Нина Краснова "Странички живого журнала разных лет"
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин
Нина Петровна Краснова родилась 15 марта 1950 года в Рязани. Окончила Литературный институт им. М. Горького (семинар Евгения Долматовского). Автор многих поэтических сборников, выходивших в издательствах «Советский писатель», «Современник», «Молодая гвардия» и др. Печаталась в журналах «Время и мы», «Москва», «Юность», «Новый мир» и др. В «Нашей улице» публикуется с пилотного № 1-1999. Принцесса поэзии «МК-95». В 2003 году в издательстве «Книжный сад» вышла большая книга стихов и прозы «Цветы запоздалые» под редакцией и с предисловием Юрия Кувалдина. Член Союза писателей СССР с 1982 года. К 60-летию Нины Красновой в 2010 году Юрий Кувалдин издал еще две её книги: "В небесной сфере" и "Имя".
Нина Краснова
СТРАНИЧКИ
ЖИВОГО ЖУРНАЛА РАЗНЫХ ЛЕТ
29.09.2011
ПОЭТ ЕВГЕНИЙ ЛЕСИН ЛЮБИТ МОСКВУ И ПИШЕТ О НЕЙ, КАК МОЖЕТ ТОЛЬКО ОН
Евгений Баратынский когда-то написал:
Как не любить родной Москвы!
А Александр Грибоедов написал:
Решительно скажу: едва
Другая сыщется столица, как Мос29.09.2011
ПОЭТ ЕВГЕНИЙ ЛЕСИН ЛЮБИТ МОСКВУ И ПИШЕТ О НЕЙ, КАК МОЖЕТ ТОЛЬКО ОН
Евгений Баратынский когда-то написал:
Как не любить родной Москвы!
А Александр Грибоедов написал:
Решительно скажу: едва
Другая сыщется столица, как Москва!
А Александр Пушкин писал:
Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось...
А Михаил Лермонтов писал:
Москва, Москва!.. Люблю тебя как сын,
Как русский, - сильно, пламенно и нежно!
Кто у нас только не писал стихов о Москве! Все великие и невеликие поэты писали о ней. И все писали о том, как они ее любят.
Но вот поэт Евгений Лесин 25 сентября 2011 года написал о Москве так, как до него никто не писал, и как может только он.
Мне хочется уехать из России.
Не просто навсегда, а навсегда.
В конце концов, и в Латвии красивы
И реки, и моря, и города.
Мы ничего тут изменить не в силе.
Я мучаюсь, и значит, я живу.
Мне хочется уехать из России.
Но как я заберу с собой Москву?
Он написал это от лица лирического героя нашего времени, который может ехать (и, так сказать, катиться) из Москвы и из России на все четыре стороны, потому что никакого "железного занавеса" между нашей страной и другими странами со времен перестройки (как и во времена процитированных мной Пушкина, Лермонтова, Грибоедова и Баратынского) нет. Но... этот лирический герой, и сам поэт Евгений Лесин так любит Москву, что не представляет себе жизни без нее ни в какой другой стране и не представляет без нее себя ни в какой другой стране, даже в такой, где кому-то жить намного легче и намного лучше, кому-то, но не ему, которому без Москвы нигде не будет хорошо и легко, а везде будет плохо и тяжело.
28.09.2011
ОСЕННЯЯ ПЕСЕНКА МОЕГО ДЕТСТВА - "ПАДАЮТ, ПАДАЮТ ЛИСТЬЯ..."
...Я смотрю из окна своего дома, из окна своего кабинета на березы и тополя, у которых в этом году до самого конца сентября зеленые листья почему-то всё еще остаются зелеными, а желтых листьев очень мало, некоторые из них висят на ветвях вместе с зелеными, а некоторые лежат на газоне, на зелёной траве и на чёрной земле, а некоторые время от времени - под легким дуновением Эола - тихо отрываются от ветвей и медленно и плавно летят по воздуху с дерева на газон, кружась в воздухе и делая легкие хореографические движения и очень сложные "па" и пируэты, как бы танцуя на осеннем балу листьев.
