Алексей Некрасов-Вебер "Старик и небо" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин
Алексей Геннадьевич Некрасов-Вебер родился 9 июля 1959 года в Москве. Окончил Московский горный институт. Инженер-физик. В "Нашей улице" публикуется с № 3-2004, (рассказ "Пощечина"), где опубликованы рассказы "Земное и небесное" (№ 9-2004), "Кипарис во дворе" и "Река детства" (№ 11-2004), "Танцующая девушка в красном платье" (№ 89 (4) апрель 2007) и другие. Автор эссе о художнике Александре Трифонове ""Царь я или не царь?", или размышления у картины" и о писателе Юрии Кувалдине "На изломе тысячелетий" (№ 9-2005).
Алексей Некрасов-Вебер
СТАРИК И НЕБО
рассказ
Смартфон начал дребезжать с самого утра. По новым правилам после седьмого звонка включалась громкая связь, и приходилось слушать рекламу. Избавление от навязанного сервиса стоило не дешево. Но Александр готов был платить, и даже пару раз пытался это сделать. Однако, вскоре «услуга», словно птица Феникс, возрождалась из виртуального пепла. Дочь заявляла, что он до сих пор не научился разбираться в настройках. Обещала помочь при личной встрече, но с тех пор, как внук пошел в детский сад, они виделись редко. А жена, хоть и была на несколько лет моложе, в новой технике разбиралась не многим лучше его. Так что приходилось терпеть и слушать.
Засунув смартфон под подушку, Александр начал утреннюю гимнастику. Супруга еще затемно уходила на работу. Так что весь день он был предоставлен сам себе, посвящая пенсионерский досуг гимнастическим упражнениям, чтению книг, прогулкам. Наверное, у многих такой вольный распорядок должен был вызывать зависть, но Александр сам себе не завидовал. Досуг порой превращался в тяжелое бремя, и когда с прежней работы подкидывали заказы, он с радостью за них хватался. Платила фирма традиционно скупо, но главным мотивом был не дополнительный заработок. Хотя работа происходила на удаленке, она все же давала ощущение сопричастности к чему-то большему, чем он сам. Раздумывая на эту тему, Александр невольно выходил на вопросы глобальные и для себя неразрешимые:
« Кто ты на самом деле? Самодостаточная личность, имеющая ценность в себе и для себя, или просто винтик, обретающий смысл только, как часть задуманной кем-то конструкции.»
Попытки обратиться к философии ясности не вносили. Труды классиков были слишком многословны и насыщены специальными терминами. Да интересовали гигантов мысли вопросы все больше глобальные, из которых «формула смысла» конкретной человеческой судьбы напрямую не выводилась. Современные философы, при таком же изобилии терминов и многословии, умудрялись писать по большей части ни о чем. Насыщенные архаикой религиозные тексты, при всей поэтичности старинных оборотов, тяжело читались. И, главное, призывали без оглядки верить, на что извращенный атеистическим воспитанием ум был мало способен. Так что оставалась только светская литература прежних веков. Несмотря на разницу в столетия, некоторые мысли классиков пелену над сознанием пробивали. В такие минуты начинало казаться, что еще чуть-чуть и окончательно прозреешь, сбросишь с плеч мешок с накопившимся хламом и, словно пробудившись после долгого сна, шагнешь в новую и светлую жизнь. Однако катарсис длился не долго, пелена снова затягивалась, и все возвращалось на круги своя.
Разнообразили скучный устоявшийся распорядок ежедневные прогулки в ближайший парк. Располагался он глубоком и узком овраге. Там неширокая, но довольно быстрая речка вытекала из труб и, пробежав около километра на свободе, снова уходила под толщи бетона и асфальта. Разливаясь весной, она оставляла по краям поросшие камышом болотца, где с мая по июнь звучали хоры лягушек. Берега большей частью поросли ивой. И это был не знакомый по воспоминаниям детства лозняк, а широкие в три обхвата деревья, пережившие не один десяток, а то и сотню лет. За крутые склоны долины цеплялись береза, осина, орешник. Добираясь до верха, они отхватывали у города небольшую, шириной метров тридцать, полоску. Но и ее было достаточно, чтобы создать защитный купол. И только прорывавшийся сквозь зеленый полог шум, напоминал, что наверху совсем рядом пролегает шоссе, а вокруг на десятки верст раскинулся одуревший от суеты и выхлопных газов мегаполис.
