Ирина Гиршман (Кистович-Гиртбан) “Петербургская аранжировка в «суровом стиле»: Джеймс МакНилл Уистлер и Иззат Клычев. (страницы хроник Всемирных выставок)"
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва
Ирен Александровна Гиршман (Кистович-Гиртбан)
Окончила художественное училище им. Н.К. Рериха (СПб), институт им. И.Е. Репина (СПб). Художник, историк искусства, куратор, эксперт. Член СХ Туркменистана. Автор статей, книг, посвященных проблемам искусства и культуры Востока и Запада. Куратор выставочных проектов (ГЦТМ им. А.А. Бахрушина, ГМИНВ, Музей изобразительных искусств Туркменистана, галерея «Мяхир»). Как художника (графика, объемная камнерезная мозаика) интересует работа со словом: сюжеты Ветхого Завета, древнееврейская, арабская и персидская литература.
Некоторые публикации: статьи: «Шатер Солнца Михаила Верхоланцева», «Нонконформизм: туркменский ракурс. Полвека группе «Семерка»; «Туркменская «Семерка». Размышление об уходящем», «Симфония цвета. Станислав Бабиков»; каталоги: «Заветная песнь Радуги. Ирен Кистович. Синтез музыки и живописи», «Иззат Клычев. Роман с красным цветом», «Мелодии туркменской души», «Сутра сердца. Еды Мадатов», «Тень иероглифа на песке. Бердыгулы Амансахатов». Монографии: «Откровение. Ярлы Байрамов. Марал Атаева»; «Вкус Солнца. Какаджан Оразнепесов», «Восток. Скульптура. Миф. Клычмурад Ярмамедов». Автор «Ex Oriental Lux. Миф и реальность» в 5 томах: «Сны Востока», «Наставление правителям. Посвящение Абу Хамиду аль-Газали», «Обязательство необязательного. Золотой треугольник древности: Египет, Персия, Израиль», «Парфянский роман. Опыт великой синкретизации», «Порядок вещей, или Rozarium».
Публиковалась в журналах «Третьяковская галерея», «Сибирские огни», «Мирас», международном ежегоднике «Культурные ценности», альманахе «КУРАК»; газетах «Нейтральный Туркменистан», «Эдибият ве сунгат», «Туркменская искра», сетевых порталах turkmenportal.com, ORIENT.tm. Автор-составитель каталогов: ГТЦМ им. А.А. Бахрушина, ГМИНВ, галерея «Мяхир».
Работы находятся в собраниях музеев Туркменистана, ГЦТМ им. А.А. Бахрушина, ГМИНВ, в частных коллекциях Австрии, Англии, России, США, Турции, Туркменистана, Пакистана, Китая, Малайзии, Японии.
Ирина Гиршман (Кистович-Гиртбан)
ПЕТЕРБУРГСКАЯ АРАНЖИРОВКА В «СУРОВОМ СТИЛЕ»: ДЖЕЙМС МАКНИЛЛ УИСТЛЕР И ИЗЗАТ КЛЫЧЕВ. (страницы хроник Всемирных выставок)
Джеймс Эббот МакНилл Уистлер (1834 -1903) «Аранжировка в сером и черном, № 1: портрет матери». 1871. 144,3 х 162, 4. Музей Орсе. Франция.
Иззат Назарович Клычев (1923 - 2006) «Портрет художника КНР Ци-Му-Дуна». 1957. Х., м. 80 х 180. Музей изобразительных искусств. Туркменистан.
Я не могу научить вас искусству, его постигают
наедине или совсем не постигают.
Джеймс Эббот МакНилл Уистлер, 1899 год
Я очень и очень рад, что именно воспитал
себя и отдал себя искусству.
Иззат Клычев, 1957 год
Нескончаемо длинные, холодные, светлые коридоры Академии художеств - молчаливые свидетели вознесений и свержений, разочарований и обид, свершений в искусстве, бесконечной череды великих и малых судеб художников, спаянных в единую протяженность времени академического мира Петербурга. Скольким триумфам стали они бесстрастными свидетелями, сколько неразгаданных тайн хранит их протяженность в пространстве и времени… Зимой 1957 года в Научно-исследовательском музее торжественно открылась выставка «Двести лет Академии художеств СССР», объединив картины художников со 2-половины XVIII века по 1947 год. Президент Борис Иогансон, сменивший Александра Герасимова, ушедшего «по состоянию здоровья», совпавшего с завершением эпохи сталинского ампира, и вице-президент Матвей Манизер 1 публикуют в центральной прессе статьи, посвящённые этому событию. Трогательные личные воспоминания, рассказывающие о нравственных этических идеалах высокого служению искусству, публикует Сергей Коненков, недавно удостоенный Ленинской премии: «Мои отношения, к примеру, с профессором, скульптором В. Беклемишевым, не отличались близостью и душевностью. Но, несмотря на то, что я просил его не посещать мою мастерскую во время работы над дипломной статуей, В. Беклемишев на художественном совете голосовал за моего «Самсона». Интересы искусства он ставил выше личных отношений». Грандиозное зрелище открылось взорам посетителей: 246 имен, 465 произведений. Среди них есть и работы корифея ксилографии Анны Петровны Остроумовой-Лебедевой, единственной дамы среди художников первого состава «Мира искусства». Выставка стала большим событием в художественной жизни Ленинграда.
