Галина Волкова “Открывая миры..." рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

вернуться
на главную
страницу

Галина Волкова

ОТКРЫВАЯ МИРЫ...

рассказ

Галина Волкова родилась в 1938 году в Москве. Училась в школе и в достаточно инженерном институте. Затем, как и положено, отдала свою жизнь хорошему месту под названием ГИАП, хотя направление этого заведения не было связано, к сожалению, с её тайными литературными устремлениями. Но судьба была к Галине Волковой добра и дала возможность стать в ГИАПЕ неким одописцем, участником всяческих капустников и, вообще, как бы пишущим человеком. Все это вылилось в писание рассказов и кое-какое их пристраивание, книжки, журналы и т.д. Участник нескольких ЛИТО, прошлых и настоящих. В частности, А.И. Зорина, Ю.Б. Покровской.

За бубликами в буфет нас водили строем на большой перемене. Каждый получал большой, ещё теплый бублик, в поднятой правой руке торжественно нес его в класс, и только там с удовольствием съедал, сидя за партой. Государство нас подкармливало…
Сначала выдвигался первый А, потом мой первый Б, и так далее. Всего было пять первых классов. Шел 1945 год, только что кончилась война, измученный народ возвращался домой, в Москву и мы, спасенные дети, пошли в школу!
В коридоре наш первый Б на некоторое время сталкивался с первым А, и мы глазели друг на друга. У нас было так мало зрелищ, достойных внимания, что эти гляделки заменяли что-то нужное нам, диковатым детям войны.
Неухоженные, плохо одетые, плохо стриженые… Наши бледные лица делали нас похожими друг на друга.
И вот, помню, я скольжу взглядом по девочкам первого А, и вдруг вижу… Вижу лицо необыкновенное, удивительное, на мой взгляд ну просто уродливое в своей неправдоподобности …
Меня, конечно, учили дома какой-то элементарной культуре поведения при встрече с  необычным… Но это лицо так выбивалось из нормы, что я просто на миг застыла от ужаса. На меня уже налетали идущие за мной с бубликами …
Во-первых, у этого лица почти не было глаз. Были только узкие щелочки, а само лицо было желто-лимонным, и под глазами щелочками лежали подозрительные  бурые тени. Большой рот  полуоткрыт под напором крупных зубов.    И все в этой девочке было таким чужим, непривычным, непонятным…Что это? Как возможно вообще этому быть? В моей семилетней голове очевидно уже  сложились некие понятия дозволенной нормы…
Эта девочка, она же явно была с другой планеты, вне нормы…Я, правда, и сама-то была с другой, еврейской планеты. И мне уже дали понять… Я уже потихоньку осваивала свою долю изгоя… И все же… Соплеменников то я  встречала, видела…Они были из знакомого мне мира. А эта девочка была неизвестно откуда. Её лицо говорило о мирах иных, невиданных.
Дома я не удержалась, рассказала о странной девочке из первого А. И вот что узнала…
Оказывается, есть такая страна Китай. Это очень- очень далеко от нас. И там живут вот такие люди, с такими же желтыми лицами, китайцы. Раньше, в то волшебное время, которое называлось «до войны», в Москве было много таких китайцев. Они держали прачечные. И их дразнили. Но дразнили не так, как меня… Их почему-то спрашивали: Ходя! Соли надо? И китайцы от этого расстраивались и очень обижались…
Но никто не знал…Почему Ходя? И почему ему надо соли. Китайцы тоже этого не знали, так же, как и я не знала, почему отвратительные мальчишки из соседнего барака кричат мне вслед что-то картавое… Я не картавила…
Еще я узнала, что у странной девочки из первого А русская мама, а папа китаец, и что она наверно уедет с ними в этот Китай, очень далеко.
Я назвала её Ходя. Посматривала на неё на переменах, стесняясь как-то окликнуть или подойти. А что я ей скажу? Спрошу, не надо ли ей соли? Она, моя маленькая Ходя, была всегда одна на переменах и тоже смотрела на меня призывным, диковатым, раскосым взглядом. А я  смотрела на неё вопросительно, и наши взгляды становились все теплее и теплее день ото дня…
Я думала о ней…
Исчезла Ходя так же мгновенно, как и появилась … Русская мама таки увезла её в таинственный Китай, обрушив тем самым моё  представление о незыблемости наших границ.
Её исчезновение меня изумило… Оказывается, можно вот так, вдруг, оказаться в другом, сказочном мире?! А как же я? Я, так и не решившаяся подойти к ней, таинственной Ходе? Не успела…
 К Ходе, которая уже не казалась мне страшной! Наоборот! Я только-только начала подозревать в ней некую красоту…
Где-то, в глубине души, я вероятно, смутно готовилась стать для неё, подкидыша, покровителем в моём победно-имперском Отечестве… А она, видно, и не нуждалась в этом, взяла и исчезла…
Шли годы… Мой горизонт расширялся вместе с предпочтениями страны. В период нашей русско-китайской большой любви я опознала подросшую Ходю в красавице по имени Си Эр, героине китайского фильма, он назывался «Седая девушка». Я посмотрела фильм дважды, ревнуя Ходю к зрителям в зале …  А потом был страшный Даманский.
Китаец появился у нас случайно. Его звали Генри, вроде как-то совсем не по-китайски. Но отзывался он только на имя Генри. Оказалось, китаец несколько лет жил в Америке и хотел казаться нам американцем.  Его привел какой-то шпанистый парень, которого я выудила из толстого фолианта про работу. В тот сумасшедший 92 год мы решили сдать квартиру сына после его отъезда за бугор. Срочно нужны были доллары, чтобы отдать долги.
Какие-то ничтожные знания о том, как это делается, в смысле  сдачи квартиры, блуждали в моей голове. Слово РИЕЛТЕР еще не заняло в сознании должного места, вместо него выскочило загадочное слово БРОКЕР. Вот это слово я и нашла в растрепанном томе «Всё для вас» или как там он тогда назывался.
Сам этот невидимый брокер заочно представлялся мне в виде солидного господина с располагающим лицом. А рядом с ним, подразумевался еще более располагающий жилец с пачкой долларов в доброй протянутой руке.
Но вместо всего этого явился вот этот непонятно кто и с китайцем по имени Генри…
Генри был молодой и сумасшедший. Он с порога с криком дикой радости бросился мне на грудь, будто долгожданный блудный сын, вернувшийся в отчий дом из далёких скитаний. Ну, и как было после этого не подписать какую-то жалкую самодельную бумажку, торжественно названную фальшивым брокером договором.
Доллары мы, правда, получили, но в удручающе малом количестве. Брокер же, к моему удивлению, получил сумму весьма солидную. Он казался очень довольным всем происходящим и поминутно нахваливал Генри, как идеального постояльца. Дескать, мы получаем из его добрых рук человека интеллигентного, одинокого, аккуратного… Сам китаец при этом не переставал поминутно бросаться в объятия и что-то бормотать. К концу сделки он уже называл меня мамой и просто по имени – МАМГАЛЬ…
Не скрою, некоторые сомнения относительно новоявленного сына у меня возникли… Но! Вдруг всплыло что-то давнее, какая-то «китайская» боль, жившая во мне столько лет, по имени «Ходя» или Си Эр… Плюс тоска по уехавшему… Песня, питавшая  нашу печаль тех дней… Она звучала уже по всей стране…
«Я отдала тебе, Америка разлучница … Того, кого люблю… Храни его, храни…»
 И я постоянно плакала и рвала сердце, потому что  только что отдала…
Новый Ходя тоже был из этой печали, из этой песни, скиталец… Я представила, а ведь  он мог быть сыном Си Эр… Почему нет? И я приняла его, как принимают экзотический цветок, попавший к вам для сохранения и ухода.
Ну что сказать, мой врожденный фатализм спасал меня всю жизнь… Генри был неудачником. Он торговал кожаными куртками у Курского вокзала. Сначала все шло замечательно. Потом вокзальные конкуренты стали его бессовестно гнобить.  Генри запил… Загулял с русскими друзьями … В квартире было разбито все, что только можно было разбить. Однажды я застала его там плачущим, пьяный, он сидел на диване и пел длинную китайскую песню.
Когда я ругала его, он каждый раз обещал исправиться, и предлагал в возмещение убытков всегда одну и ту же сумму… пять тысяч - Пять тысясь, Мамгаль, пять тысясь. У меня не было сил его выгнать.

