Вениамин Элькин “День” стихотворения
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва
Вениамин Элькин
ДЕНЬ
стихотворения
Элькин Вениамин Абрамович родился 3 декабря 1931 года в Москве. Срочная служба в ВМС СССР, Балтфлот (1951-1954), окончил Московский городской вечерний редакционно-издательский техникум и Московский полиграфический институт по специальности журналистика (редактирование массовой литературы) 1960-1966гг. Работа: рабочий на Полиграфической фабрике; внештатный корреспондент многотиражки ЗИЛа; внештатный корреспондент газеты Моск. комсомолец ( 1963); Государств. издательство художественной литературы: корректор (1964), редактор (1963), ст. редактор (1964 - 1991); журнал "Согласие"- внешт. ред., кор-ор ; одновременно внешт. корр-ор, редактор в разных моск. изд-вах. (1992-1994); с мая 1994 по июнь 2002 штатный корректор, автор ряда публикаций в "Общей газете". Общий трудовой стаж около 44 лет. Публиковался: поэтические переводы-в издательствах "Худож. литература", "Советский писатель"," Современник", журналах "Огонёк", "Неман", "Киргизия", еженедельнике "Литературная Россия". Переводы художественной прозы - издательства "Художественная литература", "Советский писатель", журнал "Урал". Рецензии: газета "Книжное обозрение", журналы: "Знамя", "Слово", "Север". Автор диафильмов "Карл Маркс", "Узники Петропавловской крепости" и ещё нескольких, по заказу Всесоюзной студии диафильмов. С 1972 г. по сию пору - член Союза журналистов Москвы.
В "Нашей улице” публикуется с №253 (12) декабрь
2020.
.
***
В два ночи лёг,
проснулся в восемь.
А за окном такое лето!
На солнце сколько? 38!
В квартире - 39-нетто.
А за окном светло и тихо.
Но эта тишина - пародия,
поскольку не бывает долго
великолепия в Природе.
***
Туманно в голове, туманны перспективы,
туманно на дворе - одни паллиативы.
А некогда спешил скорей определиться,
не вглядываясь в даль, не всматриваясь в лица.
И некогда гроза передо мной воткнула
сверкающий зигзаг и ветром чуть не сдуло.
И было как-то - лось едва не опрокинул
застывшего меня и тут же в чаще сгинул,
и лодка подо мной едва не утонула,
и я едва не стал обедом для акулы...
***
Всё "вчера" сегодня утром прошлым стало.
Что вчера болело, болеть перестало.
Сильно потускнело то, что обижало.
И не столь уж ярки витражи Шагала,
как они казались далеко отсюда,
и не столь уж страшен, как вчера, Иуда -
на картине Джотто, - поступивший плохо,
палачам предавший сына Саваофа.
Да "сегодня" тоже завтра прошлым станет.
Ну а как же солнце, что в окно заглянет?
В День дурака
В День дурака всех приглашаю, поскольку в каждом есть дурак -
с рожденья теплится, не спорьте. Итак, прошу вас на спектакль...
Вы, помня - день такой сегодня, что позволяет дурой быть,
скажите: "Милый, я готова, но завтра - быть или не быть?"
Антракт. На самом интересном. Походим в зале. Вам нальют.
К шампанскому предложат бублик - ну, в общем, создадут уют.
Вы не успели насладиться - звонок: кончаем есть и пить.
Продолжим - небезынтересен ответ на "быть или не быть"...
Скорей всего, в глаза не глядя, он скажет, если не дурак:
"Что "завтра"? Завтра будь, что будет... Сегодня наша участь - брак".
Прощание
Ф. Р. и его собаке
Белая Гекла и мальчик Филипп...
Глаз к фотографии зтой приник.
...Лес за спиною у них и река.
Чудится голос оттуда:"Пока!.."
...Гекла не лает, и мальчик молчит.
Где-то в пространстве сердце стучит.
Въяве всё это или во сне?
Голос истаял, как лёд по весне...
***
Что-то сегодня мне как-то невмочь -
я уже встал - на дворе ещё ночь.
Я уже взялся опять за перо,
а на дворе ещё очень темно.
Что с этим делать, я, право, не знал.
Вышел во двор - поскользнулся, упал...
Тьма ещё больше окутала двор.
Сколько же ждать? До каких ещё пор?
Время пришло эту тьму обличать.
Надо подумать, с чего бы начать.
Может... С чего бы? Не знаю... Не зря
так тяжело на душе у меня...
