Александр Кирнос “Судьба" рассказы
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Александр Ефимович Кирнос родился 7 августа 1941 года в городе Козловка Чувашской СССР. Окончил Ленинградскую Военно-Медицинскую Академию в 1964 году. В армии и после демобилизации до 2000 года работал врачом-хирургом. Печатался в журналах и альманахах России и Израиля, в 1993 году вышел сборник стихов "Дорога к Храму". Автор «Нашей улицы». В 2012 году в издательстве «Зебра Е» вышла книга повестей и рассказов «Тыча». В "Нашей улице" публикуется с № 98 (1) январь 2008

вернуться
на главную страницу

Александр Кирнос

СУДЬБА

рассказы

ЧАЙКА

1

Последнее время мне снятся странные сны. Вот, пожалуй, наиболее странный.
Я иду по тротуару вдоль дороги. Слева какой-то глухой забор. Тротуар довольно широкий, от дороги отделён деревьями. Под ногами лёд и лужи. А дорога просто вся затоплена. То ли весна, то ли оттепель. Сумерки, вокруг ни души. Навстречу мне по тротуару едет чёрная блестящая машина. Я знаю, что это мерседес, но выглядит он очень странно, не то, чтобы игрушечный, но явно меньше обычного, да и едет необычно, вихляясь из стороны в сторону. Я взбираюсь на снежный вал у забора и прижимаюсь к нему. Когда автомобиль проезжает мимо, я вижу, что сзади у него закрылки, как у самолёта. Окна затемнены и есть ли кто-нибудь на водительском сиденье, мне не видно. Когда автомобиль проехал, я пошёл дальше, но вскоре услышал сзади какой-то глухой удар. Я обернулся и увидел сзади себя крупную птицу, размерами похожую на дрофу, но это, несомненно, была чайка, только очень большая. Она стояла вполоборота к забору и громко ругалась. Мерседес уткнулся в забор. Чайка расправила правое крыло и пыталась поднять левое, но оно не поднималось, по-видимому, пострадало при столкновении с машиной. Самое странное, что я нисколько не удивился увиденному, как будто каждый день встречался с говорящими чайками-великанами, ещё более странно, что, не пытаясь помочь чайке, я повернулся и пошёл дальше. Через несколько минут что-то ткнулось мне в правый бок. Я обернулся, это была догнавшая меня чайка.
- Тебе что, больше не обо что вытереть своё крыло, - спросил я.
- Извини,- ответила она, - я не нарочно.
Какое-то время мы молча шли рядом.
- Послушай, я устала, давай посидим, - предложила она.
- Где, - тупо спросил я.
- А вот, хотя бы здесь, - и она показала здоровым крылом на перила моста, мимо которого мы проходили. Потом прыгнула и села, крепко вцепившись лапами в парапет. Я как-то пристроился рядом.
Мы сидели молча, глядя на шоссе под мостом. Темнота быстро сгущалась, шоссе жило своей жизнью, снизу раздавался шелест шин, из-под моста выкатывался нескончаемый поток рубинов, под мост утекала алмазная река.
- Слушай, - внезапно сказала чайка,  - давай жить вместе, у меня. Я снесу много яиц, а ты будешь их высиживать.
- Как я могу, у меня жена и свой дом, - ответил я.
- Жалко, - вздохнула чайка,  - у нас были бы замечательные птенцы. Хотя, если ты не хочешь жить у меня, я могу переехать к тебе.
- Вот, жена обрадуется, - успел подумать я и проснулся.