И мне почему-то вспоминается осенняя песенка, которую я разучивала в детсаду, в Рязани, лет в шесть, то есть её разучивала с нами (со мной и другими детсадовцами) учительница музыки Римма Анатольевна, похожая собой на Мальвину, с длинными не голубыми, а чёрно-коричневыми вьющимися волосами и в лазурном приталенном платье. Она играла на чёрном блестящем, отблёскивающем светлыми бликами рояле и нажимала ногой в черной туфельке на педаль и пела нам эту песню, которую мы потом пели вместе с ней.
Падают, падают листья
(В нашем саду листопад) -
Жёлтые, красные листья
По ветру вьются, летят.
Птицы на юг улетают,
В небе кричат журавли,
Вот уж последняя стая
Крыльями машет вдали.
Эту песню я потом больше никогда нигде ни от кого, ни в чьем исполнении не слышала. Но она запомнилась мне на всю жизнь. И осенней порою я часто напеваю ее про себя, и не только про себя.
25.09.2011
СОН ЕСТЬ ЖИЗНЬ, И ОН ЕСТЬ ТАКАЯ ЖЕ РЕАЛЬНОСТЬ, КАК ЖИЗНЬ, ИЛИ ТАКАЯ ЖЕ НЕРЕАЛЬНОСТЬ, КАК ЖИЗНЬ, КОТОРАЯ ЕСТЬ СОН
Тютчев говорил, что вся жизнь есть сон? А еще раньше, в XVII веке, это говорил испанский поэт Кальдерон, автор пьесы "Жизнь - это сон". А до Кальдерона кто-то еще говорил это.
А я бы сказала, что для меня не только жизнь есть сон, но и сон есть жизнь, то есть сон, всё, что случается и происходит со мной во сне и в снах, - это для меня такая же реальность, как сама жизнь. И всё, что случается и происходит со мной во сне, я чувствую и переживаю точно так же, как в жизни, так же остро, так же сильно и так же тонко, и даже еще тоньше, еще сильнее и острее, чем в жизни, и если всё, что было во сне, потом проходит, и ты можешь только вспоминать об этом, то ведь и всё, что случается и происходит в жизни, оно потом тоже проходит, и ты тоже можешь только вспоминать об этом.
Сон и сны - это дополнение, приложение к жизни, к реальности, в которой у тебя что-то может не сбыться, но зато это сбывается во сне... и во сне это сбывается даже лучше и красивее, чем могло бы сбыться в жизни. И вспоминать сны и всё хорошее, что было у меня во сне, мне так же приятно, как если бы это было у меня не во сне, а в жизни.
24.09.2012
КОГДА МНЕ ЛУЧШЕ ВСЕГО ПИШЕТСЯ...
...Лучше всего мне работается, то есть пишется, когда в моей жизни не происходит никаких внешних событий, а происходят только внутренние события, и я сосредоточена только на них, и когда мне никуда не надо ходить, ни на какие культурные мероприятия...
22.09.2013
"МЫ С ТАМАРОЙ ХОДИМ ПАРОЙ"
Вчера вечером мы с женой Валерия Золотухина Тамарой снимались на Таганке для телефильма о Валерии Золотухине. Показали телевизионщикам прилавок Валерия Золотухина, за которым он когда-то продавал свои книги. И каморку Валерия Золотухина под лестницей, с его книгами, келью Домового, куда он когда-то заходил со словами Пушкина из "Скупого рыцаря":
Как молодой повеса ждёт свиданья
С какой-нибудь развратницей лукавой
Иль с дурой, им обманутой, так я
Весь день минуты ждал, когда сойду
В подвал мой тайный, к верным сундукам.
Счастливый день!..
И показала я телевизионщиками гримёрку Валерия Золотухина... где висят его костюмы из спектаклей "Мёд", "Марат и Маркиз де сад", "Медея" и где на столиках лежат его бумаги, и среди них, между прочим, на одном столике, который находится ближе к окну, лежит на самом видном месте 3-й (окончательный) вариант нашего с ним последнего интервью, которое он дал мне прямо в фойе, за прилавком с книгами, в декабре 2012 года, незадолго до того, как заболел и попал в научную клинику рентгентологии, а на интервью дата: 12.XII.2012; а на одном столике, который находится ближе к двери, стоит миниатюрный деревянный складень с Богоматерью и Спасителем, мой подарок Валерию Золотухину, который я привезла ему несколько лет назад, когда ездила с журналом "Юность" в Армению, на дни русской литературы.
