Ирина Оснач “Девять жёлтых полос” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ирина Оснач родилась 24 ноября 1965 года на севере Камчатки, где долгая зима, короткое лето, сопки и тундра. Родители Ирины - из поколения советских романтиков, приехавших осваивать Дальний Восток. Ирина Оснач училась на семинаре прозы А. Е. Рекемчука в Литинституте. Потом на перекрестке (остаться в Москве или вернуться на Камчатку) выбрала «вернуться на Камчатку». Работала в областной газете, много писала и была одним из известных журналистов Камчатки. Теперь живет в Подмосковном Красногорске. Автор повестей и рассказов, которые публиковались в альманахе «Камчатка», журналах  «Юность» и «Дальний Восток», антологии камчатской современной литературы «Земля над океаном», альманахе «Пятью пять», журнале «Наша молодёжь», международном литературном альманахе «Особняк», «Независимой газете». Рассказы Ирины переводились на болгарский язык, вошли в лонг-листы международного Волошинского конкурса и литературной премии им. О. Генри «Дары волхвов». В сентябре 2018 года стала дипломантом XVI Международного литературного Волошинского Конкурса.
В "Нашей улице" публикуется с №226 (9) сентябрь 2018.

вернуться
на главную
страницу

Ирина Оснач

ДЕВЯТЬ ЖЁЛТЫХ ПОЛОС

рассказ

У калитки в лес растёт сосна: ветки ввысь, ствол в пол-обхвата. Из земли огромными петлями торчат три толстых сосновых корня. Поднялись над землёй, нырнули в землю, через пару метров вынырнули из неё, и уже возле калитки! Под калитку и в лес!
О тех корнях, что невидимы, глубоко в земле, и подумать боязно - куда ушли и где гуляют.
Стоит великанша, ветками-руками машет, шумит, что-то бормочет. Потопчется, потопчется… шаг, другой, шагнёт за калитку и в лес уйдёт.
Но пока зима, и сосна спит, вся в снегу. А под снегом, в хвое, в осыпи старой коры, лежит почти мёртвая - большая, жёлто-чёрная, с красной прожилкой на спине.

***
Мы долго ехали, стояли в пробке, ехали, стояли в пробке, ехали…
Приехали затемно, и я дала себе слово, что буду спать до полудня, потому что можно: дача, суббота.
Проснулась от шума во дворе, вышла на крыльцо и зажмурилась, будто меня шлёпнули по лицу, настолько ослепительно зелено, красно, сине было вокруг.
Шлёпнули по лицу. И оглушили птичьими звуками: от тонкого попискивания, переливисто-звонкого, нежного посвистывания до сорочьих трещёток и сиплого потрескивания. Птицы пели вразнобой, будто музыканты в оркестре настраивали свои инструменты перед концертом, каждая торопилась сказать своё:
- Тьють, тьююйють! Тью-тью-тьють! Чик-чик! Чиу-чиу-чи-иив! Кьянь-ки-яянь!
Я села на мокрое росяное крыльцо, и слушала, слушала, пока не замёрзла. Забежала в дом - был пятый час утра. Всего лишь пятый час!
Забралась под огромный тёплый плед и проснулась уже от яркого солнца в щелях ставней. Птицы пели так же громко, но слаженно, в унисон. Из общего хора выделялась кукушка, да ещё невпопад трещала сорока, которая неподалёку сидела на дереве и рассказывала всей округе, чем я занимаюсь. А я шла в беседку с кружкой чая и тарелкой, на которой были гренки и сыр.
Аромат цветов с ближней клумбы, солнечные блики на клеёнке, чай, гренки… и впереди длинный день. Мы приехали на дачу поздней весной, и прополоть, подрезать, пересадить предстояло немало.
Кто-то на меня смотрел. Я оглянулась - никого.
Сороки на ближней берёзе уже не было, улетела.
Я протянула к кружке руку и тут же отдёрнула - на кружке сидела оса. Я не слышала и не видела, как она прилетела.
Если бы не заметила, взяла кружку, оса непременно укусила бы и тогда…
Тогда я работала в газете, писала километры интервью, новостей, репортажей... И задание написать про местного пчеловода и новых пчёл, которых он издалека привёз к себе на пасеку, восприняла почти как подарок: поехать за город на редакционной машине, слушать рассказы о медоносах, даже вопросы задавать не нужно, наверняка пасечник будет красноречив, а потом пить чай с мёдом, а я так люблю мёд… Всё так и было: загородная дорога, деревянный дом с ветками трав на стенах, чай и мёд, а потом пасека на краю поля, ульи, которые пасечник обкуривал дымом - мол, пчёлы сейчас станут тихими, смирными… Рассказывая об апитерапии, лечении пчелиным ядом, схватил двумя пальцами пчелу и предложил нашему фотографу - укусит, но полезно для организма.
Фотограф кивнул, подставил руку, засмеялся - это его ужалила пчела.
Пасечник повернулся ко мне, взял за руку и посадил возле большого пальца пчелу.
Та мгновенно вонзила жало, меня ударило током. Потом место укуса покраснело, у меня кружилась голова, и пока мы ехали в город, опухла рука. Врач сначала сделал укол, а потом назвал меня идиоткой. Дожить до тридцати лет и не знать, что у меня такая реакция на яд пчелы…
- Последствия могли быть тяжёлыми: отек, потеря сознания, судороги…
- Я не знала об аллергии…
- Вас никогда не кусала пчела или оса?
- Давно, когда была подростком… Укусила и укусила, ничего особенного…
- Ну да, если впервые укусила, никакой реакции могло и не быть. Но после каждого следующего укуса аллергическая реакция может быть тяжелее и тяжелее…

