Рада Полищук “Угол для бездомной собаки” повесть о женщине в монологах. Монолог "Скажи мне, кто ты"

Рада Полищук “Угол для бездомной собаки” повесть о женщине в монологах. Монолог "Скажи мне, кто ты"
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

 

Рада Полищук первый рассказ написала в 1984 году, первая публикация была в 1985-м, первая книга вышла в 1991-м. Позже вышли еще несколько книг. Автор многих публикаций в различных журналах, альманахах, антологиях прозы ХХ века, сборниках в России и за рубежом (Франция, США, Израиль, Финляндия), а также множества журналистских публикаций в центральных российских и иностранных изданиях: очерков, эссе, бесед с известными деятелями культуры, литературных портретов друзей – известных поэтов, писателей, артистов. Член Союза Российских писателей, Союза писателей Москвы, Союза журналистов России, Международной федерации журналистов. Издатель и главный редактор российско-израильского русскоязычного альманаха еврейской культуры «ДИАЛОГ» (издается в Москве с 1996 года). Родилась и живет в Москве. В "Нашей улице! публикуется с № 9-2001.

 

 

 

 

 

 

 

вернуться
на главную страницу

Рада Полищук

УГОЛ ДЛЯ БЕЗДОМНОЙ СОБАКИ

повесть о женщине в монологах, монолог "Скажи мне, кто ты"

 

К Юбилею Моей Первой Книги

 