Давно я не была в этой гримёрке... где, как и в каморке Валерия Золотухина под лестницей, во всём чувствуется его трепетно-мистическое живое присутствие... а что он сам незрим, то он же Домовой, а Домовой всегда незрим, он же - как святой дух...
Села я в кресло Валерия Золотухина, на этот трон Домового. А тележурналистка Лена Косарева, напоминающая собой маленькую школьницу, хотя ей, как она говорит, уже (?!) 30 лет, сфотографировала меня моим фотоаппаратом "Sony". И я теперь эту фотокарточку посылаю мысленно Валерию Золотухину в "мир иной", в Царствие небесное, и прилагаю к ней ещё одну фотокарточку, где оператор сфотографировал меня в фойе, около прилавка Валерия Золотухина, не одну, а с тележурналисткой Леной и с Тамарой Золотухиной, с которой мы, я и Тамара, теперь ходим (на Таганку) парой" и продаём книги Валерия Золотухина за тем самым прилавком, за которым он когда-то продавал свои книги...
21.09.2011
ПОТЕРЯМШАЯСЯ МЫСЛЬ
У меня в голове была одна интересная мысль, которую я хотела записать и вставить в свой Живой Журнал. Но я не успела вовремя записать её, подумала: "А, потом запишу! Никуда она от меня не уйдет и никуда не денется". А она вдруг куда-то ушла от меня и пропала, и потерялась. И я пытаюсь вспомнить её и не могу, пытаюсь найти её среди других моих мыслей, которых у меня в голове много, и не могу.
Что - не без шутки - говорил по этому поводу мой литинститутский учитель Евгений Долматовский? Он говорил:
- Мысль, потерямшись, кажется особенно ценной.
Или (другой вариант):
- Потерямшаяся мысль кажется особенно ценной.
18.09.2014
ПЛАН ДНЯ АНАТОЛИЯ ШАМАРДИНА: ЗАД ЗАЛАТАТЬ И ПОКРАСИТЬ
Анатолий Шамардин вёл маленькие ежедневнички в записных книжечках, куда записывал свои планы на каждый день: сходить туда-то, купить то-то, сделать то-то, позвонить тому-то. Эти планы состояли, как правило, из десяти-пятнадцати пунктов. И почти все пункты он выполнял. И в конце дня зачёркивал их шариковой ручкой. А какие не успел выполнить, не зачёркивал, а переносил в планы другого дня. Были там и пункты, касающиеся машин, которые Толя ездил смотреть, по объявлениям газеты «Из рук в руки», потому что всегда мечтал купить себе машину, пусть старую, но на которой можно ездить куда-нибудь выступать с концертами и возить с собой аппаратуру, колонки-усилители, пульт, кофер с одеждой, пюпитр, стойку для микрофона, провода-удлинители, гитару, балалайку, мандолину и т. д.
В одной из записных книжечек у него есть такой пункт в плане дня:
«Зад залатать и покрасить»…
Это значит, «не подумайте плохого», залатать зад машины, которую он купил, и покрасить его.
