Вениамин Элькин “Во власти гроз и грёз” стихотворения
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва
Вениамин Элькин
ВО ВЛАСТИ ГРОЗ И ГРЁЗ
стихотворения
Элькин Вениамин Абрамович родился 3 декабря 1931 года в Москве. Срочная служба в ВМС СССР, Балтфлот (1951-1954), окончил Московский городской вечерний редакционно-издательский техникум и Московский полиграфический институт по специальности журналистика (редактирование массовой литературы) 1960-1966гг. Работа: рабочий на Полиграфической фабрике; внештатный корреспондент многотиражки ЗИЛа; внештатный корреспондент газеты Моск. комсомолец ( 1963); Государств. издательство художественной литературы: корректор (1964), редактор (1963), ст. редактор (1964 - 1991); журнал "Согласие"- внешт. ред., кор-ор ; одновременно внешт. корр-ор, редактор в разных моск. изд-вах. (1992-1994); с мая 1994 по июнь 2002 штатный корректор, автор ряда публикаций в "Общей газете". Общий трудовой стаж около 44 лет. Публиковался: поэтические переводы-в издательствах "Худож. литература", "Советский писатель"," Современник", журналах "Огонёк", "Неман", "Киргизия", еженедельнике "Литературная Россия". Переводы художественной прозы - издательства "Художественная литература", "Советский писатель", журнал "Урал". Рецензии: газета "Книжное обозрение", журналы: "Знамя", "Слово", "Север". Автор диафильмов "Карл Маркс", "Узники Петропавловской крепости" и ещё нескольких, по заказу Всесоюзной студии диафильмов. С 1972 г. по сию пору - член Союза журналистов Москвы.
В "Нашей улице” публикуется с №253 (12) декабрь
2020.
.
Римейк а-ля Гомер
Не совершить ли нам поход в легендой ставшим век,
где некогда на этот свет явился имярек?
Вот у него рожденья день, и надобен сюжет,
который познакомит нас с живущим столько лет.
Стал аргонавтом имярек, себе чтобы подстать
в Колхиде, вдруг да повезёт, "Руно" к рукам прибрать.
Не улыбайтесь: сам Геракл пришельцу руку жал,
Орфей, кифару отложив, ему навстречу встал,
Ясон, не тратя времени на церемониал,
на положенье тела при гребле показал,
Линкей, вперёд смотрящий, глаз на него скосил
и недоброжелательно: "Вы не еврей?" - спросил.
И только кормчий как-то безлично был лоялен,
спокойно предложив ему: "Садись на вёсла, парень".
...Режет волны фрегат. Аргонавтам не спится -
днём и ночью баран круторогий им снится
и апноэ страдающий старый дракон,
что не прочь был согреться стаканчиком грога,
нарушая тем самым суровый закон.
Поручи вот такому "Руно золотое"...
Между тем третий день ни еды, ни воды,
и растёт раздраженье - все бочки пусты.
"Потерпите, эллины!", - герой наш взывает.
Что там Сциллы, Харибды, сирены, циклопы,
если хлеба ни крошки, ни капли воды!..
Только наш протеже не страшится беды,
лишь одним им, как прежде, владеют мечты.
Но приелся уже капитан корабля и желанна,
ах, как же желанна земля...
И к подзорной трубе неофит наш приник,
понимая, какой назревает конфликт.
Разве что-нибудь выше, чем честь корабля,
чем в момент подходящий собою рискнуть?
"Справо по борту, - он восклицает, - земля!",
принимая решенье на слабую грудь.
И, о чудо, - вдали показалась земля,
и нельзя было глаз отвести от земли.
Его зоркость спасла экипаж корабля,
но "Руна золотого они не нашли...
До сих пор его ищут - не могут найти:
затерялись к "Руну золотому" пути...
А "Летучий голландец" не тот ли фрегат,
что, отправившись в путь, не вернулся назад?
