Исидор Коган “Так закалялась сталь" (рассказ диссидента)
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Исидор Зиновьевич Коган родился 20 июля 1936 года в Ленинграде. Окончил историко-филологический факультет Латвийского государственного университета в 1960 году. Публиковался в журналах «Литературный европеец» /Франкфурт на Майне/, «Даугава» /Рига/. В 2013 году в издательстве «JUMI» вышел двухтомник иронической поэзии «Терпи, Эвтерпа». В 2018 году в Риге издана книга сатирической прозы «Бедная проза, или войлок Шейлока». В "нашей улице" публикуется с №267 (2) февраль 2022..

вернуться
на главную
страницу

Исидор Коган

ТАК ЗАКАЛЯЛАСЬ СТАЛЬ

(рассказ диссилента)

Я родился в Ленинграде в год принятия Сталинской Конституции - самой на тот момент демократической Конституции в мире. Лучше её была лишь конституция Северного Калимантана, писаная на дубленой коже семиметрового варана. Она была намного короче. И состояла из одного слова: - БЛИНДО! - Никто этого слова не понимал и не мог перевести. В СССР в дни обсуждения и принятия Конституции (для краткости назовем её Документ К.) возникла инициатива, позднее отвергнутая великим Отцом. Дело в том, карьеристы и фанатики раболепно предложили, что неграмотные буйволоводы и охотники на снежных барсов, включая деток, ждущих своей очереди выйти на свет божий, должны настолько напитаться праной свобод и гарантий, что обязаны активно пропагандировать достижения советского строя. Эту обязанность сталино-славы предлагали закрепить в документе К. под названием: «Преамбула первого вдоха». Началась гонка за первым реальным воплощением этой затеи. В Краснодарском крае были выращены дети, чей перво-крик был не вульгарное - А-А-А-! (в разных регистрах), не: - Мама! (эсеровское опережение нормы на 9 месяцев), а: - в теснине чрева я думал о Сталине!
Вернемся в Ленинград. Роддом №24 готовился к обычной процедуре родовспоможения. Рожениц было 7, среди них моя мать. К несчастью, дежурный акушер Моисей Соломонович Вытаскер был на очередном допросе, поэтому меня должен был принять ветврач 3-го ранга Поросятенко.
- Тужься! - кричал он матери, багровея.
- Кстати, ты на ночь читала «К.» с дополнениями тов. Ежова?
Та, извиваясь в схватках, кое-как кивнула.
- А с «Преамбулой» ознакомилась?
- Нет - прохрипела мать. - Ладно, справимся - неожиданно мягко сказал врач.
Младенец, то есть - я, то есть - зародыш, то есть - плод чувствовал могучую энергетику ветврача.
И она давила, как бетонная плита.
- Вылезай! - закричал Поросятенко в развёрстое лоно.
- Не буду! Не вылезу! - Это были мои первые слова. - И вашу Преамбулу не признаю!
- Что? - Ветврач дважды топнул хромовым сапогом по раздутому животу и я выскочил из него, как пробка из бутылки.
- Читай Преамбулу! - неиствовал он.
- Не буду! Сначала обмойте меня, положите на грудь роженицы - я должен услышать стук её сердца и синхронизировать свой жизненный ритм с мамой.
Поросятенко посинел и упал замертво. Так окончилась моя первая битва с Советской властью. Нянечек, которые присутствовали при этой сцене, выслали, а мать моя дала подписку о неразглашении, которую я нарушил через 80 лет.
А «Преамбула» самоликвидировалась. Правда, некоторым якутским девочкам давали это звучное имя.

16. 05. 2017.

"Наша улица” №281 (4) апрель 2023