Я написала для газеты текст о пасеке, съела мёд, что подарил мне пасечник, и напрочь забыла об аллергии.
И теперь я сидела и смотрела на осу, которая ходила по краю кружки, потом села, подняла передние лапки и уставилась на меня. Сейчас взлетит и вонзится своим жалом мне в лоб, и я начну опухать, опухать…
Оса меж тем смотрела на меня и росла. Вдвое, втрое, уже больше кружки… лапы с цепкими коготками, огромные сетчатые глаза, красная полоса-прожилка на спине, и ещё желтые полосы… я зачем-то посчитала, девять полос. И жало, огромное жало!
Мы смотрели друг на друга. Я боялась пошевелиться. Оса спрыгнула с кружки, пошла к тарелке. Зашла на тарелку и накрыла собой гренки и сыр. Жвалы её двигались. Да она откусывает и пожирает сыр!
Стараясь не дышать, я тихо поднялась и вышла из беседки. Лучше не трогать, поест и улетит.
Только к обеду я зашла в беседку. Пустая тарелка, пустая чашка, ни сыра, ни гренок, ни чая. Ну и аппетит у этой осы!

Мы пожарили на мангале мясо, я сделала салат. После обеда я накрыла тарелками остатки салата и мяса. Спустя десять минут проходила мимо беседки, заглянула - над столом жужжали осы. Я усмехнулась:
- Что, не добраться?
Добрались. Ни мяса, ни огурцов с помидорами.
- Нашли щелочку, - сказал муж.
- Но я же плотно накрыла!
- Да-а, проныры! А если бы напали на нас? Остались бы одни обглоданные косточки!
Шутки шуткам, но с тех пор мы были настороже.

Так начались лето, жара, ад.
Осы сначала хозяйничали в беседке, потом им понравился подвесной умывальник неподалёку. Позавтракав и пообедав, они неторопливо пили воду, потом отдыхали на мойке. Чтобы помыть руки, мне приходилось идти в дом. А потом и зайти в дом стало проблемой - осы кружили над входной дверью и недовольно жужжали, когда её открывали-закрывали. Верховодила ими оса с красной полосой на спине.
Что делать? Ближе к вечеру жара спадала, осы одна за другой приземлялись на стену возле двери и исчезали в щёлочке. Наверное, там и было у них гнездо. Поздним вечером, вооружившись фонариками, мы поднялись на чердак. Так и есть - на стене, чуть выше потолка, увидели осиное гнездо размером с шапку. Под шапкой гудел, засыпая, осиный рой.
Жить на даче стало невыносимо, осы хозяйничали повсюду, кроме дома. Пару раз мы видели на кухне и в спальне несколько ос, они покружились и улетели.

