Ирина Оснач “Зверюга с нежнейшей душой” короткие истории
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ирина Оснач родилась 24 ноября 1965 года на севере Камчатки, где долгая зима, короткое лето, сопки и тундра. Родители Ирины - из поколения советских романтиков, приехавших осваивать Дальний Восток. Ирина Оснач училась на семинаре прозы А. Е. Рекемчука в Литинституте. Потом на перекрестке (остаться в Москве или вернуться на Камчатку) выбрала «вернуться на Камчатку». Работала в областной газете, много писала и была одним из известных журналистов Камчатки. Теперь живет в Подмосковном Красногорске. Автор повестей и рассказов, которые публиковались в альманахе «Камчатка», журналах  «Юность» и «Дальний Восток», антологии камчатской современной литературы «Земля над океаном», альманахе «Пятью пять», журнале «Наша молодёжь», международном литературном альманахе «Особняк», «Независимой газете». Рассказы Ирины переводились на болгарский язык, вошли в лонг-листы международного Волошинского конкурса и литературной премии им. О. Генри «Дары волхвов». В сентябре 2018 года стала дипломантом XVI Международного литературного Волошинского Конкурса.
В "Нашей улице" публикуется с №226 (9) сентябрь 2018.

вернуться
на главную
страницу

Ирина Оснач

ЗВЕРЮГА С НЕЖНЕЙШЕЙ ДУШОЙ

короткие истории

МАРТЫН

Мартын всю ночь сочинял стихи. Сидел за столом у компьютера, старого, списанного, из редакции газеты, в которой Мартын некогда завотделом писем был.
На столе слева от компьютера бюст Пушкина, справа Ломоносова, карандаши заточенные, блокнот красивый, на мониторе иконка. Все для творчества, для вдохновения.
Сочинял, сочинял, да и заснул. Проснулся, зевнул, потянулся, разминаясь… монитор засветился.
На экране было написано – УКЕНРОЛ.
Мартын вздрогнул. Потом схватил газету, чтобы кота своего по ушам отхлестать. Ишь, повадился по клавиатуре ходить!
Еще раз глянул на монитор и ахнул:
– В этом что-то есть!
Теперь Мартын по ночам спит, а кот по клавиатуре ходит, пишет.
Ближе к обеду Мартын с котом идут к подземному переходу.
Мартын водружает на нос очки и провозглашает:
– Вапроти шгорп
фывваке нрогл!
Эждувап укен!
Ячванек!
Кот невозмутимо сидит возле его ног. Иногда Мартын читает и свои стихи, но кошачьи народу нравятся больше.
Неплохо зарабатывают, между прочим.

ЖЕНЩИНА НОЧЬ

Однажды Марье Кефировне стало дурно. Женщина она энергичная, с раннего утра на даче и прополола, и полила, и оладьи пожарила домочадцам, и свекольник затеяла. Но вдруг побледнела, даже позеленела. Села на стул и глаза закатила.
Домочадцы поели оладьи, посочувствовали маме-бабушке-жене, разбрелись по своим делам. Около полудня собрались за столом. Но свекольника нет и нет. Тут уже действовали энергично – и уксус к вискам прикладывали, и полотенце мокрое на голову, и успокоительное-сердечное.
Еле-еле Марья Кефировна в себя пришла.
Домочадцы получили свекольник. Но на этом история не закончилась. Марья Кефировна собралась спать, села на кровать, вынула гребень из волос и ахнула:
– А вдруг ночью смерть придет?
И так в этой мысли утвердилась, что спать не стала, сидела всю ночь на веранде. Неделю не спала, чуть не уморила себя.
Думали-думали, и надумали: теперь Марья Кефировна днем спит, а ночью с фонариком по даче ходит-бродит: грядки полет, колорадских жуков с картошки снимает и тихонько их ругает, с яблонями разговаривает, чтобы хорошо яблоки завязались, и пироги печет…

АХ-АХ!

– Положите мне руку на грудь, слышите? Ах, нет-нет, чуть ниже! Чувствуете? Ах-ах! Это у меня мечтательное сердце… Вот сейчас – сердце бьется, бьется… и замирает… Еще немного, и я умру… Да не бойтесь, милый! Я уже десять лет так живу… как мой муж бывший переживал… Большой, мордастый, зверюга… зверюга с нежнейшей душой… Положит мне руку на грудь, изумляется… Все было, все прошло… Нынче я одна, милый… Вот-вот, чувствуете, какое мечтательное сердце?
– Мерцательная аритмия, – сказал милый. – Хаотичное сокращение миокарда. Часть крови задерживается в предсердиях, а это риск формирования тромбов. Из питания должен быть исключен алкоголь, и не переедать.
Отнял руку от груди, окинул взором стол: буженина, пирог, курочка. Налил себе рубиновой домашней наливки, повторил:
– Не переедать!

СКУКОЖЕННЫЙ

Он еле дошаркал до детской площадки. Весь перемятый, сплющенный, скукоженный, жёваный. Плюхнулся на скамейку. С соседней скамейки тут же сдуло женщин с детьми.
Достал из кармана бутылку, чпокнул пробкой, отпил глоток, вздохнул. Еще отпил, икнул, расправил плечи, достал сигареты, закурил.
Посмотрел вокруг – на деревья, карусель, малышей, – и плюнул себе под ноги.

КЛИКУША

Он пьянчужка, и она пьянчужка. Жили двумя этажами выше.
Он тихий, его маршрут: супермаркет неподалёку, в котором водку подворовывал – лифт, в котором нужду справлял – однокомнатная квартира, в которую его отселила бывшая жена после развода.
Пьянчужка-сожительница называла его «муж», любила поговорить, высказаться на глобальные темы: потепление, похолодание, кислотные дожди, тарифы ЖКХ…
Встанет у подъезда и орёт, кликушествует.
После Нового года мы ехали вместе в лифте. Кликуша была тихая.
– Муж умер, завтра хоронить буду.
После похорон исчезла. У подъезда тихо. И погода исправилась: зимой – морозы, весна – в марте. И никаких кислотных дождей.

ПРОМТОВАРЫ

Все изысканно и хрустально: бокалы, вазы, супницы, дорогие чайные наборы. Это – парадная. Дальше в коридор. Там несколько дверей.
Галантерея: булавки, ленты, тесьма, крючки, спицы, пуговицы, пуговицы, пуговицы…
Мне нужна москитная сетка на окно, от комаров, москитка.
Дальше – отдел «ткани», рулоны тканей. Мне нужна москитка.
«Хозтовары»: пластиковые тазы, ведра, резиновые коврики. Среди этой белиберды – дверца от печки-буржуйки, красивая, с виноградными листьями и гроздьями, стеклом, в которое хорошо смотреть на печной огонь. Самой буржуйки нет. Мне нужна москитка.
И последняя дверь – отдел «ковры». Тут уж совсем тишина, паутина. Ковры унылые, пыльные. Два рулона москитки лежат на низеньком столике. Каким образом москитная сетка присоседилась к коврам, непонятно.
Продавщица нашлась в углу, на стуле: мужик лет сорока, с мрачной физиономией. Поставил коробку с корейской лапшой на пол, взял огромные портняжные ножницы, и пошел к москитке, терзать ее трясущимися с похмелья руками.

“Наша улица” №272 (7) июль 2022