2

За полгода до этого сна мы с женой ездили в Петербург, остановились в гостинице РА на Лиговке. В первый день пошли в Александро-Невскую Лавру. Под мостом речушки, отделяющей Лавру от площади я увидел, как крупная чайка, внезапно спикировав на стайку голубей, успела схватить зазевавшегося голубя за хвост и потащила его в речку.
Он упирался, но силы были неравны, она затянула его в воду и притопила, а потом перехватила поудобнее, выбралась на берег, опрокинула на спину и начала расклёвывать. Он какое-то время ещё трепыхался, но затем затих, и чайка буквально распотрошила его. Остальные голуби, которые при нападении чайки вначале вспорхнули, снова сели на берег недалеко от неё и что-то клевали.
Я несколько дней не мог освободиться от неприятного чувства, вызванного этим таким естественным и таким необычным убийством. Среди громадного города, праздничной фланирующей толпы, тишины и покоя дохнуло каким-то древним ужасом. Мир, где сильный пожирает слабого, никуда не делся, он здесь, рядом. 

3

Через полмесяца после увиденного мною сна я ехал по обледеневшей дороге и столкнулся с автомобилем. Это был не мерседес, а фольксваген, удар был не сильный, у моей машины треснул бампер. Фольксваген почти не пострадал, только с бампера чуть-чуть содрало краску.

4

И при чём здесь чайка?

БЕТОНОМЕШАЛКИ

А вот ещё один сон.

Я иду по какому-то городу. Город незнакомый, но явно европейский, и жители - европейцы, но довольно часто встречаются цветные разных оттенков: от светло-жёлтого до тёмно-коричневого. Разговаривают беззвучно, но я всё понимаю, даже не задумываясь, на каком языке они говорят
Я прохожу по одной из центральных улиц мимо дома с портиком. Вывески нет, но мне понятно, что это литературный музей. Я поднимаюсь по ступеням, у дверей стоит элегантный человек средних лет в строгом костюме. Он безмолвно спрашивает, какой зал меня интересует, Я вопросительно смотрю на него. Какой ваш родной язык, уточняет он и, поняв мой безмолвный ответ, предлагает начать осмотр музея с зала русской литературы. Мы заходим в зал, оборудованный плазменными экранами, великолепными стендами с рукописями, фотографиями, картинами.
Я останавливаюсь перед дверью глубокого темно-синего цвета.
-Что там, - спрашиваю я служителя.
- Это не для всех, - отвечает он, только для писателей, - и испытующе смотрит на меня.
- Я тоже пишу.
- И что, хотите войти?
В его вопросе скрыта неясная угроза.
Я открываю дверь и вхожу в округлый зал громадных размеров. Через прозрачный купол зал освещен молочно-белым светом, по его периметру расположены похожие на бетономешалки машины, сделаны они из какого-то полупрозрачного материала. Они медленно вращаются и я вижу, что внутри них пробегают разноцветные огоньки: зелёные, жёлтые, красные.
- Что это? – обращаюсь я к служителю.
- Посмотрите сами, - рекомендует он.
Я прохожу по залу и вижу, что на каждой бетономешалке прикреплены таблички: Толстой, Чехов, Набоков…. Всего бетономешалок шестнадцать.
Я возвращаюсь к служителю и снова спрашиваю, - что это?
- Бессмертные, - отвечает служитель
- И что они делают?
- Думают, читают, рецензируют…
- ???
- Вы тоже можете принести свои рукописи и дать их на рецензию, если хотите.
- И?
- Огоньки видите. Если после прочтения все бетономешалки станут зелёными – вы гений.
- И?
- И, значит, тоже станете бессмертным.
- Когда? – вырвалось у меня.
- Сразу же, - и он посмотрел на бетономешалки. – Но это маловероятно.
- А если красными?
- Если все станут красными, то вы графоман.
- И?
- Это слово появится у вас на лбу и его не удастся ни смыть, ни вытравить. Не поможет даже пластическая операция. Но если голоса разделятся, то просто – напросто изменится цвет вашей кожи. От светло-желтого до тёмно-коричневого в зависимости от соотношения голосов. Так что вы решили? Принесёте свои рукописи?
Ничего не ответив, я вышел из зала и… проснулся.

* * *
Недели за две до этого мне прислали рукописи со стихотворными текстами. Я был глубоко поражен стремлением нескольких очень немолодых авторов выразить тривиальные мысли плохо рифмованными и нечётко ритмизированными строчками.