***
Когда-то я мало что знал о Китае.
Не знал, что в Китае растёт мэйхуа,
цветёт она ранней весной, означая,
что жизни воскреснуть настала пора.
Не знал ничего о поэзии древних -,
поэтах Ли Бо, Дай Шу-Луне, Ван Цзяне, Ли Юе, Лю Юне, Су Ши.
Не знал о величьи китайской души...
Не слышал влюблённых печальные вздохи -
она его любит, а он её нет...
Не знал ничего я о Танской эпохе,
стихами сегодня приславшей привет.
Теперь узнаю по стихам о писавших,
теперь узнаю имена их, дела.
Узнал, как китайская девушка в древности
дышала, любила, страдала - жила.
Узнал, как всходила луна над рекою -
рекой, что в то время в Китае текла
и как распахнулись в Нефритовом зале
все двери, когда Ли Цин-чжао вошла,
о яшме, о звуке рожка на рассвете.
В заколке резной отраженье свечи.
Созвездия Ковш и Телец ускоряют
восход, и взволнованно сердце стучит...
Скорбеть ни к чему об упущенном в прошлом,
и тщетно в природе забвенья искать.
Жемчужные шторы опущены - нужно ли
в бамбуковых рощах без толку блуждать?
Ревнуют цветы - хризантемы вздыхают,
и всё восхищается только тобой.
Так в древнекитайской легенде всплывают
души претерпевшей и холод, и зной.
Не помешают переводы,
перенеся нас через годы,
не годы, но тысячелетья,
почувствовать, как жили "дети" иных эпох:
и уставали, и рук от лба не отнимали,
страдали так же, и, грустя, во всём винили не себя.
***
Живём во власти гроз и грёз,
не отвечая на вопрос,
а сколько нам сегодня лет,
а "завтра" будет или нет,
а если... В словаре моём
нет слова "если" - мы вдвоём.
А завтра... Знай лишь свой шесток,
на коем ты сидишь, и бок,
который можно отлежать,
себе позволив долго спать.
И помни: всматриваться в бездну
опасно и... небесполезно.
И не спеша... А поспешишь -
людей не только насмешишь,
но женщин можешь испугать:
"Нельзя так глупо поступать".
И может кто-нибудь из них
сказать, не думая:"Вот псих...",
а кто-то и слезу прольёт
и тихо молвит:"Идиот..."
***
Как дитя, чудесным образом явившись,
мне привет своею слабой ручкой шлёт,
так и куст сирени распустившийся,
в ноздри мне пахнув, восторгов ждёт.
И восторги не замедлят, фиолетовая,
ибо ты - напоминание о том,
как в небытие ушедшим летом
я в твой рот своим впивался ртом,
как касаньем лёгким ты погладила
встрёпанные ветром мои волосы
и как гром откликнулся на это
не своим, а полным неги голосом...
***
Опять сирень стучится в немытое окно,
и снова день рождения нам встретить суждено.
Опять мы стали старше, мудрее и умней
и не считаем, сколько теперь в остатке дней.
Опять взметнём бокалы с налитым в них вином,
и, выпив содержимое, перевернём вверх дном..
Опять, воскликнув:"Будем!","За всё!" и "Хай живе!",
восславим то, что нравится тебе, ему и мне.
К 80-й годовщине начала Войны
...А 21-го июня, часов за девять до войны,
в буфете нашем зазвенели стаканы...
Удивились мы:
В Москве - и вдруг землетрясенье?!
В преддверьи перехода вброд
той речки, где по воскресеньям
под шашлыки гулял народ?
И кошки как с цепи сорвались,
вдруг заорав в один присест,
и всех соседей охватила
охота к перемене мест...
И всё же, что за чертовщина?
Откуда всё взялось в тот час?
И кто спешил с предупрежденьем
о том, что ожидало нас?
