Александр Балтин "Живая плазма живописи" эссе
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва
Александр Львович Балтин родился в Москве, в 1967 году. Систематического образования не получил. Впервые опубликовался, как поэт в 1996 году в журнале «Литературное обозрение», как прозаик – в 2007 году в журнале «Florida» (США), как литературный критик – в 2016 году, в газете «Литературная Россия». Член Союза писателей Москвы, автор 84 книг (включая Собрание сочинений в 5-ти томах), и свыше 2000 публикаций в более,чем 150 изданиях России, Украины, Беларуси, Башкортостана, Казахстана, Молдовы, Италии, Польши, Болгарии, Словакии, Чехии, Германии, Франции, Дании, Израиля, Эстонии, Якутии, Дальнего Востока, Ирана, Канады, США. Среди других произведения А. Балтина публиковали журналы «Юность», «Москва», «Нева», «Дети Ра», «Наш современник», «Вестник Европы», «Зинзивер», «Русская мысль», «День и ночь», «Литературная учёба», «Север», «Дон», «Крещатик», «Дальний Восток», «Интерпоэзия»; «Литературная газета» «Литературная Россия», «День литературы», «Независимая газета», «Московский комсомолец», «Труд», «Советская Россия», «Завтра», альманахи «Истоки», «Предлог», «День поэзии», антология «И мы сохраним тебя русская речь…». Дважды лауреат международного поэтического конкурса «Пушкинская лира» (США). Лауреат золотой медали творческого клуба «EvilArt». Отмечен наградою Санкт-Петербургского общества Мартина Лютера. Награждён юбилейной медалью портала «Парнас». Номинант премии «Паруса мечты» (Хорватия). Государственный стипендиат Союза писателей Москвы. Почётный сотрудник Финансовой Академии при Правительстве РФ.Отмечен благодарностью альманаха «Истоки». Лауреат газеты «Истоки» (Уфа, 2015г). Лауреат портала «Клубочек» в номинации «Проза» (2016). Лауреат газеты «Поэтоград» в номинации «Поэзия» (2016). Победитель конкурса «Миротворчество» (Болгария, София, 2017). Лауреат газеты "Поэтоград" в номинации "Критика" (2017). Лауреат журнала "Дети Ра" (2017г.). Эссеист года по версии журнала «Персона PLUS» (2018г). Лауреат Ахматовской премии (София, Болгария, 2019г.) Лауреат газеты "День литературы" (2019г.). Победитель международного поэтического конкурса "Хотят ли русские войны?" (Болгария, 2020г.). Лауреат премии имени В. Б. Смирнова журнала "Отчий край" (Волгоград, 2020 г.). Лауреат журнала «Эколог и Я» (Беларусь, г. Гомель, 2020г). Лауреат газеты «Поэтоград» в номинации «Критика» (2020г). Лауреат газеты «Литературные известия» (2020г.). Лауреат Всероссийской премии «Левша» имени Н. С. Лескова (2021г). Неоднократно выступал с чтением стихов на радио «Центр», в программе «Логос». На радио «Говорит Москва» стихи А. Балтина читал Народный артист СССР Е. Я. Весник. О стихах и книгах А. Балтина писали «Литературная газета», «Юность», «Труд», «Независимая газета», «Литературное обозрение», «Литературная учёба», «Истоки», «Литературные вести», «Новый мир», «Знамя» «День и ночь», «Дети Ра», "Казахстанская правда", "Завтра", «Литературный меридиан» и др.
Стихи А. Балтина включались в программы всероссийские олимпиад для школьников старших классов; на них писались бардовские песни. Сказка "Страна гномов" вышла отдельным изданием в Канаде. Стихи переведены на итальянский и польский языки, эссе – на болгарский и фарси. В 2013 году вышла книга «Вокруг Александра Балтина», посвящённая творчеству писателя.
Александр Балтин
ЖИВАЯ ПЛАЗМА ЖИВОПИСИ
эссе
1
Ирвинг Стоун, кропотливо и детально восстанавливающий биографию Микеланджело, показывал её через суммы таких выразительных деталей, что время сжималось шагренью, приближая к нам величайшего творца всех времён…
…он штудирует человеческую плоть, занимаясь анатомическими опытами в мертвецкой: что было запрещено под страхом смерти, но сочувствующий монах тайно оставлял Микеланджело ключ.
Он рубит мрамор в садах Лоренцо Великолепного, собравшего вокруг себя лучшие интеллектуальные силы тогдашней Флоренции.
Спорят неоплатоники, делла Мирандола слишком молод для такого многообразия тезисов, однако – убедителен чрезвычайно.
Неприлично было не владеть версификацией: Микеланджело учиться вырубать сонеты из мрамора; многажды переведённые на русский, они убеждают в громадности его литературного дара…
…добывают мрамор: отбирают у земли сокровища, и мастера кладут руку на белый бок, говоря: «Отменный кусок мяса».
Как можно в глыбе провидеть «Давида»?