Казалось, еще недавно студентка мастерской Репина Анна Остроумова пристально вглядывалась в листы мастеров укиё-э на первой выставке японской ксилографии, устроенной морским офицером, художником-акварелистом Сергеем Николаевичем Китаевым в академическом музее в 1896 году 2. Тиканобу, Хокусай, Ёситоси… Покоренная гармонией Хокусая, художница писала о выставке: «Меня она совершенно потрясла. Новый, чуждый мир, странный и неожиданный. Раньше я не знала японского искусства. Много часов я просиживала на выставке, очарованная небывалой прелестью форм и красок… Меня поражал острый реализм и рядом – стиль и упрощение, мир фантастичности и мистики. Их способность запечатлевать на бумаге мимолетные, мгновенные явления окружающей природы. Покоряла и привлекала меня изысканная прелесть и очарование в изображениях женщин» 3. Вскоре Остроумова начнет собирать японские листы, изучать технику, пробовать ее имитировать, включит в эту игру своих друзей, принесет свои листы-подделки, и только проницательный Александр Бенуа усомниться в их подлинности. Многие композиционные стилистические приемы японских граверов органично вольются в ее стиль. Ее коллекция японской гравюры, насчитывающая 300 листов, будет передана в Русский музей. 4
Японское искусство очаровало мир начиная с середины XIX века, находя страстных и верных поклонников в Европе, позже – в России. В. Ван Гог, П. Гоген, А. Тулуз-Лотрек, Ф. Валлотон адаптируют композиционные построения японских ксилографов к собственному творчеству. Листки укиё-э как бабочки - посланницы красоты, разлетаются по Старому Свету. Живопись, графика, плакат последнего десятилетия XIX века и начала XX века пропитаны японскими композиционными и колористическими приемами. Пожалуй, самым страстным приверженцем японского искусства становится один из крупнейших художников конца XIX – начала XX веков Джеймс Эббот МакНилл Уистлер, оказавший огромное влияние на формирование нового искусства XX века. Судьбы как минимум двух поколений художников Европы и Америки связаны с именем Уистлера. Монограмма с изображением бабочки станет его факсимильной подписью, и это тоже – дань уважения и восхищения японским искусством.
Воздействие Уистлера испытали и русские художники рубежа веков, он стал особо близок «мирискуссникам», не только в силу их ориентированности на Запад, но и силу их концептуальных воззрений. Идея Уистлера «искусство для искусства» исключала значение сюжетности, описательности, литературности в живописи, что являлось и основным принципом художников круга «Мира искусства», создавая оппозиционное напряжение между ними и передвижниками. Эстетические принципы «Мира искусства» близки идеям Уистлера, этого бескомпромиссного борца за эстетизм и в живописи, и в жизни. Основные положения его концепции «искусство ради искусства» были опубликованы в первой книги «Лекция в десять часов» в Лондоне и были хорошо известны в кругах «Мира искусства», также, как и его знаменитая книга «Изящное искусство создавать себе врагов» (1890) Переписка и статьи членов объединения «Мира искусства» живо свидетельствуют о пристальном интересе к идеям Уистлера в России. Новое в искусстве прокладывало дорогу в борьбе, в дискуссиях, полемике на страницах журналов и газет, на выставках.
В Европе к американскому художнику приходит известность. На Всемирной выставке 1889 года в Париже Уистлер представил изысканный «Портрет леди Арчибальд Кэмпбелл» (1880-е) и картину в японском стиле «Балкон» (1865), награжденную Золотой медалью. На выставке присутствовал «русский десант» восторженных зрителей, в числе которых были И.Е. Репин, В.А. Серов, И.И. Левитан. Спустя десять лет в 1898 году Репин посоветует своей ученице Остроумовой, упорно пытающейся обрести твердую почву под ногами, ехать в Париж и учится у Уистлера. Это ли не признание заслуг художника «другого вероисповедания» в искусстве главой русской реалистической школы?
Увлечение творчеством американского маэстро опьяняло, его мотивы ощутимы в работах «русских вистлерианцев» Л.С. Бакста, И.Э. Браза, К.Д. Сомова и других. Ярким примером является акварель Бакста «Ливень», 1906 (бумага, акварель, тушь, ГРМ) реминисцирующая к композиции Уистлера «Симфония в синем и розовом», (1868. Freer Gallery of Art, Washington). В «Портрете Е.М. Мартыновой» (1896, ГТГ) И.Э. Браз использует мотив геральдической лилии, имитируя прием подписи-монограммы в виде бабочки Уистлера. 5 Возможно, Сомов в большей степени, чем его соратники, испытал воздействие этого мастера, о чем свидетельствуют такие работы как «Портрет Н.Ф. Обер» (1896, ГТГ), «Дама в голубом» (1897 – 1900, ГТГ). Показателен интерес к принципам Уистлера и среди художников московской школы. Полотно «русской англичанки», ученицы В.Д. Поленова и В.Е. Маковского по Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества, Эмилии Шакс «Гость в институте» (не позднее 1896, Галерея изобразительных искусств в Находе, Чешская республика) пронизана гармонией черного-серого-коричневого с контрастом к белому: это явное обращение Шакс к программному почти монохромному полотну «Аранжировка в сером и черном № 1: портрет матери», в котором так же ярок белый цвет паспарту офорта на стене, звучащему контрастно к общей выдержанной гамме серо-черно-коричневого.
