Ирина Оснач “Кружка из бересты” сказка (журнальный вариант, с сокращениями)
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ирина Оснач родилась 24 ноября 1965 года на севере Камчатки, где долгая зима, короткое лето, сопки и тундра. Родители Ирины - из поколения советских романтиков, приехавших осваивать Дальний Восток. Ирина Оснач училась на семинаре прозы А. Е. Рекемчука в Литинституте. Потом на перекрестке (остаться в Москве или вернуться на Камчатку) выбрала «вернуться на Камчатку». Работала в областной газете, много писала и была одним из известных журналистов Камчатки. Теперь живет в Подмосковном Красногорске. Автор повестей и рассказов, которые публиковались в альманахе «Камчатка», журналах  «Юность» и «Дальний Восток», антологии камчатской современной литературы «Земля над океаном», альманахе «Пятью пять», журнале «Наша молодёжь», международном литературном альманахе «Особняк», «Независимой газете». Рассказы Ирины переводились на болгарский язык, вошли в лонг-листы международного Волошинского конкурса и литературной премии им. О. Генри «Дары волхвов». В сентябре 2018 года стала дипломантом XVI Международного литературного Волошинского Конкурса.
В "Нашей улице" публикуется с №226 (9) сентябрь 2018.

вернуться
на главную
страницу

Ирина Оснач

КРУЖКА ИЗ БЕРЕСТЫ

сказка
(журнальный вариант, с сокращениями)

Первый раз после зимы на дачу мы поехали в мае: навести в доме порядок, помыть полы, подмести на веранде и посмотреть на первые цветы в саду.
И девочку Сашу с собой взяли. Утром мы с ней ходили здороваться с мать-и-мачехой, которая расцвела у забора.
- Почему она так называется? - спросила Саша.
- Смотри - с одной стороны листочек пушистый и ласковый, потрогай, это мать. А с другой - листочек прохладный и жёсткий. Это мачеха.
- Мне все листочки нравятся! - подумав, сказала Саша. - Когда холодно, можно щекой прижаться к матери. Если душно, жарко - тогда и мачеха приятная!
Мы дали Саше лейку, мать-и-мачеху поливать, а заодно и розы, что с ней рядом росли.
И тут на дачу к нам гости приехали, Валентина с дочкой Лидочкой. Люди они были городские, за город выезжали редко, и многое на даче для них было в диковинку, например, что можно босиком по траве ходить.
- А вдруг порежешься или пятку уколешь? - заволновалась Валентина.
Она не поверила, что трава мягкая и закричала своей дочке:
- Лидочка, не снимай туфли!
Утром мы с Сашей пошли к забору, поздороваться с мать-и-мачехой. И наши гости вместе с нами.
- Цветочек! - объявила гостья, указав пальцем на цветы мать-и-мачехи.
- Цветочек! - повторила её дочка Лидочка. - Дай!
- Сейчас сорву! Вот вам по цветочку, девочки!
Валентина никак не могла понять, почему заплакала Саша. Да и мне было невесело. Но потом я увидела рядом крохотный цветок, который не заметили Валентина и Лидочка. Значит, мать-и-мачеха будет расти и цвести!

КОНЬ ФЁДОР

В городе, чтобы выйти на улицу, нужно взять нужные вещи, собрать сумку, открыть дверь, закрыть дверь, вызвать лифт… А на улице шум, машины, пешеходы, автобусы!
Чтобы выйти на улицу на даче, нужно открыть скрипучую дверь, и ты уже в саду-огороде. У соседей кукарекают петухи, на лугу гагакают гуси и мемекает коза с козленком. По грядке не спеша ползет дождевой червь по имени Фома. Саша побежала к нему, чтобы посмотреть поближе, а Фома нырк в землю, только хвостик мелькнул.

Молоко на даче вкусное, картофельный суп Саша съела без уговоров, а в городе она от него нос воротила. После обеда мы ждали, когда привезут дрова. И не просто привезут, а на коне Фёдоре, который жил в деревне. И пока дрова разгружали, Саша сначала боялась подойти к Фёдору, а потом осмелилась, дотронулась до его морды, и конь фыркнул. А что он этим сказал, непонятно.
А потом Саша принесла коню Фёдору морковку. Фёдор её съел и опять фыркнул. Тут уже было понятно - это он спасибо сказал.