Казалось бы, чего проще - сказать, кто ты есть такой. Ан нет. Не просто.
Гораздо легче о ком-нибудь. Этот - хват, сквалыга и во­обще малый не промах. Этот - интеллектуал, умница, но зануда, аж скулы сводит, так тянет в зевоту. А эта - неряха, врунья и потребительница. Все за чужой счет норовит прожить. И, глав­ное, такую ангельскую физиономию скорчит, расписывая очередное невероятное приключение, что каждый так и спешит эту на­живку ухватить первым. Один деньги несет, другой телевизор ремонтирует, а третий - и вовсе руку и сердце предлагает. А она, знай себе, посмеивается: обманули дурака на четыре кулака. И ведь не один дурак находится, а очень даже много.
Стоп! Что это я? Это же портрет лучшей подруги получился. А я ведь так, вообще, рассуждаю,
И главным, образом о себе.
А Женюру я очень люблю. И дом ее, где все вверх дном, люб­лю. Я там отдыхаю от чистоплюйства и выпендрежа. И тихо, не­злобно так радуюсь, что у меня - все иначе: не богато, но оп­рятно, с большим вкусом и даже изысканно. Не стыдно, чтоб хоть кто пришел: хоть артист знаменитый, хоть гость заморский. Правда, они ко мне не приходят. Но все равно - не стыдно.
А «завирушки» Женюрины я обожаю. Она такое напридумывает, что собственные неприятности померкнут и превратятся в ничто в сравнении с тем, что на ее долю выпало. И невольно подумаешь: если уж такое испытав, человек жив и прекрасно се­бя чувствует, то мне и подавно унывать нечего.
Так что подруга у меня замечательная во всех отношениях.
А в принципе все зависит от точки зрения, под каким уг­лом смотреть. Одно и то же явление запросто полной своей про­тивоположностью обернуться может.
Значит, главное - правильную точку зрения выбрать. Но как это сделать - вот в чем вопрос.
Это я уже исключительно о себе.
На себя самое с какой стороны взглянуть лучше: внутрен­ним зорким всевидящим оком или чужим, строгим и придирчивым взглядом стороннего наблюдателя? И для чистоты оценки - чей это должен быть взгляд: доброжелателя или недруга?
Не простая оказалась задача, а, даже наоборот, очень слож­ная. Мне не по плечу. Тем более что я привыкла пасовать пе­ред трудностями, сдаваться без боя. Риск - не моя стихия. В момент наивысшего напряжения сил, когда назревает необходимость принимать решение, в желудке у меня становится пусто и холод­но. Страх парализует мою волю и интеллект. И, не выдерживая накала борьбы, я с облегчением отхожу на заранее подготовлен­ные позиции.
На этих позициях я стою долгие годы: ничьего совета не слушать и никаких решительных шагов не предпринимать. Плыть по течению, полагаясь на волю Случая и благосклонность Судьбы. И что бы ни случилось - пенять не на кого и себя казнить не за что. А Судьба и Случай - что ж, они правят миром.
Есть и одно маленькое преимущество в этой моей позиции. Дурные предчувствия, которыми полнится моя душа, почти никог­да меня не подводят. И одновременно с естественным в таких случаях огорчением или разочарованием, я испытываю еще и тор­жество оттого, что ожидания мои оправдались. Словно в ущерб самой себе сумела доказать своему безымянному и многолетнему оппоненту, сколь предсказуемым может быть результат, если не метаться лихорадочно из стороны в сторону, растрачивая послед­ние силы в поисках единственно верного решения. Тем более что такового и не существует: если с одной стороны посмотреть, то одно, а если с противоположной - то уж совсем иное.
Мне, конечно, могут возразить, что мой результат всегда отрицательный. Но, как говорится, отрицатель­ный результат - тоже результат, если подходить к решению про­блемы по-научному.
Одним словом, какой-никакой фундамент своими слабыми си­лами я себе все же построила и довольно-таки долго на нем про­держалась.
Но теперь я приступаю к реконструкции. Прочь старое, от­жившее! Да здравствует новое, неизведанное! Долой весь старый хлам, всю рухлядь! Долой безжалостной рукой! В новую жизнь - налегке!
Но отчего меня гложет сомнение? Ведь никакого богатства в той, прежней жизни я себе не нажила. Сожалеть не о чем. Вы­сохли слезы сиюминутного отчаяния, откипели надуманные стра­сти, отполыхали искусственно раздутые пожары. И все - осталась лишь кучка пепла, дунь и исчезнет, развеется без следа.
Но можно и не дуть. Можно сгрести в уголок. И время от времени разгребать в поисках нетленных останков, несмотря ни на что дорогих моему сердцу экспонатов - свидетелей прошлого. И пусть они не представляют никакой исторической ценности, они мое достояние, как для бедняка его утлый домишко, как для го­лодного сухая корочка хлеба.
Старая, старая песня, знакомый мотивчик, расслабляющий, усыпляющий. Нет, нет, такие песни я больше не пою.
Новой жизни - новые гимны. Я их пока не знаю, но непремен­но разучу.