Но все закончилось очень просто, однажды пришли настоящие бандиты, обыскали квартиру, забрали все что нашли у Генри, и обещали вернуться за каким-то долгом.
- Они тебя убьют, - сказала я. Уходи!  И он ушел…
Уже после расставания с Генри я была как- то в нашей многострадальной квартире и вдруг раздался телефонный звонок. Звонила незнакомая женщина из торговой сети, из ГУМА, связанная с Генри деловыми отношениями. Я рассказала ей его печальную историю.
- А вы хозяйка этой квартиры?
- Ну да, а что? - спросила я, уловив в её тоне нечто обидное.
- Боже! - сказала надменная гумовская женщина, -Я даже предположить не могла, что у этой квартиры вообще есть хозяин. Там такое творилось!
Я поскорее закончила разговор, мне было очень стыдно.
Один вокзальный торговец сказал мне, что Генри вернулся в Китай.

П. С.
С одной стороны, мы имеем мудрого  Киплинга с его… «Есть Запад и есть Восток, и вместе им никогда не сойтись».
Но все же… ПРИ ЧЕМ ТУТ СОЛЬ?
Есть одно предположение… Оказывается! Когда в довоенной Москве умирал китаец, то по китайскому обычаю его тело отправляли на Родину, для сохранности поместив его в соль! Соли требовалось много. И вот насмешливый  русский доброжелатель спрашивал – Ходя! Соли надо?
Но это всего лишь предположение.

"Наша улица” №285 (8) август 2023