Успехом русской школы и международным признанием новаторства Джеймса Уистлера стала Всемирная выставка в Париже, прошедшая с 12 апреля по 15 ноября 1900 года, главный комиссар Альфред Пикар. Уистлер выступил от американского раздела. Гран-при были удостоен Джеймс Уистлер и Валентин Серов за портрет великого князя Павла Александровича. Константин Коровин (панно и оформлением русского павильона), Михаил Врубель (камин «Вольга Святославович и Микула Селянинович»), Федор Малявин получили Золотые медали. На этой выставке Россия и Уистлер «встретились» не впервые. Русский «роман» Уистлера начался задолго до успеха на Всемирных выставках, до появления в его «Академии Кармен» Анны Остроумовой, ставшей одной из самых талантливых учениц мастера. Его отношение к России, к Петербургу, к русским художникам и традициям академической школы имеет «хороший провенанс» - долгую историю подлинной любви.
Искренность чувств к России видна в ответе Уистлера на вопрос о месте рождения, заданный ему в отделе казначейства Высокого суда 25 ноября 1878 года во время судебного процесса против искусствоведа и философа Джона Рёскина. Художник указал местом рождения Санкт-Петербург, а не Лоуэлл, город в штате Массачусетс, пояснив, что он должен был родиться, когда и где захотел бы, и Лоуэлл он не выбрал бы. Его фактическое рождение как художника, произошло в Петербурге, среди утонченной красоты Северной Венеции, ее открытых воздушных перспектив, уходящего в даль ясно прочитываемого горизонта, окруженного изящной вязью строгой архитектуры. Его особая художественная музыкальность, тонализм, как предшественник импрессионизма и символизма, его «ноктюрны», «аранжировки», «симфонии», «этюды» и «гармонии» впервые прозвучали нежной сдержанной мелодией петербургской академической аранжировки.
Отца художника Джорджа Вашингтона Уистлера пригласили в Россию по распоряжению Николая I на должность совещательного инженера для консультаций по вопросам строительства Петербурго-Московской железной дороги в 1842 году. Спустя год его супруга Анна Матильда и сын Джимми приезжают в Петербург. С 1844 года будущая мировая знаменитость берет частные уроки у студента Императорской академии художеств Александра Осиповича Корицкого (1818 - 1866), ученика, а в последствии наиболее доверенного помощника Карла Брюллова. Корицкий служил при строительном отряде Главного управления путей сообщения и познакомился с семьей Уистлеров через деловые контакты с отцом. Джимми был очень привязан к своему учителю, благодаря которому имя Брюллова и его картины постоянно обсуждались в семье. 6 Через год в 1845 году Джимми поступает в Академию художеств, его наставниками становятся опытные преподаватели Иван Иванович Вистелиус и Иван Александрович Воинов.
За пятьдесят лет до японской выставки Китаева, подающий большие надежды юный живописец посещает академическую выставку 1846 года, ставшую значимым событием в его жизни: он знакомится со многими художниками-экспонентами, получает сильное впечатление от 60 пейзажей русских и зарубежных авторов - ландшафтов и марин, - от эскизов К. Брюллова к росписям Исаакиевского собора. Работы И.А. Иванова и А.И. Иванова, панорамы Тифлиса Н.Г. Чернецова, палестинские и египетские пейзажи Г.Г. Чернецова – это русский след надолго останется в памяти художника и, по взвешенному мнению, Галины Андреевой, окажет свое воздействие на творчество зрелого Уистлера. 7 В академическом музее он видит работы И.К. Айвазовского, присутствует на персональной выставке мариниста в 1847 году, видит «Последний день Помпеи».
Дом Уистлеров открыт художественному Петербургу, его посещают К.П. Брюллов, Т. Райт, президент Королевской академии Шотландии Уильям Аллен, отмечающий высокие достоинства работ молодого виртуоза. Мир Академии не имеет границ и временных ограничений подобно ленте Мебиуса. Художник, приобщаясь к академической традиции, становится соучастником единого культурного пространства, можно сказать, вступает в негласное академическое братство. Трижды прав Аристид Майоль, сказавший, что искусство — это круг, в который нужно вступить. В Петербурге проходят шесть насыщенных лет, предопределяющих решение пятнадцатилетнего Уистлера посвятить свою жизнь искусству, избрав профессию художника. Впереди его ждет блестящая карьера, международное признание, он останется в истории мирового искусства знаковой фигурой рубежа веков, проживет удивительно насыщенную жизнь, станет президентом Общества британских художников, поднимет его статус до королевского. Он окончит свой земной путь в Лондоне 17 июня 1903 году.
1933 год приносит Уистлеру невероятный посмертный триумф, первую масштабную идентификацию в вечности на Всемирной выставке в Чикаго, проходящей под девизом «Столетие прогресса» (Century of Progress Expositions 8). Неофициальный девиз выставки не столь оптимистичен: «Наука находит, Промышленность претворяет в жизнь, Человек приспосабливается» («Science Finds, Industry Applies, Man Conforms). Мир изменчив и не постоянен, великая депрессия вносит существенные коррективы в сознание людей, меняет психологию поколения. Но вновь и вновь подлинное искусство возрождается, подобно бессмертной птице Феникс, «что живет далеко на Востоке». В американском павильоне чикагской выставке экспонируют шедевр Уистлера, ставший визитной карточкой американского искусства, увы, более не принадлежащий США – «Аранжировку в сером и черном №1: портрет матери художника» (1871, Музей Орсе). Картина была куплена у художника 2 ноября 1891 года при содействии Стефана Малларме французским правительством за 4000 франков и передана в Люксембургский музей. Он уступил ее за достаточно небольшую сумму, считая, что самое важное в сделке – ее приобретение в музейное собрание. Полотно стало первой картиной Уистлера, представленной в музее. Деньги в искусстве понятие относительное, в 1933 страховая стоимость портрета на Всемирной ярмарке в Чикаго равнялась миллиону долларов.
