Юрий Резник "История" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Резник Юрий Вячеславович родился 17 июня 1961 года в городе Краснодаре. Окончил Кубанский государственный университет, факультет художественной графики. Живёт в Москве и Краснодаре.
Профессиональный художник: живописец, график, декоратор. Член Союза художников России и Творческого Союза художников России. Постоянный участник художественных выставок с 1984 года: более ста выставок в России (в том числе в Государственной Третьяковской галерее) и за рубежом. Восемнадцать из них - персональные. Награжден Золотой медалью от ТСХ РФ «За вклад в отечественную культуру». Работы приобретены и находятся в Художественном Фонде Туркменистана, в Тамбовской областной картинной галерее, в Краснодарском краевом выставочном зале изобразительных искусств, в собраниях московских галерей «Слон», «Союз Творчество», «Два», «Восточная галерея», в собрании краснодарской галереи «Доротея», а также в частных коллекциях более двадцати стран мира. Работал художником в цирке, преподавателем в Детской художественной школе, арт-директором в художественной галерее, арт-консультантом в журнале, ведущим проектов в дизайн-студии. Стихи и проза - как ещё одна форма творчества. Печатался в ряде изданий в России и за рубежом. Автор поэтического сборника «Сплошная лирика» («Галерея», Москва, 2000г.). Публикация подборки стихов в альманахе «Отражение» (Гатчина, 2008г.), в литературном журнале «Горст» (Санкт-Петербург, 2009г.), в альманахе «Золотая строфа» (Москва, 2009г.), в сборниках «ПероН» (Нижний Новгород, «Юникопи», 2016г.), «Благослови любовь навеки» (Новокузнецк, «Союз писателей», 2016г.), «Россыпью жемчужной…» (Санкт-Петербург, «Северо-Запад», 2017г.), «Восторг души» (Новокузнецк, «Союз писателей», 2017г.), «Золотой томик стихов» (Новокузнецк, «Союз писателей», 2017г.),   Прозаические произведения в электронном журнале «Мурана» (2011г.), в литературных журналах «Новый Карфаген» (Краснодар, 2012г., 2014г., 2017г.), «Клаузура» (Москва, 2013г., 2014г,, 2016г.), «Великороссъ» (Москва, 2013г.), «Эрфольг» (Москва, 2013г.), «Родная Кубань» (Краснодар, 2015г.), «Союз писателей» (Новокузнецк, 2017г.), «Великолепная десятка» (Рязань, 2017г.), «Интеллигент русского мира» (Медийная группа «Интеллигент», 2018г.), в г-тах «Интеллигент» (Москва, 2013г.), «Тайное и явное» (Краснодар, 2013г.), «Наша Гавань» (Окленд, Новая Зеландия, 2013г., 2014г.), в литературных сборниках «Коты, кошки и котята!» (Новокузнецк, «Союз писателей», 2014г.), «Новые сказки» (Новокузнецк, «Союз писателей», 2014г.), «Кото-собачий разговорник для людей, призраков и ангелов» (Санкт-Петербург, «Шико-Севастополь», 2015г.), «Фантастический театр» (Санкт-Петербург, «Шико-Севастополь», 2016г.), «Малая вселенная» (Санкт-Петербург, «Северо-Запад», 2017г.), «От имени любви» (Новокузнецк, «Союз писателей», 2017г.), «Фронтовые будни» (Новокузнецк, «Союз писателей», 2017г.), «Сказки волшебного лотоса» (Владивосток. Дальневосточный федеральный университет, 2017г.), «Мурмуары. Жизнь замечательных котов» (Санкт-Петербург, «Северо-Запад», 2017г.), «Неисправимая ошибка» (Новокузнецк, «Союз писателей», 2018г.), «Когда цветет лотос. Детские сказки» (Владивосток. Дальнаука. 2018г.). Также, в разные года, для ряда периодических изданий писал статьи.
Член Клуба мастеров современной прозы «Литера-К» при литературно-публицистическом журнале «Клаузура». Шорт-лист Международного литературного «Гайдаровского конкурса - 2016» в номинации «рассказ или сюжетно законченный отрывок более крупного произведения». Арзамас. Диплом лауреата литературного конкурса «Новые имена» литературного портала «Что хочет автор?» Международного Союза писателей «Новый современник» (зима 2015 - весна 2016): Победитель конкурса в номинации «Проза». Москва - Рязань. Диплом лауреата международного творческого конкурса «Неисправимая ошибка» в номинации «Проза». 2017 г. Самара.
