубцова,
За это верить перестану
В того же самого Рубцова,
Но я у Тютчева и Фета
Проверю искреннее слово,
Чтоб книгу Тютчева и Фета
Продолжить книгою Рубцова!
Или вот так ещё:
...Всё на свете понимаю!
Вот Есенин -
на ветру!
Блок стоит чуть-чуть в тумане.
Словно лишний на пиру,
Скромно Хлебников шаманит.
Неужели и они -
Просто горестные тени?
И не светят им огни
Новых русских деревенек?
Неужели
в свой черёд
Надо мною смерть нависнет, -
Голова, как спелый плод,
Отлетит от веток жизни?
Все умрём.
Но есть резон
В том, что ты рождён поэтом.
А другой - жнецом рождён...
Все уйдём.
Но суть не в этом.
Это тоже - 1970 год.
И суть в том, как раз, что Рубцов своё место в русской поэзии прекрасно понимал. Даже в завещании, найденном после его смерти (хранится в Вологодском музее) написано: «Похороните меня там, где похоронен Батюшков». Поэт XIX века, уроженец Вологды, был похоронен на кладбище Спасо-Прилуцкого монастыря. Рубцова похоронили - на Пошехонском кладбище Вологды.
То было завещание - погребальное. А есть ещё - поэтическое:
Я уплыву на пароходе,
Потом поеду на подводе,
Потом ещё на чём-то вроде,
Потом верхом, потом пешком
Пойду по волоку с мешком -
И буду жить в своём народе!
Осип Мандельштам (15 января)
Сегодня Осипу Эмильевичу Мандельштаму - 130 лет (15.01.1891 г.).
К поэтам каждый из нас приходит своими и разными дорожками. Мандельштам для меня начинался... с Цветаевой. Мы готовили в нашем тогда Народном театре чтеца ДК им. Горбунова большую двухчастную Цветаевскую программу: в первой - лирика Цветаевой, вторая - «Одна половина окна отворилась - одна половина души показалась. Давай-ка откроем и ту половину, и ту половину окна» - воспоминания о детстве, о семье и о поэтах- современниках - о Волошине, Блоке, Пастернаке, Ахматовой и - «Город Александров Владимирской губернии...». И - на долгие годы: «У Мандельштама глаза всегда опущены: робость? величие? тяжесть век? веков? Глаза опущены, а голова отброшена. Учитывая длину шеи, головная посадка верблюда». И - «Откуда такая нежность?», и - «На тяжкий полёт крещу вас...». Стихи Мандельштама в той программе читала Юля Херсонская. И они для меня тогда ещё почти не начались.
Потом я работала в НИИ художественного воспитания. Там, в «Лаборатории воспитания школьников средствами театрального искусства» (такие были названия, такова была и суть работы) встретила очередное своё человеческое счастье: Александру Петровну Ершову. Человека удивительного ума и отношения к жизни и к людям. Дочь Петра Михайловича Ершова, необыкновенного режиссёра, который вместе с физиологом П.В. Симоновым изучал связь поведения человека с его мотивами и потребностями и из этого исходил в работе с актёрами, создав своё целостное учение о театральном искусстве. Несколько лет работы рядом с Александрой Петровной позволили свершиться очередному чуду: нас с мужем пригласили в квартиру на Фрунзенской набережной, где Пётр Михайлович читал стихи! Вот тогда начался для меня настоящий Мандельштам! Тогда услышались «Поедем в Царское село», и «Невыразимая печаль», и «На луне не растёт ни одной былинки», и даже: «Пришла Наташа. Где была? Небось не ела, не пила. И чует мать, черна, как ночь: Вином и луком пахнет дочь».
Пётр Михайлович читал, сидя в кресле (ему было уже за 70), хрипловатым голосом (у него не было одной голосовой связки) и совершенно не похоже на то, о чём сам он писал в некоторых своих работах и что позволяло нашей Маргарите Рудольфовне (она знала его по МХАТовской студии) называть его «формалистом». Мне показалось, что читая, он и сам забывал о «лепке фразы», о «пристройках»... Он просто удивительно чувствовал стихи - и Гумилёва, и Мандельштама... Не исключено, что, когда читал стихи Мандельштама, в нём говорил - Воронеж (Ершов родился в 1910 году в семье последнего воронежского губернатора).