БОЖЬЯ КОРОВКА ЛЮСЯ

- Жф-жжж! Жжжж! - зажужжало рядом с Сашей.
- Ты что, только проснулась после зимы?- засмеялась Саша.
Божья коровка Люся, которая сидела на ветке яблони, промолчала.
Вполне возможно, что Люся думала, куда ей полететь, или о том, что надо почистить левое крылышко.
Люся уже слетала на луг, где собирала цветочный нектар её подруга бабочка-бархатница Тоня.
Божья коровка Люся долго выслушивала жалобы Тони: весна холодная, цветов мало… Бабочка жаловалась и угощала Люсю цветочным нектаром: божья коровка выпила его так много, что еле смогла взлететь.
Люся прилетела в сад, села на ветку яблони, сделала себе чашку чая и задумалась. Божья коровка Люся любила поразмышлять, особенно когда пила чай.
-- Жф-жжж! Жжжж! - сказала божья коровка Люся, не вдаваясь в подробности. И занялась осмотром крыльев.

ДЕД ГОРДЕЙ И ДАЛЬНИЙ ЛЕС

Выпили чай и мы с Сашей. А после чая пошли в деревенский магазин. Зашли и поздоровались с другими покупателями и продавщицей.
- Вы как раз к свежему хлебу! - сказала продавщица.
Покупатели брали хлеб, спрашивали, какие конфеты лучше и свежее ли молоко, а один дедушка про нас сказал: «Это дачники».
Мы купили хлеб, вышли из магазина. На крыльце на ящике сидел тот самый дедушка. Мы познакомились, звали его дед Гордей.
- Почему деревенские редко ходят в дальний лес? - спросила я.
- Откуда ты знаешь, что редко ходят? - удивился Гордей.
- Я в лес заходила, а там нет ни тропинок, ни следов грибников-ягодников.
- Духи в нём всякие водятся, лесные да болотные, лучше с ними не встречаться, - ответил дед, взял свою корзинку с хлебом и пошел домой.

ПРО БОЛИ-БОШКУ И АУКУ

По дороге домой мы с Сашей зашли к соседям, у которых есть корова, купили творог. И долго сидели вечером за столом, ели творог, запивали его чаем с шиповником, а я начала читать Саше книгу о сказочном Боли-Бошке:
- Боли-Бошка одет неказисто, штаны в заплатах, волосы всклокочены, будто через чащу пробирался. Если кого встретит, тут же жалуется - и старый он, и помочь некому…
И пока говорит, у прохожего голова начинает болеть, имечко-то у Боли-Бошки неспроста такое. А еще Боли-Бошка может завести в лес, задурить-заморочить человека…
А в лесной глухомани Аука живёт.
- Какой такой Аука?
- Аука - маленький, круглый, как колобок, щеки румяные, по лесу катится, аукает…
Про Ауку Саша уже не слушала, заснула.

ОСИНА ДЛЯ ТИХОНА

На следующее утро мы с Сашей пошли в лес. На берегу реки увидели бобра Тихона. Он всю ночь ветку осины грыз, для бобров кора осины лакомство, а утром утомился и присел отдохнуть.
Мы тихонечко прошли мимо, и я рассказала Саше, что бобр Тихон любит работать по ночам.
Все соседи Тихона уже привыкли - услышат шум в лесу возле реки, пробормочут во сне: «Тихон трудится» и на другой бок повернутся.
Тихон отдохнул и понёс к себе домой, в бобриную хатку, ветку осины - будет чем угостить жену, бобриху Таисию, да и самому полакомиться.
Для своего дома Тихон выбрал хорошее место: река, высокий берег, лес рядом.
Чтобы попасть в бобриную хатку, надо в реку нырнуть, и под водой залезть в дом бобров: стены из веток, на полу древесная стружка, тут же и стол, и скамьи, и полки - Тихон сам их делал.