Грамота ФКУ «Российский государственный архив литературы и искусства» за участие в литературном конкурсе по мотивам рассказа К. Г. Паустовского «Старая рукопись», посвященного 125-летию со дня рождения писателя. 2017 г. Москва. Диплом за 3-е место в VII Международном литературном конкурсе, посвященном памяти писателя К. М. Симонова и 750-летию образования города Могилева в номинации «Малая проза». 2017 г. Могилев. Диплом номинанта IX этапа литературной премии журнала «Союз писателей». 2017 г. Новокузнецк. Призер Всероссийского ежегодного литературного конкурса «Герои Великой Победы - 2017». Москва.

вернуться
на главную
страницу

Юрий Резник

ИСТОРИЯ

рассказ

С моим соседом случилась история - нарочно не придумаешь! Он мне сам рассказал. Как-то вечером приходит и говорит:
- Ты не мог бы мне составить компанию?
И уже сам факт его обращения вызвал во мне любопытство. Дело в том, что Анатолий Николаевич - так его звали, - никогда соседей не чурался, был вежлив и любезен, но всё же как-то умудрялся избегать разговоров. Никто о нём толком ничего не знал.
А тут сам пригласил, провёл на кухню и, потирая руки от волнения, предложил:
- Может быть, выпьем?
От неожиданности я забыл все слова, и только кивнул в знак согласия.
Анатолий Николаевич достал из холодильника запотевшую бутылку водки, какую-то закуску, всё поставил на стол. Я совершенно не мог представить себе этого даже во сне.
- Праздник у меня сегодня, - словно разгадав мое недоумение, пояснил он. - Права из гибэдэдэ забрал.
- Не понял! - действительно не понял я. - У вас же «Москвич». Вы что, всё это время без прав ездили?
Он как-то хитро улыбнулся:
- Сейчас всё расскажу. Давай выпьем сначала.
И мы выпили.
Был Анатолий Николаевич человеком уже в возрасте. Казалось, проблемы мирового порядка его не беспокоили, а потому жил он тихо и мирно: сам никого не трогал и поводов себя обидеть тоже никому не давал. Жил он совсем один в маленькой квартирке: поговаривали, что очень давно от него ушла жена, не смирившись с причудами мужа, но о каких причудах шла речь - неизвестно: чужая жизнь потемки! Возможно, всё это было лишь досужим вымыслом, которым люди пытались объяснить некоторые странности моего соседа.
Работал Анатолий Николаевич экономистом на каком-то заводе - это не было секретом - и ездил на стареньком «Москвиче», собранном ещё на АЗЛК.  Частенько мужики его подначивали: чего это он скряжничает, - живёт один, мог бы уже автомобиль и поновее купить! Но Анатолий Николаевич отшучивался, мол, новый ему не нужен, а главное - неинтересен. Он привык к старому, с ним у него вся жизнь прошла, и они с ним уже, можно сказать, товарищи. А товарищей, как известно не предают.
Машине его по всем показателям давно наступило время постоянно ломаться. Трудно поверить, но Анатолий Николаевич умел ремонтировать свою машину сам, и одному Богу известно, сколько упорного труда он в неё вложил. Он знал её до тонкости и по-своему одушевлял, говорил о ней с какой-то особой, трогательной нежностью, которую невозможно было ожидать от этого одинокого и замкнутого человека.
- В молодости кажется, что богатства бессчётны - рассуждал он, - сколько ни трать, не растратишь. С возрастом начинаешь испытывать привязанность не только к немногим оставшимся друзьям, но и к окружающим вещам. Человек только воображает, что беспредельно властвует над вещами. На самом деле, если долго живёшь вместе, то и люди и вещи часто отдают друг другу частицу самих себя. Я привык к этому автомобилю, многие воспоминания связаны с ним, и мне кажется, что если я сдам его в металлолом, то оторву от себя не только старую железную машину, но и прожитые годы.