Ссора
Он намекнул, но я не понял,
да просто не хотел понять.
Он намекнул на то, что надо
жизнь с чистого листа начать.
Но как начать, он сам не знает
и просит, чтобы я помог.
А я начать не собирался
опять разматывать клубок.
И он, поняв, что я не стану
жизнь с той же ноты начинать,
так хлопнул дверью, что едва ли
решится снова постучать.
***
Вкушая краюху свежайшего хлеба,
глаза обратим свои в сторону неба:
"Спасибо за то, что ты нас напитал -
энергию бренному телу придал,
энергия этого бренного тела
пойдёт на хорошее общее дело".
Господь улыбнулся, изрёк:"На здоровье!"
И к хлебу добавил молочко нам коровье,
затем, погрузившись в своё НЛО,
исчез, словно не было вовсе его.
***
"Люблю увеличительные стёкла, -
говаривала старенькая Фёкла. -
Вот поглядишь в такое вот стекло,
подумаешь, не вставить ли в окно, -
всё было бы видать, как на ладошке:
вот, например, напротив в хате кошки,
вон молодуха нежится в постели,
а там мужик, бредущий еле-еле,
а в небушке летает самолётик,
а в самолёте, видно, выпил лётчик -
то вверх, то вниз, и как не разобьётся,
и что ему, сердешному неймётся?
Нет у меня ни дачи, ни машины -
компьютер старенький и полушубок вшивый.
Бурсит замучил, прочие болести".
"Лечить, сказал профессор, бесполезно.
Напрасно, Фёкла, ты об этом просишь -
ведь скоро всё равно коньки отбросишь,
да и меня не обойдёт кондратий..."
"Ну ладно! - возопила Фёкла - Хватит
меня морочить, дважды два в квадрате!
О чём бишь я? Да, о стекле в окошко,
чтоб хоть на старости увидеть мир немножко.
А то ведь пролежала век на печке
и загубила девичье сердечко..."
***
Наверно, во сне мне кричали:"Проснись!"
Проснулся и снова заснул ненароком.
К вчерашнему дню повернувшийся боком,
подумал: "Уймись, запоздавшая грусть".
***
"Как хороши, как свежи были розы..."
Иван Петрович Мятлев
Дом разрушался...
Почернели доски.
Перекосилось старое крыльцо.
Зияли дыры в стенах вместо окон.
Жизнь исказила всё его лицо.
Хозяйка дома разводила розы,
чтобы, продав их, дом восстановить,
а я предназначался для того лишь,
чтоб, продавая, не продешевить.
Какой же сладкий запах источала
аллея красных, белых, жёлтых роз...
Ведь цветом роз судьба обозначала
ту музыку, что каждый в сердце нёс.
Владелица Прекрасного однако
не собиралась предаваться чувству,
а я, знакомству должное отдав,
вины, с ней расставаясь, не почувствовал...
***
Памяти русской поэтессы
Вероники Тушновой
Вероника Тушнова умирала от рака.
Но сильнее болезни была та любовь,
что её на плаву постоянно держала,
не давая тоске отравлять её кровь.
Сто часов* её счастья пролетели мгновенно...
Разве счастье возможно измерить часами?
Счастье мерят секундами, долей секунды.
Соразмерить его можно только басами
и с пылающим лесом,
и с бунтующим пламенем...
Умерла Вероника.
На могиле остались
её книги
и память о безумной любви
между ними двумя.
Они к нам заходили -
мы их знали живыми...
Увы...
____________
* "Сто часов счастья" - название одной из её книг.
***
Памяти Юрия Голого (Голова)*
И ты в тоннеле школьных лет...
Нас к стихотворчеству склонила
Природа - я любил сонет,
тебя анафора сразила.
К девчонкам из соседней школы
ты на экспромте подъезжал
и был любимцем:"Юрка! Голый!" -
хор будущих мадонн визжал.
Гротеск обоим свойствен был,
а амфибрахий не давался,
но ямбом ты меня убил -
я еле-еле отдышался.
Таков был стержень отношений -
на фоне классовой борьбы,
войны и смены поколений,
в противовес делам другим.
В круговороте обстоятельств,
увы, не баловавших нас,
и новой серии приятельств
смешались год, и день, и час.
И мы не видели друг друга
сквозь эти ливни и туманы.
Да, жизнь нам не была подругой
и шла подчас под барабаны.