Пришла пора готовить сосновый мёд, так мы называли молодые сосновые шишки, которые я мелко резала, складывала в банки и заливала мёдом.
Я собирала сосновые шишки, и меня что-то укололо в руку. Боль была настолько сильной, что я еле сделала несколько шагов, крикнула и села на корточки. Муж прибежал, отвел в дом, сделал на руку примочку, а я рассказывала, как пыталась дотянуться до шишки, тянулась, тянулась, и укололась сосновой иголкой… вот сюда, в запястье…
- Покажи руку, - попросил муж. - Какая сосновая иголка? Это оса! У тебя лицо красное! Голова кружится?
Я кивнула. Он взял аптечку, дал мне таблетку.
Потом, когда мне стало легче, я издалека посмотрела на сосны, которые росли возле забора. Несколько лет назад мы привезли их с огромной вырубки возле дороги. Спилили огромные сосны, берёзы и ели, а эти маленькие сосенки не заметили. На обочине уже стояли наготове мощные бульдозеры, чтобы корчевать пни.
Мы выкопали сосенки, посадили, наша дача соснам понравилась, они вымахали во весь свой сосновый рост, и щедро делились с нами молоденькими сосновыми шишками.
Неделю-другую баночки с шишками стояли на полке в тёмном коридоре, мёд впитывал в себя запах и вкус шишечек, и пить с ним чай было одно удовольствие.
Но зачем осам сосны?

Вечером, когда мы собрались ехать в город, пришлось полотенцами выгонять ос из салона машины.
О нашей беде узнал приятель мужа. По его словам, избавиться от ос было проще простого. Поймать осу, намотать на её талию яркую нитку и отпустить.
- Далеко она не улетит, нитка будет мешать. Она покрутится, покрутится и полетит домой. Так вы будете знать, где осиное гнездо.
- Мы знаем, где оно - на чердаке, в углу.
- Тогда ещё проще. Легче всего убрать гнездо днем, ос в нём нет. Но лучше так не делать. Вечером осы вернутся и разозлятся, будут вам мстить и нападать на вас. Лучше всего уничтожить их на рассвете, когда осы вялые и сонные… взять стамеску или большой нож…и снять гнездо. Кинуть его в ведро, и потом сжечь. Не вздумайте относить гнездо в ближний лес, осы вернутся на прежнее место.
«Разозлятся, будут мстить, уничтожить…» Воевать с осами мы не решились, нашли профессионалов в ближнем городке. Они называли себя аттестованными дезинфекторами с большим опытом, на их сайте было множество фотографий с огромными осиными гнездами.
Дезинфекторы приехали в жаркий полдень. Выглядели они как космонавты, готовые выйти в открытый космос: комбинезоны, ботинки, респираторы, защитные очки, перчатки. За спинами ранцы с опрыскивателями.
- Но ведь ос в гнезде мало, они разлетелись? - удивилась я.
- Уничтожим! - ответил один из космонавтов.
- А вечером они вернутся…
- Покажите гнездо! Отойдите подальше! Приступаем!
- Пойдем, не будем мешать, - сказал муж.
Через полчаса нас позвали. Дверь и стена были залиты пеной, мерзкий запах разносился по всему дачному участку. В ведре лежало большое осиное гнездо, всё в пене.
- А если осы вернутся? - не сдавалась я, отдавая космонавтам нехилый гонорар.
- Уничтожим!

Две недели мы жили без ос. Правда, в доме теперь пахло химией, но мы могли спокойно сидеть в беседке. Я вспомнила о банках с сосновыми шишечками, которые томились, настаивались на полке в коридоре. Ближе к вечеру, когда мы сели пить чай у мангала, я открыла баночку.
- Настоящий сосновый мёд! Вкусно! - похвалил муж.
И тут мы услышали:
- Бжжж-жж!
На краю банки сидела оса. В закатных лучах солнца были хорошо видны девять жёлтых полос на её спине и красная прожилка.