«Пьету»…
Молодой Микеланджело истово работает в садах Лоренцо: как всю жизнь будет работать, забывая остальные её составные части.
Его мрамор лучится и будто издаёт нежное музыкальное звучание, завораживающее глубиной мелодии.
Якопо делла Кверча оказал на его манеру решительное влияние: то, насколько вводится резец в материал, Микеланджело постигал, общаясь с ним.
Путешествия обогащают – но все маршруты художника связаны с постижением мастерства, увеличением оного: хотя, кажется, он изначально был мастером уровня, за которым простираются духовные небеса.
Сикстина цветёт бурей и мощью: античный идеал, вложенный в христианские представления о днях творения; рыбаки, напоминающие атлетов; великолепно-атлетичен Адам…
Микеланджело не услышал Божественной тишины: того сакрального глагола, который открылся его антиподу – Леонардо да Винчи?
Возможно: бури бушевали в нём: он видел леса фигур, высеченные из мрамора, соборы, превосходящие святого Петра, километры фресок, сиявших цветами, которых нет в реальности.
Он видел это – и впадал в отчаяние от малости своих возможностей: гигантских даже в сравнение со многими великими творцами.
И он оставил космос: поражающий и вдохновляющий, возвеличивающий душу и радующий дух; он оставил так много, что с трудом верится, будто эта сумма явлена одним человеком.
2
На сквозном автопортрете – будто прорезанным алмазной иглой по материалу вечности – Леонардо кажется стариком: всеведающим, но усталым, занимавшимся почти всем на свете, и во всех сферах добивавшихся таких высот, что понятие ярчайшей звезды человечества становится естественным – применительно к нему – как дыхание…
…современный институт так называемых «звёзд» порочен – это, сделанные денежными вливаниями и пиар ухищрениями, даже не не факелы, просто мимолётные спички; но есть подлинные звёзды человечества: Будда, Конфуций, Данте, Ньютон, Бах, Достоевский…
И – разумеется Леонардо да Винчи: известный даже тем, кто вовсе не интересуется ни живописью, ни тайнами природы, ни инженерным делом…
Есть высший ряд живописи: и снова – картины, представляющие этот ряд, знакомы большинству человечества: такова "Мона Лиза": одно из самых известных полотен мира, остающееся таинственным в той же мере, в какой не оспорить величие метафизических волн, исходящих от холста…
В ней тишина.
В ней сконцентрирована та огромная тишина, умножаемая покоем, которые могут быть присущи только дальним мирам света, о которых мы, даже обладая трудами Сведенборга и Даниила Андреева, знает ничтожно мало.
Волны золотистого сияния, мерно расходящиеся от "Джоконды", благотворно влияют на всякую душу, возвеличивая её, представляя крошечный лепесток того глобального цветения, с которым так сложно соприкоснуться, живя в материальном, прошитом соблазнами и заботами, мире.
…Леонардо родился в семье нотариуса и крестьянки: словно подтверждая классическую максиму: Дух душит, где хочет; первые три года провёл с матерью, в дальнейшем, разлучённый с нею, стремился воссоздать материнский образ в своих живописных шедеврах.
"Дама с горностаем" - вероятно аристократка: но не есть ли это лицо – драгоценный образ матери?
Его жизнь известна фрагментами: слишком давно она протекала; однако, Мережковский в своём романе дал образ стройный, цельный, и…печальный.
Возможно последнее – от осознания дисгармонии реальности в сравнение с теми гармоническими высотами, что открылись Леонардо во время его занятий.
Его рисунки феноменальны: вероятно, они – свидетельство высших – на земле – возможностей в этом плане.
Он штудирует человека.
Он даёт анатомические изображения черепов.
Он словно пробрался в тайны мозга, оставляя потомкам только намёки в совершенных созданиях пера.
Он изображает каталоги лиц: все эмоции: гнев, страх, восторг, отчаяние, зависть – цветут в его изображениях.
Витрувианский человек даёт классические пропорции, золотое сечение человеческой сути, сердце сердца знания о человеческом устройстве.
Вероятно, Леонардо был и скульптором: хотя сведения об этой стороне его деятельности скудны, и единственная дошедшая работа – терракотовая голова…тоже вызывает сомнения в авторстве.
Большее время отдавая инженерному делу и изобретательству, нежели живописи, да Винчи совершает прорывы всюду, - кажущиеся фантастическими для его времён; иногда создаётся ощущение, что он сам ценил себя меньше, как живописца, будучи новатором, двинувшим изобразительное искусство вперёд значительно.
Линия у Леонардо получает право на размытость, что даёт новые варианты гармонии; кроме того – мы так её видим; художник осознал явления рассеяния света в воздухе, и возникновение сфумато – некоторой зыбкости, дымки в воздухе между зрителем и предметом его наблюдения; дымки, смягчающей цветовые контрасты и линии.
Он поднял реализм на новую ступень, и объяснял синеву неба в трактате "О живописи"…
Проблемы полёта интересовали его чрезвычайно: он изучал птиц, делая рисунки, летучих мышей, он проводил опыты, и мечтал построить летательный аппарат.
