Андрей Голота “Была страна...” эссеэски
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Андрей Вячеславович Голота родился 22 апреля 1966 года в городе Крымске, где и живёт сегодня. Первые публикации появляются в районной газете «Призыв» в середине 80-х годов. Продолжая регулярно печататься в некоторых газетах и журналах Кубани, в частности в журнале «Звезда Черноморья», поработал по многим рабочим специальностям, окончив Краснодарский институт культуры, работает руководителем театральной студии в родном городе, затем журналистом местных и краевых газет, научным сотрудником музея. В дальнейшем был главным редактором молодёжной газеты «Крымск», в1995-ом году издаёт свой первый небольшой сборник «Вифлеемская звезда», печатается в коллективном сборнике «Опалённая земля», самиздатом выходят сразу два сборника – «Начало» и «Его мадонна» (2001г.), затем «Голос» (2004г.), «Многоточие» (2005г.), и «Храм души» (2007г.), который стал совместным с дочерью Ниной, и в него вошли стихи и проза с 1986-го по 2007 г., статьи и сценарий «Чистейшей прелести чистейший образец», посвящённый А.С. Пушкину, в 2008 г. издаётся детский сборник стихов и сказок «Папины книжки», и в этом же году Андрей публикуется в краевом альманахе «Патриот», в который вошли стихи авторов Славянского, Крымского и Красноармейского района. В 2009-ом году выходит сборник «Цвета жизни», который составлен из стихов и прозы ранее не опубликованной. Это также ретроспекция с 1986 г. по 2009 г. В нём опубликована историческая повесть «Юность царя», описывающая события в Причерноморье, Крымском районе, в древней Горгиппии две тысячи лет назад. В 2010-ом году издан поэтический сборник «Кружева», где большое место выделено древнеславянским легендам и сказам. В ноябре 2011-го публикация в журнале "ЛЕГЕНС".,"ВЕЛИКАЯ ЭПОХА", "МЕНЕСТРЕЛЬ"В 2014-ОМ,"Иртыш - Омь" в 2015-ом, в журнале "Южная звезда" (Ставрополье)
В 2012 ВЫШЕЛ НОВЫЙ ПОЭТИЧЕСКИЙ СБОРНИК"ГАРМОНИЯ ХАОСА", В 2014-м вышел поэтический сборник "ЧАСТЬ ВЕЧНОСТИ". В "Нашей улице" публикуется с №199 (6) июнь 2016.

вернуться
на главную
страницу

Андрей Голота

БЫЛА СТРАНА...

эссеэски

Каким солнечным был этот апрельский день. Сегодня двадцать второе. Что там за шум за окном? Музыка, барабанная дробь, белый ослепительный свет, всё в белом, все в белом... "Вступая в ряды Всесоюзной Организации имени Владимира Ильича... горячо любить свою Родину... Всегда выполнять...", - в ПИОНЕРЫ ПРИНИМАЮТ на площади прямо за окном.. Всего пять лет назад Гагарин "словно вдоль по Питерской...»
А в парке фонтаны и фонтанчики, пиво в пузатых жёлтых бочках, медведица с медвежатами только поселилась у прогулочной дорожки, шахматисты на скамейках, парочки, парочки...
Здесь, прямо под окном шум и суета. О чём говорят?.. Обо мне?.. Не слышу. Кричу!.. Неуютно тут. Надолго я сюда?.. Кто эти люди?.. Зачем это всё?!.. Ну, ладно... Кажется, меня тут ждут и любят... Мне рады... Посмотрим, что будет дальше...

Я помню... Помню всё так, как будто это было вчера... Светлой волной нахлынуло тогда ощущение уникальности, избранности, даже Бессмертия. Вдруг остановился, застыл... И Радость!.. Радость оттого, что прикоснулся к чему-то тайному, запретному.. А может быть, меня коснулось Нечто тёплое, вечное, надёжное... Не нужно было доказательств. Я просто Знал! Какое-то время это знание хранилось во мне Главной Тайной...
Какое-то время... Пришёл и коснулся вскоре кто-то другой, перехватив горло, сдавив грудь в своих объятиях. Снова хлынула, но уже жаркая волна... И Я тоже?! Нельзя так со мной!.. Ведь я же... Мне было обещано... Стоя у окна в своей комнате, где были мои любимые книжки, мои рисунки... Здесь мои мама и папа, прабабушка и маленький братишка...
За окном ослепительное солнце, птицы, зелёный шум... И Всё Это будет БЕЗ МЕНЯ?! Нельзя! Судорожно выплеснулась солёной влагой обида за то, что Некто так нагло и бесцеремонно ворвался в мою жизнь, разбивая мой хрустальный замок, вынув меня из моего убежища, вытащив за шиворот. "И ТЫ ТОЖЕ!.." День только начинался, всё было впереди, и Ночь...