СУДЬБА

Вот вы говорите, одиночество – ужасное испытание. И что понять это может только тот, кто нахлебался его досыта, так, что оно уже из ушей льётся.
А что – замечательный образ. Одиночество – это когда извне в уши рвётся грохот попсы, чужие никому не нужные слова, какофония городских шумов, а изнутри изливается затопившая тебя тишина пустоты собственного существования, никчемности, никому ненужности.
Я это очень даже могу понять. Что с того, что у меня было десятка полтора скоротечных романов, успех на сцене, аршинные заголовки в газетных выпусках. Я всегда была одна, я родилась с этим чувством и прожила с ним всю жизнь.
А мужчины… появлялись и исчезали, нет, не совсем так, иногда исчезали они, а иногда я. Ни разу не случилось совпадения, такого чтобы срослось, схватилось и стало единым целым, родным.   А двоюродного я не хотела. Вот говорят судьба. А она ведь в разных обличьях проявляется.
В моём случае это: лучшее – враг хорошего. В последнее время появилась такая модная теория – НЛП называется, нейролингвистическое программирование. То есть поведение человека программируется какими-то определёнными речевыми формулами, которые усваиваются на бессознательном уровне и сильнее всего в раннем детстве.
Вот я и думаю: когда же всё это началось. Тогда ли, когда папа качал меня на коленях и приговаривал: доченька моя, умница, красавица, самая красивая. Самая умная. Лучше всех.
Или тогда, когда мама сидела ночь напролёт, сооружая из марлёвки костюм снежинки, чтобы её дочка была самой красивой на детском утреннике. Лучше всех.
Это «лучше всех» проникло в кровь, в плоть, в костный мозг. И всю жизнь я перебирала варианты, всегда, как только что- то заканчивалось, отбрасывала и не вспоминала: ведь впереди ждало то, что будет лучше, совершеннее.
Впрочем, что я морочу вам голову нытьём о несостоявшейся жизни, о несбывшихся ожиданиях, увядших мечтах. Это ведь ′пошло И ′пошло то именно потому, что об этом может рассказать каждая вторая женщина, если не девять из десяти. Просто большинство ныряют в обыденную жизнь, как лягушка в болото и боятся оттуда нос высунуть, а то вдруг в царевну превратятся. Потому что на генном уровне понимают, что царевной быть ох как непросто. И не в том дело, что кому много дано, с того много спросится, и даже не в том, что приходится выполнять разные осточертевшие церемониалы, в конце концов везде на всех уровнях свои ритуалы, по-своему структурируется, упорядочивается жизнь.
Другое страшит. Чем выше поднимаешься, тем разреженней воздух и выживают там только те, кто не тратит время на такие энергозатратные чувства, как любовь, нежность, сочувствие, сострадание.
Все выдающиеся люди – эгоисты и не простые эгоисты, а выдающиеся. И не слушайте тех, кто говорит, что это эгоизм поневоле, мол, дело требует человека всего, без остатка. Это, конечно, так, только ведь выбор всегда за самим человеком, всегда это его собственный свободный выбор, и выбирает он на самом деле не дело (простите мне невольную тавтологию), а самого себя. И ладно бы только свою судьбу определял этим выбором, нет, в эту страшную воронку засасываются и перемалываются в труху жизни самых близких людей.
Я рано это поняла, потому и не связывала себя никакими обязательствами.
Что? Есть другие примеры? Да, есть. Слышала. Есть системы двойных звёзд. Плисецкая – Щедрин, Ростропович – Вишневская, Ахмадулина - Мессерер, но это редкость чрезвычайная, исключения, подтверждающие правило.
Я вот вам рассказываю это - сама даже не знаю почему, то ли вы слушать умеете, то ли просто накатило, то ли знаю, что больше не увидимся. Я ведь не жалуюсь, просто проговариваю вслух то, о чём уже давно думаю. И ничего в своей жизни я бы не хотела изменить. Если бы можно было повторить жизнь, заранее зная, какой она будет, всё равно выбрала бы эту. Хотя нет, не я бы её выбрала, это ведь она меня выбирала.
НЛП, знаете ли, или как когда-то давным - давно в моей первой молодости говорил один мой знакомый: Всё только гены и отдельные хромосомы.
Судьба.