Не пришло время.
"Тайная вечера" - помимо необыкновенной живописной конкретики – раскрывается феноменальной метафизикой: пониманием Христа: ибо лучение, идущее от фрески, слишком велико, чтобы быть просто следствием мастерства…
Его литературное и философское наследие огромно, но разрозненно: Леонардо всю жизнь делал заметки и рисунки, не беспокоясь об их обнародовании…
Образ его поднимается колоссом к метафизическим небесам, пока нам остаются сиять и сиять сотворённые им громады…
3
Размашисто красив автопортрет 1623 года: в чёрном, и в чёрном же берете: с глазами, скорее задумчивыми, чем наполненными тем ликованием, которое льётся на нас с картин Рубенса.
Питер Пауль бьёт из рамы, как колокол: и всё о счастье, об избытке бытия, о роскошном дионисийстве, о пьяной радости вина.
…Антверпен столь же красив, сколь и таинственен, и улочки его, равно крепкие, надёжно испечённые дома словно лучатся спокойствием и благодатью.
Из почтенного семейства ремесленников – зажиточных, многодетных: впрочем, благосостояние семьи закончилось с кончиной его главы от скоротечной лихорадки; и Рубенс – к тому времени бывший пажом графини де Лален, заявил матери о намерении учиться живописи с такой решительности, что родительница не смогла возразить.
…учителя менялись, Рубенс, получая навыки, быстро оттачивал их – казалось, порой, что это живопись будет учиться у него: отлитого цельно – из гигантского таланта.
Гения…
…сие определение – применительно к деятелям искусства не имеет чёткой шкалы; однако, столь долговременное звучание холстов Рубенса убеждает в наличие у него оного…
…даже «Положение во гроб» в исполнение Питера Пауля не звучит катастрофой: краски цветут, и характерные для художника эсобразные контуры выпукло врываются в действительность, будто доказывая вечное цветение жизни.
Картина «Гераклит и Демокрит» - роскошное масло по дереву – представляет мыслителей столь мускульно мощными, что, кажется, имеем дело с атлетами.
Андромеда светит – телом, и герой рядом с ней, равно точно клубящаяся толпа заворожены этим свечением-сиянием.
Известна рубенсовская дипломатическая карьера: жизнь при дворе герцога мантуанского, работа в Испании; многочисленные письма (многие из которых были переведены, кстати, Ахматовой) красноречивы, как холсты…
…мастерская Рубенса!
Особняк, стоивший огромное количество флоринов, огромный сад, где росли самые разнообразные растения, которые только можно было добыть, беседки в античном духе: каждая посвящена герою, или богу.
…переходы света и теней едва заметны, причём тени легки по тону.
Как он сочетал воздушность с ощущением избыточности плотно-материальной яви?
Он работал чрезвычайно быстро, производя чуть ли не по пяти картин в месяц, он получал очень много и жил по-царски…
(Так сказать, на каждого нищего Ван Гога найдётся свой Рубенс)…
Свинцовые белила, жёлтая охра, лаковая марена, ультрамарин, коричневая смола – какова поэзия красок, превалировавших в палитре Рубенса!
Иногда включались киноварь и сажа: но – никаких глухих теней!
Свет превалирует.
Всё залито светом – и пусть телесность избыточна, но волнистые мазки, которыми в основном пользовался живописец – воздушны…
Он – один из символов живописи.
Его жизнь – кажется одним из феноменальных примеров благословения свыше: жизнь, ровно поднимающаяся вверх, вверх и вверх: до самого поднебесья.
4
Влекущиеся в неистово-застывшем вихре тела: разнообразные, плотно материальные: сейчас, того и гляди, сойдут с брейгелевских шедевров.
На одной из картин диплодоки идут среди людей, люди едут на них: сдвинутое время?
Но и избиение младенцев происходит в голландском городке, и снег противоречит сюжету старины: не так ли зашли на картину и диплодоки, оседланные, как кони, кропотливыми, тороватыми купцами…
Краски горят: не потускнели как будто: великолепно-коричневые, немыслимо-белые, неистовые, как пляшущие крестьяне.
Кафтаны, камзолы, штаны, шапки – галерея моды и повседневности; избыточный мир, опрокинутый в наш, техногенный, технологический; старый мир своеобразной перспективы и огромных пирогов, которые тащат на гигантских противнях – тут самого Гаргантюа в пору звать на пир.
Толпы людей на снегу, и конники, заполнившие телами латы, едут без всякого плана избиения кого бы то ни было: будто просто показывал жизнь маленького городка, где всё уютно, где невозможно никакое избиение младенцев.
Икар рухнет в зеленоватый аквамарин вод на заднем плане: на переднем: труд пахаря, по важности превосходящий труды алхимиков, и корабль, статично замерший на зеркальной глади, важнее ног сорвавшегося с высоты сына.
…жуткие калеки: ущербноротые, с мёртвыми устрицами глаз, на самых разных, пыльных и старых, костылях: жуть жизни, противоречащая смаку её.