А солнца тогда всё же было больше… Бело и морозно… Впереди молодые папа и мама, которые везут меня на санках на Новогодний Утренник. В шубке и шапке уютно и тепло… Ловлю руками в варежках снежинки, ловлю ртом и смеюсь. Под полозьями белый, чистый и накатанный путь. Так спокойно, тихо и тепло. Праздник!.. Казалось, так будет всегда, и родители навсегда останутся такими молодыми. Ничего никогда не изменится… Еловый запах и вкус шоколада и орехов. Так будет всегда!.. Мишура надо мной и под ногами. Она остаётся на моих маленьких ладных валенках. Всё надо мной: огромная ёлка, Дед Мороз в белой раскидистой бороде, гирлянды, покачивающиеся под потолком. А вокруг меня шум и праздничная суета…
Вот дома хорошо… Там тоже ёлка в игрушках и украшениях из стекляруса. Люблю забраться под еловый навес, и рисовать, подаренными акварельными красками. Они медовые, и я слизываю их с пальцев, вымазавшись случайно. А ещё на окнах люблю рисовать разноцветные шары, еловые лапы, снежинки… Мне всё позволено! Я рад!
На хрупких веточках игрушки; стеклянный Дед Мороз на прищепке, грозди винограда из стекла, кукуруза, как привет из шестидесятых…
«С добрым утром! С добрым утром! И хоро-о-ошим днём!...» Это из радиоточки. Хочется быть одному с моими красками и бумагой… Приходит прабабушка, присаживается ко мне и читает стихи и сказки Пушкина, которые я полюбил с сознательного возраста. Она даже молитвы какие-то читает…
Праздник… Солнце… Только Она всегда со мной. Мой Ангел Хранитель. Елизавета Захаровна… Долго стоит ёлка, заполняя комнату ароматами леса. А за окнами так много Солнца, и оно проливается на подоконник, стекая на пол, скользя по креслу и дивану… Чёрно-белый мир января иногда расцвечивается редкими красногрудыми снегирями, и я наблюдаю за ними в кружочек на промерзшем стекле, который надышал…
Совсем забыл!.. Там, во дворе, строят крепость из снега, которого в этот год подарено щедро. До красна! До жара! До слёз счастливых морозных! Ещё один счастливый год, по пути в Бесконечность.

Зима... Морозная, где-то из далёкого детства... Катаемся на санках с горы у бабушки... Раскрасневшийся и весёлый, а рядом родные люди... Пора домой... И тут... "Какой хорошенький! Какой красивый..." Тоже знакомая... Не знаю её...
Вдруг плохо так стало и темно. Ночь вдруг наступила быстро - тяжёлая, оловянная... Решили - надо спасать. Гасну... К соседям... Долгие молитвы, отливания Святой Водой...
Спать. Так долго длится сон... А на грани яви и сна кошка мурлычет на груди и смотрит в полумраке прямо в глаза мне... Я улыбаюсь ей, протягиваю руку, чтобы погладить, а она сильней прижимается ко мне и ур-р-р-рчит. Где-то в соседней комнате говорят, смеются, звенят посудой, а в углу иконка и лампадка алым светом. Тишина... Хорошо... Тепло... Скоро домой...