ИСТОРИЯ СИЗИФА ИЛИ ИЗ РУК В РУКИ

Если бы вы, мужики, только его знали!!!
Какой был человек!!! Всё мог. Всё. За что бы ни взялся, всё играло, сверкало и блестело.
Да вы сами видите. Недаром в наш посёлок туристы валом валят. Дома-то загляденье, один к одному, вернее, каждый наособицу и каждый - произведение искусства.
Это всё он. Он один, без помощников.
А ведь так было не всегда.
Было время, когда у него всё сыпалось, как карточный домик. Знаете, вот вроде бы всё построил, осталось последнюю карту на крышу положить… Тут дом и валится...
Знающие люди шептали, будто его заговорили, вначале -  работай упорно, а потом - не надо, не стремись к результату. Прямо как у Троцкого: цель ничто – движение всё.
И уже всем понятно было: поручить ему можно что угодно. Но только, если вовремя не остановить, завалит.
А всё потому, что к совершенству стремился, рихтовал до последней нулёвки.
В конце концов, уже никакую работу ему не доверяли. Совсем было завял мужик, да неожиданно новая тема обозначилась. Зашёл он однажды к соседке, а у неё не дом, а сарай. Потолок провис, стены облуплены, пол того и гляди провалится.
Он и говорит, - а давай я тебе всё в порядок приведу.
А она и скажи, - ага, тебе доверься: отремонтировать то ты – отремонтируешь, конфетку сделаешь, а как только закончишь, так дом или сгорит, или под землю провалится. А ты опять ни причём будешь.
Тут он и ляпнул, - а давай я на тебе женюсь, тогда с домом ничего не случится, а приставать я к тебе не буду.
Сходили они в загс, расписались, он и впрямь вместо молодой жены на работу накинулся. Месяца через три из развалюхи дом в картинку превратился. Бабы, которые спервоначалу над соседкой смеялись, прямо обзавидовались. А мужик, как только ремонт закончил, заскучал, чахнуть начал. Молодая к нему и так, и сяк, а расшевелить не удаётся.
А через пару недель к другой бабе пристроился.  Что вы ржёте, вовсе не для ваших жеребячьих игр - ремонт делать. С первой развёлся, на этой женился. В общем, нашёл себя. Разведёнок в посёлке полно, скучать некогда. За несколько лет посёлок и отстроил. И, может быть, уехал бы куда, либо спился, если бы не Лизка, Елизавета Петровна. Умнющая баба оказалась. У неё участок земли был, решила она на нём ферму соорудить и пригласила Фёдора, вроде бы проконсультироваться. Даа…, умнющая баба. Участок то у нее был гектаров пять, есть, где развернуться. Только у него что-то под крышу подходит, она ему другую идейку подкидывает. В общем, застрял он у неё надолго. Но всё-таки не убереглась. А всё форс женский. Раскрутилась, с корреспондентами познакомилась, то – сё. Вечеринки, фуршеты, радио, ТВ.
- А кто это ваши идеи Елизавета Петровна в жизнь воплощает, что за фирма?
А фирма то вся – один Федька. Может, вы и видели, мелькал он пару месяцев на ТВ. И фамилия звенела. Ну, что твой Злобин. Помните, был такой герой соцтруда, перед самой перестройкой, всё его метод внедрить пытались. Он предлагал дома не с фундамента начинать строить, а с крыши. Понимал, видать, наш менталитет. Ежели крыша есть, то остальное уже как-то приладится. Да не пошло чего-то. Видать чиновники испугались, что ежели крыша уже есть, то откатов не будет.
Короче, положили на него глаз в правительстве, создали специально какую-то контору для передачи опыта. Уехал он и только мы его и видели.
Я думаю, что он, наверное, до сих пор там, опыт передаёт. Ты сам посуди, начинаний у нас до хрена, а завершить ничего не можем. Да, хоть то же Сколково возьми.
А Елизавет Петровен на всех деятелей разве напасёшься.