Главное - последовательное и неуклонное движение вперед. Ни шагу назад. Медленно, по-пластунски, короткими перебежками, но - вперед.
Для начала - углубленный и всесторонний самоанализ с последующими выводами и точными и четкими рекомендациями.
Итак, что же я такое?
Попробую честно и беспристрастно.
Я высокая блондинка. Рост 170 см. Я всегда была выше всех в классе, и прозвище носила обидное - Каланча. Сейчас такой рост в моде, и я часто ловлю на себе завистливые взгляды ко­ротышек. Ноги у меня длинные и стройные, как у породистой ло­шадки, талия тонкая, грудь тоже ничего себе, привлекательная. Только руки длинные, поэтому я постоянно держу их в карманах. Глаза большие, серые, задумчивые, ресницы пушистые, но белесые. И если этот недостаток легко устраним, то большое розовое родимое пятно на левом виске у глаза, похожее на кляксу, даже с помощью импортной косметики скрыть полностью не удается. Правда, многие считают, что оно придает мне пикантность, но я бы, разумеется, предпочла, чтобы его не было.
А вообще я своей внешностью довольна. Но в основном наедине сама с собой, когда подолгу изучаю себя в зеркале.
На людях же я чувствую себя очень скованно. Разговариваю мало, боюсь попасть впросак. Не потому, что дура, просто сте­сняюсь высказывать вслух то, о чем думаю, хотя мысли имею весьма оригинальные. Смеюсь редко, потому что считаю, что смех у меня некрасивый, нервный, напоминающий сдавленный плач. А вот легкая полуулыбка мне очень идет.
Такая моя манера поначалу производит беспроигрышное впе­чатление. Меня находят надменной и неприступной, мое молчание загадочным, а поведение в целом - интригующим.
Впечатление это - увы! - обманчиво, и в этом без труда убеждался каждый, кому представлялось счастье познакомиться со мной.
Несоответствие собственной внешности и характера - основное противоречие моего внутреннего мира. Вернее, основопо­лагающее. Все прочие противоречия вытекают из этого.
Вывод первый напрашивается сам собой: все противоречия ликвидировать. Без этого новую жизнь не начать.
Новой жизни - новый характер!
Или: с новым характером - в новую жизнь!
Но из еще не испепеленного прошлого юркой змейкой выползает вопросик, короткий и ядовитый: возможно ли это?
Женюра давно уже затерроризировала меня, заставляя перед зеркалом вырабатывать характер.
- Господи, огорченно вздыхала она, - мне бы твою внешность, я была бы Королевой на балу жизни.
Но весь фокус в том, что она и так Королева, некрасивая, немодно и неопрятно одетая, всегда небрежно причесанная. Она умеет повелевать по-королевски, и всякий рад услужить ей. А я - по-рабски подчиняться, и любой, кому не лень, норовит помыкать мной.
И сколько я не стояла перед зеркалом, примеряя величественную осанку и разучивая царственные жесты, рабыня, сидящая во мне оставалась непокоренной.
И представьте - я была этим довольна.
Подчиняться - мое призвание. Из меня можно веревки вить и этими же веревками меня сечь. А я буду радоваться. Старо, как мир: «бьет, значит любит».
Очень уж любви хочется. И замуж тоже.
Женюре проще. Замужем она уже побывала, а любви у нее и так - хоть отбавляй. Она в ней просто купается. И еще приве­редничает: «Ах, надоели со своей любовью, хоть бы бросил кто - пострадать немножко. Но ее не бросают, нет. Табуном за ней хо­дят, не любить, так дружить готовы. А она смеется: «Ну что мне делать, они мне все нравятся, когда вместе, когортой, а каждый в отдельности неинтересен».
У меня же все наоборот. Я только и делаю, что страдаю. Не любит никто - страдаю. Полюбит - страдаю. А уж бросит - и того пуще.
Все это теперь, конечно, в прошлом. Навеки. Навсегда.
А опытом своим богатейшим, в страданиях накопленным, я готова при необходимости поделиться с окружающими. Курсы, на­пример, организовать: «Как избежать осложнений при заболевании любовью». Ну, или что-то в этом роде. И четко по пунктам: пер­вое, второе, третье. Пусть учатся.
Правда, я считаю, что человека не только чужие, но и свои собственные ошибки не спасают от бесконечных повторов. Потому что теория - это одно, а практика - совсем другое.
Можно всесторонне проанализировать знакомую уже ситуацию, разработать идеально точную ее модель и даже прогнозировать различные варианты исхода. Можно также наметить наиболее благоприятные пути. Но я лично выберу проторенный, уже пройденный однажды маршрут. И по инерции, с разгона повторю все предыду­щие ошибки, Когда опомнюсь - будет уже поздно. Настанет время раскаяния и самоистязания. Но после драки, как известно, кула­ками не машут.
Тут, конечно, от характера зависит.
Теперь у меня тоже все будет иначе, потому что я выраба­тываю новый характер.