Космонавтов мы вызывать не стали, только деньги зря платить.
Я прочитала все советы бывалых дачников, которые побороли ос. Банка с прокисшим вареньем, наверное, была неплохим вариантом. Но варенье у нас не прокисало. Были подгнившие яблоки-паданки. Их мы и положили в трехлитровую банку, да еще и пива налили.
Пиво и яблоки осам понравились.
Повесили в коридоре липучки для мух. Липучки поймали несколько мух и голову мужа, который забыл, что надо нагибаться.
Протерли уксусом доски над дверью, в том месте, где осы залетали на чердак. Запах уксуса выветрился лишь к утру, осам хоть бы хны.
Самым приятным было окуривание беседки, двери и коридора ароматным дымом полыни. Осы не возражали.
Я предложила стену вокруг двери смазать бензином, но тут муж спохватился:
- Эдак мы весь дом подожжём, лишь бы от ос избавиться!

Решили потерпеть: скоро осень, как только похолодает, осы заснут и перестанут нас беспокоить.
И верно - похолодало, никаких ос. Самая пора снимать осиное гнездо. На всякий случай оделись почти как дезинфекторы, поднялись на чердак: осы соорудили такое же гнездо-шапку, но раза в полтора больше. Ос видно не было, они гудели-жужжали под шапкой.
- Давай я принесу ведро с водой, ты быстро подденешь гнездо и скинешь его в ведро, - предложила я.
- Ишь, как жужжат… Не-ет, лучше подождем!

Дачный сезон закрывали в середине ноября. Пригнули к земле розы, накрыли их лапником. Убрали в сарай тачку, вилы, лопату. Запекли в углях мясо. Сидели в беседке. Чего-то не хватало. Мы забыли про ос!

Гнездо сняли легко и быстро. Положили на землю. Перевернули, чтобы рассмотреть.
- Многоэтажный дом! Несколько подъездов… Смотри, сколько этажей! Ряды ячеек, каждый проложен слоем… Не пойму, из чего… Серые и коричневые полоски, на ощупь, как тонкий картон… И крыша гнезда из такого картона… Что же это мне напоминает?
- Я понял! Посмотри внимательнее! Коричневые полоски, серые…
- Сосновая кора! А где же осы? Вот одна оса, другая… Десятка два мёртвых ос!

Куда подевались остальные осы? Не нашла я в гнезде и осу с красной прожилкой на спине. Стала искать в поисковике, как зимуют осы: улетают в лес, прячутся в старых пнях или дуплах, могут и в заброшенной норе обитать.
Осиное гнездо мы не выкинули, показывали близким и друзьям. Все удивлялись, что стенки и крыша гнезда очень похожи на грубый картон или дешёвую обёрточную бумагу. Всё потому, что наши осы были бумажными: откусывали волокна древесины, мелко перетирали их, смачивая водой и слюной, затем тонким слоем наносили на гнездо. Осиное папье-маше из сосновой коры.
Когда волокна высыхали, получалась рыхлая бумажная масса, похожая на грубую обёрточную бумагу. На ней даже можно было писать мягким карандашом.

- Что же будет весной? - тревожилась я.
- Не бойся! Улетели твои осы! И твоя оса тоже…

***
Но я-то знаю - никуда они не улетели. Они пили нектар сосновых цветков, откусывали смолу возле иголок и на молодых шишечках, строили из сосновой коры свой дом. А теперь, зимой, спят под сосной.
Сплю и я: под тяжёлым белым одеялом, в большом высоком доме из бетона.
Сплю и вижу. Она лежит почти мёртвая, не чувствуя даже сильный мороз.
Лежит под огромной сосной, что стоит у калитки в лес.
Лежит в хвое и старой коре. Большая, усатая, с жёлтыми полосами и красной прожилкой на спине.
Зимним вечером, когда воет ветер, сосна машет руками, шумит, грозится шагнуть за калитку и уйти в лес.
И тогда большая, усатая, с девятью жёлтыми полосами, шевелит лапками в ответ скрипучему сосновому стволу. И возвращается в наш сон: весеннее солнце, цветёт сосна, и надо строить дом из сосновой коры.

“Наша улица” №279 (2) февраль 2023