А Мандельштаму в Воронеже, где он был в ссылке и где написал «Воронежскую тетрадь», в сентябре 2008 г. установлен памятник. Есть мемориальная доска на здании Сорбонны (Франция), где Мандельштам учился, и доска в том самом городке Александрове, где берегут дом, в котором в 1915-17 жила семья Анастасии Ивановны Цветаевой и куда к Марине Цветаевой он приезжал. В Москве тоже есть памятник Мандельштаму - столб, а на нём «головная посадка верблюда». Он стоит в крохотном скверике на пересечении улицы Забелина и Старосадского переулка. Сюда выходили окна коммунальной квартиры 3 дома № 10, где в 1920-30-х годах жил брат поэта Александр и где он часто бывал.
Адреса «пребывания» Мандельштама нелегко сосчитать: более 20 в Петербурге, столько же в Москве, 6 - в Воронеже... Своего жилья среди них - ни одного. «У него никогда не было не только никакого имущества, но и постоянной осёдлости - он вёл бродячий образ жизни, - писал Корней Чуковский. - /.../ Это был человек, не создававший вокруг себя никакого быта и живущий вне всякого уклада». Единственная своя квартира недолгое время была в доме №№ 3-5 по Нащокинскому переулку в Москве - там был арестован в мае 1934 г. На месте этого дома сейчас - дом № 1, на стене его - мемориальная доска, а на торце, на уровне пятого этажа - след от крыши снесённого кооперативного писательского дома...
Осип Мандельштам родился в Варшаве, затем семья переехала в Петербург. Окончил одно из лучших столичных учебных заведений - Тенишевское училище. Затем уехал в Париж - слушать лекции в Сорбонне. Там познакомился с Гумилёвым и увлёкся французской поэзией.. Изучал романскую филологию в Гейдельбергском университете Германии. Путешествовал по Италии и Швейцарии. Иногда приезжал в Петербург. Учился на романо-германском отделении историко-философского факультета университета, посещал «башню» Вячеслава Иванова. А там - Москва, Крым, Тифлис, Киев... Кажется, что отовсюду стремится «уехать на вокзал,
где бы нас никто не отыскал».
Выходят сборники Мандельштама «Камень» (1913) и Tristiа (1922). А с 1925 г. стихи его запрещают печатать. И он одно время просто не может их писать. Но много переводит - с французского, с самостоятельного выученного итальянского. Пишет литературоведческие статьи и прозу, произведения для детей.
Часть рукописей поэта пропала уже в 1920 г. в Крыму. Часть документов, спасённых позже женой (возила всюду с собой «рукописный чемодан», что-то просто держала в памяти), хранится в Пристонском университете, часть - в РГАЛИ и в ИМЛИ.
В ноябре 1933 г. Мандельштам написал «Мы живём, под собою не чуя страны», читал это стихотворение полутора десяткам человек (Пастернак назвал это «не факт литературы, но акт самоубийства»). Донос, естественно, «не заставил себя ждать». В 1934 г. последовал арест (постановление «было подписано самим Ягодой», как напишет Ахматова, присутствовавшая при аресте и обыске). Вот тогда и был Воронеж (заступничество Сталина: «изолировать, но сохранить поэта» - позволило выбрать место ссылки!). Освободился в 1937 г., а в 1938-м был вновь арестован и приговорен уже к 5 годам лагерей: «Поэты больше власти неудобны. //Их ждут цензура, тюрьмы и гробы».
Мандельштам не дожил совсем немного до своего 48-летия - умер в бараке под Владивостоком 27 декабря 1938 г. (в этом городе теперь тоже есть памятник).
