Елизавета Трифонова “Бантик в метро” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Елизавета Александровна Трифонова родилась 10 июня 2011 года в Москве. Дочь художника Александра Трифонова, внучка писателя Юрия Кувалдина. Ученица 5-го класса обычной московской средней школы. В "Нашей улице” публикуется с №274 (9) сентябрь 2022.

вернуться
на главную
страницу

Елизавета Трифонова

БАНТИК В МЕТРО

рассказ

Зимним днём я шла с Бантиком по очищенному от снега тротуару.
Вдруг Бантик остановился около какой-то инструкции на стене, поглядел на меня, и начал читать вслух:
- «Правила движения пешеходов по тротуарам...»
Он еще раз взглянул на меня, но с вопросительной улыбкой, в недоумении, но продолжил:
- Пешеход обязан на тротуаре придерживаться правой стороны, чтобы не сталкиваться со встречными пешеходами, которые тоже придерживаются правой стороны...
- Как это? - не поняла сначала я.
- Ну что тут понимать! - произнес Бантик. - Ты идешь мне навстречу, - он взял меня за руку, подвел к стене дома, - Стой здесь, а я отойду назад…
Он повернулся и сделал десять шагов назад. Мы издали видели лица друг друга. Бантик стоял справа от себя на краю тротуара.
- Теперь идём навстречу друг другу, придерживаясь своей правой стороны.
Когда мы поравнялись, то рассмеялись, понимая, как удобно, не сталкиваясь, ходить по тротуару.
- Как ты хорошо научился читать, Бантик! - порадовалась я.
И тут вспомнила, что я сама учила читать буквы Бантика...
- Бантик, - воскликнула я, - а помнишь, как ты учился читать?!
- Конечно, помню! Ты же сама меня учила писать и читать! - ответил он
Помню, это было вечером, я сидела, читала рассказ Чехова "Загадочная натура".  Маленький Бантик подошел ко мне и сел рядом.
- Лиза, что ты делаешь? - спросил он.
- Я читаю, - ответила я.
- А что? - удивился малыш.
-  "Загадочную натуру" Чехова.
- А почитай мне, - попросил медвежонок.
- Хорошо, слушай, - ласково сказала я.
Я стала читать рассказ, и когда возникло слово «купе», Бантик перебил меня:
- А что такое «купе»?
- Купе, Бантик, это комнатка в вагоне, их много, - объяснила я.
Я продолжила чтение. Бантик все это время смотрел на меня так, будто я делаю что-то невозможное.
- Бантик, тебя что-то смущает? - не сдержалась и спросила я.
- Просто я не понимаю как...
- Что как?
- Ты это делаешь, смотришь куда-то на листок и говоришь какие-то слова?
Я засмеялась. Бантик всё равно смотрел на меня вопросительно.
- Понимаешь, я читаю книгу, на странице написаны слова, а написаны они не просто так, они связаны между собою по смыслу, - пояснила я, - из слов получаются предложения, а из предложений рассказ.
- А что такое слово? - спросил малыш.
- Ой точно я же тебе не сказала! Слова - группа букв, собранных вместе, - ответила я.
Бантик почесал лапкой нос и сказал:
- Понятно.
Я продолжила читать, тут встретилось, слово "пенсне".
- Что это такое? - снова спросил Бантик.
- Это в переводе с французского языка "очки" - разъяснила я.
Но через несколько предложений нам попалось еще одно французское слово "ву компренэ", и я, не дожидаясь вопроса Бантика, сразу сказала, что это означает "вы понимаете".
Таким образом поясняя некоторые слова, мы дочитали рассказ.
И тут я предложила:
- Бантик, а давай я тебя научу читать?
- Давай! - улыбнулся он.
Я открыла букварь. Первая буква была «А». Бантик её прекрасно знал, так как часто ел арбузы.
- Стой, - сказал Бантик, - научи меня писать буквы…
Я научила Бантика писать буквы, потом складывать в слова и в предложения.
Бантик был настолько способным учеником, что быстро научился писать и читать.
Вокруг все было бело. Современная круглая башня приглашала войти в свои необычные двери, в которые мы вошли, и стали спускаться по достаточно крутой лестнице, как будто мы погружались в подземелье. Это было как-то странно. Нетерпение мое возрастало, поэтому я иногда останавливалась.
- Идём, идём! - сказал Бантик.
- Куда мы?! - спросила я удивлённо.
Бантик был на ступеньку ниже передо мной, но казался выше меня на целую голову.
Конечно, в глаза сразу бросался золотистого цвета огромный бант на его шее. Одет он был как обычно в коричневую шубу, как и подобает медвежонку, у него был влажный чёрный носик.
- Дай мне руку, - сказал он. - А то ты упадёшь с лестницы.
- Не беспокойся, дрогой Бантик, я здесь как у себя дома.
Тем не менее я положила свою ладонь в лапу Бантика.
До моего слуха донесся шум, похожий на движение поезда.
Бантик увлек меня к огромным стеклянным матовым дверям, створки которых перед нашим носом разъехались.
Мы оказались на огромной станции.
Пройдя в центр зала, я окинула всё удивлённым взглядом, и спросила:
- Что это за станция?
Бантик восторженно воскликнул:
- Она самая красивая! Посмотри, какие высокие роскошные потолки.
Я увидела великолепные люстры похожие на купола, украшенные свечами.
В огромной нише красовалась выложенная мозаикой Большая медведица.
- Это моя мама! - восхитился Бантик.
Справа и слева держал потолок ряд стройных белых мраморных колонн.
Бантик добавил:
- И станция называется "Белая медведица"...
Я от удивления чуть не упала. Ведь в Московском метро нет такой станции. Здесь есть "Скобелевская", "Коньково", "Охотный ряд", "Арбатская", "Борисово"... Но самое удивительное было то, что я по сравнению с Бантиком была просто крошечная. Ведь раньше, когда он только появился у меня, он с лёгкостью вмещался ко мне в карман, когда я с ним спала, боялась, что потеряю его в таком большом одеяле. Но сейчас он стал огромным по сравнению со мной.
- Подожди Бантик, - воскликнула я. - Если твоя мама Белая медведица, то почему ты коричневый?!
Задав вопрос, я задумалась. Но не о том, кто его мама, а о его цвете. Ведь слово "коричневый" не вполне отражает его окраску. Можно вспомнить о таких оттенках коричневого как: умбра жжёная, охра, каштановый, кофе, шоколадный... Я это все знаю, ведь мой папа художник.