ЧУДНАЯ ПОЛЯНА

- Ты их придумала, да? Ауку, Боли-Бошку? Как сказку? - спросила Саша, пока мы шли. Я не успела ответить. Только мы дошли до того самого леса, про который я деда Гордея у магазина расспрашивала, как набежала туча, и начал накрапывать дождик. Что делать? Решили в лес зайти, там дождь переждать.
А в лесу было так тихо, что я даже ладонью ухо затрясла. Нет, уши не заложило, просто в этом большом и старом лесу не было слышно ни дождя, ни птиц, даже ветер и тот остался где-то снаружи. Только сосны, ели и рябины. Рябины мы примечали - чтобы поздней осенью собрать рябину и варенье сделать. А еще мы рассуждали о том, где же может быть дом Боли-Бошки.
Деревья закончились, и мы оказались не пойми где - лес ни лес, поляна ни поляна, сучья, коряги, старые-престарые деревья, которые рухнули наземь.
Повернули назад, да не тут-то было, лес стоял тёмной сплошной стеной.
Делать нечего, пошли дальше, перешагивая через коряги. Идти было нелегко - сделаешь шаг и запутаешься в корнях, или, того гляди, сучья поцарапают.
Дождь к тому времени притих, моросил мелко-мелко. Хорошо, что у нас с Сашей куртки были с капюшонами.
Мы сделали несколько шагов, и я от неожиданности рот открыла - посередине поляны стоял пень, поросший мхом. В пне торчала труба, из которой шёл дымок.

В ПЕНЬ ГОЛОВОЙ

Как только мы подошли к пню и принюхались (дымок был ароматный, какой бывает, когда топится печка, и жарятся оладушки, например, или пироги пекутся), тут же возле пня появился старичок, ростом он был чуть-чуть выше Саши.
Одет он был вполне по-современному: жилет со множеством карманов, на голове кепка. Старичок посмотрел на нас и хмыкнул. Мы поздоровались.

- И вам здорова! - ответил старичок. Голос у него был скрипучий и весёлый. - Вы как сюда попали?
- По лесу шли, и заблудились… - пожала я плечами.
- По лесу шли! Ишь! Шли, шли и дошли! - проворчал старичок. Снял кепку, почесал затылок, опять кепку натянул. И сказал:
- Пошли чай пить, коли дошли!

И открыл дверь. Оказывается, она была в пне, да так хитро спрятана в коре, что сразу и не заметишь.
Саша так быстро шмыгнула в дверь, что я не успела её остановить - мало ли что там, внутри? Может, яма какая? Или ещё какая напасть?
Пришлось её догонять. Я нагнулась, но дверь для меня была крохотной, одна голова только бы и вошла, а плечи застряли. Но это я так думала. Как только я засунула голову в дверь, она стала обычного размера.
Я зашла и рот открыла от удивления. Настоящая комната, только круглая и маленькая, широкая лавка, полки на стене, тряпичные коврики на полу, стол, на котором кипит-пыхтит самовар. Что меня удивило больше всего - это печка из кирпичей с дымоходом, на плите стоял металлический чайник. От печки тепло, видно, топили её недавно. Возле печки - занавеска, наверное, за ней была кровать старичка.
Хозяин к тому времени снял кепку, показал нам с Сашей рукой на лавку - чего, мол, стоите, садитесь за стол.
Я села на лавку, Саша рядом со мной и тут же засмотрелась на птиц из бересты, висевших на веревочках возле маленького и круглого окна.

- Вот вам утиральник! - старичок положил на стол полотенце с вышитыми ягодами.
- А как тебя зовут? - спросила Саша, вытирая лицо и волосы, мокрые от дождя.
Хозяин сел на лавку напротив меня, посмотрел на Сашу, помолчал и нехотя сказал:
- Тимофей.
- А меня - Саша. Можно я тебя дедушкой звать буду?
Старичок почесал в затылке и, наконец, ответил Саше - кивнул.

ЧАЙ С ПИРОЖКАМИ

После минутного молчания старичок поднялся и пошел к печке:
- Чай-то вы пьёте?
- Пьём.
- У меня с сушёной малиной, - и нехотя признался: - Поясницу прихватило, отлёживался.
- Мокро сейчас после дождя и холодно.
- Если места знать, в лаптях ходить можно, не промокнут! - изрёк старичок.
Услышав о лаптях, я покосилась на его ноги - никаких лаптей, старичок носил кроссовки с цветной тряпичной оторочкой.
- Пирожки у меня есть, - вдруг сказал старичок. - Будете пирожки?
Пирожки, конечно, дело хорошее, но я уже начала догадываться, у кого мы в гостях - у самого Боли-Бошки. А ну как пирожки заколдованные, что тогда с нами станет?