Реабилитирован - тоже дважды: по делу 1938 г. - в 1958-м, по делу 1934 г. - только в 1987 году.
Ещё более 20 лет после его гибели поэзия его будет запрещена и не будет публиковаться. Сегодня литературоведы стараются понять «символику слов в поэзии Мандельштама». А он ещё в 1911 году признавался: «Я люблю непонятный язык!»...
Литературовед Н. Струве выделяет в творчестве Мандельштама целых шесть периодов: запоздалый символист (1908-11), воинствующий акмеист (1912-15), акмеист глубинный (1916-21), на распутье (1922-25), на возврате дыхания (1930-34), «Воронежские тетради» (1935-37).
А сам поэт то ли даёт подсказки, то ли ещё больше запутывает изучающих его: «Любое слово является пучком, смысл из него торчит в разные стороны, а не устремляется в одну официальную точку». И ещё: «Я один пишу с голоса» (современники вспоминали: сначала приходил метр - «движение губ», проборматывание, затем из общего метрического корня вырастали «двойчатками», «тройчатками» - стихи).
Ещё отмечали его глубокую музыкальность. «В музыке Осип был дома», - пишет Анна Ахматова. Даже когда он спал, казалось, что «каждая жилка в нём слушала и слышала какую-то божественную музыку». Композитор Артур Лурье, близко знавший поэта, говорил: «Живая музыка была для него необходимостью. Стихия музыки питала его поэтическое сознание». «Музыка содержит в себе атомы нашего бытия», - писал Мандельштам. Он и искусство поэзии воспринимал как родственное музыке. И музыку настоящих стихов - своих и не только - слышал и воспроизводил при чтении с особой интонацией. Волошин говорит об этом: «Мандельштам не хочет разговаривать стихом, - это прирождённый певец... Голос Мандельштама необыкновенно звучен и богат оттенками..» Но случайны ли строки: «Полон музыки, Музы и муки // Жизни тающей сладостный плач!» (как любит этот поэт-певец единоначалия!). И позже снова: «мучимся, как музыкой и словом»...
Скорбит поэт о не-музыке поэзии и жизни: «И потери звуковые - // Из какой вернуть руды?» (Это что - ответ на «Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды» Маяковского?!)
Улица его имени есть, кажется, только в Варшаве, где он родился. В Москве уже однажды планировали назвать одну из улиц. Что-то не срослось...
Это какая улица?
Улица Мандельштама.
Что за фамилия чёртова -
Как её не вывёртывай,
Криво звучит, а не прямо.
Мало в нем было линейного,
Нрава он был не лилейного,
И потому эта улица,
Или, верней, эта яма
Так и зовётся по имени
Этого Мандельштама.
Не зовётся пока.
Илья Эренбург (27 января)
Сердце тихо плачет,
Словно дождик мелкий,
Что же это значит,
Если сердце плачет?
Падая на крыши,
Плачет мелкий дождик,
Плачет тише, тише,
Падая на крыши.
И, дождю внимая,
Сердце тихо плачет,
Отчего - не зная,
Лишь дождю внимая.
И ни зла, ни боли!
Всё же плачет сердце,
Плачет оттого ли,
Что ни зла, ни боли?
Почему-то уверена была, что сегодня - 27 января - 130 лет Илье Эренбургу. Оказалось - вчера, 26-го. И начать захотелось- с его стихов (да с них, собственно, его творческая деятельность и началась).
Эренбург - пожалуй, одна из самых противоречивых фигур культуры ХХ века. Писатель, публицист, общественный деятель... Переводчик с французского и испанского... Широко известна его проза - романы, повести, публицистические статьи. Его мемуары «Люди. Годы. Жизнь» - субъективная, но честная летопись эпохи - в 1960-70-е годы были неимоверно популярны в кругах советской интеллигенции.
Прозаиком был тонким и плодовитым, живо и даже стремительно откликавшимся на события: так, роман «Падение Парижа» начал писать в сентябре 1940 года (фашисты вступили в Париж 14 июня 1940 г.), и уже весной 1941 года публикуется первая его часть. Критики в СССР и в эмиграции обсуждали его творчество уже в 20-е годы, говоря о том, что он смешивает жанры, что не даёт своим романам отлежаться...