Он рассказывал, а я рассматривал приклеенные к стене картинки, вырезанные из иллюстрированных журналов. Здесь и айсберг где-то в северных широтах, и какой-то тропический остров с пальмами на песчаном берегу, и собор Саграда Фамилия в Барселоне, и даже известный снимок участников группы «Битлз» в гусарских костюмах. Странный набор многоликого мира, насильственно втиснутый в квартирное пространство.
А ещё вечером, придя с работы, мой сосед любил ложиться на постель и включать сидипроигрыватель. Сначала Анатолий Николаевич мурлыкал тихо, потом начинал подпевать увереннее и громче. Через тонкую стену я очень хорошо слышал его голос. Слух он имел не важный и сильно фальшивил, но одно не вызывало сомнений: пение доставляло ему громадное удовольствие.
Наверно я, долго не отрываясь, смотрел на него, пытаясь понять, что на самом деле представляет собой мой сосед, и Анатолий Николаевич, улыбаясь и поглаживая намечавшуюся лысину, толкнул меня локтём и по-приятельски подмигнул. Сегодня он был явно возбуждён, и лицо у него светилось, как у именинника.
- Выпьем? - предложил он мне, уже наливая. - Первый стакан пьют во здравие, второй - в сладость, третий - в безумие, четвёртый - в беснование… Так в Писании сказано.
Я улыбнулся.
- Вчера я на себе испытал, - как ни в чём не бывало, продолжил Анатолий Николаевич. - Вечером после работы я заехал на машине в гараж за картошкой. Гараж у меня самый обычный - металлический, в обычном кооперативе. Подъезжаю, а там, у соседа из гаража напротив - сборище. Все знакомые мужики собрались. Ты знаешь таких, которые постоянно в гаражах пропадают. Сосед у меня, Серёга, надо сказать вообще - этакий типаж народного авто-слесаря, почти заслуженного инженера-механика. Все его знают, а он знает всех; в любой гараж запросто вхож. С одним выпьет, с другим просто поболтает, и каждому помогает с удовольствием, что не попроси: перебрать подвеску, приварить какую железяку, перебортировать колёса, - всё что угодно! Подъехал я, махнул рукой компании, и к себе в гараж - заниматься делом. Ковыряюсь в мешках, и не заметил, как сосед подошёл. Говорит:
- Давай к нам присоединяйся. У меня сегодня день рождения.
Не знаю, правду говорит или это придумка такая, повод чтобы выпить - мне без разницы. Я не любитель подобных мероприятий. Это у них вся жизнь в гараже проходит.
- Я на минуту заехал, и сейчас уже уезжаю! - взмолился я.
- Успеешь, - заявляет он. - Дома никто не ждет. А для нас у тебя времени никогда нет.
- Ну что я могу поделать? Всё дела да заботы. Потом опять же - руль, - пытаюсь я как-то откреститься от их весёлой компании. - Это вы тут рядом живёте, - говорю, - а мне до дому ещё четыре километра.
- Ладно тебе, уважь хотя бы присутствием, - говорит сосед. - Пить никто не заставляет. Разве что - лимонада нальём. Поговорим по душам.
Стало мне как-то стыдно. Подумают, что я действительно чураюсь их компании. Короче, согласился я немного постоять с ними, поприсутствовать. Не знаю, что со мной случилось.

До сих пор я жил так, как жил. Вроде бы даже так, как хотел; делал, что сам хотел, никто меня не заставлял. Только в жизни моей ничего серьёзного не случалось. Дни проходили все одинаковые. Но я никогда не жаловался. Не имел привычки. Со стороны я многим кажусь странным и одиноким - отчасти это правда. И я знаю, что надо мной посмеиваются и отпускают вслед шуточки…
- Вроде не замечал, - попытался я обмануть его.
- Не надо, не стоит меня жалеть. Вчера я вдруг понял, что заблуждался, полагая, что никому ни до кого нет никакого дела, что все мы друг другу чужие. Со своим высокомерием, что я думал о том же Серёге и его компании? Что они проживают свои жизни в единственной радости - после работы собраться в гараже, поговорить о деньгах, тёщах, бабах… при этом обязательно пропустить стаканчик-другой, потом прийти домой, посмотреть телевизор, и залечь с женщиной в постель. Всё!