ШИШИГА

- А с чем пирожки, дедушка Тимофей?
- С зеленью всякой, со щавелем, крапивой. Сам я приболел, Шишига приходила, пекла. У нее во-он там, возле болот, грядки со щавелем, она кисленькое любит.
- А почему у неё имя такое? - заинтересовалась Саша - У меня есть подружка, у которой имя на «ш-ш» - Шура, а про Шишигу я не слышала. А твоя Шишига добрая, дедушка?
- А чего ж ей злой быть, если к ней по-хорошему? - удивился старичок. - Самая зловредная Шишига, если её задобрить, покладистой будет. Да ей много и не надо - кружку чая. Пироги она и сама печёт. Вкусные?
- Вкусные! - хором ответили мы с Сашей.
Вкусные и непривычные. Пироги и пирожки пекли и моя бабушка, и моя мама, и я пеку: с яблоками, вишнями, творогом, картошкой, яйцами-луком-рисом, грибами… Но с крапивой и щавелем?

- А Шишига тебе родственница?
- Родственница, дальняя…
- А ты мне её не показывала, - повернулась Саша ко мне.
- А ты её знаешь, Шишигу? - заинтересовался дедок.
- Как сказать? - замялась я. - Не то, чтобы лично знакома, но читала о ней…
- Читала? - почему-то изумился дед.
- Ну да, читала. В книге. Там и картинка была, с Шишигой. Но мы до картинки этой ещё не дошли, - это я уже Саше объяснила. - Там не только про Шишигу, и про других лесных и болотных обитателей…
- А-а! Откуда тем, что книгу писали, про Шишигу-то знать? - захихикал дед. - Сначала надо познакомиться, побеседовать, а уж потом писать… Но она людям на глаза редко показывается.
- А она часто к тебе приходит, дедушка? - спросила Саша.
- Навещает иногда, пирожки вон испекла…
Саша всё расспрашивала и расспрашивала деда, чай был душистым, пирожки вкусные, в комнате было тепло. Я посмотрела в маленькое окошко: на улице посветлело, и дождь заканчивался. Мы поблагодарили старичка, вышли из дома. Я спросила, куда идти, чтобы к дачам выйти. Он показал - во-он туда!
- Дедушка Тимофей, а можно мы к тебе завтра придём?- спросила Саша.
- А приходите! Послезавтра приходите. Завтра дождь будет, - сказал дед. - А чтобы меня нашли, вот вам совет: на тропинке покружитесь, чтобы сбить следы, а когда выйдете на лесную опушку, скажите: «Дай увидеть!». Мой дом и покажется.
На краю поляны мы с Сашей обернулись, и не увидели ни пня, ни Боли-Бошки.

ЕГОР И СОЛОМИНКА

Дед из дома-пня не ошибся, предсказав дождь. Ранним утром дождь теплыми каплями вымыл и небо, и лес, и дорогу на дачу, и забор, хорошенько протёр крышу, сарай и берёзовую рощу. А потом постучал в каждую почку: пора, просыпайтесь!
Мы позавтракали и пошли в огород. Саша села на корточки и присмотрелась к молодой траве. По еле видной между стеблей тропинке шёл муравей. Вернее, не шёл, а зачем-то боролся с длинной соломинкой, которая для крохотного муравьишки была огромным бревном.
Муравей и так пытался развернуть её, и эдак, но соломинка прочно лежала на его спине. Вдруг муравей затих.
- Неужели умер? - огорчилась Саша.
Нет, он пошевелил лапками.
- Я тебя спасу! - Саша осторожно попыталась снять соломинку со спины муравья и откинуть её в сторону. Но муравей перевернулся на спину и почему-то вцепился в соломинку лапками. Тогда Саша подняла соломинку и встряхнула её. Муравей упал на землю. Теперь он был свободен и мог бежать по своим делам. Но он остался стоять, шевеля усиками.
- Устал бороться с соломинкой, отдыхает, - решила Саша и пошла дальше.
А муравей, которого звали Егор, постоял пару секунд, посмотрел по сторонам и бросился на поиски соломинки, которую выхватила у него неведомая сила.
Нашел, поднял свою ношу и понес к муравьиной сторожке. Почему сторожке? Потому что Егор был сторожем сада. Его сторожка стояла на шести соломинках, будто на муравьиных лапках, наверху небольшая комната и веранда под навесом из листьев.
Муравьям, обитавшим в саду, нужен был сторож на границе сада и поля. Вдруг какой недруг нагрянет? Сторож Егор его заметит и поднимет тревогу.
Егор переносил к сторожке соломинку за соломинкой. Ближе к полудню его прервали, прилетела стрекоза Элла.

