Ирина Оснач “Николь, Николька, Никулишна, Колян” короткие истории
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ирина Оснач родилась 24 ноября 1965 года на севере Камчатки, где долгая зима, короткое лето, сопки и тундра. Родители Ирины - из поколения советских романтиков, приехавших осваивать Дальний Восток. Ирина Оснач училась на семинаре прозы А. Е. Рекемчука в Литинституте. Потом на перекрестке (остаться в Москве или вернуться на Камчатку) выбрала «вернуться на Камчатку». Работала в областной газете, много писала и была одним из известных журналистов Камчатки. Теперь живет в Подмосковном Красногорске. Автор повестей и рассказов, которые публиковались в альманахе «Камчатка», журналах  «Юность» и «Дальний Восток», антологии камчатской современной литературы «Земля над океаном», альманахе «Пятью пять», журнале «Наша молодёжь», международном литературном альманахе «Особняк», «Независимой газете». Рассказы Ирины переводились на болгарский язык, вошли в лонг-листы международного Волошинского конкурса и литературной премии им. О. Генри «Дары волхвов». В сентябре 2018 года стала дипломантом XVI Международного литературного Волошинского Конкурса.
В "Нашей улице" публикуется с №226 (9) сентябрь 2018.

вернуться
на главную
страницу

Ирина Оснач

НИКОЛЬ, НИКОЛЬКА, НИКУЛИШНА, КОЛЯН

короткие истории

***

Татьяна М. живет в подмосковном городе, и возле ее дома – вольеры Пушка, Молли, Артиста, Ресси, Берты, Бима, Чернышки, Марфы, Рыжей, Кузи, Лунтика, Малыша, Динги... Еще у Тани есть Ася – Ася очень трогательная и ласковая собака, да вот беда, она инвалид, ее частично парализовало. Таня ее лечила, и Асе стало лучше.
У каждой собаки – своя история:
Одна в отчаянии бегала у дороги.
Других щенками положили в коробку и поставили на автобусной остановке.
Хозяйка умерла, и родственники выгнали пса на улицу.
У строителей закончилась вахта, и они уехали, бросив на привязи возле вагончика собаку, которую еще недавно кормили и гладили…
Татьяна, добрая душа, дает приют таким бездомным собакам. Некоторых потом удается отдать в добрые руки. За то время, что существует Танин приют, она нашла дом для полусотни собак. Те собаки, кого не удается пристроить, остаются жить у Татьяны.
Откуда я знаю про Татьяну? Наша собаченция Николька – из этого приюта. Одиннадцать лет назад Татьяна ехала мимо остановки и заметила, что там бегает черная собака. Остановилась. Собака была со щенками. Татьяна забрала собачье семейство, дала объявление. Это объявление увидели мы. И взяли щенка, который вырос и стал любимцем семьи – нашей собаченцией Николь. Как ее только не называют муж и дочь - Николька, Никулишна, Колян. Николь не возражает.

***

Гуляем осенним утром с Николькой - дождь, ветер, красные рябины, на улицах еще пусто, воскресенье.
Николька после операции оправилась, но ходит еще не спеша, осторожно. Подходим к дому, и вдруг Николь говорит:
- Р-ррр!
«Ррр» - это значит - собака. Не маленькая, большая. Собака, на которую стоит обратить внимание. Такая же история и с птицами. Николь знает слово «птица» - но это большая птица голубь. А воробьи-синички-трясогузки - это не птицы, так себе, мелочь)
Я высматриваю - где же собака: одна, с хозяином, агрессивная? Никого. Кусты, лавки и черный зонт у куста, с торчащими спицами. Ветер шевелит зонт, тот стучит спицами о лавку. И точно - Ррр!
- Ррр! Гав!- говорит Николь и смотрит на зонт. Еле уговорила ее подойти чуть поближе.
Мы вдвоем подходим к лавочке. И как же я рада, что она - возле меня, и мы с ней можем гулять, рассматривать огромные алые кисти рябины, еще зеленые желуди, цветы цикория, кусты, мальвы (и тщательно все понюхать - добавляет Николька).

***

- Хозяйка по клавиатуре стучит, это у нее называется – «пишет».
А я слушаю, слушаю... Завтракать пора!
Скучно в квартире... Вот на даче - хорошо! Дача - это когда едешь-томишься в машине, а потом Хозяин говорит «Дача!» и дорога плохая, а потом поле, а потом ворота открывают, и можно бегать-гавкать-кататься по траве, и еще лаять - на соседей, на сорок, на воробьев... не-е, на воробьев не лаю, мелочь...
Хозяйка по клавиатуре стучит, «пишет». Завтракать пора!

***

Хлопья снега, холодный ветер.
Наша собаченция Николь, которая от радости - дача, дача! - лает на гусей, что пасутся на лугу.
Паук Федор и паучиха Машка (с коконом яиц) над карнизом в домике.
Сороки, которые сидят на березах окрест и обсуждают: надолго ли мы, и будет ли чем поживиться.
Лай Никольки. И - наконец! Отозвалась! - гавканье собаки через поле.
Мокрая трава, мокрые розы: я обрезаю бутоны и пригибаю розы к земле.
Мокрая земля, из которой муж выкапывает толстые корни хрена.
Мокрое небо - ни одного синего просвета, синего оконца.

***

Сижу за компьютером, чай с медом попиваю, слова подбираю. Не подбираются...
Тягучие вечерние мгновения долгие, пахнут травяным чаем, медом и корицей.
Почему корицей?
Моя собаченция Николька нашла где-то палочку корицы, разгрызла ее. И теперь в квартире запах рождественских печений.
За окном темень-теменьская, все небо чернильно-черное, без звезд, на нем еще держится, не прячется за снежной тучей надгрызенная луна. Будто и до нее добралась небесная любопытная собачка, все пробующая на острые зубки.

***

Собачье счастье - это когда возвращается хозяйка. А в руках у нее пакет, в котором, тут и принюхиваться особо не надо - кость!
И тебе дают кость, и можно носить ее по всей квартире, пугать кошку, которая, наученная горьким опытом, всем своим видом показывает, что кость ей до лампочки... знаю я эту кошку, только отвернешься, тут же на кость и набросится, поэтому надо ррычать, рр-рычать и лаять на кошку.
А лучше всего отнести кость к столу, за которым сидит хозяйка и, как она говорит, «работает»: смотрит в потолок, бормочет, потом быстро-быстро стучит по штуке с кнопками.
Лежать рядом в ногах хозяйки, рррычать на кошку и грррызть кость.
Это Николькино счастье. Счастьем же хозяйки этот весь цирк назвать трудно, особенно тогда, когда Николька со всего маха бьет костью по полу. Это терпение хозяйки.

***

Это нынче самая моя любимая дачная фотография. Зимняя. Заходит солнце. Где-то там, в районе солнца, лает собака, и Николька прислушивается, уши навострила. До этого тихо-тихо было, даже сороки куда-то подевались. Тихо и морозно.
Еще минут пять, и солнце соскользнет за горизонт, в снежный ельник, и небо станет сиреневым, красным, потом потухнет. И опустится ночь.
Мы уедем с дачи, и будем ехать по Волоколамке... минуя Чисмену, Антоновку, Лужки, и когда уже подъедем к Ново-Иерусалимскому монастырю, а потом въедем в Истру... будет полшага до городской жизни.
А пока Николька смотрит на солнце, которое застряло на краю ледяного неба. И где-то на солнце лает собака.

“Наша улица” №268 (3) март 2022