Правда, я еще не знаю, как это делается, с чего нужно на­чинать. Какие существуют методические указания. Ни в школе, ни в институте нас ничему подобному не учили. Так что на высшее образование рассчитывать не приходится. И то, что я - кандидат наук, тоже не спасает.
Тут нужно знать какой-то секрет. А я его пока что не знаю. Но узнаю непременно, иначе вся моя затея с новой жизнью поле­тит в тартарары.
Этого я допустить никак не могу. Я должна начать новую жизнь во что бы то ни стало.
Собственно, я давно уже пытаюсь это сделать. И уже при­знавалась, что задача эта мне не по плечу.
Но дело в том, что я не люблю оставлять задачи нерешенны­ми. Неискоренимая привычка круглой отличницы.
На первый взгляд кажется, что это не очень сочетается с моей позицией отступничества. Но, во-первых, я уже пришла к выводу, что характер мой круто замешен на разного рода проти­воречиях. А во-вторых, по образованию я математик, а по при­званию - теоретик. И в теории для меня не существует задач, не имеющих решения. За исключением, конечно, тех, над которыми бились задолго до меня и продолжают биться светлые умы человечества.
А уж задачи локального масштаба, мною же составлен­ные, я решаю с упоением. Подобно вычислительной машине нового поколения, я перебираю бесчисленное множество вариантов, вводя все новые данные. И довожу себя до изнеможения. Потому что остановиться и выбрать единственно правильный вариант не могу.
Но на сей раз я это сделаю.
Сначала требуется доказать теорему: можно ли считать, что слабый характер по абсолютной величине равен сильному, если сила и слабость - равновеликие константы.
Доказательство поведем от противного и упростим формули­ровку: можно ли слабость считать силой и наоборот, если они проявляются в равной степени.
Допустим, что этого сделать нельзя.
Но прежде договоримся о том, что есть сила, а что - слабость.
Рассмотрим примеры.
Что есть необщительность с точки зрения характера? Сла­бость.  Сдержанность - синоним необщительности. Но это уже сила.
Продолжим поиск в предложенной системе оценок, предварительно оговорившись: если будет найдено десять синонимов-антиподов, теорему можно считать доказанной.
Итак: 1) робость - скромность; 2) пассивность - осмотрительность 3) уступчивость - деликатность; 4) привязчивость - верность; 5) занудство - обстоятельность; 6) медлительность - основательность; 7) пессимизм - трезвомыслие; 8) влюбчивость - жизнелюбие; 9) простодушие - правдивость; 10) нерешительность - осмотрительность.
Теорема доказана и как следствие из доказанного вытекает: слабый характер можно считать сильным без всякой ломки и ре­конструкции. Достаточно лишь произвести его переоценку. А это операция бескровная и анестезии не требует.
Значит, ничего крушить и выбрасывать не надо. Можно сохра­нить все, что было, в неприкосновенности и все же начать новую жизнь.
Да здравствует новая жизнь!
Да здравствует мирный переход от старого к новому!
Честно говоря, мне всегда казалось, что мой случай не та­кой уж безнадежный. В глубине души я даже себя уважаю, недо­статки свои склонна преувеличивать, а к достоинствам отношусь недоверчиво и очень неловко себя чувствую, если меня хвалят.
Словом, на лицо явный дефект: вывих со смещением. Но это легко выправляется одним сильным и верным движением. Надо толь­ко перетерпеть боль. И я перетерплю. Я вообще очень терпеливая и выносливая.
Иначе бы меня давно уже не было. Сердце бы разорвалось от всех обид, унижений и разочарований. Ведь были моменты, когда казалось, что жить дальше просто невозможно.
А вот живу и жить хочется. И не как-нибудь, а по-новому. Чтоб счастье вдыхать полной грудью, взахлеб, чтоб без оглядки на все дурное в прошлом. Чтоб в людях видеть доброе, несмотря ни на что, не злобиться сердцем на былые неудачи.
Сердцу и так нелегко, для чего нагружать его лишним, да к тому же и бесполезным грузом. Пусть работает на полную мощность, без потерь, чтоб КПД его был равен единице.
Тем более его силы, терпения и мудрости теперь на двоих должно хватить: на меня и дочку мою маленькую. Ей три дня все­го от роду. Она пока еще ничего в этом мире не понимает - ни моего недавнего отчаяния, черного, как ночь, ни теперешней моей безграничной радости. Ни моих мучительных сомнений, в праве ли я обрекать ее на жизнь, рассчитывая на свои, не очень-то дюжие силы.
Не трудно догадаться, сколь тяжек был период колебаний и поиска выхода. И к сегодняшнему счастливому дню меня привела именно моя нерешительность. Пока я металась, как в бреду, мысленно бросаясь из крайности в крайность, моя девоч­ка, ничего о том не ведающая, росла и настал момент, когда уже поздно было что-либо предпринимать.