Воспитывала улица... Законы и кодексы взращивались постепенно, очень часто через боль, и надо было чем-то жертвовать, чтобы остаться человеком. Это не высокие слова... Это нормально. Единственное, что всегда претило, так это предательство.
Воспитывала и школа. Там свой моральный Кодекс. Пионерская организация у нас была имени Павлика Морозова. Кто-то на перемене однажды разбил стекло в окне, но в суматохе виновных не обнаружилось сразу. Срочно всех младших выгоняют на площадь перед школой на всеобщее построение. Сказали, что стоять на солнце будем до тех пор, пока тот, кто разбил стекло, не признается, но есть и вариант: Если кто-то знает, кто это сделал, пусть выйдет и скажет... Тогда все будут свободны. Он должен выйти перед строем и попросту "сдать", проявив себя, как честный пионер, преданный идее... и т.д...
Скоро строй уже переминается с ноги на ногу, сквозят смешки и шепотки... Обычно подобной экзекуцией руководили пара завучей и пионервожатый. Иногда срабатывало. К "позорному столбу" в конце концов выходил виновник по чьей-то наводке, редко выходил сам. Красногалстучный народ разбредался по классам, а виновному уже выносили приговор на пионерском собрании.
Некоторые заводили дружбу с гэбэшником "барабаном", а по совместительству учителем музыки. Частенько такие паслись и в недостроенных мастерских, где картёжники резались на деньги в "секу", на спортплощадке, где собирались любители покурить, а уж на драку собирались всем классом. Просто Римский Колизей в миниатюре, но до первой крови. День, два бойца косо смотрели друг на друга, чтобы на третий день обо всём позабыть, несмотря на ссадины и разбитые губы.
Пионерские лагеря... Отдельная история. Единственный раз побывал там, но хватило на полсмены в Кринице на Чёрном Море. Был там на территории памятный камень... На этом месте в свою эпоху некоторое время служил Михаил Лермонтов. Остался вал и ров, и это всё, что осталось от военного форта.
Этот ров знал многих "дуэлянтов на кулаках" в красных галстуках, выясняющих отношения по разным поводам. Не избежал этого соблазна и я... Скучно в строю, по свистку, по сигналу, по программе... Весело, когда поперёк.
Море, лес и река - это то что радовало неизменно. Только они давали кислород, возможность вдыхать свободно. Только частые побеги за территорию к виноградникам, в лес к дольменам, к "тарзанке" на реке Пшада, к обрыву, который после дождей обнажал древние черепки керамики меотов (Меоты - племена, в I тыс. до Р.Х. проживавшие на восточном и юго-восточном побережье Азовского моря. В античную пору Меотидой называли территорию от Чёрного до Азовского...).
Там - полной грудью, в полный голос... Запах моря, солнца, винограда и черешни за забором... Вот это навсегда в памяти. Этим воздухом и дышу поныне.
Захожу я как-то в родную школьную библиотеку, (а это в конце 70-х ), и спрашиваю Мопассана…. У молодой девушки, комсомолки-активистки стёкла в очках запотели, щёки покрылись пятнами, а через несколько секунд она переспросила:
- Кого?…
Вопрос был риторическим; она прекрасно знала «кого», но, вероятно её шокировал мой нежный возраст. Через минуту она ответила:
- Нет… А не рановато ли, мальчик?
- Нет, - ответил я, и тут же рубанул по очкам вторым вопросом: - А Варлам Шаламов?
- Слушай, - сказала активистка-комсомолка, - ты мне пришёл на нервы действовать? Я сейчас завуча позову. Ты из какого класса?..
Я не стал дальше испытывать её терпение, взял пару «разрешённых» книг и вышел в полном недоумении.
Никогда я не был этаким малолетним диссидентом, а всего лишь со святой простотой задавал вопросы, читал «неправильные» книги, и слушал такую же музыку, накручивая «Голос Америки». Однажды я записал концерт «Deep purple» из радио с сумасшедшими помехами, издаваемыми советской «глушилкой», а на утро по наивности дал послушать нашему учителю музыки. Он показался мне очень современным, каким-то «своим», что ли…
Как я жестоко просчитался! Учитель оказался «барабаном», и тут же «настучал» директору, с которым я имел пренеприятную беседу. Когда весь класс вступал в комсомол, то о принятии меня не могло быть и речи. Ну, и очень надо было!.. После того, как я отправил письмо во «вражеский голос» с просьбой транслировать по радио композицию моей любимой рок-группы, мною заинтересовалось КГБ. Хотя до вызова в кабинеты дело не дошло, но в школе завуч лично дала мне понять, что «я не прав». Со мной снова «провели работу» по перевоспитанию, которая снова не дала результатов. В конце концов я вылетел с треском из девятого класса с «волчьим билетом, и этот класс мне пришлось повторно пройти уже в вечерней школе, но это уже совсем другая история…

Хочется вспомнить ещё о том, как я впервые попал в церковь, ещё совсем юнцом. Это потрясение останется со мною на всю жизнь. В полумраке чуть дрожат крохотные огоньки свечей, запах ладана успокаивает, и в то же время волнует… Не хочется уходить из этого оазиса покоя. Впервые в жизни я увидел столько икон, большинство из которых были мне совершенно не знакомы. Какая-то старушка провела меня по кругу с «экскурсией». Ей, наверное, очень странно было видеть подростка пионерского возраста в храме, но, тем не менее, я помню как она была этому рада…

Кто из мальчишек не прогуливал уроки… Я тоже не был исключением. Излюбленным местом моего уединения на целый день был читальный зал районной библиотеки. Именно здесь я чувствовал себя по настоящему свободным, и мог отправиться куда угодно, благодаря фантазии. В этой тишине я вовсе не был одинок, и получал гораздо больше, чем могли дать учителя в школе. Всегда любил историю, литературу и русский язык, и поэтому частенько устраивал себе такие «внеклассные чтения». Вообще большинство времени проведённое в моей жизни подходит под это определение.

