Татьяна Озерова “Старые письма" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Татьяна Васильевна Озерова родилась 31 декабря 1946 года в Воронеже. С 1965 года проживает во Владимире. Окончила исторический факультет Владимирского государственного педагогического института, кандидат педагогических наук, «Почетный работник высшего профессионального образования Российской федерации». Автор книг: «Рисунки» (2000), «Дорога к дому» (2004), «Одноклассники», «Простые люди», (2016). Публикуется в  литературно-художественных и краеведческих альманах, газетах  Владимира.

вернуться
на главную
страницу

Татьяна Озерова

СТАРЫЕ ПИСЬМА

рассказ

В одном доме в шкафу на нижней полке доживает свой век большая картонная коробка, хранящая в себе время прожитой жизни одной обыкновенной семьи, вернее её трёх поколений.
Анна Ивановна, преподаватель изобразительного искусства, давно уже на пенсии, ее дети и внуки разъехались по разным городам, они звонят ей по мобильнику, видятся с ней по скайпу, а она по-прежнему ждет от них писем. Аннушка наблюдает за собой и чувствует, что становится безвольной и равнодушной ко всему, и предпочитает в мыслях путешествовать по прожитой жизни. В этих странствиях ей помогают письма, открытки и телеграммы из старой коробки, написанные в связи с какими-то важными событиями и датами. По конверту с маркой и картинке, характерному почерку Аня сразу узнает письма от матери, брата, сына и дочери.
Она не спеша раскладывает стопочки писем и невольно повторяет про себя строки Волошина: «Я люблю усталый шелест Старых писем, дальних слов... В них есть запах, в них есть прелесть Умирающих цветов. Я люблю узорный почерк – В нём есть шорох трав сухих. Быстрых букв знакомый очерк Тихо шепчет грустный стих».
Эти «дальние слова» оживают в памяти Аннушки, и она видит лица тех, кто их написал, их взгляды и жесты, их смех и слезы.
Фронтовые треугольники с печатью: «проверено военной цензурой» перевязаны красной ленточкой - это сохранившиеся письма от отца, прошедшего войну, и дяди пропавшего без вести. От двадцати двух летнего выпускника военного училища осталось три коротких письма, которые начинались словами: «Привет с пути!», «Привет с дороги» и последнее «Привет с фронта»! Была ли у него девушка, ждала ли она его, как всю жизнь ждала его мать? Аня ничего не знает об этом, и все время дорисовывает его дорогу до передовой, его последние дни и часы смертельной схватки с врагом.
Она помнит, как по ночам писал письма ее отец, заранее положив на стол и разгладив руками газету, готовя перо и ручку, спрашивая у нее чернильницу. Почерк у него был красивый, можно сказать, почти каллиграфический, строчки ложились ровными полосками, все буквы округлены и одинаковы по размеру. Мама писала порывисто и нервно, вертикальные элементы букв словно выпрыгивали из слов, поэтому строчки заострялись и щетинились. Последние фразы она иногда дописывала более мелким почерком на полях и между строк перевернутого сверху вниз листа, из-за этого отдельные слова было очень трудно разобрать.
Мама писала по утрам, чтобы никто не мешал и не стоял над душой, а получив письмо от сына, нашего брата, она иногда не могла утерпеть и приходила в школу на переменке, показать фотографии и сообщить новости.
Старшее поколение умело писать большие и подробные письма, часто в них вкладывалась какая-нибудь открытка с изображением любимого писателя или поэта, карандашный набросок портрета или пейзажа - таков был их род, почти все они рисовали и сочиняли стихи. Письма в то время были единственным способом передачи информации от близких людей, так как домашний телефон для многих был недоступной роскошью.
Так тогда и сообщали родне, что пришло большое письмо. Почтальонка Мария старалась всегда отдавать такие письма в руки адресата. Ждали, когда соберется вся семья и придет тетушка, чтобы прочитать вместе долгожданное послание, вестей ждали каждый день, и каждый раз, неосуществлённое ожидание и неиссякаемая надежда была названа волнующим словом «завтра»!