19.09.2009
СЧАСТЬЕ НИНЫ КРАСНОВОЙ В ЭОЛОВОЙ АРФЕ
«На свете счастья нет! А есть покой и воля!» - категорично заявил один классик поэзии. А вот и неправ этот классик! Есть на свете счастье! Для кого-то счастье – это деньги, сами по себе, как для Скупого Рыцаря, для кого-то счастье – это семья, дети, как для Наташи Ростовой. А для поэта, для писателя самое большое счастье – это его новая книга (после счастья написания этой книги, то есть после счастья творчества, выше которого вообще ничего на свете нет). По крайней мере, для Нины Красновой, то есть для меня. Покоя у меня, как и у каждого поэта, писателя, и у каждого человека, может и не быть, и его и нет, «покой мне только снится», воли, то есть абсолютной свободы в чем-то тоже может не быть (кроме как в творчестве, а это и есть, по Пушкину, главная свобода художника, да и то обстоятельства жизни то и дело отнимают ее у тебя, даже если ты свободный художник, и закабаляют тебя какими-то рутинными делами и заботами, надевают на тебя свои цепи и кандалы и не дают тебе взлететь в свои импереи и полетать, повитать, попарить там в свое удовольствие, и ты все время пытаешься сбросить с себя эти кандалы и цепи и обрести свободу, как борец за свою свободу личности на чеканке станции метро «Шоссе Энтузитастов»). Но счастья не может не быть, если оно для тебя в твоем творчестве и в твоих книгах, то есть в написании... и не только в написании, но и в выходе этих книг в свет. В этом смысле ты сам и есть творец своего счастья.
...А если ты при этом еще, по счастью или по несчастью, например, и главный редактор и издатель своего журнала, то счастье для тебя – это и твой журнал, то есть рождение и выход в свет нового номера твоего детища.
...Я с недавних пор, как-то так случайно, по ходу жизни и обстоятельств, стала главным редактором и издателем альманаха «Эолова арфа». И не успела выпустить один номер, то есть едва успела выпустить первый номер, как вслед за ним у меня появился и второй, как бы сам собой.
Вчера я забрала его из типографии. Ездила за тиражом с певцом и композитором Анатолием Шамардиным на его машине «Фиат Мареа», у которой большой и вместительный багажник и салон, удобный для привоза тиража «Эоловой арфы».
В типографии ожидал нас Юрий Кувалдин, первоклассный писатель, и первоклассный издатель, осуществил весь производственный процесс по выпуску «Эоловой арфы», то есть справился с таким, как сказал бы Женя Лесин, ох... (ох каким) объемом, с каким только Кувалдин и мог справиться, да притом, всего за несколько дней, как если бы выполнил пятилетку в три дня, «ох... (ох какой) силы человек и гениальный писатель» (если пользоваться цитатами из Нины Красновой и из того же Евгения Лесина).
...Второй номер альманаха «Эолова арфа» получился по объему больше, чем первый, в два раза. И в нем не 52 автора, как в первом, а 107! Но при всем при том или при всем при этом она не производит впечатления громоздкой и выглядит очень изящной, очень изысканной и стильной, благодаря своему художественному оформлению, выполненному сыном Юрия Кувалдина художником Александром Трифоновым, который был оформителем и первого номера и который и создал внешний, визуальный образ «Эоловой арфы»: белая обложка с красной прямой полоской-ленточкой поперек нее, а над полоской-ленточкой – название альманаха, наклонные буквы: «Эолова арфа», плавные, округлые, как звуки Эоловой арфы, как звуки э-о-л-о-в-а-а-р-ф-а (и сами буквы-то все без острых углов!), причем первое слово названия – красного цвета, а второе – черного, а на самой полоске-ленточке – подназвание, прямые меленькие буковки: литературный альманах, первое слово – белого цвета, а второе – черного.
А под полоской-ленточкой - графическая картинка из античного сюжета, не та, какая была на обложке первого номера – группа античных героев с певцом в лавровом венке и с лирой в руках, а новая, на которой - три вертикальные «нарядно-обнаженные», по Ахматовой, и полуобнаженные античные фигурки: первая – с арфой, вторая, ростом поменьше, чем первая, в очень современных трусиках из узкого клочка материи, – с музыкальным греческим инструментом бузуки, а третья, ростом еще меньше, чем первая и вторая, без всего... идет и слушает музыкальные звуки... юный ученик или ученица двух учителей... и у каждой фигурки на голове – диадема.
А фамилии авторов идут по алфавиту, не в два, как в первом номере, а в три колонки, две по краям, и одна в центре, под самой картинкой, как веточки дерева и как струны арфы... Причем тот ряд, который в центре – с неровными, извилистыми краями, а те, которые по краям – с внутренней стороны ровные, а с внешней – неровные... очень красивая и привлекательная эта передняя обложка... Как и задняя, с аннотацией альманаха. Как и корешок с названием и подназванием альманаха и с цифрой 2...