А вот — дети заполняют собою всю улицу, играя и возясь; дети катят огромные обручи, осёдлывают бочки, тащат корзины, чем-то размахивают; дети, кажется, сейчас перекочуют в современность, переоденутся, побегут на совершенно иные площадки.
Крестьянские хороводы, зеленеющая трава, красные пятна одежд…
И снова пекутся пироги: сытные, смачные.
И надо всем – идущие бесконечно охотники; идущие по снежно-кипенным глубям, и пёстрые собаки сопровождают их, и дети вдали коньками режут лёд.
Вероятно – звонко.
5
Взовьётся пламя тел, представленное Эль Греко; потекут нездешней скорбью глаза Христа, вспыхнут и засияют лица святых; проявятся немыслимые пейзажи древней испанской столицы.
Кажется, аналогов нет в пейзажной живописи: Эль Греко изобразил душу города: сквозь зелень и кости камни, напряжённо-тревожную – перед грозой; золотисто-умиротворённую летом…
В «Похоронах графа Оргаса» будто грань, отделяющая нас от потусторонних миров, стёрта: и не грань получается – плёнка: она порвана, миры сходятся.
Они сходятся в душах – надо уметь слышать…
Эль Греко писал при зажжённом пантеоне свечей, с опущенными занавесями: чтобы денный свет не мешал внутреннему: калившему и палившему, успокаивающему и дарящему возможность созерцать запредельные панорамы…
…даже Лаокоон у Эль Греко, посвятившего жизнь религиозной живопись – или: посвящённого ей жизнью – как распятие…
Три человека.
Мука.
Изображения Христа словно начинаются с глаз: вобравших столько, что теряешься от собственной малости.
Нино де Гевара, отправленный портретом в вечность; умные и усталые глаза инквизитора глядят сквозь стёкла круглых очков…
Жабо, богатые ткани, бедные одежды…
Лица, лица, глаза, глаза…
Своеобразная иконопись критского испанца, вдвинутая в века: забывшие было его, но вовремя опомнившиеся…
6
Истоптано столько дорог, что странно, как выдержала обувь: тяжёлая, разбитая, земная, расшнурованная…
Башмаки Ван Гога характеризуют вечность своеобразно – как сумму троп, что пройти необходимо, сколь бы ни было тяжело.
Ван Гог представил миру такое солнечное месиво красок, что странно: как остался не замеченным при жизни.
Или почти не замеченным: ведь месиво это ослепляло, словно давая другие варианты зрения.
В его автопортретах всегда есть напряжение: тяжёлое, связанное с ощущениями скорой гибели: жизнь была больно не ласкова; в его автопортретах глаза глядят сурово, будто и не этот художник выплёскивал пейзажи такой сочности и яркости.
Он писал скорбью: виноградники Ван Гога словно текут кровью.
Он писал счастьем: портреты разных оливковых рощ свидетельствуют об этом.
Своими невероятными мазками он, как будто, ранил холсты, созидая ту панораму, которая отвечает определённым эмоциям.
Как много золота: «Вороны в пшеничном поле» излучают его в мир…
Как много свежести: грядки из «Пейзажа в Овере после дождя» хочется полить.
«Едоки картофеля» — подступы к себе самому, к тотальной расшифровке собственного «я»; Ван Гог вечно был ужален долей бедности, сам познав азы её – и верхи…
Если бы не Тео.
Храмы его точно расползаются от давления воздуха: не выдерживает камень; а «Библия», распахнутая им, пламенеет огромными письменами.
И подсолнухи – дети солнца – вечно обращены к нему, жизнь дающему: какой бы она ни была…
7
Нестеров необыкновенно чувствовал святость, будто разлитую особой субстанцией в духовном воздухе, и – концентрирующуюся в определённых людях, остающихся в истории носителями её…
…Приглушённый северный свет, никакого экстаза, ни малейшего захлёба: картины М. Нестерова умиротворяюще-спокойны, будь то пейзаж, или «Видение отроку Варфоломею».
Великолепна вереница женских образов: тонких, кротких девушек и женщин, точно с раненой душой, так отражающейся в зеркалах глаз.
Нечто затаённо русское: мечтательность, соединённая с тишиной, поиск откровения в себе, в недрах неба собственного душевного устройства.
Кажется, красота и страдание союзны, и, используя подобное сочетание, Нестеров создаёт особый поэтический образ: русский насквозь, народный в высшей степени.
… религиозно-патриархальный уклад интеллигентной, просвещённой, купеческой семьи, в которой родился и жил Нестеров, несомненно оказал влияние на его душу, строй мыслей, мировосприятие.
Из двенадцати детей, родившихся в семье, жить остались только двое; отец, хотя дела и шли не плохо, казалось, стал купцом по необходимости, больше увлекаясь историей, литературой, гуманитарной сферой духа…
До двенадцати лет Михаил жил в Уфе, учился в мужской гимназии; потом – по распоряжению отца – переехал в Москву, чтобы поступить в коммерческое училище: но с коммерцией у него явно не задалось.