Но вскоре так же непонятно
всё улеглось. Очнулись мы
уже наутро. В леденящем
просторе Мировой Войны...
Восьмидесятипятилетним
Возьмём в контексте мироощущения
ваш значимый для всех нас День рождения...
Попробуем понять и осознать,
что означают 85.
Страницу за страницей ворошим -
встречаются подарки для души,
но там же, где подарки для души,
такое, что замри и не дыши:
блицкриг германский, наш Виссарионыч,
Чернобыль - не римейк ли Хиросимы? -
и как финал крушение Ковчега,
носившего названье "Сов. Россия"...
А дети? Где же наши дети?
Их разметало по планете.
А семьи? Семьи лишь в помине,
их фотографии о них вещают ныне...
Вот вкратце описанье содержимого
достойно прожитых 85-ти.
И это только айсберга вершина,
материал для грандиозного пошива,
и это только пазлы для картины,
и это только сети для путины.
Но что же, осознав, Вам пожелаем?
(А тут ещё и ковид подвернулся.)
Желаем, чтоб ни злого, ни незванного
никто из ваших близких не коснулся.
Чтоб, как мечтал Введенский,
море, чайки и неба надо всем голубизна,
струя лазури, это уже Лермонтов,
и парус алый - символ смерти Зла.
Вам не понравилась тональность поздравления?
Вы в чём-то правы. В оправдание скажу:
ведь День рожденья - праздник, что бы ни было,
а в праздник как на радостях не уронить слезу?..
***
Памяти Владимира Владимировича
Маяковского
"Любовная лодка разбилась о быт".
В.В.Маяковский
Что же "лодка"? Ну разбивается... Что же делать...
Проклятый быт! А как без него? Не получается...
Да и без быта будешь убит -
случай, возраст, надежда умрёт,
не дождавшись вашей кончины...
Это естественный ход вещей...
Но самому нажать на гашетку...
Хотя если сердце твоё разбито,
а склеить его нечем,
тогда, конечно, стреляйся, вешайся...
Тогда, разумеется, делать нечего...
Впрочем, есть и другие версии:
возможно, не Вы себя убили,
а в соседнем, по площади, здании
Вас, подумав, приговорили.
Время было такое сложное,
когда невозможное было возможным.
***
Памяти Гавриила Романовича
Державина
"Краса пирующих друзей,
Забав и радостей подружка" -
такою он увидел кружку,
а также то, что было в ней.
И вот ни много и ни мало
стихом Державина предстала.
Державин не был лизоблюдом,
императрицу восхваляя, -
в нём уживался губернатор
с поэзией стихии мая..
Он был обычный русский гений
и гения благословил...
Психологический экскурс
Она: Что такое любовь?
Это хватка за горло!
Это слёзы в глазах
и бессонная ночь!
Это я испытала,
и, поверь мне любимый,
испытать много раз
я такое не прочь!
Я, как сорванный ветром листок, прилетела,
от желанья сгорая увидеть тебя,
ощутить в твоих сильных руках своё тело
и в объятьях твоих наслаждаться любя.
Он: Дорогая моя, я хочу твоё тело,
впиться в груди твои ненасытной губой.
Если б ты так же страстно меня захотела,
я б навеки - не веришь? - остался с тобой...
***
Памяти...
Москвичка, русская, с немецкими корнями,
уехала с индусом на Майами.
В Москве она живала на Плющихе,
в том переулке, что назвали Тихим,
в том доме, что стоял фасадом к дому,
известном изобилием колонн.
В него однажды, перед отступлением,
зачем-то забегал Наполеон.
Возможно, к даме, как считал историк,
за утешением - конец войны был горек -
переиграл его старик Кутузов:
война закончилась конфузом для французов...
Где ты, Таня, Татьяна, Танюша,
чья улыбка всегда огонёк?
Кто селёдку под шубой откушать
на Садовую нас позовёт?
Кто откроет нам дверь на Плющихе,
где на стенах эскизы её?