- Сейчас расскажу, - начал объяснять Бантик. - Итак, когда-то давно все были белыми медведями, даже я. Мы всей семьёй гуляли по ледяным горам. А они такие красивые, на солнце искрятся, и от нас ложатся на снег длинные синие тени. Я так привык ко всему этому, что хотелось увидеть что-нибудь новое. Однажды я почувствовал, что мне надоело жить во льдах, и я попросил родителей съездить туда, где не холодно. Мы поехали в тайгу, где жил друг папы - Бурый медведь. Папа говорил, что познакомит меня с его сыном - Лапкой. Мы поехали туда на оленях. Приехали под вечер, и папа встретился со старым другом! Ну, а на следующий день мы познакомились с его сыном. Но меня удивило то, что они все были бурого цвета, не как мы. Лапка был очень пушистый и коричневый, мне так понравилась его шёрстка, что я попросил папу, чтобы он покрасил меня так же. Но папа сказал, что это невозможно. Я расстроился, но Лапка успокоил, что сегодня день бурого медведя и, что по легенде, если перед сном загадать желание, то оно обязательно сбудется. Я загадал - стать бурым медведем и стал им! И вот я из белого превратился, как ты говоришь, в «умбру жжёную».
Мы рассмеялись.
- Куда же мы всё-таки едем? - спросила я.
- Увидишь! - ответил Бантик.
- Ладно…
В это время из тоннеля шумно выскочил поезд.
Бантик потянул меня к вагонам.
- Мы опаздываем на станцию "Звездная"! – крикнул он..
Но, к сожалению, когда двери вагонов открылись, мы увидели, что в них нет свободных мест. Весе вагоны был переполнены. Бантик не растерялся. Он с такой силой втолкнул меня в двери, что все пассажиры попятились. Бантик втиснулся следом, и двери захлопнулись.
Я оказалась перед мамой Зайчихой и ее сыном – зайчонком, которого она держала за руку.
Слева от них сидел осел и читал газету. Рядом примостился крокодил, который спал, а его кепка сползла на нос.
И вообще, вагон представлял собой невероятное разнообразие лиц и характеров. Жираф в полицейской форме склонил голову из-за низкого потолка так, что она находилась в другом конце вагона, как раз в том месте, где мохнатый лев читал  "Преступление и наказание", а рядом сидящий бегемот в шляпе косил глазами на текст романа. И тут я посмотрела на свое отражение на стекле двери, и увидела прелестную кошачью мордочку, почти полную копию моего лица. Из-за моей спины в отражении выглядывал Бантик. Но он был похож на самого себя, как один из персонажей знаменитой картины "Утро в сосновом бору".
Иногда в вагоне наступала тишина. Это выглядело забавно. Каждая сторона вагона качалась то влево, то вправо, из-за этого пассажиры тоже медленно и синхронно покачивались.
Я знала, что мы едим к чему-то необычному. Я спросила у Бантика, знает ли он об этом необычном.
- Мы должны сделать что-то прекрасное! - обворожительным взглядом окидывая вагон и останавливая его на моем лице, произнес Бантик и добавил:
- Какая милая кошачья мордочка у тебя, Лиза!
Я в ответ лишь громко мяукнула. Бантик за мной повторил:
- Мя-у-у-у...
В этот момент все прервалось, и тот маленький зайчик, который держал за руку свою маму, громко и ритмично застучал в неизвестно откуда появившийся барабан.
Неожиданно голова полицейского жирафа повернулась к нему и сказала:
- Вот умелый барабанщик - этот развесёлый зайчик!
Тут же Бантик подхватил:
- Днем и ночью слышен стук на лесной опушке, так-так-так и
тук-тук-тук, зайчик любит барабан, навостряя ушки...
Все от восторга попадали в разные стороны, а Бантик с гордостью посмотрел на свое отражение в окне вагона...
Вскоре поезд прибыл на станцию "Звездная".
Пассажиры стали выходить. Образовалась небольшая толпа, но так как мы с Бантиком стояли ближе всех к дверям, мы вышли первыми.
Станция была столь огромна и величественна, что, несмотря на многочисленных пассажиров, она казалась малолюдной. И высоко надо всеми как бы в самом небе сияла рубинами звезда.
Бантик запрокинул голову и не мог оторваться от этой красоты.
Я проследила за его взглядом и тоже восхитилась звездой.  Тут Бантик повернулся к поезду и громко произнес:
- Лиза, смотри!
Я повернулась и поняла, что когда мы выходили из поезда случилось невероятное. Все животные, которые были представлены в виде пассажиров, стали людьми. Вот из вагона вышла молодая женщина, державшая за руку своего маленького сына, у которого на шее висел небольшой, игрушечный барабанчик. Я сразу догадалась это мама зайчиха и её зайчонок-барабанщик. Следующие вышли два мужчины, у одного уши были похожи на осла, на того самого осла, что читал газету, а другой всеми чертами лица был похож на крокодила в кепке.
Позже вышел очень высокий мужчина в полицейской форме. Было очевидно - жираф.
Ещё вышел человек с такой пышной прической, что напоминал льва, у него в руках была книга "Преступление и наказание". Рядом с ним шел толстый гражданин в шляпе - бегемот.
Я повернулась к Бантику и спросила:
- Когда они успели перевоплотиться?
Бантик посмотрел на людей, потом на меня, и ответил:
- Не знаю, как они, но ты перевоплотиться не успела.
Я с удивлением посмотрела на Бантика, потом на окно поезда, который уже хотел трогаться, и увидела размытую ели видную ту самую кошачью мордочку.
В это время Бантик начал ещё сильнее расти, пока не оказался выше всех, но его бант остался таким же маленьким. Тогда Бантик потрогал его лапкой и бант мгновенно засиял всем своим величием. И Бантик столь же величественно произнес, обращаясь к пассажирам:
- Друзья! Приглашаю вас всех следовать за мной!
Даже те люди, которые уже собирались покидать станцию, повиновались призыву Бантика, и последовали за ним.
Бантик широким шагом направился к стене в тупике станции.
- Бантик, ты куда? - спросила я.
- Туда!
Только тут я разглядела в белой мраморной стене незаметную такую же мраморную дверь.
Бантик толкнул её лапой, и в глубине засияли буквы "Теа-метро-тр".
Перед глазами собравшихся открылся огромный зрительный зал.
Партер переходил в амфитеатр.
Зал был переполнен.
На сцену вышли многочисленные зверята.
Шум в зале стих.
Выступал бегемот с песней «Раскинулось море широко…», крокодил с песенкой «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам», лев с монологом Раскольникова «Смогу ли я переступить или не смогу!?», Улыбку вызывала сцена с комичными маленькими лебедями, в исполнении зайчика с мамой, жирафа и осла, когда вместо балетных пачек артисты надели юбки из перьев американских индейцев.
Потом сам Бантик с выражением проскандировал:

Только детские книги читать,
Только детские думы лелеять,
Все большое далеко развеять,
Из глубокой печали восстать.

Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Но люблю мою бедную землю
Оттого, что иной не видал.

Я качался в далеком саду
На простой деревянной качели,
И высокие темные ели
Вспоминаю в туманном бреду.

Раздались аплодисменты.
И особенно громко ударили в ладоши за моей спиной.
Я оглянулась и увидела в дверях моей комнаты маму.
У меня в руках в это время был игрушечный стеклянный вагончик, в окнах которого виднелись мордочки зайчиков, крокодилов, бегемотов, жирафов, медвежат и кошечек. Я уже собралась вешать на ветку ёлки этот вагончик, как мама воскликнула:
- Ах!.. Какая прелесть, доченька! Как ты красиво нарядила ёлку!
- Это мы с Бантиком!
Я прижимала к груди своего любимого маленького медвежонка.
В глазах у него отражались ёлочные игрушки.

Только детские книги читать,

Только детские думы лелеять,

Все большое далеко развеять,

Из глубокой печали восстать.

Я от жизни смертельно устал,

Ничего от нее не приемлю,

Но люблю мою бедную землю

Оттого, что иной не видал.

Я качался в далеком саду

На простой деревянной качели,

И высокие темные ели

Вспоминаю в туманном бреду.

Лиза с Бантиком на ёлке в Московском художественном театре им. А.П. Чехова.

Фоторепортаж художника Александра Трифонова..

"Наша улица” №278 (1) январь 2023