Возможно, по причине непригодности оврага к застройке его отнесли к парковой зоне. А лет пятнадцать назад еще и благоустроили. Причем, дизайнером оказался человек с хорошим вкусом. Узенькие дорожки не портили природный ландшафт. Хорошо вписывались в него специально привезенные огромные валуны, деревянные мостики и беседки в японском стиле. В итоге, бывшая когда-то стихийной помойкой речная долина превратилась в совместный шедевр природы и человека. Проходя по одним и тем же местам, в зависимости от света, взгляда, настроения, Александр каждый раз видел их по-новому. Даже простенькие картины живой природы, обладали глубиной, доступной только великому мастеру пейзажа, и на порядок превосходили насыщенные спецэффектами современные кинопустышки. Нагулявшись, он обычно садился на лавочку около горбатого деревянного мостика, доставал книгу или подолгу смотрел, как покачиваются на ветру длинные косы ивы и по речному перекату весело струится вода. А иногда, в ветреную погоду, заворожено наблюдал, как из одной небесной оконечности в другую, длинной чередой тянутся разорванные облака.
В этот день что-то не заладилось с самого утра. Привычные гимнастические упражнения давались тяжелее, чем обычно. Смартфон и под подушкой вел себя слишком навязчиво и агрессивно. Александр даже порывался его отключить, но вовремя вспомнил, что по новым правилам выход из поля связи в дневные часы тоже стоил немалых денег. Отправляясь на прогулку, он просто отставил этот фетиш цивилизации дома. Уже спускаясь в лифте, злорадно подумал:
«Путь надрывается, хоть охрипнет! С собой их носить еще не обязали.»
Но тут же, в голове промелькнуло:
« Это пока не обязали! От них все ожидать можно…»
За дверями подъезда в лицо ударил ветер. Налетая мощными порывами, он гнал по тротуару желтые листья, гнул к земле недавно посаженные вдоль дороги клены. За углом ветер навалился еще сильнее, и отделявшие от парка сто метров пришлось идти, пригнувшись, и, держа за козырек кепку. В овраге стало намного тише. О бушевавшей вверху буре напоминали только качавшиеся кроны деревьев и быстро бегущие по небу облака. Сейчас эти небесные странники походили на серые обломки прибрежных скал. Воображение рисовало холодный морской простор, суровые северные утесы, рассыпающуюся в пенные брызги волну, а в голове крутилась ария варяжского гостя. Не в первый раз ему казалось, что небо в гротескном виде изображает земные картины. Хотя, вполне возможно, все было наоборот. Происходящее на земле являлось бледным отражением небесных процессов.
Сделав пару кругов по парку, Александр хотел посмотреть, находил ли минимальный дневной лимит. Но ту же, с досадой вспомнил, что смартфон с шагомером и другими действительно нужными опциями остался дома. Избавляясь от дурных плодов прогресса, приходилось жертвовать и пользой. Однако, проснувшаяся боль в колене и без всякого шагомера говорили, что пора делать привал.
Устроившись на любимой лавочке, он массировал коленный сустав, смотрел, как бурлит на камнях речной поток, переводя взгляд с воды иву. Выглядывая из-за облаков, солнце светило прямо сквозь ее позолоченные осенью косы. И в ярких лучах длинные желто - багровые листья, казались уверенными мазками кисти импрессиониста. Да и весь знакомый до мелочей парковый пейзаж в разорванном свете ветреного дня представал живой, изменчивой и прекрасной картиной.
По будням в эти часы в парке было немноголюдно. Мимо, неспешно толкая коляску, не отрывая глаз от смартфона, прошла молодая мамаша. На другом берегу реки упражнялись в скандинавской ходьбе пенсионерки. На мостике целовалась влюбленная парочка, оба в одинаково бесформенных куртках и вязанных шапках. Город давал о себе знать только долетавшим со стороны шоссе шумом. И вдруг сзади послышалось неестественно громкое многоголосое мяуканье. По лестнице, изображая движения кошек, в овраг спускались с десяток юных особей в масках. В отличие от бесформенной молодежной моды, они вырядились в облегающие спортивные костюмы, что даже позволяло различить пол. Девушки составляли приметно треть компании. Мяукали они мелодичнее и демонстрировали более изящную не лишенную сексуальности кошачью пластику.
Около года назад социальные сети начали «разгонять» звериную тему. Очередная безумная мода породила многочисленные неформальные группки: барбоскиных, мартовских котиков, зубастых бобров, розовых зайцев. С одной из таких компаний ему и «повезло» столкнуться.
« Принесли черти!» - возмущенно думал Александр. Поначалу, рассчитывал, что пройдут мимо. Но видимо молодые люди захотели повеселиться, а может, им просто приглянулась лавка. Окружив ее, они, по-кошачьи изгибаясь, громко мяукали, урчали, нагло заглядывали в глаза, прячась за прорези в масках. Сохраняя каменное выражение лица, Александр сквозь кривляющиеся кошачьи рожи смотрел на реку, и краем глаза захватывал небо, где продолжали свой бег облака. Мяуканье же становилось все громче. Эластичные кошачьи маски кривлялись у самого лица, обдавая запахом мятной жвачки и новомодного энергетика- алкоголя.