- Завтра уж обязательно письма дождёмся, завтра уж обязательно оно придет! И когда наступал этот праздник, письмо читали вслух, некоторые места перечитывали два раза, останавливались, обсуждали описываемое событие, иногда смеялись, иногда грустили, и мама украдкой вытирала слёзы. Все вместе рассматривали присланные фотографии, и еще долго по прочтении говорили о нём. Ведь письма, как когда -то верно отметил один писатель, «больше, чем воспоминанья: на них запеклась кровь событий, это - само прошедшее, как оно было, задержанное и нетленное».
Это была пора писем и телеграмм. Мы все время как будто ждали какого-то важного письма, как будто бы с него начнется какая-то совсем новая необыкновенная жизнь и все старое тяжелое отболит и останется позади.
В другой раз тётушка сообщала нам о пришедшем письме из Питера и мы все дружно собирались у нее на чай. Племянник Гера, уехавший после смерти матери в Ленинград, писал серьезно и рассудительно, подробно рассказывал о своей жизни, жизни Кировского завода и международных событиях в мире. Его младший брат Юрка, оставшийся в районном городке, живший после армии до женитьбы у тётушки, сидел в углу кухни на табуретке и ухмылялся про себя на какую-то политическую оценку, даваемую братом.
Как часто обстоятельства разделяют двух близких и родных людей, даря им разные судьбы. Юрка с детства заикался, поэтому учился плохо, из-за постоянных насмешек в классе и нетерпения учителей выслушать его ответ до конца. Учебу забросил, хотя по природе своей талантами обделен не был и обладал красивым бархатным голосом. Когда он пел, то заикание исчезало и все любили его слушать и просили петь:
- Юр, ну спой нам свою любимую или ещё какую-нибудь для души!
Гера, его родной брат, работал и учился заочно в институте, играл в эстрадном оркестре, гордился, что живет в северной столице. Так судьба и развела двух братьев и, как бы все ни старались их соединить и подружить друг с другом, отношения до конца жизни так и не склеились, и с каждым годом они все больше отдалились друг от друга.
Тётушка была центром и сердцем нашей большой родни. На двух листах у нее были отпечатаны по месяцам все дни рождения и адреса родственников трёх поколений, она всегда успевала всех поздравить и послать небольшие подарочки. Мы такими пунктуальными уже не были, хотя мама в письмах каждый раз напоминала нам об очередной дате семейного торжества или юбилея.
Самый неразборчивый почерк был у их тетушки, слова прочитывались с трудом, вернее отгадывались, как сложные ребусы. Она всю жизнь просидела за печатной машинкой, большинство ее писем были отпечатаны под копирку сразу в двух экземплярах для сестры и брата. Аня впоследствии переняла ее опыт и отстукивала на «Оптиме» три экземпляра, отправляя их в разные уголки страны: на Урал, в Питер и Кострому.
У мамы хранился большой архив старых писем, открыток и телеграмм. Тексты телеграмм военной поры наклеивались на газетную бумагу, а потом уже в 60-е годы появились художественные бланки, с картинками природы, цветов, с весёлыми зайцами и юными космонавтами. Темы картинок подбирались к новогодним праздникам, праздникам Октября, Дню Советской Армии и Военно-Морского флота, 8 марта и 1 мая. В почтовом отделении они были выставлены в большой витрине, и каждый мог выбрать на свой вкус любой бланк с изображением нежных роз, ярких георгинов и букетов ромашек.
По получении такой телеграммы, она выставлялась на комоде или у зеркала, показывалась соседям и зачитывалась за праздничным столом. Сейчас музыкальные поздравления с чужими словами приходят на мобильник, а потом они убираются нажатием кнопки, стираются из памяти, как будто их никогда и не было.
Семейный архив, когда старшее поколение покинуло этот свет, близкие «изучали» долго и обстоятельно, перечитывали и сортировали письма, кому-то на память возвращали корреспонденцию. Аня это событие сохранила в следующих строчках: Человек уходит навсегда, в сердце близких прячется вина. Разбирают потихоньку дети письма, телеграммы, адреса, словно ветки старого гнезда…
Иногда, какая-то случайная строка из письма хранит в себе такие глубинные воспоминания, рисует родные картины природы, дома и улицы, друзей, живших по соседству, почти забытую дворняжку, когда-то преданно ждавшую тебя у порога.