...И вдруг виденье - мимо дома,
где я в то время проживал,
печалью полон, Юрка Голый -
он, тот, кого я потерял...
Такая грусть была во взоре,
он шёл, не видя никого...
Я уловил - случилось горе,
он хочет только одного -
жить! жить! хотя бы и в разоре...
...Земная слава так проходит,
не ощутив скорбящих глаз
и унося, как Юра Голый,
частицу каждого из нас.
___________
*Мой школьный товарищ и друг.
Впоследствии журналист,
ответственный секретарь газеты
"Вечерняя Москва". Умница и грамотей.
***
Выходит, доля правды есть
в том, чтобы сотворить,
рекомендуется себя
несчастным ощутить?
***
Затишье... но до одуренья.
И наводненья, и ковид
да, беспокоят, но не очень -
войною это не грозит.
Наоборот, как только взглянешь, -
улыбка или "гутен таг",
но мне, наверно, это с жиру,
желанен стал какой-то враг.
Я с чем-то так привык бороться,
теоретически скорей,
то в школе с "физиком", который
был к "лени" нетерпим моей,
то с чистопрудною "шпаною",
цеплявшей изредка меня,
то с завучем, страдавшим язвой,
назвавшим "контрою" меня
в то время, как и в государстве
борьба опять в повестке дня.
Мне не хватает беспокойства,
я с внешним миром заодно -
он и сегодня увлекает,
как увлекал давным-давно.
***
Николаю Степановичу
Гумилёву
и тем, кто сохранили его наследие
"Откуда я пришёл, не знаю...
Не знаю я, куда уйду,
Когда победно отблистаю
В своём сверкающем саду.
Когда исполнюсь красотою,
Когда наскучу лаской роз,
Когда запросится к покою
Душа, усталая от грёз".
Credo.
Николай Гумилёв
Гумилёв Николай Степанович,
наконец-то прочитано то,
что написано было Вами
и запретным стало потом.
Перед тем как они Вас убили,
Вы создали "Озеро "Чад",
написали "Чужое небо",
"Жемчуга", "Цветы" и "Колчан",
а в статьях рассказав о поэзии
и поэтах - с ней заодно,
и в прославленных "Капитанах"
описали себя самого.
Слава вам, сохранить сумевшим,
не жалея себя, всё то,
что злодейство Двадцатого века
превратить хотело в ничто.
***
Витеньке, матросу, посвящаю
"Не лезь, браток, в политику", - говаривал Витёк.
Сражавшийся за Родину, терпеть её не мог.
Он за защиту Родины три "Славы" заимел
и был в своих суждениях, не как другие, смел.
Всегда любивший Родину, он так умел сказать -
за голову хватались отец его и мать.
А у врача зубного, "зубняк" он его звал,
так зуб лечить боялся, что в обморок упал.
Боготворивший Родину, он был с ней очень строг.
Сражённый пулей вражеской, он, выругавшись, смолк.
И ненавистный Сталин звать приказал: "Герой!"
Витёк, шинель свою надев, не смог прийти домой.
Я память о витьках таких, пока я жив, храню -
за непростую Родину отдавших жизнь свою.
***
Мир сегодня что собою представляет?
Человек,
"царь", творение Природы,
коротает день и век?
Или всё это Природы,
дело рук её, горит,
на ветру не угасая,
вылезая из орбит
в мрамор всаженной горелки,
отражаясь в глади плит, -
то невидное, что знает -
зная всё, не говорит?
Ну а если б вдруг, внезапно,
пониманье осенит,
человечество не взмоет
в то, что мы зовём "зенит"?
Всё понять не означает
лишь звенящей пустоты
и от края и до края
в пустоте лишь я и ты?!
***
"В наше время мы с ужасающей ясностью
видим, насколько не способны люди
выслушивать друг друга, хотя эта способность
является фундаментальным и обязательным
условием существования человеческого сообщества".
Карл Густав Юнг.
"Трансцендентальная функция"
"Что ужасно, - так сказала,
разговор начав, подруга, -
Юнг посетовал на то, что
мы не слушаем друг друга.
Век сегодня Двадцать первый,
он посетовал в Двадцатом,
в первой даже половине.
У меня от мыслей Юнга
кровь сегодня в жилах стынет".
"Кровь твоя не в жилах стынет -
кровь в сосудах может стыть", -
так поправил я подругу.
Юнга нечем было крыть.
Да, не слушаем сегодня
и не слушали тогда - это правда.
