Вениамин Элькин “Перекличка” стихотворения
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Элькин Вениамин Абрамович родился 3 декабря 1931 года в Москве. Срочная служба в ВМС СССР, Балтфлот (1951-1954),  окончил Московский городской вечерний редакционно-издательский техникум и Московский полиграфический институт по специальности журналистика (редактирование массовой литературы) 1960-1966гг. Работа: рабочий на Полиграфической фабрике; внештатный корреспондент многотиражки ЗИЛа; внештатный корреспондент газеты Моск. комсомолец ( 1963); Государств. издательство художественной литературы: корректор (1964), редактор (1963), ст. редактор (1964 - 1991); журнал "Согласие"- внешт. ред., кор-ор ; одновременно внешт. корр-ор, редактор в разных моск. изд-вах. (1992-1994); с мая 1994 по июнь 2002 штатный корректор, автор ряда публикаций в "Общей газете". Общий трудовой стаж около 44 лет. Публиковался: поэтические переводы-в издательствах "Худож. литература", "Советский писатель"," Современник", журналах "Огонёк", "Неман", "Киргизия", еженедельнике "Литературная Россия". Переводы художественной прозы - издательства "Художественная литература", "Советский писатель", журнал "Урал". Рецензии: газета "Книжное обозрение", журналы: "Знамя", "Слово", "Север". Автор диафильмов "Карл Маркс", "Узники Петропавловской крепости" и ещё нескольких, по заказу Всесоюзной студии диафильмов. С 1972 г. по сию пору - член Союза журналистов Москвы.
В "Нашей улице” публикуется с №253 (12) декабрь 2020.

вернуться
на главную страницу

Вениамин Элькин

ПЕРЕКЛИЧКА

стихотворения

.

***
Не рядом я и тем не менее одним огнём подогреваем,
а завтра, будет ли оно, сегодня мы ещё не знаем...
Я тонны на себе тащил, и след мой, видимо, остался,
я вовсе не кичился им - я в нём собою оставался.
Да, он кого-то раздражал, а кто-то проходил спокойно,
не замечая ни меня, ни след, оставленный невольно.
А я всё дальше уходил, и этот след за мной тянулся.
Я долго так идя, устал и наконец-то вдруг споткнулся -
ввиду паденья моего след не таким, как был, остался...
Вот так вот, оставляя след в случайно проходящем мимо,
мы все - одна и та же суть, и это неопровержимо.
Не быть мне снова молодым, и старым не останусь тоже,
а эта «исповедь» моя на автора её похожа.

***
Всё, что осталось, дыбом встало - опять гадаем и опять:
на что опустятся копыта, на чём нам предстоит стоять.
Подобно всаднику из меди, под коим дыбом конь восстал,
мы тоже, словно этот всадник, - начать он начал... Что он знал?
Он, прорубив окно в Европу, предполагать едва ли мог,
что через триста лет Европу накроет антирусский смог,
что будет проклято всё то, что Великий Пётр основал, -
не опрометчиво ли Пётр окно в Европу прорубал?
Но кто, как ни был бы велик он - всё охватил, со всем знаком, -
понять сумеет, умирая, что умирает дураком?..

***
Тринадцатое число погребено
под тяжестью других, безвредных чисел,
и в этом положении оно
вот-вот утратит свой недобрый смысл.
Вот-вот, но не утратило ещё -
вали, ребята, на него побольше,
чтоб знало нелюбимое оно,
как нелюбимы три раздела в Польше.
Ах, Польша, романтическая Польша,
сегодня с «палашом» ты, на «коне»,
хотя и ныне полонез Огиньского,
как тёплый ветер, памятен во мне...
Прекрасное прекрасно - вспомни, Польша,
о поволоке на твоих глазах,
когда, на радостях рыдая, ты встречала
свой светлый день - он чёрным днём не пах.
Прекрасна, но не как улыбка женщины,
которая прекрасной может быть -
пусть мельком, но улыбку эту долго
ты будешь в своей памяти носить...

***
Ищу топор, а он под лавкой -
топорщится короткой главкой,
бахвалясь остротой своей,
не понимая - крайний случай
уже лучиною сгорел,
и было б лучше, если б в дальнем
углу укрыться он умел,
а вот когда придёт пора,
впиваться остриём в дрова
и, улыбаясь, наблюдать,
как щепки будут отлетать.
Потом разжечь такой костёр,
чтоб пламени язык остёр
впивался в небо, в облака...
Всё это позже, а пока
число нарубленного впрок
предвосхити - ведь ты игрок.
На случай, если невпопад
врубаться станешь, ты каскад
извергни этого почище,
иначе снимут с топорища.
Тогда один тебе зарок -
чтоб духом ослабеть не мог.

***
Если при Высоцкой «Зине»
цены были в магазине
высоки, теперь они
выше стали раза в три.
Но предвижу - до предела
ещё очень далеко:
цены - это самолёты
и летают высоко.
Потому как пессимист я,
то скажу вам без запинки:
цены ещё выше будут,
но уже при дочке «Зинки».
Тут вступает оптимист:
«Всё художественный свист.
Да, согласен - хуже будет,
но ведь нас уже не будет!»

***
Когда мозги ещё работают,
хотя уже за 90,
и ты не тот, кто знать не хочет
того, что было в прошлом, просто
то говоришь, но без иронии,
жизнь говорить так научила, -
не всё, конешно, но хорошее,
и очень даже, в прошлом было.
А мило ли плохое - это
сегодня выглядит иначе -
нет, не прощённым, но похожим
на долг, который не оплачен,
и не на голову, которую,
бывает, хочется отсечь,
а на подброшенное что-то,
что надобно в виду иметь...

***
На Лукьяна южный ветер - к урожаю:
полной мерой яровые собираю.
Как продам свою красавицу пшеницу,
так на деньги эти вырощу тигрицу.
Тигры - ласковые звери: это кошки:
поначалу оцарапает немножко,
а как голову свою ей в пасть вложу,
тут уж вряд ли я вам что-нибудь скажу...

***
Русский день на зеленеющей опушке -
крик ворон традиционен - перекличка,
дождь омыл щебечущие листья,
одуванчик сжался в шар пушистый,
и прозрачен колокольный звон.
День поминовенья А.С.Пушкина...
Соловей всю ночь пропел без устали.
Лето было жаркое, и Пушкин
был, как никогда ещё, влюблён...

"Наша улица” №272 (7) июль 2022