Мне всегда везло на людей, которые ненавязчиво направляли меня по жизни, может быть именно общение с ними пробудило во мне желание писать, которое проснулось лет в тринадцать, чтобы потом года на четыре пропасть и снова проснуться уже в семнадцатилетнем возрасте. Эти люди, (к сожалению, многие ушедшие) и не догадывались, что сыграли определённую роль в моей жизни. Она продолжается, и в ней по- прежнему самое интересное, это «внеклассные чтения».

Всё реже встретишь пацанов, выбегающих из-за угла дома с криками: «Тра-та-та! Ты убит!..» Хотя с одной стороны это и хорошо, ведь игры «в войнушку» ничего хорошего дать не могут, а с другой…, это всего лишь игра. Другие герои на плакатах, которых нынче в избытке, это уже давно поставлено на конвейер. У мальчишек семидесятых прошлого века выбора большого не было («Советский экран» да, может быть, ещё пара журналов). Не слышали мы и об электронных штучках…
Не говорю о других - я о себе.  С выходом фильмов «Чингачгук - Большой змей», «Золото Маккенны», «Оцеола» в нашем дворике началась эпидемия… Улица 1Мая и окрестности превратились в нашем воображении в прерии, кварталы дикого Запада, а район кирпичного завода был каньоном с озером Мичиган. В зарослях из чакона вырастали вигвамы. Это была не просто игра! О нет! Это был образ жизни со строгим, определённым старшими ребятами кодексом чести. Были и свои «индейские» имена, не обходилось, конечно же, и без бледнолицых, быть которыми считалось для нас ужасным!
Сделав наспех уроки, мы летели на «великах», как на мустангах, в карьер на «совет» и «бой с бледнолицыми». Оружие делали сами: луки и томагавки с росписью из орешника, а головные обручи изготовлялись из фольги разных цветов (благо, молокозавод был рядом). На чердаке общежития консервного комбината было тайное место для совета старейшин (ребят на пять-шесть лет старше нас). Предательство соплеменника каралось презрением и отлучением. Долгое время затем с ним никто не разговаривал, а на двери квартиры появлялась записка со словами: «Смерть Сиу!» или что-то в этом роде. Искупить свою вину можно было каким-нибудь поступком.
По соседству на улице Лермонтова, строились пятиэтажки, и провинившийся должен был прыгнуть со второго или третьего этажа на большую кучу керамзита внизу, а ещё проявить себя на регулярных соревнованиях по стрельбе из лука. В общем, «реабилитация» проходила сложно.
Зачитывались мы Фенимором Купером (кто это, наверное, загадка для 11-12-летних пацанов)… Был такой американский писатель, который очень много написал про индейцев. Наша «маленькая страна» со своими законами и иерархией была малодоступна для родителей. Они со снисхождением взирали на наши улюлюканья и думали, что это игра!.. А ведь мы жили этим! Были и слёзы, и радость, но всё было по-настоящему. В одном тогда взрослые были правы: когда-то это должно пройти. Прошло, хотя мы всеми силами пытались удержать время на полном скаку. На сцену пришли влюблённость, стихи, попытка самоутверждения с драками до крови «улица на улицу» в плотном кольце одноклассников…
В чём смысл этих столкновений, сейчас не очень-то понятно… Стая… Твоё место в ней. Узкая дощечка при переходе во взрослую жизнь, наверное, могла выдержать только одного… И, возможно, необходимо было это набивание десятка шишек в пресловутом «переходном возрасте». Наши игры плавно перетекали в жизнь, они были Ею!… Есть в дневнике нашего знаменитого атлета Сергея Бубки ещё детская запись: «Если у тебя осталась одна попытка, ты не проиграл». Повторить жизнь невозможно, да и делать это бессмысленно, а вот научиться прожить её так, чтобы не пожалеть потом о шансе, который выскользнул из рук, чтобы не пожалеть о предательстве друга. Не проиграть! Не всегда, к сожалению, получается, но наши герои из детства оставили нам этот негласный завет. Вот с тем и живём. И, насколько я знаю, мои друзья из детства, люди «моего племени», живут по тому же принципу. Хау! Я всё сказал!

"Наша улица” №271 (6) июнь 2022