Кто укажет на губы:"Потише -
здесь не только Татьяна живёт"?
Ни звонком разбудить, ни проведать
Шестакову Танюшу - она в этот миг,
вероятно, достигла остановки с названьм "Луна"...
***
Мгновенья истинно прекрасного нет способа остановить,
Но вдруг случится - и мгновение прекрасным перестанет быть.
Были и мы рысаками когда-то...
День долгожданный, гяуры, настал!
Стол серебром, хрусталём и вином заблистал -
нам Луноликая пир в свою честь закатила.
Кто же сегодня прошамкать осмелится: "Как я устал..."?
Пусть изведутся от зависти те, кто в плену у стихий и планет.
Сгинь, вереница лукавых и тягостных лет!
Где он, сосуд расписной, переполненный влагой?!
Где виночерпий?! Наполним! Терпения нет.
День, когда мы появились на свет -
где он? Исчез за отрогами лет...
Искра пожара, дискретный привет
В пересеченьи случайных комет...
Явью ему для тебя не бывать -
помнит рожденье твоё только мать.
Вот вы родились. Ещё непонятно,
что в этом хаосе будет приятно.
Вы ещё ножкой сучите в пелёнках,
вы ещё в голос ревёте презвонко,
а на пиру, где и шумно, и тесно,
фатум уже уготовил вам место,
где поднесут вам и радость, и горе,
ваше Love Story на тонком фарфоре...
...На сегодня все мы живы,
кто-то молод, кто-то - нет.
За столом царят веселье
и друг к другу пиетет.
Ешь и пей, и тост за тостом,
вопли:"Не в последний раз!",
разговоры - вздор весёлый,
шуточки не в бровь, а в глаз!
Все друг друга знают с детства
или с отроческих лет,
женских лиц черты прекрасны
и лица прекрасен цвет.
От рябиновой настойки до грузинского винца -
нет у дружеской попойки несчастливого конца...
***
"Вперёд, на Марс!" - нас призывают,
как в бой за Родину свою.
Зачем шумят, слюну пуская, -
ведь соловьи там не поют,
там нет ни ириса, ни розы,
и маки там не пламенеют,
и "Подмосковных вечеров"
мелодия вас не согреет...
"Тяньвэнь-1" достигла Марса,
китайский "бог огня" не спит.
В район "Утопии" спустился
китайский межпланетный гид,
а марсоход американский
давно расхаживает здесь.
Хлопот прибавилось землянам -
на Марсе думают осесть.
А Илон Маск, намереваясь
помочь осуществить полёт,
предупреждает:"Там немало
сначала человек умрёт -
при освоении планеты..."
И как всё это понимать?
Какое "приключенье" стоит
на Марсе людям ожидать?
Романс
Мне этой ночью Марс приснился,
планета - память о войне.
Не бередите болью сердце -
я память не предал земле.
Я звал тебя? Не звал! Не надо!
Не думал я, что будешь ты
моим прибежищем последним
от мне не нужной суеты.
Я продолжать хочу земное
существование своё.
Мне красоты твоей не нужно -
иллюзий сладких от неё.
Я здесь живу, я здесь доволен,
здесь воевал я и любил,
здесь я не волен был и волен,
здесь опусы свои творил.
Да, мне нужна из Всей Вселенной
одна планета лишь - Земля.
На ней я жив, на ней страдаю,
на ней в своей тарелке я.
Армагеддон
Эх вы, годы-скороходы!..
Как летели - не сдержать!
Пусть и скатертью дорожка,
где теперь её искать?..
Только пыль за поворотом
оседает не спеша
и вдали, у горизонта,
облачком моя душа.
Полегли от бури травы,
измельчала глубина
рек, а некогда бывало
якорь бросишь - нету дна...
И охвачены пожаром
прежде стройные леса,
и слышны в них
лишь пожарных,
а не птичьи голоса...