На чикагской выставке не было павильона СССР, впервые Советский Союз выступит блистательно в 1937 году в Париже, «Рабочий и колхозница» Веры Мухиной потрясет парижан масштабом и динамизмом, в 1939 году в Нью-Йорке Гран-при получит Борис Иофан. Девизом Нью-Йоркской эпопеи станет оптимистический девиз «Мир завтрашнего дня», а завтра, завтра была война... Целлулоидный, голливудский суперуспешный мир Всемирных выставок почти на 20 лет прекратит свое существование и возродится в Европе на первой послевоенной Всемирной выставки 1958 года в Брюсселе (ЭКСПО 58). Но это – это уже иная история, вновь продолженная блистательным Уистлером, хотя его полотен не было представлено ни в американском, ни в английском, ни во французском павильонах.
Казалось бы, определен круг имен, связанных с его творчеством, влияние идей и художественно-пластической системы мастера имеет некие ограничительные временные рамки и заканчивается появлением авангардных течений начала XX века. Но происходит чудо подлинного, не имеющего границ искусства: сияние изысканных, зачастую почти монохромных полотен Уистлера, его принцип «искусства для искусства» не теряют актуальности после экспериментов экспрессионизма, футуризма, кубизма, фовизма, супрематизма, конструктивизма. Англо-американский художник вновь и вновь раскрывается для посвященных как тонкий аромат изысканных цветов ириса на гравюрах Хокусая. В конце 50-х светлую линию горизонта петербургских ноктюрнов заново прорисует рука молодого живописца Иззата Клычева, аспиранта творческой мастерской Александра Герасимова в альма-матер Уистлера – петербургской Академии художеств. На Всемирной выставке в Брюсселе будет представлен его «Портрет художника КНР Ци-Му-Дуна», ныне почти забытый пластический восточно-западный шедевр в аранжировке жемчужного сияния Северной Пальмиры.
Парадоксально, что в момент зарождения «сурового стиля» тонализм и эстетизм Уистлера очаровывает пытливые умы академического мира Ленинграда, воздействуя на формирование структурных композиционных элементов зарождающегося нового направления советского искусства. Совместимы ли принципы «искусства для искусства» с «суровым стилем»? Этот, на первый взгляд, противоречивый синтез заложен в самой природе эстетизма Петербурга-Ленинграда. Хрестоматийно перечисление имен: Павел Оссовский, Таир Салахов, Николай Андронов, Павел Никонов, Николай Обросов, Виктор Попков, Александр и Петр Смолины, Гелий Коржев, братья Ткачевы, Виктор Иванов - московская школа увлечена А. Дейнекой, проявляет интерес к наследию Георгия Нисского, Петра Кончаловского, Аристарха Лентулова, Ренато Гуттузо. 9 Питер более сдержан, изыскан, романтичен, в нем проявляется «господство эстетизма». Творчество Евсея Моисеенко невозможно рассматривать сквозь призму Уистлера. Но именно его живопись называют «живописной эстетизацией», представленной живописными метафорами, т.е. сложными вариациями зеленого, коричневого, черного тонов, что, по мнению А. Бобрикова 10, делает его профессиональным искусством для художников Искусство ради искусства? Принцип Устлера?
. Хранитель японского отдела Эрмитажа, выдающийся японист, блестящий преподаватель института им. И. Репина Михаил Успенский (1953 - 1997), считал, что в творчестве любого художника портрет как жанр раскрывает его отношение к человеку, а также позиции, с которых он оценивает окружающий мир и самого себя, играя особую роль в любом хронологическом и историко-культурном контексте. 11 Приглушенная коричнево-черно-серая палитра «Аранжировки в сером и черном, № 1: портрет матери», композиционно повторенная художником по просьбе выдающегося критика и философа Карлейла в картине «Аранжировка в сером и черном № 2: портрет Томаса Карлейла» (ок. 1872 – 1873, Художественная галерея и музее Кельвингроув. Глазго. Шотландия) определили принципы композиции и колорита, ставшие «золотым стандартом» Уистлера: вывод на силуэт, деление планов подчёркнутыми горизонтальными линиями, включение геометрии пространственных соотношений предметов в композиционную игру, выстраивание тонко продуманного ритма цвета, тона и плоскостей, удлинённость, точнее, тяга к вытянутости композиции по горизонтали, даже если холст почти квадратен, как в «Портрете матери» - Уистлеру нужна игра с пространством, нужно ощущение бесконечности в соотношении фигуры и интерьера, подчеркнутая вневременность происходящего, для художника обязательно включение молчания пустого пространства как особого способа «прочтения» картины (японский прием чувства красоты свободного пространства в композиции листа). Композиционная лапидарность использована Уистлером как прием, освобождающий от сюжетности, наглядно выражающий на плоскости его формулу «искусства для искусства», и это новаторство совпадет с поисками лаконичного языка молодыми советскими художниками конца 50-х, генерировавших в мастерских основные черты нового стиля, тогда еще не имевшего названия «суровый».
