Алексей Некрасов-Вебер "Последняя командировка" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин

Алексей Геннадьевич Некрасов-Вебер родился 9 июля 1959 года в Москве. Окончил Московский горный институт. Инженер-физик. В "Нашей улице" публикуется с № 3-2004, (рассказ "Пощечина"), где опубликованы рассказы "Земное и небесное" (№ 9-2004), "Кипарис во дворе" и "Река детства" (№ 11-2004), "Танцующая девушка в красном платье" (№ 89 (4) апрель 2007) и другие. Автор эссе о художнике Александре Трифонове ""Царь я или не царь?", или размышления у картины" и о писателе Юрии Кувалдине "На изломе тысячелетий" (№ 9-2005).

вернуться
на главную страницу

Алексей Некрасов-Вебер

ПОСЛЕДНЯЯ КОМАНДИРОВКА

рассказ

Я никогда не любил юг, но, если бы мог выбирать, наверно, предпочел бы проводить в этих широтах позднюю осень. И вот желания и возможность, наконец, совпали. Топча опавший платановый лист, бреду по тихим улочкам южного городка. Воздух сух и в меру прохладен. Над черепичными крышами ярко-голубое небо. В голове чехарда мыслей и легкая, перемешанная с грустью, эйфория. Это моя последняя командировка. Заявление об уходе на пенсию уже в верхнем ящике рабочего стола. Вернувшись, вручу директору вместе с командировочным отчетом. И все, считай, свое отработал. Свобода! Но, сколь ни сладко звучит это слово, сомнения, словно пробудившиеся ячейки вражеской агентуры, ведут свою подрывную работу.
Уйдя на заслуженный отдых, я вовсе не собираюсь скучать и сидеть, сложа руки. Уже несколько лет, как начал заниматься репетиторством. Получив свободное время, поставлю дело на широкую ногу. И занятие вроде бы по душе, и к пенсии солидная прибавка. Но главное, сам себе хозяин. Не надо больше вставать под будильник. На ночь глядя, выходя в холод и темень, ехать на вокзал. По два три раза в месяц мотаться по городам и весям. Так что, впереди лишь сплошные плюсы и лучезарные горизонты. И все-таки на душе свербит.
Слово «последнее» многолико. В нем финал, освобождение, подведение итогов. Но здесь же и расставанье с тем, к чему привык, а, может быть, даже и полюбил, но только сейчас это вдруг понимаешь. Сегодня же все это перемешалось. От того сумбур в мыслях и желание хоть что-то удержать, или, напоследок, переосмыслить. А день и место для этого очень даже подходят. Умиротворяющая послеобеденная  тишина узеньких улиц. Приземистые купеческие домики позапрошлого века. Выщерблены на стенах, сколы и мох на черепице. Под ногами опавший платановый лист, над головой бездонное не по-осеннему теплое небо. Командировочное задание уже выполнил. От благодарных клиентов уношу на прощание искреннее спасибо и двухлитровую бутыль с домашним вином. Подарок от чистого сердца и очень даже кстати. Легкий алкоголь  ностальгическим размышлениям не помешает. Всерьез с ним, конечно, никаких истин для себя не откроешь, зато, расслабиться и расширить горизонты помогает.
Как и ожидалось, улочка выводит на рынок. Барочный разлив южного базара – еще одна картинка, которую хочу в себе удержать. Уже за полдень, скоро продавцы начнут собирать товар, но пока еще торговля в самом разгаре. Не спеша брожу среди красочных развалов азиатских дынь, астраханских арбузов, дагестанского винограда. Вокруг мешанина запахов, красок и звуков. Гортанная кавказская речь вплетается в налегающий на «г» южнорусский говор. Коричневые связки чурчхелы, словно огромные конфеты-тянучки, навивают над кроваво красными половинками разломанного граната. Похожие на восточных кукол миниатюрные кореянки разложили в мисочках свою знаменитую морковь, капусту и еще что-то, очень острое и вкусное. По соседству пожилой дагестанец режет на пробу бастурму, от одного запаха и вида которой  начинает бурлить желудочный сок. Но, побеждая искушение, иду дальше. Домой, как сувениры, запланировал привести местных специй. Нахожу их в другом конце рынка, и, набив барсетку пакетиками с чем-то красным, желтым, коричневым и зеленым, начиная искать глазами, где бы утолить разыгравшийся голод.                                           
Узбекскую столовую возле рынка мне не зря рекомендовали. Еще стоя в очереди, я жадно вдыхал исходящие из железных лотков ароматы. Глазами хотелось съесть все. Цены не кусались, но ограничивали возможности желудка. В последние время с этим органом обнаружились проблемы. Выйдя на пенсию, придется ими заняться. Но сегодня не могу удержаться,  и, наплевав на несварение и изжогу, набираю полный поднос.
Сколько же вот таких ритуальных трапез в ресторанах, кафе и просто столовках у меня уже было? За последний десяток лет, наверное, больше сотни.  Обычно это самые приятные часы в командировке. Работа сделана. Совершил прогулку, осмотрел достопримечательности и успел хоть отчасти пропитаться местным колоритом. Теперь с чистовой совестью можно лениво развалится в кресле, вытянуть натруженные ноги,  возлиянием и сытным обедом отметить очередной маленький успех. Завтра утром ты уже дома. Там за радостью возвращения, неизбежно наступают будни. Но пока можно расслабиться и погружаясь в сытость и хмельную  эйфорию, почувствовать, что не прав был старик Шопенгауэр, не так уж все и плохо в этом далеко не лучшем мире.  