Есть полюса, в большей степени противоречащие друг другу, нежели торговля и святость?
Но Михаил думал о живописи: он поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества; Перов, любимый преподаватель, оказывает изрядное влияние на формирование Нестерова.
Влияние – изначальное, преодолённое собственным даром и быстро наработанным мастерством.
…жена Нестерова умирает родами: что ломает его мировосприятие, однако, странным образом, проявляет в сознание живописца торжественно-спокойный лад: три варианта «Царевны», потом «Христова невеста» - в этих работах запечатлён образ ушедшей…
…вот портрет Ивана Павлова: седовласый, лысоватый учёный сидит за столом, откинувшись, кулаки его сжаты: кажется, он запечатлён в момент героической работы мысли, приводящей к открытию; и цветы на столе, гармонируя с цветом волос, словно опровергают напряжение – тишиной и покоем.
Жизнь строится на полюсах: и сколько надобно пережить, чтобы прийти к скиту – сложно измерить в каких бы то ни было единицах.
«Пустынник» Нестерова задумчив, но не растерян: старик знает дорогу: раз много прошёл их, опирается на посох, и разлив русско-нестеровской реки на заднем плане дышит непостижимой мудростью.
Реки Нестерова особые: их неповторимость словно способствует медленному вызреванию души – до состояния чуда.
Реки живописца лучатся тихим серебром; излучины их – при этом – очевидно сильны…почти ощущаемой мускульной силой.
Старое, русское расцветает – и одеждами, и всем точным восстановлением антуража: как, например, в картине «Благословление Сергием Радонежским Дмитрия Донского на Куликовскую битву»…
Лес копий застыл; палаты на заднем плане переданы фактурно: в них, кажется, можно войти.
«Под благовест» движутся монахи: худой, тонкий послушник читает на ходу – и столь же тонки берёзы заднего плана.
Прозрачность и тишина; особые, ни на кого не похожие портреты священнослужителей…
Кажется, Нестеров запечатлел русскую душу: в лучшем её аспекте: высоты, стремлении к святости…
8
У него масло отливало акварелью, и сила жизненной плазмы била цветным, полупрозрачным ключом: счастья…
Одна из первых значительных работ А. Пластова «Купание коней»: пласт, лучащийся детским восторгом, и животной радостью бытия…
Плохо ли последнее?
Скорее – естественно: мы не обойдёмся без оного ощущения, никак не обойдёмся…
Индустрия социализма подразумевала не малую меру изменений в обществе: для выставки с одноимённым названием Пластов выполнил картину «Колхозный праздник», где соцреализм занимает как будто жизненной, избыточной силы у фламандцев.
Много колхоза, много деревни, много воды – в самом разном обрамление; коней, садов…
Всё дымчатое, лёгкое, ажурное: вместе – это именно пласты бытия: тяжёлые пласты, подразумевающие громоздкую физическую работу и изрядную усталость.
А вот осенняя картина «Фашист пролетел»: страшная картина, повседневность войны, представленная противопоставлением природы и смерти: но смерть – часть природного бытования, не такая, конечно, когда речь идёт о подростке…
Собака воет…
Приговор войне, произнесённый сильным мастером…
Но – в его живописи больше радости: его колхозные коровы отдают античностью, и в доярках есть нечто от тех исполинских, щедрых в миру плоти времён.
Его луга и леса импрессионистичны: они светятся изнутри торжественной тайной.
Он сплетал венки радости, и венчал ими дни: дабы светлели, никогда не делаясь тёмными.
9
Пушкин, данный его благородной кистью, стал классическим изображением гения; Пушкин в исполнении О. Кипренского, сопровождал, было когда-то, с детства, бесконечно растиражированная картина не потеряла ни силы, ни достоверности…
…Кипренский был внебрачным сыном, и по документам записали его в семью крепостного.
Но он получил вольную – и в 1788 году был зачислен в Воспитательное училище при Петербургской Академии художеств под фамилией Кипренский.
Одним из его учителей был Левицкий: что не могло не сказаться на мировосприятие молодого художника.
Есть портрет, фиксирующий конкретику момента: вернее – моментов, в который писался, когда изображаемый служил моделью; но есть и более высокое портретное мастерство: когда сумма человеческих состояний как будто свёрнута бутоном в одном лице: и, внимательно вглядываясь, узнаешь столько о представленном вечности человеке.
Кипренский был мастером второго – люди, изображаемые им, словно повествовали о всех бурях и радостях, что выпали на их долю…
Вглядитесь в лицо Пушкина: огненно-африканское смешано, или совмещено с русским, задумчивым, спокойно-печальным; благоуханные гроздья поэзии точно наливаются в воздухе – проявленные, или готовые проявиться вот-вот.
Кипренский награждался медалями во время учёбы: он рано выступил, как созревший виртуоз, нашедший свою дорогу…
Росло ли портретное мастерство?