Когда точно был написан портрет китайского студента? На полотне есть атрибут, позволяющий датировать картину: букет белых лилии, их цветение начинается с конца мая и продолжается по август месяц. Значит, это было лето 1957 года. Многое на портрете свидетельствует об увлечении Клычевым искусством Японии и Китая. Он, как и Уистлер, и художники круга «Мира искусства» находит для себя в укиё-э композиционные и колористические идеи. Это можно видеть в его творчестве и много позже, например, в миниатюрах к туркменским сказкам 1968 года будет прослеживаться «японский след» жанра мусяэ, листы которых он с интересом разглядывал в великолепном собрании японской ксилографии, хранящейся в академические библиотеки. Подобно Уистлеру и многим другим художникам, для Иззата годы, проведенные в Академии, станут фундаментом поисков в искусстве на десятилетия вперед. В дневниках Клычева виден пристальный интерес к художникам круга «Мира искусства», первая запись о них датируется 1953 годом, заметки продолжаются вплоть до окончания аспирантуры в 1958 году. Дягилев, Бенуа, Бакст, Сомов, Добужинский, Борисов-Мусатов, Рерих, Остроумова, упоминается Уистлер. Во многом эти записи были скорее попытками разобраться в том, что подсказывало сердце, глядя на работы художников в сравнении с тем, что он слышал на институтских лекциях. Разрыв между интуитивным пониманием и официальной подачей материала очевиден.
Чтобы оценить найденное Клычевым в «Портрете Ци-Му-Дуна» в 1957, нужно понять контекст эпохи, а он был не прост, полемичен, сложен. Показательна дискуссия, развернутая на страницах советской прессы по поводу публикации статьи Александра Абрамовича Каменского в журнале «Театр» «О живописности» и «сценичности» 14, посвященной выставке художников круга «Мира искусства» из частных коллекций, состоявшейся в ЦДРИ в ноябре 1957 году, одновременно с Всесоюзной выставкой в Манеже. Каменского обвиняли в кощунственном покушении на идеалы реалистической живописи, в стремлении переписать историю русского изобразительного искусства, поставив в один ряд Серова и Бенуа, Левитана и Рериха, Васнецова и Бакста, художников «сплошного беспросветного упадка» и «гигантов реализма». 15 Горячее, сумбурное время… «В то время после долгого перерыва в музеях снова появились работы Врубеля, малоизвестные нам картины Валентина Серова. Мы кинулись к ним как к роднику. Позднее мы стали видеть и понимать и других художников, хотя я еще долгое время не любил Кончаловского, импрессионистов», - писал о начале 50-х годов Станислав Бабиков, сын Геннадия Бабикова 16, ученика Кончаловского и Машкова по студии АХХР! 17
Иззат всегда много читал, отличался изумительной скрупулезностью, продуманностью в работе, максимальным погружением в предмет изучения, обладал глубоким аналитическим умом. Он хорошо знал «Автобиографические записки» Анны Петровны Остроумовой-Лебедевой, второй том «Записок», с четырнадцатилетним перерывом, связанным с войной, издан в 1951 году, академическая молодежь выучила их чуть ли не наизусть. Самая талантливая ученица Уистлера оставила полное описание его системы обучения, его метода изучения и воспроизведения действительности через умение выделить и передать сущность предмета, пейзажа, формы. Уистлер говорил ученицам: «Вам надо обращать внимание на существенные характерные черты натуры и опускать те тысячи оттенков, которые видит наш глаз… Самое трудное – надо дать впечатление реальности предмета, поместив его в пространстве». 18
О чем думал Клычев, прочтя откровенные записи Остроумовой, в которых она описывает эпизод, когда после семи лет учебы у И.Е. Репина ее первый этюд в «Академии Кармен» вызвал возмущение Уистлера: «Но ведь вы ничего не знаете, ничего не умеете! Нет, нет, я не могу заниматься с вами. Вы азбуки не знаете! Ведь вы же не умеете рисовать, вы не имеете понятия о том, что такое светотень, лепка! Вы совершенно безграмотны. Где вы учились? У кого? [Она называет имя Репина. И.Г.]…. Я такого художника не знаю». 19 Семь лет учебы в мастерской Репина! Клычев поступил в Академию в 1947, прошло 10 лет. Он учился у блестящих мастеров: Иосиф Серебряный, Борис Иогансон, Александр Герасимов. Так ли прошли годы постижения искусства, научился ли он быть художником? Но этому невозможно научиться! В 1957 году Иззат пишет: «Я больше не хочу учиться, потому что больше я не получаю никакого знания… Я уже написал, что выставлю картину на выставке, и на этом кончаю, потому что все равно художника не делают звания, а сидеть, заниматься ради того, чтобы потом взять какую-то справку, я не буду. Главное в жизни чтобы быть художником хорошим. А для этого нужно работать творчески и самостоятельно». 20 Отметим, как вскользь он упоминает о предстоящей Всесоюзной юбилейной выставке, так много значащей в его судьбе.