Так что все это наукоподобное автоисследование, которое я провела - не белее, чем дурная привычка. Последняя дань прош­лому. Это же всего лишь подтасовка фактов, самообман. Я этим и раньше частенько занималась, вот мысли и потекли по привыч­ному руслу. Только никогда это самокопание не приносило мне никакой пользы.
Пока другие жили, я даже разгон не начинала. Так, легкая разминка, бег на месте. Сил и пыла растрачено немало, а все попусту.
Мой удел был - программировать, анализировать, теоретизи­ровать и все такое прочее. Мои прогнозы и теории вели меня в никуда. А все оттого, что не было у меня главного аргумента, козырного туза, карты, которую нельзя побить.
Теперь она у меня есть.
Ее сейчас принесут мне первый раз, мою дочку.
А виновата во всем, конечно, Женюра. Она меня на этот подвиг толкнула. Подвига, правда, никакого не было. Все произо­шло случайно. Женюра перепугалась до смерти и до сих пор в се­бя прийти не может. Задавленная бременем ответственности за случившееся, она, по-моему, готова усыновить меня вместе с дочкой, чтоб самой тащить весь воз забот, свалившихся по ее вине на мою голову.
Она еще просто не знает, как я счастлива и как благодар­на ей.
Я хорошо помню, как неистово кричала она на меня однажды, почти с отвращением глядя на унылую мину покорной обреченности, вот уже полгода не сползающую с моего лица. Это было после оче­редного фиаско, когда, просчитав все возможные варианты и пред­сказав очередной трагический исход, я оборвала едва начавшееся, еще ничего такого не предвещавшее знакомство.
- Жизнь дана человеку, чтобы жить. А ты просиживаешь ее в зале ожидания, брюзжа и негодуя на недостатки в работе службы движения. На себя саму пенять надо!
Я никогда не видела Женюру такой вдохновенной.
- Сколько поездов промчалось мимо, сколько стран осталось неузнанными, сколько встреч не состоялось, сколько разлук! - восклицала она, бегая по комнате, как разъяренная тигрица.
И буквально насильно познакомила меня с одним из пажей своей свиты.
- Тоже кандидат, умница, очень стеснительный. От него не­давно ушла жена, он ужасно страдает. Вот куда направь свои душевные силы, - нашептала мне Женюра и заставила пойти на это свидание.
Я не знаю, успела ли Женюра нашептать что-либо очень сте­снительному кандидату, но все произошло так стремительно, что у меня не оказалось времени ни для глубокомысленных раздумий, ни для долгосрочных прогнозов и далеко идущих выводов.
Его натиск оглушил меня. А когда последствия контузии про­шли, думать надо было уже о другом.
Страдающий же кандидат, так и не удосужившись заглянуть в мою душу, благополучно вернулся к своей временно прерванной семейной жизни.
Женюра рвала на себе волосы, метала громы и молнии. Она звонила кандидату, писала его жене, родителям, даже в ректорат его института обращалась. Некоторые из наиболее верных Женюре подданных, видя ее страдания, добровольно вызвались испробо­вать методы физического воздействия на неподдающегося кандида­та.
Но тут вмешалась я. Сквозь колючую проволоку терзаний и мук, опоясавшую мою душу, прорвалась недремлющая гордыня и сказала свое решительное: «Нет!».
Кандидат был спасен.
Женюра кинулась искать врача, налаживать необходимые свя­зи, так как время было упущено. А я барахталась в трясине со­мнений, увязая глубже и глубже в собственной нерешительности, пока все не пришло к своему естественному исходу.
Тянет все же к старому, привычному. Никуда не денешься. Жаль расставаться.
Да и ни к чему, наверное. Человек без прошлого, что дерево без корней.
Есть, конечно, и такое гадкое и постыдное, непоправимо унизительное, о чем вспоминать страшно. Душа содрогается от обиды - за что мне такое выпало, я этого не заслужила. Ну и пусть его - закопать, зарыть поглубже, затоптать, приравнять сверху и забыть. Забыть.
А все остальное пусть остается: и сомнения, и глупости разные и неудачи. И мой теоретический самоанализ с его системой доказательств пусть остается.
Вместе с дочкой когда-нибудь посмеемся. А может, что-то да и пригодится ей. Чем черт не шутит.
Не все же так бессмысленно было в моей жизни, да и в ха­рактере тоже. Я всегда была чересчур беспощадна к себе. И в конечном счете, кто знает, что привело меня к новой жизни: ло­зунги, призывы, моя лженаука или Женюрины увещевания.
Но ведь она наступила. Уж в чем в чем, а в этом я твердо уверена. Раньше я всегда представляла себе свою новую жизнь в будущем, необозримо далеком или совсем близком, но в будущем. И в общем-то, привыкла к этому.
А она как-то незаметно перебралась в настоящее.
Вот она, на пороге, я уже слышу ее голос.

 

 

"Наша улица” №261 (8) август 2021

 

 

 
 
kuvaldin-yuriy@mail.ru Copyright © писатель Юрий Кувалдин 2008
Охраняется законом РФ об авторском праве
   
адрес в интернете (официальный сайт) http://kuvaldn-nu.narod.ru/