КРЮЧОК ДЛЯ КРЫЛЬЕВ

- Несу я соломинку, и тут кто-то меня к земле как прижмёт и ну трясти. Я в соломинку вцепился. А потом меня в воздух как швырнет!
Взлетел высоко, а потом вниз, но не упал, приземлился тихо, вроде как поставили меня на землю. Тут я вверх взглянул - что-то большое, голубое… - рассказывал Егор стрекозе Элле.
- Большое, голубое, говоришь? - повторила Элла и вздрогнула - это на веранде сторожки что-то упало. - Так я и думала! - закричала Элла. - И когда ты крючок прибьёшь, Егор? Видишь - опять крылья упали. Я их сюда поставила, а они упали. А с крыльями в твою сторожку не зайдёшь.
Крылья у стрекозы были большие, красивые, но каждый раз, когда Элла прилетала в гости к Егору, крылья приходилось снимать.
- Сейчас всё сделаю, - Егор достал сундучок с отвертками, гвоздями, шурупами, нашел крючок из деревянного сучка и прибил его к стене. - Ну-ка, повесь! Не падают?
- Теперь всё хорошо!
Муравей и стрекоза вернулись в сторожку и сели за стол у окна.
-- Это девочка играла с тобой, - произнесла Элла.
- Играла? Я что, игрушка? - рассердился Егор. - С чего ты взяла?
- Сам посуди. Как ты рассказывал? Потрясла, подняла, опустила. Большое и голубое. Видела я в саду девочку, зовут её Саша, у неё голубая юбка…
- Тебе только загадки разгадывать, - восхитился Егор.
Элла довольно улыбнулась.

УЛИТКА МАРФА И БАБОЧКА ТОНЯ

Ночной туман уходил нехотя, шаг за шагом, и там, где он топтался на месте, была роса: на душистых листочках черной смородины, листьях капусты, а на лопухе ревеня туман оставил такую большую каплю росы, что в неё, как в зеркале, можно было увидеть улитку Марфу. Улитка сидела и смотрела на бабочку Тоню, которая лакомилась нектаром на одуванчике.
- Тоня! - закричала улитка. - Тоня, посмотри вниз!
Тоня заметила улитку и спорхнула к ней на землю.
- Возле капустной грядки ещё одуванчик расцвел! Давай слетаем! - предложила Тоня и осеклась, вспомнив, что улитки не летают.
- Возле капустной грядки? - задумалась Марфа. Она тоже уловила медовый аромат, перед которым было трудно устоять.
- Договорились? Я жду тебя на одуванчике! - И бабочка взмахнула крыльями.
Конечно же, бабочка была быстрее. Марфа приползла к одуванчику около полудня. Улитка пообедала капустным кусочком и принялась рассказывать подружке, что по дороге встретила муравья Егора.
- Егор говорит, люди в саду появились! Смотри, к нам идёт, великанище! - показала Мафра на Сашу. - Прячься!
И тут Мафра и Тоня услышали тоненький голосок:
- По-моги-те!

РОСЯНКА

Это голосок услышала и Саша:
- По-моги-те! Помо…
- Кто? Кто это? Где! - закричала Саша.
- Это росянка поймала кого-то, - сказала обычно молчаливая божья коровка Люся и показала на небольшое растение с листочками, которые были усыпаны крошечными капельками, будто росой. - Если поймала, не выпустит. Помучает, а потом съест.
Саша кинулась к росянке.
- По-моги-те! - голос доносился из сверкающего росинками верхнего листа росянки, который сложился почти вдвое.
Неподалеку от росянки лежала соломина. Саша отломила кусочек и вставила соломинку между листьями. Лист, будто живой, недовольно дернулся, перестал сжиматься и, наконец, открылся. Посередине листа на спине лежала пчела. Она пошевелила лапками, перевернулась, проверяя, жива ли, оторвалась от волосков на листе, и улетела.
- Какая молодец эта девочка Саша! - закричала улитка Марфа, бабочка Тоня захлопала крыльями, а божья коровка Люся кивнула.