Ведь была Италия, где Кипренский прожил восемь лет, в Болонье он брал уроки перспективы у Анжело Тозелли, обогащая свои возможности.
Первый по времени русский портретист 19 века, художник был обласкан вниманием…
Тонкие черты лица В. Жуковского, вглядывающегося в перспективу; буйные волосы над ясным челом.
Лихой Денис Давыдов – чего в нём больше: гусарства, или поэзии?
Или – и то, и то, смешиваясь причудливо, и дало столь колоритный персонаж: истории, искусства, истории искусства…
А вот «Портрет молодого человека в шейном платке» - взгляд горит, но и наполнен страданием, глаза – очень живые, они искрятся и лучатся через века, и благородство черт словно подчёркивает необходимость оного качество в недрах бытования людского.
Есть и особое благородство, присущее работам Кипренского: словно только оно и способно возвеличивать человека, делать его достойным высокого имени.
«Читатели газет в Неаполе» - один заинтересован, другой задумчив, третий…возможно болтлив…
Кипренский оставил целую галерею портретов: разнообразных, насыщенных, свидетельствующих полновесно временам грядущим о временах ушедших.
10
Жёстко, со своеобразным скрежетом звучит его фамилия – Верещагин…
Словно скрипы и хрипы войны слышны, словно и фамилия предрекала ему славу лучшего русского художника-баталиста.
Он родился в семье местного предводителя дворянства; из одиннадцати детей выжило семеро: Василий оказался самым ярким, два брата его также стали художниками; а младшие – профессиональными военными.
Военная стезя открылась поначалу и Василию: он был определён в Александровский кадетский корпус для малолетних; потом учился в Морском кадетском корпусе: но живопись, как очевидное призвание пересилила…
Пирамида черепов: наваленная, но аккуратная, страшная пирамида: раззявленные рты и пустые чернеющие глазницы: и такие же чёрные птицы, сидящие тут и там: уже и клевать нечего.
Чахлые, тёмные деревья, изломами своими подчёркивающие ужас предложенного; далёкий среднеазиатский город, плоско распростёршийся на заднем плане; и – черепа, черепа…
Тень от них корява.
«Апофеоз войны».
Добавить нечего.
Мощное живописное высказывание Верещагина вибрирует в веках, никого, разумеется, не останавливая – люди не умеют слушать искусства.
Замереть ли «У врат Тамерлана»?
В них, конечно, не войти – не пустит стража, выписанная до деталей, до мельчайших подробностей.
Изощрённый орнамент, покрывающий двери, точно таит в себе знаки судьбы; луки кажутся тугими даже в состояние покоя; а стрелы, наполняющие колчаны, будут напоены кровью и смертью.
Жить – ради войны.
Хромец Тимур возникает на заднем плане, не проявляясь: хромец, ведущий несчётные рати: и всё воины похожи: в любой момент готовы к смерти, губы сжаты, позвякивают стремена…
Лиц стражников мы не видим: будто и нет их: есть нечто общее в лицах всех, ввергнутых в войны; но оружие ощущается так, что чувствуешь будто мускульное напряжение сжимающего копьё.
Смертельно раненый русский солдат выбегает из боя, держась за бок: чем не остановить кровь.
Пыль золотится.
Средняя Азия богата солнцем.
…Верещагин много путешествовал, почти два года прожил в Индии, бывал на Тибете, Париж воспринимал…почти родным.
Он сам был тяжело ранен: Верещагин попросился в качестве наблюдателя на борт миноносца «Шутка», устанавливавшего мины на Дунае.
Его картины при жизни получали самые разные, порой чрезмерно негативные (как отзыв будущего императора Александра III) оценки, но сейчас едва ли кто-то оспорит лавры лучшего русского баталиста: лавры, принадлежащие Верещагину.
11
Крестьянское золото Венецианова!
Странное ощущение оставляют его холсты – таинственного лучения, идущего от них: будто соединены с небесной правдой: как было соединено (во многом) с ней крестьянство: жизнь на земле, работа на ней…
Он основал свою школу, так и названную – венециановской…
Род его шёл из Греции: прадед художника приехал в Россию, где получил прозвище Венецианов, в дальнейшем превратившееся в фамилию…
Семья занималась торговлей: продавала луковицы тюльпанов, кусты смородины, а также…картины.
Венецианов учился живописи самостоятельно; потом у Боровиковского; ранние его портреты – в том числе матери и Д. Фонвизина – носили лирический характер, были в той же мере бесхитростны, сколь и красивы.
Венецианов служил чиновником; во время войны 12 года создавал карикатуры на французов: и – помещиков-галломанов.
Расцвет был впереди.
Портретная галерея современников отличается яркостью и величием лиц: тех, кто остался значительностью сделанного: Гоголь, Карамзин…
Но – наибольшая известность пришла к художнику после исполнения сцен из крестьянской жизни…
«Жнецы», «Спящий пастушок», «Захарка» - они цветут непосредственной радостью, сила красок не теряет и йоты, не тускнеет, заражая своей гармонией и особой мелодией, точно тихо исходящей от холстов.