Все здесь играет, перекликается и сочетается друг с другом – и буквы, и цвета букв, и их формы и линии...
Каждый, кто увидит этот альманах, оценит его художественное оформление и безупречный вкус художника Александра Трифонова.
А каждый, кто начнет листать альманах, оценит еще и искусство издателя – писателя Юрия Кувалдина... «Все здесь гармония. Все диво!» - как сказал бы один классик поэзии.
О содержании альманаха я не говорю... Чтобы не хвалить и не ругать саму себя... В содержании есть и свои достоинства, и свои недостатки, и я не знаю, являются ли эти недостатки продолжением достоинств содержания. Скорее всего – нет. Но это не омрачает моего счастья, которое я испытываю сейчас от выхода нового номера альманаха «Эолова арфа» и которое, я надеюсь, испытают не только авторы альманаха, но и читатели.
...Парадокс нашего прекрасного времени... У кого из поэтов и писателей есть деньги, причем много денег, столько, что черт на печку не втащит, если говорить солотчинским языком моей матушки, и столько, что их ногами не утопчешь, тот почему-то не издает своих книг за свой счет, а старается издать их за чужой счет, то есть за счет каких-то социальных фондов, около которых все трутся и огинаются. И почему-то только те поэты и писатели, у которых нет денег, но которые «не ждут милостей от природы», от каких-то фондов, и не разевают на них рот и не запускают туда свои лапы, издают и книги за свой счет, и даже еще журналы и альманахи... И Бог помогает им. Он знает, кому помогать. И, как говорится, он «видить, кого обидеть». Слава Богу! Слава Всевышнему! Да не покинет и да не обидит он нас, таких хороших!
12.10.2010
ТРИ ПОЭТЕССЫ-«АХ»!
...Моя однокурсница поэтесса Марина Колюбакина, которая под конец своей учебы в Литературном институте вышла замуж за поэта Магомеда Ахмедова, студента из Дагестана, и стала Ахмедовой, я помню, сказала, облокотившись о дверь в аудиторию или из аудитории, в которой проходили наши творческие семинары под руководством Евгения Долматовского:
- В поэзии будут три поэтессы, фамилии которых начинаются на «ах»: Ахматова, Ахмадулина и Ахмедова (которая, кстати сказать, составляет диссонансную рифму с фамилией Ахматова. – Н. К.)...
Марина потом уехала в Дагестан, в Махачкалу, стала переводчицей Расула Гамзатова и других народных поэтов Дагестана. И сейчас она там – самая влиятельная фигура из русских поэтесс, и единственная поэтесса-«ах» из тех, которые живут в Дагестане. Но, поскольку с Магомедом она потом разошлась (сохраняя с ним дружеские отношения), то она стала в поэзии опять Колюбакиной, как в студенчестве, и печатается под своей девичьей фамилией.
12.09.2012
МОЯ ЛЮБИМАЯ ПОЗА - "ПОЗА ЛОТОСА"
Самая любимая поза, в которой я люблю сидеть дома и в которой у меня лучше всего отдыхают и никогда не устают и не отекают ноги, это поза "по-татарски", или "по-индийски". Она называется ещё - поза Лотоса (и поза Будды? "падмасана"). Для кого-то она очень мучительная, а для меня - лёгкая. Я с детства привыкла сидеть в этой позе и могу сидеть в ней сколько угодно, и при этом что-нибудь делать: читать книгу или просматривать какие-нибудь бумаги или шить что-нибудь или перебирать какие-нибудь маленькие вещички. Я не знаю, кто меня научил сидеть в этой позе, никто не учил, и я не помню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь в нашей семье сидел в позе Лотоса, по-индийски или по-татарски, моя матушка или моя сестра или мои братья. Я научилась этому от природы... не знаю, от какой.
Р. S.
Светлана Бартохова (моя литинститутская подруга, г. Минск): Ниночка, сидеть в позе Лотоса и делать при этом какие-то дела (читать, шить и проч.) не каждый из поэтов способен.