Юрий Александрович (Кувалдин - ред.), помимо своих стихов решил предложить в связи с началом Отечественной: не уместны ли будут, в моём переводе, с белорусского, литовского, якутского стихи нескольких поэтов СССР .
Все они в своё время были опубликованы в книгах изд-ва "Художественная литература", "Советский писатель", "Современник". в прессе республик. Все они из жизни уже ушли. Были они людьми весьма достойными .
С БЕЛОРУССКОГО
_______________
Алексей Пысин
_______________
***
А в той воронке вереск, вереск,
Клубятся сны... Навечно знак
Во мне тех дней - святая верность
Сержантам - маршалам атак.
1971
***
Снова видятся те рубежи -
Город рушится, в небо ночное
Всё взмывают, взмывают стрижи
Средь огня и фугасного воя.
Умирала Земля на кострах,
И взлетал, на стрижей оседая,
Горький прах. И за стаею стая
Поднималась в горящих ночах.
В небесах высоко-высоко,
Где не свищут ни бомбы, ни пули,
Птицы шли над грядой облаков,
Плавно шли, а казалось, уснули.
Сон им снился - простёрлось крыло
На струе молчаливой, как вечность,
И куда-то несло их, несло -
От несчастий людских в бесконечность.
В дымке времени те рубежи,
Но, как прежде, в просторах над нами
Мчатся стаей безмолвной стрижи -
О погибших бессонная память.
1971
***
Последний снег и первый дождик
В обнимку шли по городку.
А я спешил к политруку.
А политрук - товарищ Довжик.
Сказали мне: - Поехал в Истру.
Так у него заведено.
Ведь он на пенсии давно.
Поехал в Истру. Стал туристом. -
Туристом?
Нет!
Мне так понятно,
Чем Истра другу дорога.
Там наша молодость в снега
Ушла, исчезла безвозвратно.
Там - перепаханное поле,
Дорога памяти. По ней
Шагал он с ротою своей.
О поле боя,
поле боли...
Что нас влечёт, однополчане,
К земле, в которой спят друзья?
Скорбь - утолить её нельзя, -
Печали вечное звучанье.
1973
***
А перед тем, как, сняв погоны,
Вернуться наконец домой,
Мы трое, Богом бережённых,
Запечатлели облик свой.
Вовсю начищены медали,
Над чёрной бухтой, в тишине,
Мы, как сказал фотограф, встали,
Чтоб сняться в память о войне...
И всё казалось нам навечным.
Казалось, в прошлом дни утрат.
Снимал сегодня безупречно
Гвардейцев старый аппарат.
В лицо повеяло прохладой
И табаком, не снятым с гряд...
Гад недобитый из засады
Всадил в фотографа заряд.
И был похож на "похоронки"
Вокруг звенящий листопад.
Застыли мы на фотоплёнке
Без автоматов и гранат.
Там, в пирамиде, автоматы, -
Как для живых немой завет.
Мы, может, сами виноваты,
Что фотоснимков этих нет...
1974
Нил Гилевич
_____________
ОСВЕНЦИМ
_____________
***
"Нас было тут четыре миллиона! -
Кричит надрывно надпись на стене. -
Прислушайтесь: проклятия войне
Услышите в предсмертных наших стонах!
Пожрал огонь четыре миллиона:
Мужчин и женщин, старых и детей.
Скажите - дым от тлеющих костей
Мир не забыл, потягиваясь сонно?
Скажите - мёртвым это надо знать:
Из женских кос как средства для наживы
Уже не ткут сегодня мешковины
И коврики, чтоб ноги вытирать?..
А чтоб вот так, как мы, не умирать, -
Понятно вам, что делать все должны вы?"
1964 - 1965
Юрась Свирка
_____________
МОСКВА
_____________
***
Сколько помнит мой край - мы бок о бок с Москвой.
