Марина Хольмер “Испанский вечер” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

вернуться
на главную
страницу

Марина Хольмер

ИСПАНСКИЙ ВЕЧЕР

рассказ

Марина Хольмер (Островская Марина Юрьевна) - филолог, журналист, переводчик, редактор на телевидении. Родилась в Москве. Окончила МГПИ им. Ленина, филологический факультет, в 1983. Работала в различных СМИ, рекламе. В 2002 году переехала во Францию. Живет в Лионе. Автор рассказов, повестей, ряд которых печатался в журнале "Русское слово". Первый роман "На крыльце под барельефом" увидел свет в 2022 году. В "Нашей улице" публикуется с №277 (12) декабрь 2022..   

«Да, повесить их можно вот сюда – рядом с полотенцем, чуть-чуть прикрыть краешком… Не сразу заметит. Но есть ли женщины на свете, которые, войдя в ванную, не заметят сразу же чужих трусиков? Красивых, изящных, кружевных… Но чужих. Кайф», - Елена разглядывала место, где, по ее замыслу, эта английская сельдь должна будет обнаружить забытую и – надо отметить – важную вещицу чьего-то («А ну говори: чьего???») гардероба. Вдруг она поняла, что не сможет этого сделать. Хорошо делать пакости, подготовив и удобрив заранее почву, вскопав пару грядок, оросив нужным дождиком… Но главное – имея цель. Вот цели как раз не было, так что все архитектурно незамысловатое сооружение рухнуло на мокрый пол ванной и испарилось.

Ее нынешний партнер, сопя и томно вздыхая, ожидал в спальне. И это было слышно. Он, несомненно, глядит на дверь ванной, поправляет постель, может быть, виновато поглядывает на флаги и испытывает что-то, похожее на стыд измены… Боже, какая патетика! Его подружка была в отъезде. Всего-то поехала на курсы французского в какой-то загородный то ли клуб, то ли пансион. Она – за дверь, он – к Елене. И ведь не жена, и не так давно они живут вместе - каких-то полгода.

В этой странной многонациональной среде, в которой Елена неожиданно для себя очутилась и в которой по воле случая и в соответствии с рабочим контрактом уже обросла какой-то жизнью, как шерстью, было общепринято и весело заводить подружек для совместной жизни. «Может, это любовь?» – возводя глаза к небу, то есть, к грязно-серому потолку из дырчатых плит, риторически вопрошала одна ее замужняя коллега. Может, кто же спорит-то… Она же ей не рассказала, что только что совместно снятую квартиру с видом на реку она посетила вечерком (и не одним) по приглашению, можно сказать, не влюбленной пары, а ее части. Так что вариант «любовь» отменяется. Зато как в обществе «клуб интернациональной дружбы» в спальне из какого-то кувшина или горшка торчали сразу два флага: испанский и британский. Дружба народов в действии. Это еще ничего, подумала Елена, - другие флаги из окон вывешивают. Идешь вот так по центру Лиона – раз, из окна свешивается флаг солнечной Португалии. И сразу становится тепло на сердце.

«Нет, я злая, - уже в который раз подумала она. - Нельзя так относиться к людям. Они стремятся к счастью. Они хотят объединить свои жизни – мало кому интересные, разбросанные по миру, оторванные от дома… Да-да, что-то знакомое: снова мы оторваны от дома. Снова между нами города, взлетные огни аэродромов….»

«Бред, пора выходить из ванной, а то холодно, - вернула Елена себя к обычной жизни, где, оглянувшись, можно было зацепиться взглядом за разные вещи. Вот хотя бы за этого испанца, чем плох? Отбить – на раз-два. Явно страдает с английским сексом в постели. И флаги не помогают. Иначе – как объяснить полные томления стоны – одинаковые, что случайных встречах в коридорах офиса, что при назначении встречи SMS-ми, что уже при самой date? И главное – глаза закрыты, как у слепого щенка, - ориентиры при этом становятся банальными, как у жертв гуманитарной катастрофы: молоко, пить, тепло, спать… И без проблем.

Нет, зацепиться за это нельзя. Просто со смеху можно умереть, если продолжить цепочку взаимоисключающих предметов, с которыми приходится сталкиваться. Смех, правда, будет, как при плохой клоунаде: чтобы артист не обиделся. Десять лет он работает в этой конторе, можно сказать, стоял у истоков этого небольшого, но славного европейского телевещания. Трудовая карьера началась, получается, в 20… А университет? Ладно, оставим эти мелочи. Но сейчас он почти босс. По крайней мере, командует небольшой группкой, гоняет ее туда-сюда, требует порядка, особенно когда не выспался или что-то там с флагами не заладилось, влияет прямым и непосредственным образом на подписание контрактов… Большой человек! Ну и не лыком испанским шит: гольф опять же, футбол по выходным, море разливанное Rioja… В квартире прекрасная фонотека и красивые милые предметы. Достоевский на полке. Говорит складно. О чем? Да о том, что не слушаются его. «Ну не слушаются! А должны, сукины дети! Я им не абы кто! И пусть этот Ричард не работает! Я говорю: не смейте его ставить! Без меня – пожалуйста. А со мной - я буду решать! Вот молодые, эти да, они уважают. И если они мне только что-то, пусть попробуют, тогда узнают… Вот русские - у них дисциплина. Им сказал шеф – они построились. Знают предмет, не знают – но готовы. Всегда…»

«Все, пора домой, невозможно снова это слушать по второму кругу!» Елена осмотрелась вокруг, подобрала вещи и начала одеваться, стараясь сохранить то и дело сползающую непринужденную улыбку. Он ее попытался удержать, но получалось как-то вяло. Главная часть встречи закончилась. После холодного душа стало понятно, что вести двойную игру как-никак утомительно и, что еще ближе к истине, опасно. Сельдь-то далеко – «300 км!». Именно так он, хвастаясь, будто сам выбирал ей маршрут на эту ночь, сказал сегодня по телефону. Но мало ли что…

Ночной город показался Елене сегодня особенно красивым. Хорошо, что она сама на машине и не надо снова слушать, кивать, поддакивать, снова слушать в ожидании такси. Трусики-то не оставила, пожалела человека… Все остальные сентименты, как говорится, ее давно уже не волновали: уют чужого дома, чья-то постель, любовь тайком… Чепуха, которая завтра просто станет маленькой галочкой на полях одной частной жизни. И единственное сильное желание, которое она сейчас испытывала, - это почистить тщательно зубы.

В реке отражались мосты - каждый своей неповторимой дугой, соборы, фонари на набережной. Сама ночь сквозь звездный шелк смотрела на собственное отражение в реке и мягко качалась, как вечность, как нескончаемая полночь, как безмерное пространство одиночества, как надежда, как покой, как оставленное далеко тепло детства.

Лион  2006

"Наша улица” №281 (4) апрель 2023