Собственное «я» не давало мне возможности жить с людьми, понимать их. Я держался особняком, а они вместе держались друг за друга. Я считал их собутыльниками, а они оказались просто хорошими приятелями. И что самое важное, как мне кажется, они понимали, что к чему в этой жизни, в отличие от меня. Привыкли мы все человека по одёжке судить, а это всё равно, что по скорлупе определить, какое ядро в орехе.
Сначала, находясь с ними, я отбывал словно повинность, - мучительно было слушать их типичный пьяный трёп. К тому времени, наверное, они уже осушили не одну бутылку. Мало что понимая, я лишь кивал головой, если обращались ко мне. Так прошёл час, а может, и больше. А потом случилось невероятное: меня словно подменили. Помню только что первую рюмку водки, которую мне налили, я вытянул почти с отвращением.  Перед глазами всё вдруг закачалось, поплыло, и я сразу перестал ощущать, где я и что со мной происходит. И все мои дела-заботы ушли куда-то очень далеко. Я почувствовал себя прекрасно и с неожиданным любопытством воспринимал всё происходящее как забаву. А дальше - больше, как в сказке. Я словно слетел с тормозов.
- Ты можешь поверить, что так бывает? - будто вспомнив обо мне, спросил Анатолий Николаевич, но моего ответа дожидаться не стал, ему, возможно, и не нужен был ответ, ему необходимо было дать волю словам, накопившимся в душе, выговориться, поскольку он не делал этого очень давно, а быть может - никогда.
- Кажется, около часа ночи, мы стали прощаться, обниматься как шальные и говорить друг другу слова, за которые потом обычно бывает стыдно, - продолжил он свой рассказ. - Уже почти распрощались, готовые разойтись в разные стороны, как вдруг, Серёга всех остановил, вспомнив, что теперь попасть домой мне будет не так просто. Проблемы с транспортом в нашем городе, как известно, начинались после девяти часов вечера. Но я на тот момент мало что соображал и, наверное, без меры хорохорился, потому что мой новый товарищ меня урезонил:
- Ну что ты, Толик, трепыхаешься, как рыба на крючке? Успокойся и скажи честно: ты на велике ездить умеешь?
- А то! - ответил я, и тогда он прикатил откуда-то велосипед.
Я обалдел!
- Доедешь? - спрашивает.
- Запросто! - отвечаю.
Серёга придержал велик, пока я усаживался в седло, подтолкнул, крикнул на прощание: «Счастливого пути!», и я поехал.
Весь город давно уже спал. Уличные фонари кое-как освещали дорогу. Спьяну в темноте расплывались силуэты домов и растягивались до бесконечности тени деревьев. Путь был мне знакомым, тысячи раз изъезженным. Но сейчас я выбивался из сил, преодолевая это расстояние.
Отдалённый шум автомобиля прервал плавное течение моих мыслей. Рассекая фарами сумрак, машина пролетела мимо меня и вдруг остановилась. Скорее я почувствовал, чем увидел, что из автомобиля вышли люди. И, если честно, тут мне стало по-настоящему страшно. Как в детстве, когда лазали в чужой сад таскать яблоки. Именно такой был страх - детский, панический, перемешанный со стыдом. Я напряжённо всматривался в угрожающую неизвестность. Они стояли, прячась в тени и явно поджидали меня. Сворачивать и отступать было поздно, поэтому собрав остатки мужества и перебарывая страх, я покатил прямо на них. И тьма расступилась - в мигающем свете габаритных огней, я увидел перед собой двоих гибэдэдэшников. Какое же это счастье, после жуткого испытания встретить блюстителей порядка!
- А ну стоять! - раздался голос и в ночной тишине, усиленный эхом, он прозвучал с особой железной непреклонностью.
Я остановился и соскочил на асфальт. Луч яркого света от ручного фонарика больно ударил в глаза. С моего лица наверно ещё не успела сойти счастливая улыбка, потому что кто-то из них спросил:
- Чего так радуемся?
- Ну, так, чё ж не радоваться? - бодро так отвечаю. - Жизнь-то прекрасна!
- Да ну? - чувствую, не поверил он мне, тут же спрашивает: - Пьяный?
- Да, пьяный. После трудовой недели имею право.
- Что и права есть?