Почему-то особенно ярко помнится Анне одна весна из детства. Снег из города почти исчез и только на северной стороне за домами лежали его снежные узорные островки, как последние следы убегающей зимы. Озеро тогда сильно разлилось, затопило берега и расположенные на них огороды. Весна наполняла город каким-то особым пьянящим воздухом, незаметно для глаза пробивалась трава на валах и лужайках, на деревьях появлялась прозрачная зеленая дымка от только что распустившихся почек и стайки ребятишек во дворах готовились встречать Пасху, катать яйца или играть в Калим-бабу.
На их улице игру эту очень любили. На валу обычно собирались две команды друг против друга. Вначале игры ребята старались, чтобы силы были равными, и чтобы мальчишек и девчонок было поровну, а уж потом в соревновании одна команда таяла на глазах, а другая росла.
- Калим-баба, на чьи бока? - кто-то выкрикивал из их команды.
- На Анькины! - кричали ребята из другой группы. Она заранее определяла, где цепь сжатых рук слабее и бежала туда в надежде ее разорвать и взять с собой игрока посильнее, но бывало, что сил у нее не хватало, она висла у них на руках, оставаясь плененной. Теперь они бросали этот таинственный и зажигательный призыв, который гулко разносился в весеннем воздухе:
- Калим-баба! На чьи бока?
- На Борькины! Мальчишка бежал, что есть мочи, разрывал цепь и снова забирал с собой Аньку. В этой игре были видны и наша сила, и смекалка, и возникающие между нами симпатии друг к другу. Она еще беззаботно играла в детские игры, а старший брат далеко от дома уже нес военную службу.
На праздники в городе появлялись цыганки в пышных юбках, блестящих платках с маленькими детками. Они продавали леденцы на палочках в виде красных петушков или звездочек, приставали к прохожим с предложением погадать и рассказать про их будущую судьбу.
Дождь, припустивший как из ведра, загнал одну из них под крышу Анниного дома. Открытая дверь на лестницу, ведущую на второй этаж, привлекала женщину. Цыганка, поднялась по ней и постучалась к ним в дверь с просьбой разрешить ей, где-нибудь перепеленать и покормить ребенка. Мать не смогла ей отказать и, постелив старое покрывало на кровать, указала, где она может расположиться. Та перепеленала ребёнка в сухие тряпки и стала кормить грудью своего малыша.
Анна, затаив дыхание, наблюдала за гостьей, та почувствовав её взгляд, подняла голову и попросила принести попить водички.
- Дай, красавица, напиться, а я тебе погадаю, - с загадочной улыбкой сказала она.
У Аннушки сильно забилось сердце, она принесла цыганке воды, подождала, когда та напилась и вытерла концом головного платка губы. Анна с нетерпением ждала продолжения разговора. Молодая женщина взяла ее руку в свою и стала разглядывать линии Аниной ладони:
- Хорошая у тебя будет жизнь, все у тебя исполнится, чего пожелаешь, и любовь к тебе придет большая, только не торопись! Все время ты спешишь куда-то. Говорю тебе - не торопись! Все будет у тебя в свое время и счастье и горе, и встречи, и расставания.
Эта картинка сумрачной лестницы дома, шум затихающего дождя, грозы и раскатного грома, с влажным запахом ветра, задуваемого в открытую дверь, появление неожиданной гости, таинственного предсказания будущей неизвестной жизни, до сих пор ярко стоит перед ее глазами.
А письма? А письма шли и шли, их ждали, выбегали встречать на крыльцо почтальона, чтобы первыми перехватить заветный конверт.
Сейчас бесстрастный шрифт электронного письма ничего не расскажет о настроении автора, а тогда по почерку на конверте можно было понять о его состоянии, торопился ли он, или не торопясь печатными буквами выводил адреса получателя и отправителя.