Таинственных – хотя, казалось бы, таких ясных.
Повествовательный жанр, посвящённый крестьянскому быту, Венецианов разрабатывает особенно тщательно, скрупулёзно работая над деталями.
«Проводы рекрута» и «Возвращение солдата» особенно сильны: демонстрируя, как в самодостаточный, довлеющий себе мир крестьянства врывается государство – чуть ли не кощунственно.
Ясноглазые его крестьянки красивы.
В них есть нечто гордое и своевольное.
«На жатве. Лето» - как золотится поле!
Какой необыкновенный свет – не отсюда ли пошла иконопись Венецианова, работавшего в Смольном соборе, в церкви Обуховской градской больницы…
Иконопись вся пронизана запредельным светом: и то, как тонко улавливал его лучи художник, осталось тайной, раскрывшись в той мере, какую он продемонстрировал холстами и иконами.
12
Искусство портрета – одно из знаковых в живописи, и – самых сложных: имея в виду жанр, требующий психологической проникновенности, помимо высочайшего, ювелирного мастерства.
Портреты Тропинина живы: плазмы бытия пропитывает их.
Он показывал не просто лица, он давал суммы состояний людских, словно свёрнутых в бутоны портретов.
Или – уже раскрывшиеся цветы лиц.
Он был романтичен: казалось, хотел видеть людей чуть лучше, чем они есть на самом деле.
…азы и альфу художественного мастерства будущий художник постигал в мастерской профессора Щукина.
Работа Тропинина, представленная на академической выставке, снискала августейшую похвалу, что для дальнейшего живописца имело достаточное значение.
…жемчужно озарена «Кружевница» - картина, в которой убедительно решается проблема передачи иллюзии пространства светотеневыми эффектами.
Но…как она хороша: тонкая улыбка – такая же тонкая, как работа.
…Тропинин долгое время оставался крепостным: граф Марков не желал отпускать личного живописца высокого класса; однако – под нажимом общественного мнения – был вынужден сделать это…
Василий Тропинин обрёл свободу.
Он получал многие частные заказы – в том числе на портрет Пушкина: от друга его Соболевского.
Классический портрет; ясный взгляд поэта печален, а сам он необыкновенно жив – точно плазма пушкинского мира перешла в мастерство живописца, представившего столь убедительно-гармоничный портрет.
Заказов было много.
Художник работал беспрестанно.
Но…
Всегда всё стихает: Тропинин, однако, продолжает писать, ищет новые варианты композиции, пробуя соперничать с модными салонными художниками.
…портрет Арсения – загрустивший, хотя очевидно и задорен – мальчишка.
«Золотошвейка» - глядящая на вас, оторвавшись от работы.
В. Тропинин оставил целый мир людей: и он живёт, дышит, вращается, призывает соприкоснуться с ним, чтобы понять нечто важнейшее в человеке.
13
Извержение вулкана сейчас уничтожит знаменитый город – с его домами, на чьих плоских крышах уютно помещались вазы с цветами, с его тихими улицами, и не большими площадями…
Композиция сложна, и раскалённо-красное небо источает жар, который чувствуется; вместе здесь смешаны реализм и романтизм, и последнему отдаётся предпочтение, поскольку люди красивы.
Все, участвующие в знаменитой картине Брюллова – одной из самых знаменитых русских картин – красивы.
Так не бывает.
Так есть – что особенно ощущается перед гибелью великого города.
Картина рождает иллюзию – можно вступить в период краха, почувствовать себя участником смертной панорамы.
…К. Брюллов происходил из потомственной семьи художников: отец был мастером орнаментальной скульптуры, и именно он стал первым учителем сына.
Была Академия, признание, бесконечная Италия, чьё небо настолько живописно – выплавлено золотом в искрящейся сини – что всегда тянуло художников в те пределы.
…а вот – Брюллов на картине Тропинина, с которым был дружен: он строг, и…романтичен, перо в его руке сейчас оживёт…
Хотя логичнее была бы кисть.
Автопортрет Брюллова сильно отличен от картины Тропинина: здесь больше резкости, усталость в словно текущих руках, и взгляд уже…словно чуть присыпан пеплом времён.
…в том числе тех, когда погибла Помпея.
Итальянские сюжеты, античные сюжеты, классический, дымчато-лёгкий портрет Н. Гончаровой…
Космос красив и обширен; и оставшееся возвышается островом в океане русской живописи: волшебным островом.
14
Развивается гигантский флаг цвета крови, и могучий, как Кудеяр, деревья доходили лишь до подков лошади которого, большевик должен повести всех в новую жизнь.
Б. Кустодиев избыточен, пышен; женская плоть в его исполнение – сдобная, крепко испечённая.
Кустодиев, будучи уже тяжело больным, продолжал работать в условиях, какие допускала болезнь, творя великолепную эту свою, лепную пышность.
Шубой Шаляпина можно накрыть провинциальный город, и обладатель голоса, который точнее всего соответствовал образу России, предстаёт щедрым к людям гигантом.