Проза оттеснила поэзию Эренбурга, о ней, о поэзии его, почти забыли.
А он был лирическим поэтом по призванию. Стихи писал всю жизнь - с первого стихотворения, опубликованного в 1910 году до предсмертного, написанного в 1966-м (умер в августе 1967 г.).
Писал в 1945 г.:
Я смутно жил и неуверенно,
И говорил я о другом,
Но помню я большое дерево,
Чернильное на голубом,
И помню милую мне женщину,
Не знаю, мало ль было сил,
Но суеверно и застенчиво
Я руку взял и отпустил.
И всё давным-давно потеряно,
И даже нет следа обид,
И только где-то то же дерево
Ещё по-прежнему стоит.
Борис Полевой напишет: «Творчество Ильи Эренбурга столь обширно и сложно, что просто теряешься, когда пытаешься говорить о нём».
Константин Паустовский скажет: «Эренбург - явление большее, чем писатель. Он не только блистательный писатель по призванию, не только поэт, журналист, оратор и трибун, но ещё и стойкий борец за мир и самоотверженный защитник культуры».
Он вернул в литературу имена Марины Цветаевой, Осипа Мандельштама, Исаака Бабеля, Открыл творчество Семёна Гудзенко и Бориса Слуцкого. Пропагандировал в Советском Союзе новое западное искусство: П. Сезанна, О. Ренуара, Э. Мане, П. Пикассо.
Были в жизни Эренбурга аресты (в 1907 и 1920 гг.) и свои «две волны» эмиграции: в 1908-1917 (Франция) и в 1921-1940 годах (Франция-Бельгия-Германия). Он часто и потом ездил за границу, и по нескольку раз: Германия, Турция, Греция, Испания, Польша, Чехия, Швеция, Норвегия, Дания, Англия, Швейцария, Румыния, Югославия, Италия... Он имел в СССР всяческие материальные блага - и был постоянно подконтролен спецслужбам - и при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе.
Во время Великой Отечественной войны был корреспондентом газеты «Красная новь», писал и для других газет. За годы войны им было написано около полутора тысяч статей и очерков. Сборник его публицистики 1942-44 гг. «Война!» составил целый трёхтомник...
Было в жизни мало резеды,
Много крови, пепла и беды.
Я не жалуюсь на свой удел,
Я бы только увидать хотел
День один, обыкновенный день,
Чтобы дерева густая тень
Ничего не значила, темна,
Кроме лета, тишины и сна.
Мало кому известно, что Эренбург был автором словосочетания «День Победы» (в статье «Судьба Победы», 12 декабря 1941 г., о начале контрнаступления под Москвой).
Его повесть «Оттепель», опубликованная в майском номере 1954 г. журнала «Знамя», дала название целой эпохе советской истории.
С 1910 по 1967 гг. книги Эренбурга публиковались ежегодно, а то и дважды-трижды в год. Уже после его смерти, в 1969-2014 гг. последовало более десятка изданий, включая восьмитомное собрание сочинений.
Три Сталинских премии, два Ордена Ленина, ордена Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, Почётного Легиона, медали...
И - стихи под конец жизни:
Из-за деревьев и леса не видно.
Осенью видишь, и вот что обидно:
Как было много видно, но мнимо,
Сколько бродил я случайно и мимо,
Видеть не видел того, что случилось,
Не догадался, какая есть милость -
В голый, пустой, развороченный вечер
Радость простой человеческой встречи.
И ещё.
Однажды Эренбург сказал: «Увидеть Париж и умереть».
А в 1933 г. в издательстве «Изогиз» вышел фотоальбом «Мой Париж» -Эренбург был автором текстов и фотографий! Он Париж - вот так увидел!
"Наша улица” №261 (8) август 2021
Охраняется законом РФ об авторском праве