Аннушка перебирает любимые новогодние открытки. Сын -первоклассник в своём послании нарисовал ей звездное небо и написал: « Дорогая мама! Поздравляю тебя с днём рождения и Новым годом. Желаю вечной жизни и счастья!»
Друзья - художники чего только не изобразили: русские валенки в снегу, с намёком на известную народную песню, что по морозу к любимому можно добраться и босиком. А вот открытки - аппликации, одна изображает расшитый конец праздничного рушника, на другой - мешок, полный подарков, ёлочки, с огоньками горящих свечей, с такими художественными открытками не расстанешься, они дороги своим рукотворным мастерством и памятны сердцу.
Аня перечитывает открытку со стихами от брата: «Печаль пронзает строчки, Как не крути в потоке дней, С годами лето все короче, А ожидание длинней, и снег уже вот-вот повалит, Скрывая золото полян, В незабываемые дали, Там, где сестра и Поженян». Она помнит, что написала ему о понравившемся ей стихотворении Григория Поженяна: «Когда проснувшись рано, не размыкая век, ты ощутишь за рамой, как валит снег на снег…». Брат мгновенно откликнулся на такой знакомый с детства образ падающего снега, брата не стало, а переживаемые ими чувства надолго сохранила их переписка.
Теперь очередь доходит до пачки писем от родного, любимого человека, она всматривается в его красивый и ровный почерк, она даже помнит его авторучку с голубыми чернилами и сами собой приходят слова:
«Голубые строчки писем, словно голубые волны, принесли весенний ветер, запах юности, мечты, на той маленькой страничке в голубом конверте счастья, вновь живу я, вновь люблю я, и легка моя походка и светла моя печаль».
Он сохранил все её письма с рисунками карандашом или ручкой, с миниатюрными зарисовками радостных встреч, весёлых лыжных прогулок и грустных расставаний. Он сберег ее самодельные открытки со стихами. Одна из них изображала конверт, на котором было написано: «Сегодня письмо от тебя несколько раз прочитала, а душа моя ненасытно ищет СЛОВО на белом листе…»
На другой открытке был нарисован прозрачный стакан с водой и весенней веткой, протягивающей к нему свои тонкие руки, вместо листьев распускались маленькие конверты-треугольники, ожидаемых ею писем. На обратной стороне открытки стихи: « Все слова не те, все слова не те, все слова не, что же я хочу рассказать тебе, что же так давно у меня в душе? Все слова не те…Белый лист пустой всё передо мной, на конце пера все дрожат слова, я боюсь их поцарапать острым пером, вдруг моё письмо покажется просто письмом?»
Он отвечал ей: «Анечка, я желаю тебе тысячу чудес и столько же счастья»! Коробка сохранила маленькие трогательные записки из роддома.
- Лапушка, видел нашу девочку, видел ее маленькую ручку! - писал муж, когда она показала ему из окна второго этажа роддома туго запелёнатую дочку. Как он мог увидеть ручку, если она ее не видела? Оказалось, он принял за ручку, розовую клеёнчатую бирочку с фамилией ребенка. Потом они долго смеялись над этим эпизодом.
Мама написала ей большое письмо со стихами и рекомендациями, как кормить и ухаживать за новорожденной, как беречь себя и свою грудь. «Ты и не заметишь, Анечка, как она быстро вырастет, как заплетёшь ей косички и отправишь в школу!» В это с трудом верилось, когда она видела перед собой маленький пищащий комочек, а вот сейчас с вершины сегодняшнего дня, мамины слова подтвердились - «не заметила», как уже заплетала косички своих внучек и отправляла их в школу.
Подружка - одноклассница писала, не испытав этого на себе, что так трудно родить человека, но еще труднее дать ему имя.
- Ну, уж это ты сама сравнишь, когда родишь своего человечка, - думала про себя Аннушка, только что пережив тяжелые муки рождения первенца.
Все эти письма и записочки берегут свои тайны, как написал один художник: «память упакована в бумажку»…Такое было время без мобильников и интернета, оно имело свое преимущество сохранить на долгие годы на маленьком листе волнение, переживание и нежные чувства дорогого тебе человека.