13.09.2012
ШПАГАТ В РЕДАКЦИИ АЛЬМАНАХА «ПОЭЗИЯ»
(…)
Я с детства была очень гибкая и легко умела делать «колечко» и «мостик» и шпагаты. Причём всё это, в том числе и шпагаты, я умела делать без всякой разминки.
Моя учительница начальных классов в Рязанской школе-интернате Анастасия Григорьевна Хорохорина, у которой я была отличница по всем предметам и которая очень любила меня как свою - лучшую в классе - ученицу, и как девочку, пишущую стихи, и как гимнастку, иногда вызывала меня среди урока русского языка или арифметики к доске и просила прочитать вслух свои стихи... и я читала свои стихи. А иногда она во время того же урока русского языка или арифметики просила меня сделать на глазах у всех моих одноклассников какое-нибудь физкультурное упражнение: «колечко» или «мостик» или шпагат, и я всё это делала, не в спортивном тренировочном костюме, а прямо в школьной форме, в платье и в фартуке.
...Один раз, много-много лет спустя, когда я уже окончила Литературный институт и была уже "взрослой девочкой" и приехала из Рязани в Москву, чтобы пробежаться по знакомым мне редакциям, «галопом по Европам», и забежала в дружественную мне редакцию альманаха "Поэзия" на Сущёвской, это было, наверное, в конце 80-х годов, и пила там чай с сотрудниками и авторами альманаха, я (не помню, в связи с чем) сказала Николаю Старшинову и его заму Геннадию Красникову, в присутствии всех присутствующих, что я умею делать шпагат без разминки. Они сказали мне: "А можешь сделать его прямо сейчас, прямо здесь, в редакции?" - "Могу! Почему же не могу?", - сказала я. А я тогда была в своих любимых коричневых немнущихся индийских узких брючках. И я тут же, не боясь испачкать их об затоптанные полы, села на шпагат... и... мои любимые узкие индийские брючки треснули и расползлись, разъехались у меня всем швам, от "центра", по Парщикову, до концов штанин... и обе штанины стали похожи на болтающиеся клинья юбки-макси с высокими разрезами спереди и сзади, под которой у меня, правда, были не голые ноги, а плотные коричневые колготки. Вот такое весёлое, чуть ли не со стриптизом, цирковое представление у меня получилось. Все засмеялись, зааплодировали мне, а я тоже засмеялась, но и засмущалась и убежала в дальний кабинет зашивать свои брючки на живую нитку, потому что не могла же я в них - такая - щеголять перед сотрудниками и авторами редакции и не могла же я - такая - выйти из редакции на улицу и пойти к метро и поехать домой...
...Кстати, я уже много лет не пробовала делать шпагат... И вот сейчас, у себя дома, попробовала опять сделать его... и боялась, что он у меня уже не получится... что кости у меня уже не такие гибкие, как раньше, тем более, что и фигура у меня сейчас сильно потолстевшая... но... к моей великой радости... он у меня опять получился! И я даже могла бы продемонстрировать его на каком-нибудь литературном вечере в ЦДЛ, но не буду делать этого, чтобы не смешить, или, выражаясь языком моей матушки, "не чудить" людей.
Р. S.
Моя литинститутская подруга, поэт и драматург Светлана Бартохова, которая живёт в Белоруссии, в Минске, и регулярно читает мой ЖЖ и ведёт свой ЖЖ, который я тоже регулярно читаю, прислала мне свой комментарий к моей страничке о позе Лотоса.
Светлана Бартохова: Ниночка, я с удовольствием посмеялась над рассказанной тобой историей с брючками. Наверное, редакционные мужчины были в абсолютном восторге: у тебя ведь, насколько я помню, очень хорошенькие ножки.
Кстати, сегодня такие откровенные "клинья юбки-макси" ни у кого не вызвали бы бурную реакцию, не то что (как говорят ветераны) "в наше время".
Ну, а твой шпагат - это, по-моему, вообще за гранью возможного... Какая же ты молодчина!
"Наша улица” №263 (10) октябрь 2021
Охраняется законом РФ об авторском праве