На дорогах Истории родственный ветер
Обжигал наши лица. Поклон мой земной
Этой дружбе, прошедшей проверку столетий.
Нам знамёна одни осеняли пути,
Под одними знамёнами нас хоронили.
Счастье наше одно, и дорогой идти
Нам одной - и врагов мы с тобой не делили.
Любят недруги старую ложь разбудить -
Костью в горле им дружба меж нами живая.
Только те, кто Москву норовит оскорбить,
Пусть запомнят - они Беларусь оскорбляют!
Край родной, Беларусь!
Светлой мыслью живу -
Лишь с Москвою увидятся новые дали.
Благодарен Москве и стою за Москву,
Как отцы за неё в Сорок первом стояли.
1975
С ЛИТОВСКОГО
_______________
Э. Мацкявичюс
_______________
***
Отмечены все мы ушедшей в былое войной,
И сделано столько открытий... За них мы в ответе.
Друзья мои шли по военным дорогам со мной,
И гладил нам лица пропахший пожарами ветер.
Что крепче, чем дружба, скреплённая росчерком гроз?
Что выше, чем дружба, рождённая в битвах со смертью?
Спокойно на сердце от тех придорожных берёз,
Которые нам повстречались в земной круговерти...
Остались в нём, родина, синие реки твои
И солнце над бором, высокого неба безбрежность,
Вечерние улицы Вильнюса в сердце храним
И что-то от прошлого - горечь, и грусть, и мятежность.
Мы делим, бывает, здесь, родина, ты, здесь не ты,
Но долго не видя её, говорим:"Мы узнаем
Зелёные травы и жимолость, руты кусты,
В которых мы в детстве когда-то, наверно, играли.
Узнаем и трассы стремящихся вдаль проводов,
Соцветия липы на улицах ранних и мокрых,
Мы помним кварталы спокойных твоих городов
И блёклое солнце, что смотрится в тихие окна..."
И снова в пространства затянутых холодом рос
Идём, не забыв о далёких открытьях суровых,
Ранимые, словно кора придорожных берёз,
Сердца наши бьются средь листьев осенних, багровых.
1965
С ЯКУТСКОГО
______________
Серафим Элляй
______________
Охотник
Лишь неба коснётся заря на востоке.
Срывается рыжею гончей огонь,
И в терпкое утро на лыжах широких
Уходит охотник в дыханье погонь.
Стремителен сын непокорных метелей,
Он верит в удачу, следы - её нить.
Знакомы ему все повадки у зверя,
Которого нужно сегодня добыть.
Он мчится и видит намётанным глазом
Лисы торопливый, ныряющий бег
И зайца, от страха присевшего разом,
И вспять убегает распоротый снег...
Он знает охотничий древний обычай,
Он помнит, что нужно терпенье иметь
Тому, кто решил возвратиться с добычей, -
И падает замертво бурый медведь.
...Сегодня нас Родина-мать призывает
Скорее на лыжи крылатые встать -
Пришельцы, грозящие рабством, узнают,
Как может Россия захватчиков гнать.
Не мирный охотник уходит по следу,
Без промаха бивший вчера чубуку*,
А мститель суровый. Он верит в победу
И в пулю, несущую гибель врагу.
Пусть с карканьем бьются о небо вороны -
Их чёрные крылья зари не сотрут.
В атаку, в атаку летят батальоны,
А ветры с пожарища пепел несут...
Нагрянь на врага во мгновение ока,
"Блицкриг" провалился, фашист не пройдёт!
Сквозь чуткость лесов, с перевалов высоких,
Сквозь смертные вихри победа идёт.
"Победа, победа!" - стучат автоматы,
От вражеской крови сугробы красны.
Сегодня, Победа, ещё далека ты,
Но завтра вернётся охотник с войны.
1942
____
*Чубуку - горный баран.
"Наша улица” №262 (9) сентябрь 2021
Охраняется законом РФ об авторском праве