Для искусствоведов, занимающихся творчеством Клычева, остается загадкой тот, казалось бы, спонтанный, внезапный переход от проторенной дорожки отличника Репинки до новой живописи 1962 года: все «забыто», все «зачеркнуто», он пишет открытыми контрастными цветами, ограничивает палитру четырьмя основными, знаковыми для колорита Туркмении цветами: красный, синий, зеленый, желтый. Но Клычев никогда не был спонтанным, за каждой его новой картиной стоит раздумье, поиск, ясное понимание цели. Не в углубленном ли интересе к наследию «Мира искусства», к достижениям Уистлера, чтению «Записок» Остроумовой-Лебедевой, часам, проведенным в академические библиотеки над листами японской гравюры, в поездке в 1959 году в Корею находится секрет его прорыва? И вот результат – как ранее у Бакста, у Сомова, происходит проникновение в пластический код Уистлера. Джеймс Эббот МакНилл Уистлер добился большего, чем привлек просто несколько последователей и подражателей, он повлиял на весь мир искусства, сознательно или неосознанно его присутствие ощущается в бесчисленных студиях, его гений пронизывает современную художественную мысль, считал американский меценат, учредитель корпорации General Electric Чарльз Альберт Коффин еще в 1907 году. 21
В «Портрете художника КНР Ци-Му-Дуна» Клычев зеркально переворачивает композиции двух работ Уистлера: «Портрета матери» и «Портрета Томаса Карлейла». Он помещает фигуру по левой грани полотна, удлиняет горизонталь, дает на ней две точки опоры: слева, за моделью - срез стола, покрытого красным сукном со стоящей на нем наполовину срезанной рамой вазой, увенчанной изысканным графическим рисунком снежно-белых, с золотыми императорскими прожилками лилий. Ослепительно-белое повторяется в воротнике модели, выделяющемся по отношению к серо-черному рабочему халату и смуглой коже лица. В правом углу – на уровне колен модели – табурет с яркими банками синей, красной и желтой гуаши, прозрачной, наполненной водой банкой с кистями. В этом ярком контрастном цветовом акценте – весь будущий Клычев! Ярко-белым лилиям приглушенно вторит паспарту с длинным, вновь вытянутом по горизонтали листом бумаги, имитирующем развернутый китайский свиток с рисованными карандашом женских и мужских фигурах в старинных национальных одеждах. Фрагментарность свитка, стола и вазы, табурета станет одним из распространённых приемов «сурового стиля», она дает ощущение и протяженности в пространстве, некоей идеи бесконечности, и создает динамичное напряжение движения.
Радикальна композиция картины: голова модели почти упирается в верхнюю грань холста, свободного пространства остается очень мало – около трех-четырех сантиметров, планы делятся на монохромные плоскости серой стены и коричневато-бордового окрашенного пола. Эти композиционные элементы, прочтенные им у Уистлера, в новом контексте получили иную динамику, особую композиционную заостренность, акцентирование, они включатся в основные пластические коды «сурового стиля», будут активно использоваться другими мастерами. Статика сидящей модели сконцентрирована на действии, Ци-Му-Дун погружен в созерцание, это момент усиливает и намеренная отдаленность художника от табурета с банками ярких красок – дистанция выделяет момент размышления художника, молчаливый напряженный «диалог» творца со своим произведением. Портрет, несомненно, принадлежит к первым пластическим откровениям «сурового стиля». Важно отметить, что влияние Уистлера на художников Оттепели не заканчивается на работе Иззата Клычева. Близки к композиционному строю «Портрета матери», «Портрета Карлейла», а также более ранней работе, весьма показательной для творчества Уистлера в целом, картины «У рояля» (1858 – 1859, музей Тафта, Цинциннати) такие хрестоматийные работы как «Портрет композитора Кара Караева» (1960, ГТГ) Таира Салахова, «Портрет Дмитрий Шостаковича» (1964, ГТГ) Иосифа Серебряного.
Концепция Эстетизма принесена в Великобританию из Франции в 1860-е годы Фредериком Лейтоном, Алджерноном Суинберном и Джеймсом Уистлером. Принцип «искусства ради искусства» означает, что художественные качества произведения заключены в его формальной организации, а не в сюжете. Поэтому «эстетическая» живопись была скорее декоративной благодаря изображению богато орнаментированных поверхностей и предметов роскоши. Это концептуально близко Клычеву, именно так он начнет работать, создавая картины, позже объединенные в серию «Моя Туркмения». В начале 60-х он «выходит» из «сурового стиля», создавая собственную декоративно-пластическую систему благодаря включению орнаментальной ткани в формулу композиции, решенной цветом. Art for art как гимн красоте жизни не благодаря, а вопреки, вопреки смерти и страданиям, увиденных ужасов на фронтах Великой Отечественной войны, в голодных Акмолинских степях Казахстана, где на его глазах за полгода полуголодной жизни умерли в ссылке его мать и отец. Да, Клычев не похож на других. Он - мир в себе, он – гимн радости жизни и красоте – и это гениально! Гармония цвета и формы, гармония четырех цветов радости – в этом он неповторим...