Каковы купчины Кустодиева!
В них есть нечто дремучее, огромное, косматое, но и – церковное, и стол пасхальный сейчас согнётся от мощных и сладких яств.
Быт, показанный Кустодиевым, тёплый, пахучий, густой.
А зимы его – рассыпчаты, сине-калёные, бело-хрустальные – с тройками, конечно, с неистовинкой гульбы, со счастьем.
Даже лучше – щастьем, как писали в старину.
И весь этот избыточно-пёстрый, сияющий мир так плотно и кругло вмещённый в явь – остаётся: всем-всем…
15
Сын затмил его славой, но влияние отца на сына – Леонида на Бориса – было неоспоримым.
…с детства проявил интерес к рисованию, хотя родители не одобряли оного, тем не менее, Леонид Пастернак не сразу избрал карьеру профессионального живописца.
П. Третьяков покупает для своей галереи картину Пастернака «Письмо из дома», художник решает переехать в Москву: живопись полностью вбирает его бытие.
Он участвует в выставках передвижников, хотя манера его не слишком сходится с ними.
Тут скорее – русский вариант импрессионизма: хотя мазок более гладок, спрятан.
Сила портретов, отправляемых в мир Пастернаком, была подобна славным и стройным кораблям, отправляемым в вечность: даже если речь шла о старом, измученном мыслью и верой Толстом: сухом, седобородом, могучем.
А вот – Эйнштейн: поэт мысли, гений дерзновения: и портрет его сочен, а в лице физика есть нечто наивно-доверчивое, детское, предельно-открытое.
Рисунки Пастернака остры, и точно выгранены: в них есть нечто от гравюр.
Снова Эйнштейн: но со скрипкой, соприкасающийся с музыкой, перестраивающий работу мозга, его сложнейших механизмов.
Вот аскетичный Рахманинов, чьи руки распахивают мощное поле рояля.
А вот – великий его сын: с уникально-неповторимым, мгновенно-узнаваемым лицом…
Ярко прорезала мир графика Пастернака, красиво наполнила полновесная живопись…
16
Его живопись заострена и глобальна…
…вращаются в немыслимом, концентрическом хороводе красные, кричащие от жути и страсти лица, руки тянутся к ним, и всё – издалека – напоминает пылающую звезду, или невероятный небесный цветок страдающего человечества.
Кантор – художник страдания: только портреты философов – в его исполнение: своеобразная галерея – спокойны: точно соприкосновение с космосом мирового духа даёт вариант прочтения жизни, покой подразумевающий.
Таинственный лес Винни Пуха, представленный без упоительных персонажей сказки, прорастает в ассоциативные пласты, представляясь преддверьем дантовского рая: и портрет флорентинца в островерхом колпаке взирает благосклонно с другого холста на оное лесное пиршество.
«Колонна» - увеличивается в зрителя: входя в его микрокосм – с тяжёлыми лицами и в не менее тяжёлых ватниках заключённые на сероватом фоне вливаются в действительность, занимая силы у знаменитого круга Ван Гог…
Тень последнего витает рядом, и Мунк, видящий остроты контуров Кантора, благосклонно кивает.
Советская действительность, представляемая художником, была невыносима: от нутра обычной «Столовой» можно было заболеть депрессией; и как зловеще гляделись вороны, штурмующие мусорные баки.
«Бестиариум» жутковат: чудища скалятся, хребты их колют сознанье…
Пороки людские, схваченные за шкирку, вытащенные из болотины плазмы человеческой, выставлены на солнце духа, не могущее обратить их в горстки пепла…
Пепел страдания стучит в сердце Кантора, как в сердце Клааса – из знаменитого романа – стучал иной.
Обитатели коммуналок, ведущие животный образ жизни, рвань обоев, пьяницы и орущие младенцы – всё мешается в босхианском хороводе: исполненном с такой мерой индивидуальности, что ни с кем не спутать.
«Красная башня» – вполне Вавилонская – горит плазмой крови: и, как сломанные кости, торчат из её нутра, непонятные краны.
Ничего утешительного Кантор не предлагает.
Как Достоевский, которого художник и писатель не любит, он проводит коридорами и лабиринтами страданий, чтобы в сердце глядящего возник осиянный катарсис: возник, хотя бы через стигмат сострадания, какой художник стремится выжечь на душе.
Ничего утешительного: черепа, жуткие красные собаки, люди с картины «Звезда Полынь», точно впечатанные в гробы…
Нет!
Есть портреты философов, деревья, море…
Морские виды спокойны, будто не бывает бурь.
Пёстрый, предельно напряжённый мир Кантора предполагает вчувствование, вглядывание, постепенное постижение слоёв глубин, изведанных и показанных миру живописцем.
"Наша улица” №283 (6) июнь 2023
kuvaldin-yuriy@mail.ru
адрес
в интернете
(официальный сайт) http://kuvaldn-nu.narod.ru/
Охраняется законом РФ об авторском праве