- Есть, - говорю, а сам похлопываю себя по нагрудному карману, заколотому булавкой, чтоб не потерять. - Тут у меня все документы: паспорт гражданский и на машину, водительское удостоверение и даже медицинский полис.
- Давайте сюда, - потребовал он.
Они подошли ко мне вплотную, и я отдал без задней мысли.
Тот, что со мной разговаривал, был в звании лейтенанта, второй - сержант, наверное, водитель. На них обоих ладно сидела полицейская форма, а бок оттягивала тяжёлая кобура с пистолетом.
С минуту старший изучал мой паспорт, ещё столько же времени техпаспорт на автомобиль, нашёл, что всё в порядке, и вместе с медицинским полисом вернул их мне. После этого принялся внимательно изучать моё водительское удостоверение. Я уже начал нервничать. Где-то на границе сознания мелькнуло, что я допустил какую-то непоправимую ошибку, и мне стало за себя обидно. «Вот чёрт! - думал я - попался, как распоследний чайник. До дома оставалось уже совсем ничего».
Тем временем, повертев взад-вперёд мои «права», лейтенант передал их сержанту, а тот без какого-либо интереса, сразу же спрятал их в папку.
- Что за дела? - вырвалось у меня. - Верните мне мои «права»!
Они посмотрели на меня так, будто до этого я был глухонемой, а теперь заговорил.
- Спокойно, - заявил лейтенант. - Когда протрезвеете, придёте в отделение, там посмотрим, что с вами делать.
И такая строгость в его голосе, что весь мой хмельной задор тут же прошёл. Я почувствовал себя потерянным, подавленным и посрамлённым. В самом деле, что можно сделать в создавшейся ситуации? Спорить - бесполезно, раздавят, даже фамилии не спросят. Кто я такой? Тут и рассуждать нечего. Влип, так влип!
Я стал сам себе противен.
Слышу, старший мне говорит:
- Значит так: сейчас садитесь на своего коня, и потихоньку рулите до дома. Мы сзади будем вам дорогу подсвечивать.
- Это ещё зачем? - проблеял я.
- Затем! Чтоб не заблудились, - наверное, ехидно улыбаясь (в темноте не заметно), ответил лейтенант. - К подъезду сопроводим.
- Не надо. Я сам доберусь, - осторожно пытаюсь от них отделаться.
- А мы сомневаемся, - говорит он. - Видели, как по дороге петляете. Свалитесь или не дай Бог, под машину угодите - мы потом себе не простим.
Вспоминать стыдно, как под присмотром полиции я домой добирался. От волнения ноги постоянно с педалей соскальзывали. А ещё мне казалось, что со всех сторон, с окон на меня смотрели и видели, каким я стал безобразным и жалким.
У подъезда лейтенант, не выходя из машины, мне говорит:
- Ну что, спокойной ночи? - и уже вполне миролюбиво добавляет: - Я завтра буду в отделении с двух часов дня до шести вечера. Не опаздывайте.
И они уехали.
Я долго не мог заснуть, осмысливая глубину происшедшего, и окончательно измученный мрачными мыслями и предположениями, заснул уже под утро. Единственная радость - следующий день был субботой.
После всех этих приключений пробудился я совершенно разбитым. В голове стояла какая-то гудящая пустота. Разумеется, до этого дня я даже не предполагал, что когда ложишься спать пьяным, то просыпаться - сущий ад. Во рту пустыня Сахара, тело ломило, будто по мне прошёлся асфальтовый каток. Заставить себя подняться с постели стоило невероятных усилий. Я принял душ, не в состоянии о чём-либо ещё думать. И по мере того, как моя память восстанавливала отрывочные, бессвязные и невероятные воспоминания, меня бросало то в жар, то в холод. Как всё вышло дико, нелепо и смешно. Меня такое возмущение взяло, что не дай Бог! Это что ж получается? У меня забрали водительское удостоверение за то, что я в нетрезвом состоянии управлял велосипедом? Просто смех! И как это понять? Скорее всего, ехал начальник со службы домой, одолевала его смертная скука, а тут подвернулся пьяненький простофиля, вот и решил начальник повеселиться, показать свою власть. Только так и можно было его понять.
Проклиная всех и вся на свете, с нелёгким чувством я перешагнул порог кабинета.
- А-а, ночной нарушитель! - он узнал меня сразу. - Проходите.