«Вселенную можно познать, не выходя из дома». - скоро эта китайская мудрость будет мне утешеньем. А пока наслаждаюсь моментом. До вечернего поезда еще далеко!
У домашнего вина приятный виноградный вкус. Оно быстро бьет в голову и погружает в мистическое состояние, когда мелкое, но так важное для тебя «я», сливается с окружающим миром. Все происходящее начинает походить на мистерию, полную тайных символов и смысла. С любопытством наблюдаю за людьми, ловлю обрывки разговоров, пытаюсь прочесть настроения и мысли по лицам. По соседству травит байки шумная мужская компания. Это водители маршруток зашли пообедать. Чуть дальше сосредоточенно поглощает шурпу семейная пара. За раздаточной стойкой две женщины и повар-узбек исполняют что-то похожее на сложный производственный танец.  Движения уверенны, точны, и подчиняются какому-то внутреннему ритму. Еще одна работница общепита протирает в зале столы и уносит посуду. На вид ей лет тридцать пять - сорок. Судя по чертам лица полукровка. Из тех, что не красавица, но изюминка есть. И мой пьяный взгляд то и дело липнет, ловя не лишенные грации движения уборщицы посуды. Но, видимо, внимание замечено, и уже в мою сторону летит быстрый оценивающий взгляд. После чего спешу изменить угол обзора:
«Не нужны мне лишние приключения в последней командировке!»
Опять слово «последнее» обрушивается, как отрезвляющий душ. По возвращению домой начнется другая жизнь. Получив свободу, замкнусь на клочке пространстве. Квартира, ближайший парк, парочка продуктовых и хозяйственных магазинов. Можно тешить себя иллюзией, что ничто не мешает продолжить свою одиссею. Но путешествовать за свой счет накладно, да и туризм не дает такой полноты ощущений. В командировке по-другому общаешься с людьми, погружаешься в местный колорит, и несколько оставшихся до поезда часов,  куда насыщенней, чем целый день праздного гуляки. Да и тяжело заставить себя сорваться с места, когда не висит над тобой служебная или иная необходимость.
«Выходит, давившая тебя несвобода, отчасти была благом?»
Подумать над этим, наверное, еще успею. Ничем не занятого времени впереди теперь будет много. Главное, чтобы от его переизбытка не обленились окончательно мысли. А пока из шумной столовки они улетают в прошлое. К началу  трудового пути, который на днях собираюсь закончить.
«Кто не работает, тот не ест!» - сказал это, кажется, апостол Павел. Но в те без религиозные времена эту заповедь почитали. И ничем иным, кроме трудовой карьеры, я свой жизненный путь не мыслил. Причем, работа виделась не добычей средств к существованию, а самим его смыслом. В общем, хотелось прожить так, «чтобы не было потом, мучительно больно…». Теперь даже страшно вспомнить с каким набором идейных установок и кашей в голове вступал тогда в трудовую взрослую жизнь. Тут и романтический бред, подражание книжно-киношным героям, смесь идейных установок и дворовых понятий. Наверное, с подобным диагнозом долго не живут. Но ничего, кое-как обтесался. Семью даже смог завести. И тут надо отдать должное женскому долготерпенью.
 И вот время подводить итог. Что сделал, что свершил? В сухом остатке почти ничего, но почему-то нет и стыда за бесцельно растраченные годы. Может не так уж они и бесцельны? Как мог, выживал. Иногда даже что-то полезное делал. И люди порой были благодарны. Вот в очередной раз бутылку вина подарили! Не всем же ордена и госпремии получать… Прошла эпоха Корчагиных - максималистов с горящими глазами. Чье эпоха наступила, в целом тоже понятно. Но что дальше?
«Вот об этом можно почитать и подумать на досуге. Время теперь будет!»
За окном начинает смеркаться. Зал постепенно пустеет. Очень не хочется подниматься из-за стола. Но надо! Пора в гостиницу. Принять душ, несколько часов отдохнуть или может даже поспать, а дальше собираться на вокзал. Завтра Москва встретит снегом с дождем. Впрочем, для начала новой жизни хмурое утро вполне подходит. До свидания Юг! Прощайте будильник, ночные поезда, кафешки. Не поминайте лихом города и веси…

На вокзал прихожу загодя. Не хватает еще опоздать и заработать приключений напоследок! Но такая разумная тактика имеет изъяны. Когда ждешь поезда, время наглядно проявляет свой нелинейный характер, и каждые десять минут оборачиваются часом. Зал ожидания, как и все в этом городке, небольшой. Но все-таки свободные места есть. Расположившись в кресле, периодически бросаю взгляд на электронное табло, но цифры там, кажется, застыли. Чтобы скоротать время просматриваю фото прошлых командировок. И вдруг смартфон в руках оживает. Звонят с работы, и по виноватому голосу шефа, уже заранее понятно, что прозвучит дальше.
Не ошибся! Просьба по возвращению съездить еще в одно местечко. На этот раз среднерусская глубинка. Ночь в поезде, двести километров в один конец на такси. В общем, совсем рядом! Начинаю возмущаться, от чего голос шефа становиться еще более настойчивым и виноватым. Одни коллега заболел, другой завис за Уралом. Так что, без меня ни как…
В душе еще кипит возмущение, но уже начинаю узнавать детали.  Размечтался! Не последняя была это командировка!

"Наша улица” №267 (2) февраль 2022