«Не поддавайся на провокацию!» – мысленно настраивал себя Александр. Но когда один из «котиков» попытался царапнуть плечо, перехватил кисть и вскочил с лавки. Рука оказалась на удивление слабой. Сначала даже промелькнула мысль, что за маской прячется девчонка. Но когда вывернул локоть, котик завопил ломанным юношеским басом. Оттолкнув его, Александр прорвался к лестнице. Заскочив на несколько ступенек, приготовился отражать атаки. Но на штурм котики не пошли, а только угрожающе зашипели. Потом, вдруг перешли на язык конкурентов и начали лаять. Но это продолжалось уже не долго. Изображая кошачьи ужимки, они двинулись дальше. А тот, кому Александр выворачивал руку, обернувшись, показал кулак.
« Всю нормально! Ты их напугал. Больше не полезут…»- пытался он себя успокоить. Но, по мере того, как восстанавливалось сердцебиение, в сознание заползал страх. Любимый парк терял свою ауру, превращаясь в опасное, не очень подходящее для сентиментальных путешествий, место.
Несколько недель после инцидента, Александр старался заменять прогулки домашними делами. Больше времени уделял гимнастическим упражнениям. Пару раз съездил к дочери. Пока общался с внуком, она приводила в порядок настройки его смартфона. Даже у нее, это теперь не сразу получалось. И, некогда примерная домашняя девочка, срываясь на брань, награждала разработчиков программ нецензурными именами.
Проблема высвободившегося времени в целом была решена. Но парк теперь стал приходить по ночам. Сновидения большей частью были яркие цветные. Иногда во сне захлестывала радость. Казалось, горний мир, прорывается сквозь земную реальность. И, купаясь в его лучах, он легких молодым шагом уходил в глубину преображенных и оживших парковых пейзажей. Но иногда сны приносили тревогу. А один раз он увидел речную долину доверху заваленную строительным мусором и в страхе проснулся.
Днем, отрываясь от дел, Александр все чаше подходил к окну и подолгу смотрел в створ между соседними домами, где был виден узкий клочок обрамляющий овраг лесной полосы. С каждым днем деревья все больше желтели и постепенно теряли листья. А он, пытался представить, что происходит сейчас в самом парке, и чувствовал, как к горлу подступает комок ностальгии. И когда после ночных заморозков немного потеплело, и небо, наконец, разродилось, первым снегом, он не выдержал и стал собираться на прогулку.
Положил в карман куртки перцовый баллончик, Александр расправив плечи и низко надвинул на глаза вязанную шапку. Посмотрев в зеркало, остался доволен своим внушительным видом и решительно зашагал к лифту.
Еще на подходе он увидел перемены. Лестница, по которой обычно спускался овраг, оказалась заколоченной щитами. На следующем спуске картина повторилась. Чувствуя, как начинает колотиться сердце, он, ускоряя шаг, двинулся к главному входу. Здесь на заградительных конструкциях висел еще и объяснительный плакат. Принося извинения за временные неудобства, администрация бодренько сообщала, что ради повышения качества жизни населения, парк будет реконструирован и превратится в отвечающее всем современным стандартам культурно развлекательное пространство. Судя по прилагаемому плану, реконструкция действительно намечалась капитальная: аттракционы, дорожки для велотрекинга, кафе с бесплатным гиперскоростным интернетом, и еще какие-то непонятные названия современной индустрии развлечений.
- Ну все, угробят парк! – прозвучало за спиной. Обернувшись, Александр увидел мужчину лет семидесяти в длинном пальто и зимней шапке.
- Угробят, сволочи! – с ненавистью повторил незнакомец, и, опираясь на клюку, заковылял дальше. Сам же Александр в тот момент чувствовал не злобу, а опустошение. Только теперь, он до конца осознал, чем был для него этот клочок живой природы.
В это время за фанерной оградой дробно стучали отбойники. На высоких нотах, как гигантский комар, зудила скоростная мотопила. Верхушки деревьев над щитами выглядели поникшими и обреченными. А над ними, не обращая внимания на земную возню, по-прежнему бесконечной чередой тянулись облака. На ходу меняя очертания, они плыли величественно и свободно. Высоко задрав голову, Александр долго наблюдал за их преображениями и неторопливым бегом. И вдруг сознание озарила спасительная мысль:
« Небо – вот что у тебя не отнимут! Не дотянуться туда никакими жадными земными лапами. И чтобы не случилось, оно пребудет с тобой вовеки!»
"Наша улица” №277 (12) декабрь 2022
Охраняется законом РФ об авторском праве