- Какой такой нарушитель? - спрашиваю язвительно. - День рождение отмечали, я выпил и машину в гараже оставил. Мужики дали мне велосипед. Разве на него нужны «права»?
Лейтенант достал из папки моё удостоверение и, заглянув в него, положил на стол рядом с собою.
- Давайте по порядку, Анатолий Николаевич. День рождения чей, если не секрет?
- Нет, не секрет. Серёги… Соседа по гаражу. Но какое это имеет значение?
- Ладно. Дальше. Водительское удостоверение, действительно на велосипед не требуется, к сожалению. Но в дупель пьяным нельзя показываться на улице, тем более на проезжей части, не то, что на велосипеде, даже пешком.
Тут он был прав, и я, кажется, покраснел от стыда.
- Мало ли что на свете может случиться! Нужно головой думать, - продолжал он давить на мою совесть. - Так уж получается, что даже за небольшие свои ошибки непременно приходится расплачиваться, причем, дорогой ценой.
- В каком смысле? - осторожно уточнил я, подумав, что лейтенант хочет получить от меня денег.
- В том смысле, что вы взрослый человек и должны понимать, что рано или поздно за свои поступки придётся отвечать.
- Я понимаю и раскаиваюсь, - искренне сказал я.
- Это хорошо, если понимаете. Вы производите впечатление серьезного человека, а такие поступки вам не к лицу.
- Со мной это впервые, и признаюсь, мне самому неприятно, что так вышло.
- Серьёзно? Хотелось бы верить, что это не войдет у вас в дурную привычку.
- Никогда! - поспешил я заверить.
- Обещаете принять все меры? Чего бы это ни стоило? - полушутя-полусерьёзно спросил лейтенант.
- Честное слово!
- Человеческая память коротка. Выйдете от меня и забудете свои обещания.
- Никогда! - снова заверил я. - У меня очень хорошая память.
- На сто процентов? Обычно так не бывает. Обычно натворят делов, а потом ничего не помнят. Все на память жалуются, и хоть бы кто один на голову пожаловался.
- Да, кажется, это верно, - согласился я.
Лейтенант многозначительно посмотрел на меня, потом взял мое удостоверение и встал из-за стола. Вслед за ним с упавшим сердцем поднялся и я.
- Держите, Анатолий Николаевич, - протягивая водительское удостоверение, сказал он назидательно - Надеюсь, что сегодняшний урок пойдет вам на пользу, и вы сделаете соответствующие выводы.
- Обязательно… Конечно, - бормотал я. - Спасибо, - мне не верилось, что он так просто вернул мне «права». И пока лейтенант не передумал, я поспешил к выходу. На моё прощание он попрощался словами, которые можно было расценить как добрый совет, так и предостережение:
- Берегите себя.
Всю дорогу домой я думал о нём. Вопрос о том вправе ли он был отбирать водительское удостоверение, меня уже не волновал. Я не мог понять, почему имея возможность меня наказать, он этого не сделал. Может быть, потому что понимал, что я уже достаточно наказал себя сам? Прикидывался добрым? К великому моему стыду, я не мог в это поверить. Кто из нас может представить полицейского нормальным человеком? Уж такое сложилось мнение. А видеть дальше шаблона мы не научились.
Анатолий Николаевич замолчал, и какое-то мгновение в кухне стало совершенно тихо, пока в углу не заурчал холодильник. Я тоже молчал и, ожидая продолжения, не без интереса поглядывал через открытую дверь в его комнату. Мне было любопытно наблюдать царивший там беспорядок: повсюду разбросанные книги, журналы, какие-то бумаги, компакт-диски, карандаши. При этом грязной комната не казалась. Здесь жил человек, занятый своими делами.
- Иной раз прокручиваешь свою жизнь вспять, чтобы посмотреть, в какой точке она могла принять другое направление, - снова заговорил Анатолий Николаевич, - и понимаешь, что если бы отдавал себе отчет в том, что делал, может, ничего бы и не произошло. А с другой стороны, зачем-то ведь эти люди в моей жизни появились - то ли что-то открыть мне, то ли о чём-то напомнить? Ведь ничего в этой жизни просто так не случается.
Он полувиновато улыбнулся:
- Такая вот история.

"Наша улица” №264 (11) ноябрь 2021