Жизнь пролетала с неукротимой скоростью, а коробка пополнялась новыми письмами теперь уже от младшего поколения. Говорят, что детский рисунок является историческим документом, отражающим своё время, а уж их письма и подавно:
«Здравствуй, дорогая мамочка! Мы доехали хорошо. Я по тебе очень скучаю. Когда ты к нам приедешь? Мне здесь скучно, потому что качели спилили, котенка нет, а Вовка уехал в пионерский лагерь. Напиши мне письмо. До свидания, целую». На другой стороне листа я нарисовала тебе куклу. Это письмо было написано, когда дочка жила в гостях у бабушки, а вот это из лагеря:
«Здравствуйте, мама и папа! Пришлите мне в конверте бумажный рубль на фотографию, здесь нас фотографировали. У меня заболело горло, я пошла в изолятор и там у меня была температура 40, меня уже выписали и сейчас у меня температура 36.6. В клубе показывают кино и проводят танцы. Я записалась в теннисный кружок. Мама, извини, что такое маленькое письмо. До свидания».
В дорогой сердцу коробке хранится ещё много тайн, признаний и откровений. Аня сберегла письма от любимого учителя литературы Николая Ивановича, где он с юмором приоткрывал ей секреты педагогического мастерства, вспоминал её одноклассниц и одноклассников, их родителей и своих коллег. В одном письме он напомнил весёлый анекдот про директора школы. Однажды учитель музыки пожаловался директору на то, что в маленьком зале трудно проводить занятия хора, потому что там не хватает резонанса, и детские голоса не звучат. На что директор ответил:
- Не знал, что его у нас нет! Давно бы купили! Будет вам резонанс!
В другом письме Николай Иванович с улыбкой описал случай на родительском собрании. Ему всегда было интересно мнение учеников о нём. Одна из родительниц поведала ему:
- Знаешь, мама, мы очень любим Николая Ивановича, уроки у него очень интересные и всё у него хорошо! Только одно мне в нём не нравится. Он каждый день надевает разные рубашки, а галстук носит один и тот же! Вот какие наблюдательные девчонки сидят в моём классе.
Анне помнится, что ей захотелось поделиться отрывками из письма со своими студентами - будущими учителями: «Учитель не должен быть мстительным, злым, коварным, ленивым, завистливым, подлым, непорядочным и малознающим, нелюбящим детей». Она-то знала, что Николай Иванович был широко образованным человеком, любил живопись и музыку, прекрасно знал каждого своего воспитанника. По прошествии многих лет он помнил имя и фамилию учащегося, мог описать его портрет, привычки, способности и таланты.
Теперь письма идут совсем другим путём, и приходят к адресату с быстротой молнии по электронной почте. Только «успешные» дети не очень-то торопятся писать, да и старикам трудно разбираться в устройствах с непонятными и неприятными для их уха названиями гаджетов, смартфонов, мобильников.
Письма из мобильника уже не попадают в Аннушкину коробку, но живут в памяти и тревожат её сердце….
Волею судьбы подруга её юности оказалась беженкой из Украины. Внучка, живущая в Берлине, пригласила бабушку к себе пережить трудные времена. Восьмидесятилетней женщине пришлось пересекать границу, где вооруженные мужчины долго глумились и не пропускали её в поезд, громко кричали на нее, почему она не сменила гражданство и исчеркали черным маркером её русский паспорт. Внучка самоотверженно защищала свою бабушку и вывезла её в безопасное место. Анна и представить себе не могла, что в конце своей жизни ей придётся переживать такие трагические страницы новейшей истории.
Сейчас люди не пишут письма, они шлют эсэмэски, не трепещут сердца от вида знакомого почерка, от рукописного слова все перешли к печати, радуйся, Иван Федоров, а я скорблю!
Перебирая старые письма, Анна всё время размышляет над тем, почемучеловек до последнего часа не расстается с надеждой, почему он всё время ждет добрых новостей и все еще ждет добрых писем.

Владимир

"Наша улица” №270 (5) май 2022