5 ноября 1957 года «Портрет художника КНР Ци-Му-Дуна» (1957, 80 х 180) и «За лучшую долю» (1957, 281 х 200) экспонируются на Всесоюзной юбилейной художественной выставке в Манеже. 22 Это была первая художественная выставка в Манеже, открытого после полной реконструкции. А. Дейнека, Б. Иогансон, И. Грабарь, П. Кончаловский, П. Корин, А. Тышлер, А. Герасимов, С. Герасимов, И. Бродский, Н. Акимов, Волков А., Вутетич Е., Томский Н., Манизер, Кукрыниксы, Рождественский В., Сарьян М., Пластов А., Штейнберг. И рядом с ними - новые имена, многие из которых определили ракурс «сурового стиля»: П. Никонов, П. Иванов, И. Клычев 23, Е. Моисеенко, Т. Салахов, А. Мыльников, братья Смолины, братья Ткачевы, В. Стожаров, Т. Яблонская. 24 «Портрет Ци-Му-Дуна» привлекает внимание одного из самых искушенных критиков и художников русского искусства рубежа XIX– 2 пол. XX века – Игоря Эммануиловича Грабаря, назвавшего картину «жемчужиной выставки». 25 Новое композиционное решение и особую тональность картины выделяет критик и писатель Илья Кремлев. 26 О монументальном эпическом полотне «За лучшую жизнь» пишет известный востоковед Борис Веймарн 27 и др.
В Манеже участвовало 2142 художника, экспонировалось 5 532 произведений. Для Всемирной выставки в Брюсселе экспертное жюри отобрало 90 работ – 50 живописных и 40 скульптурных композиций, cream de la cream… 28 В Брюсселе в каталоге русского отдела указано 200 художников, экспонировалось 307 произведений. А. Большаков в книге, посвященной ЭКСПО 58, указывает 50 произведений живописи, 40 скульптур, 200 графических работ. 29 Из художников молодого поколения в Бельгию поедут В. Ветрогонский, И. Клычев, Д. Мочальский, А. Мыльников, Т. Яблонская. 30
После Брюсселя «Портрет Ци-Му-Дуна» войдет в экспозицию блестящей выставки, проходящей с 8 по 21 июля 1958 года в Пекине во Дворце Гучун, на которой были представлены работы, созданные в 1955 – 1957 годах Адамовой Е., Бабиковым Г., Бакшеевым В., Бабуриным М., Белашовой Е., Боровским Д., Вучетичем Е., Ветрогонским В., Дейнекой А., Кабачеком Л., Караханом Н., Клычевым И., Кукрыниксами, Мочальским Д., Кошкиным К., Пластовым А., Нисским Г., Салаховым Т., Стожаровым В., Тансыкбаевым У., Фаворским В., Чуйковым С. и др. Участвовало 376 художников, экспонировалось 543 произведений живописи, скульптуры и графики. 31 В ноябре 1958 года в разгар великой дружбы Никиты Сергеевича Хрущева с Гамалем Абдель Насером, в честь образования 21 февраля 1958 года Объединенной Арабской Республики на выставке советского искусства в Каире экспонировались работы 53 художников, 116 произведений живописи и скульптуры. Среди авторов - Белашова Е., Вучетич Е., Герасимов А., Герасимов С., Грицай А., Дудник С., Клычев И., Лебедева С., Манизер М., Мухина В., Ромадин Ю., Пименов Ю., Мыльников А., Томский Н., Шадр И., Янсон-Манизер Е. и др. Легендарная получилась история 1957 – 1958 годов у «Ци-Му-Дуна».
Завершив триумфальное шествие по выставочным залам Ленинграда, Москвы, Брюсселя, Пекина и Каира, «Портрет художника КНР Ци-Му-Дуна» стал первым произведением Клычева, купленным в публичную коллекцию – сегодня жемчужина находится в собрании Музее изобразительных искусств в Ашхабаде, портрет берегут, редко экспонируют. Забытый шедевр конца 50-х годов, органично связал двухвековые традиции Востока и Запада: утонченность Джеймса Уистлера, пластику укиё-э и тенденции зарождающего «сурового стиля». В новом 2023 году, в год столетнего юбилея Иззата Назаровича Клычева «Портрет художника КНР Ци-Му-Дуна» получает второе рождение как один из лучших портретов времен Оттепели.
Как все лихо закрутилось – Питер, юный Джимми и Карл Брюллов, «Мир искусства» и Илья Репин, Анна Остроумова и укиё-э, тонализм и эстетизм, жанр портрета в проекции во времени – и музыка, музыка Одиннадцатой симфонии Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, звучащая в Карнеги-холл на первом концерте Вана Клиберна, прилетевшего из Москвы после победы на конкурсе имени Петра Ильича Чайковского в 1958 году, в тот момент, когда в Брюсселе шла знаменитая выставка. Не Маэстро ли небесного оркестра дирижирует земной симфонией, напоминая о прошедшем веке, о Всемирных выставках, о петербургские аранжировки в «суровом стиле», о любви к жизни…
А о Востоке и Западе, о бренности мира и вечности искусства нам напомнит последнее стихотворение Утагаво (Андо) Хиросигэ:
На дорогах Востока,
Кисть своею позабыв,
Устремился небесным путем
В Западный край,
Чтоб увидеть диковины Рая.
1.Манизер М. Колыбель русской художественной культуры. // Советская культура// №149 (695) // 16 ноября 1957// С.3//.
2. С.Н. Китаев стал первым крупным собирателем японского искусства в России, его коллекция имеет исключительное значение и весьма обширна. Двухтомный каталог коллекции издан в 2008 г. ГМИИ им. А. Пушкина, ныне – библиографическая редкость. См.: Воронова Б.Г. Сергей Николаевич Китаев (1864 - 1927). // Эра Румянцевского музея: Из истории формирования собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина. В 2 т. Т.2. Гравюрный кабинет. М. 2010.