У БОЛИ-БОШКИ

Собрались мы в гости к деду Тимофею. Я прихватила с собой книгу, в которой о Боли-Бошке, Ауке, Шишиге написано. Мы нашли тропинку к дому Боли-Бошки, покружились, как велел дед, вышли на лесную опушку и сказали:
- Дай увидеть!
Большой пень на опушке леса заворочался, закряхтел, и перед нами встал дом, весь во мху и старой коре.
Боли-Бошка посмотрел книгу, картинки, хмыкнул:
- Вот выдумали! И хитрый я, и в болото заведу! Завёл я вас в болото?
-Нет, дедушка, не завел, - ответила за нас двоих Саша.
-То-то! А что делать, если так и шастают вокруг? То огонь разжигать начнут, а еще мусорят… Таких не пугать-морочить, таких из леса гнать нужно! Хорошие грибники да ягодники - люди тихие, спокойные, никому не мешают.
- Ау! Ау! - вдруг услышали мы, будто ребенок заблудился в лесу и плачет жалобно и печально.
- Это Аука! Он во-он у тех елок аукает, скоро к нам прикатится на чай!

Чай налили, и Аука тут как тут, прикатился, как колобок. В блюдце чай налил и на него дует, чтобы остудить, того гляди румяные щёки лопнут. Выпил чай, стал прибаутки говорить:
- Как проголодался, так и догадался,
одна майская роса лучше овса,
глядит в окно да ест толокно,
хозяюшка в дому - оладышек в меду!

- Я в лес ходил, в корзинку собрал, - Боли-Бошка достал кусочки бересты и веточки. - Иду, смотрю - бабочка на берёзе сидит, крыльями машет. Ближе подошёл - береста это.
В руках Боли-Бошки береста и веточки и корешки оживали, а берестяная бабочка взлетела. Боли-Бошка собрал их и в корзинку вернул.
- Целый день сегодня вспоминал, день-то сегодня особенный, а чем - не вспомню. Подскажи, Аука!
- Не живет сорока без белого бока, кукушка соловушку журит! - сказал Аука и укатился в лес.
- Соловушка! Вот сегодня какой день!

ПЕРВЫЕ СОЛОВЬИ

- Ау! А-уу! - мы пили чай и слушали, как в лесу аукает Аука.
- А где Аука живёт, дедушка? - спросила Саша.
- Почти в самой глухомани, в избушке. Лес без эха никак обойтись не может. А сколько Аука заплутавших из чащобы вывел!
- А почему Аука про соловушек говорил, я не поняла?
- Знаешь, какой сегодня день? В нашем чудесном календаре есть День берёзовых почек, День лёгкого весеннего ветерка. А сегодня День первых соловьёв! - сказал Боли-Бошка.
И вдруг в берёзовой роще запел соловей. Рядом с ним раздалась ещё одна соловьиная трель, другая…
- Даром что соловей - птица малая, а знает, когда весна, - прошептал Боли-Бошка и принес из дома красивую кружку. - А это тебе, Саша! Кружка непростая, берестяная, посмотришь на неё - и вспомнишь всех, кого здесь видела, с кем подружилась.

***
- Мне всё приснилось, когда ты сказку читала, а я спала? И Аука, и Боли-Бошка, и как он мне кружку из бересты подарил? - спросила Саша, когда приехала к нам в гости.
- Как же кружка могла присниться? Ты же её в руках держишь!
- Да. Я её с собой привезла. Смотри, на бересте нарисованы Аука, муравей Егор, улитка Марфа, божья коровка Люся, бабочка Тоня, Шишига с пирожками, стрекоза Элла, бобры Тихон и Таисия, и даже конь Фёдор поместился.

“Наша улица” №277 (12) декабрь 2022