Да и завтра не услышим - вот беда.
***
Меня путали с Бродским, с Норштейном -
я не мог стать ни тем, ни другим.
Глазунов меня как-то приветствовал,
называя меня "дорогим".
Где он мог меня видеть, не знаю -
я в кортежах не состоял.
Виноватой улыбкой поэтому
на приветствия я отвечал.
Лишь один, из тех, кто ошибся,
и поняв - я совсем другой,
на ходу мне бросил: "Простите!
Взглядом ты похож, дорогой".
***
Нежеланно осознание -
"истекает время Дня":
Не спеша и равнодушно
покидает жизнь меня.
Вот и Ночь - как эстафету
День меня передаёт,
говоря: "Мне оставаться.
а тебе идти "вперёд".
Там, за далью, здесь не видной,
ждёт тебя твоё жильё..."
Я ему, не дав закончить:
"Ты ошибся - не моё".
Удивился День: "Ну ладно -
оставайся без жилья:
мокни, мёрзни, простужайся..."
"Ну уж нет!" - воскликнул я.
В этом месте я проснулся:
спать не надо на спине.
Только встал, как голос Жизни
прозвучал: "Иди ко мне!"
***
Берёт надо мною всё большую власть
та капля, которая целого часть.
Ведь каждая капля та самая кроха,
которая вместе с другими - эпоха.
Всё больше уверенность - в каждом из нас
таится эпохи невидимый час
и в каждом незримо таится мольба,
строка из которой зовётся Судьба.
***
Где-то моря в океаны вливаются.
Волга впадает в Каспийское море.
В море Азовском кораблик скитается,
сделанный мальчиком из Черноморья.
Волга в Каспийское море впадает -
мы это знаем почти что с рождения.
Этого знания нам недостаточно -
нам бы хотелось понять про течение.
Вот почему она в Каспий вливается,
а не в какое-то море иное?
Будет ли это чревато для Каспия,
если она увеличится вдвое?
Азербайджан не потонет ли в Волге,
если такое с рекою случится?
Станут ли люди-азербайджанцы
в случае этом с Россиею биться?
Будет ли рада Армения этому -
ведь и туда может Волга добраться?
Будет ли на руку это России -
или терпеть, от войны воздержаться?
Может, сначала с Молдавией, Грузией
и Украиною доразобраться?
Пусть они думают, прежде чем лаяться, -
глядь, отношения с Волгой наладятся
и передумает Волга разлиться -
мир долгожданный везде воцарится.
только Америка с носом останется -
вряд ли ей мир меж народами глянется...
Впрочем...
***
Зелёный лист стрельнул в окно,
и осень вдруг весной пахнула,
но в то же время намекнула
букашкам всяким заодно
лезть в то же самое окно.
Букашки стол заполонили,
а я на нём пишу стихи,
и я их попросил убраться,
а как бы поступили вы -
отнюдь не вегетарианцы,
экологи моей страны?
Стихи ведь тоже плоть от плоти,
они - моя живая речь,
но во спасение букашек
обязаны костьми полечь?
А судьи кто? Их приговор
насколько беспристрастным будет?
Прошу вас, подключитесь, люди, -
решите этот давний спор.
Но чтобы не был приговор
коррупцией обезображен
и стал для всех правдив и важен.
Опять двадцать пять
На дыбы встаёт Природа -
рушит всё, что человек
вопреки её капризам
создаёт из века в век.
Норовит загнать не в угол,
а в могилу - закопать,
чтоб не смог он, "царь Природы",
ею впредь повелевать.
Что ж, с Природой вроде ясно...
Ну а сам-то человек,
убивающий друг друга
и грозя поубивать,
не готов ли он Природе
в этом деле помогать?
Разрушать намереваясь
всё, что рядом и вокруг,
он становится Природе,
по своей природе - друг.
Если я в своей догадке глуповат,
скажите мне, между нами,
не пытаясь выяснить на стороне.
Впрочем, я уже уверен,
сам уверен, глуповат:
не по Сеньке эта шапка -
выяснять, кто виноват,
ибо старость - это гадость.
Ею я уже богат.
Весть с Олимпиады
Какие красивые лошади -
окрас их и стройные ноги,
и как они в танце изящны,
и как восхитительно строги.
А наши гимнастки?..
Нет слов.
Кто рукоплескать не готов?!
"Наша улица” №264 (11) ноябрь 2021
Охраняется законом РФ об авторском праве