3. Остроумова-Лебедева А.П. Автобиографические записки. Т.1. с. 97
4. См.: И. Кистович-Гиршман. А.П. Остроумова-Лебедева и японская гравюра. Диплом. Руководители: М.В. Успенский, А.А. Иванова (Курпатова). 2001. Архив института им. И.Е. Репина.
5. Андреева Г. Уистлер и Россия. См.: спец. выпуск 1 журнала «Третьяковская галерея». Америка – Россия: на перекрестке культур. М., 2011.
6. Там же.
7. Там же.
8. Выставка проходила с мая по ноябрь 1933 года, вновь открыта в мае 1934 по конец октября 1934 г. по личной инициативе Т. Рузвельта. Центр экспозиции – Дворец Науки. Стиль выставки ар-деко.
9. Алешина О. Советские шестидесятники. «Суровый стиль» в советском искусстве. Level one. Levelvan.ru/pcontent/shestedesyatniki-1/syroviy-style.
10. Бобриков Ал. Суровый стиль: мобилизация и культурная революция. Художественный журнал. № 51-52. 2003.
11. Успенский М.В. Мемориальные портреты и автопортреты в творчестве Куниёси и его учеников. В кн.: Из истории японского искусства. Сборник статей. Санкт-Петербург. Изд. Гос. Эрмитажа. 2004. С. 67.
13. Бабиков С.Г. И. Клычев. Люди Туркмении. М., Сов. худ. 1974. Нумерация стр. отсутствует. Эта встреча произошла в 1957 году. Прим. авт.
14. Каменский А. // «О живописности» и «сценичности. Заметки с выставки в ЦДРИ». // Театр//№ 9. 1957//.
15. См.: В. Петров. //Сомнительные коррективы. // Советская культура//12 ноября 1957 года// № 147 (693).
16 Геннадий Фёдорович Бабиков (1911 1993), один из патриархов туркменской школы изобразительного искусства, сокурсник Нины Верхоланцевой, матери выдающегося российского ксилографа и живописца Михаила Верхоланцева.
17. Бабиков С. Там же.
18. А.П. Остроумова-Лебедева. Автобиографические записки. Т.1. М., Сов. худ. 1974. С. 137.
19. Там же. С. 133.
20. Письмо супруге от 24 мая 1957 года.
21. Peters, Lisa N. James McNeil Whistler. New York, NY: Smith mark, 1996. P. 196.
22. Выставка проходила: Центральный выставочный зал (Манеж), Академия художеств, выставочный зал СХ СССР, ЦДРИ. Всего участвовало более 5000 художников. См: Н.А. Михайлов. Богатство советской жизни – основа художественного творчества. / Советская культура/ № /1958, 6 мая /с. 2/. Издан иллюстрированный каталог: Всесоюзная художественная выставка. Живопись. Скульптура. Графика. Работы художников театра и кино. Каталог. [Сост. И.Н. Банковская, Б.Г. Воронова, И.Д. Емельянова, Т.В. Катханова, Б.Г. Колдобская, В.А. Рыжова, А.Н. Шифрина]. М. 1957. Мин. культуры СССР, Союз художников СССР.
23. Экспонировались его картины «На интервентов (За лучшую долю)», 1957; «Портрет художника КНР Ци-Му-Дуна», 1957. См.: Кремлев И.Л. «Искусство большой темы»: // «Литературная газета» //№ 139 (3795) /четверг, 21 ноября 1957/ С.1,3//.
24. Туркмению на выставке 1957 г. в Манеже представили: Данешвар Ю.П., Адамова Е.М., Амангельдыев А., Аннануров А.А., Бабиков Г.Ф., Бабиков С.Г., Брусенцев Г.Я., Доводов Н., Знаменщиков П.Ф., Ильин И.И.,Клычев И., Кулиев А., Нурали Б., Нурмухамедов, Тутинасов П.Ю., Хаджиев А., Ходжамухаммедов Н., Черинько И.И.
25. Мухатова О., Клычева Дж. Иззат Клычев. Очерк жизни и творчества. Изд. «Туркменистан». Ашхабад. 56 с., ил. 21. Стр. 22.
26. Кремлев И.Л. «Искусство большой темы»: //«Литературная газета» //№ 139 (3795)/ /четверг, 21 ноября 1957// С.1,3//.
27. Веймарн Б. Расцвет советских национальных художественных школ. / Советская культура/ № 148 (694) / четверг, 14 ноября 1957/с.3/
28. См.: Б. Иогансон. Оплот реалистического искусства. /Искусство/ 1958. №3/с. 77/.
29. Большаков И. Всемирный смотр. Успех СССР на Всемирной выставке в Брюсселе. Изд. «Известия». М. 1959. С. 23.
30. См.: Каталог на англ., нем.: Выставка изобразительного искусства. Советский раздел на Всемирной выставке. Каталог. Брюссель, 1958. Многочисленные статьи в советской прессе в газетах «Советская культура», «Литературная газета» и др., журн. «Огонек», «Искусство» и др. номера с апреля по ноябрь 1958 года.
31. Издан иллюстрированный каталог на китайском языке: Выставка произведений советских художников. 1955 – 1957. Живопись, графика, скульптура. Каталог. [Китай, 1957].
"Наша улица” №278 (1) янврь 2023
Охраняется законом РФ об авторском праве
в интернете
(официальный сайт)
http://kuvaldn-nu.narod.ru/