ЧУДО

Два года назад в феврале на мою машину дважды наехали.
Один раз я был в ней и ехал по Сущёвской улице. Движение было интенсивным, сзади слева меня догонял громадный спецгрузовик, типа КРАЗа, ни вперёд, ни вправо я уйти не мог и затормозил, а он зацепил меня чем-то, скорее всего своим громадным колесом. Моя машина затряслась, как в лихорадке, потом отскочило зеркало и кусок переднего бампера. Грузовик тоже остановился, я вызвал полицию, и они мне объяснили, что я сам виноват, поскольку заехал левым передним колесом за разделительную полосу на шоссе, которую под снегом и видно не было, а грузовик ехал правильно, по своей полосе и, если я хочу, то они зафиксируют это происшествие и выпишут мне штраф.
Я поблагодарил их и отказался.
Водитель этого грузовика, мужик лет 45, извинился, сказал, что он меня не увидел, я попал в мёртвую зону.
Подобрал я сломанное зеркало и поехал в сервисный центр, записываться на ремонт. По сути ничего страшного, только зеркало и передний бампер заменить, да двери и переднее крыло подрихтовать, поскольку они оцарапаны, но машина корейская, запчасти надо заказывать в Корее, а предварительно записаться к мастеру и эта запись только на начало марта.
В общем, прикрутил я поломанное зеркало скотчем и стал ездить на битой машине, а дней через десять, аккурат в Пурим вышел утром на рынок. Машина стояла на Вятской улице, на том месте, где я всегда её ставлю. Шел я мимо неё, всё нормально было, а возвращаясь с рынка, смотрю, зеркало машины валяется на тротуаре. Думаю, какому идиоту не понравилось, что оно скотчем прикручено? Подошёл и вижу, что у машины расколот задний бампер, а на заднем крыле и обеих дверях следы свежей краски. То есть этот идиот (или идиотка) ехал на машине, зацепил мою и смылся, и всё это в те сорок минут, что я был на рынке, в ясный солнечный день и в двух метрах от пешеходного перехода.
Вот тебе и Пуримшпиль, думаю.
И кто был в стукнувшей меня машине?
Аман? - слишком мелко для такого бандита, которого уже пару тысяч лет Симон Визенталь разыскивает, чтобы второй раз повесить.
Вашти? - возможно. Расстроилась, разревелась, села в мерседес и поехала наугад.
Но разве её найдёшь. Их тысячи по Москве ездят и одну от другой не отличишь.
В общем, персонажей в этой истории много и почти все могут быть задействованы 
в этом наезде. Но я то здесь при чём? Не Мордехай ведь я и уж точно не Эстер.
Позвонил Юре Хазанову, ему уже под 100 лет, много чего повидал, поделился с ним своими соображениями, говорю "симан" это, знак, то есть, а он мне и говорит: "Накануне был день защитника отечества, 23 февраля, и безо всяких твоих знаков много не протрезвевших мудаков по дорогам ездят, так что не хрена древнеперсидские истории к сегодняшней российской действительности пришпиливать. То есть "не тот это город и полдень не тот".
Оно, конечно, так, но и забавно, и обидно одновременно. И как совместить две народных мудрости: "снаряд в одну воронку дважды не попадает" и "есть закон парных случаев"?
Решил я, что "закон парных случаев" посильнее будет, да и "воронка" моя по полю, то есть по дорогам бегает, а не стоит на одном и том же месте, а, значит снаряд не виноват.
Прикрутил я снова скотчем дважды битое, но недобитое до конца зеркало и продолжаю потихоньку ездить. Пурим уже прошёл, Песах скоро, так что всё само пройдёт.
А если третий раз на то же место наедут, то это будет уже настоящее чудо.

"Наша улица” №274 (9) сентябрь 2022