Андрей Вишневский “Цветок” делирия
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

вернуться
на главную
страницу

Андрей Вишневский

ЦВЕТОК

делирия

Андрей Вишневский родился 10 ноября 1965 года в Москве. Драматург, сценарист. В 1987 году окончил режиссерский факультет ГИТИСа им. А. В. Луначарского, мастерская Анатолия Эфроса и Анатолия Васильева. 1987 – дипломный спектакль «Ниагара» в Русском Театре им. А. С. Грибоедова (Тбилиси). С 1999 – в Союзе Российских писателей. Автор пьес: «Шаровая молния из Джиннистана» 1986-1991 («Театральная жизнь», 1991), «ЮАР» 1992 (Издательство «Северо-Запад» СПб, 1994), «Сгинь!» 1994 (Малая сцена «Дойче Театра» (Берлин), 1997), «Небо» 1997 (Фестиваль драматургии в Щелыково (1997), Альманах «Сюжеты» 1999), «Москаузее» 1999 (Центр Драматургии и Режиссуры (Москва), 2000, реж. Владимир Агеев), «Циннобер» (по Э.Т.А. Гофману) 2000, «Безумный Ангел» (по К. Коллоди) 2004 (Книга издана совместно издательствами «Континент» (Вашингтон) и «Воскресенье» (Москва) 2004), самой значительной постановкой по пьесам Вишневского является БЕЗУМНЫЙ АНГЕЛ ПИНОККИО в Электротеатре 2019. В "Нашей улице" публикуется с № 252 (11) ноябрь 2020..

ЕВДОКИЯ

Евдокия никого не любила.
И однажды стало ей так грустно, что сказала она себе:
- Сделаю-ка я себе приворот. И приворожу сама себя. К кому? Да хоть к кому!

Тогда открылся ей Луг.
На Лугу - травы. Травы не имели голосов, но Евдокия их слышала.
Травы говорили: Нас, нас сорви.  Это мы, мы привораживаем.

Евдокия нарвала трав, сварила отвар.
Травы, уже растворенные в отваре, предупредили:
- Но смотри, Евдокия. Влюбишься ты неожиданно. И предположить невозможно, в кого.
- Да хоть в кого! Мне бы это почувствовать. А то все говорят: любовь, любовь, а я не понимаю, про что.
Евдокия выпила отвар.

Это случилось на том краю Воронцова Поля, где открывается Луг.
Там, где Не-Луг становится Лугом.
Там Евдокия попала под дождь.

Дождь лил, Евдокия не сходила с места.
Она влюбилась.
В Дождь.
Намертво.

Дождь не прекращался.
Евдокия разделась и легла под дождь.
Легла на границе Луга и Не-Луга.
Дождь не прекращался.

Ее увидел Вовка Крючков.
Большего счастья на лице женщины он не видел никогда.
Он вообще почти никогда не видел счастливых женщин.
- Да ты, Дуся - Даная, - сказал Крючков.

Точно, Даная!
С тех пор Евдокия стала называть себя Даная.
Хотя Дождь не был Золотым, а был обыкновенным московским дождем.

Евдокия-Даная приходила на Луг, на грань с Не-Лугом, каждый раз, когда начинался Дождь…

- Я хочу детей от тебя, - сказал Дождь.
- И я от тебя хочу, - ответила Евдокия-Даная.

Прошло лето.
- Не могу забеременеть, - сказала Дождю Евдокия-Даная. И мелькнула у нее мысль: наверное, грех я совершила - полюбила не человека, себе подобного, а Дождь. И не будет мне потомства, в наказание.
- Что ты? - улыбнулся Дождь. - Ты мне их уже подарила.
- Как? - удивилась Евдокия-Даная.
- У нас уже больше ста детей… Просто вынашиваются и рождаются они в моем мире. В мире огромной Наднебесной Воды, в Океане, что над Небом.
- Кто же их там вынашивал?
- Ты и вынашивала. Но не здесь, а там. Ты сама об этом не знала. Тебе отсюда не понять, как это всё происходит… Ты хочешь увидеть наших детей?
- Хочу, - ответила Евдокия-Даная.
- Тогда иди на Луг. Как можно дальше от Города. И я заберу тебя.
- Как долго мне идти?
- А пока о Городе не забудешь. Но это само случится. Не думай ни о чем, просто иди.
Не одеваясь, Евдокия-Даная пошла по теплому ласковому Лугу.

Дождь вновь пошел, когда Евдокия забыла о Городе.
Она шла по травам и таяла от Дождя.
Ее тело струями стекало на цветы.
Цветы распускались.

Вдруг ей показалось, что в полусне она увидела сто огромных китов, которые плескались в ярко-лазурном и явно неземном Океане.

Евдокия растаяла там, где Дождь сшил своими нитями Луг и Небо.
Уже не было ни Неба, ни Луга.
И ничто ни на что не делилось.
Всё было одним.
Душа Евдокии, сбросившая тело, радостно умирала от Счастья.
Её Возлюбленный сшил всё, что валялось отдельно, в одну огромную
неделимую, но разделенную
ЛЮБОВЬ 

ЦВЕТОК

Волшебный Луг находится на Воронцовом Поле
Он не всем открывается, не все его видят
Евдокия увидела, Славка Пономарев тоже
И Коновалову открылось

Коновалов приходил на Луг к Цветку
Цветок - вроде большого колокольчика - сразу влюбился в Коновалова

- Ты лучше любой бабы, - говорил Коновалов, когда Цветок целовал его
Но Коновалов лишь позволял себя любить, Цветок скучал по нему
Коновалов заходил на Луг, когда хотел
Цветок плакал, скучая, лепестки покрывались капельками влаги…

И вдруг однажды Цветок закрыл чашечку и сказал:
- Мне это надоело
- Почему?
- Ты меня не любишь. Забудь обо мне.

И Коновалов забегал, стал переживать:
- Гад я! Не оценил любящий Цветок!
Кувшинообразная чашечка оставалась закрытой

- Нет ничего нежнее этих лепестков! Они так целовали меня, будто лучше меня нет никого на свете! А я не оценил! - рыдал Коновалов

Коновалов подарил Цветку букет из его собратьев… У иных губы были как у любимого Цветка, но далеко, далеко им было до Любимого!
И Цветок, все же, раскрылся
Но стал намного больше
И сказал:
- Не хочу сосать
- Почему?
- Ты вылижи меня изнутри
Коновалов засунул голову в чашечку и вылизал

Теперь свидания стали проходить так: Коновалов стал вылизывать цветок изнутри
А когда скромно намекал: а ты меня не поцелуешь, Цветок говорил: не могу, слишком много боли ты мне причинил

Коновалов уже забыл, когда его последний раз сосали
А Цветок становился все больше
И однажды сказал: раздевайся и полезай весь, вглубь стебля, поцелуй мне корень
Коновалов разделся и залез

Пока он пробирался по стеблю Волшебного Цветка к корню, чашечка захлопнулась
Коновалов понял, что он больше никогда не увидит неба
Последнее, что он услышал:
- Я не всегда был раффлезией. Ты сделал меня таким.

И он увидел Подземный Луг с прозрачными колокольчиками. Все тянулись к нему, и все его любили

"Наша улица” №262 (9) сентябрь 2021