Ольга Андреева “Возраста нет" миниатюры
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

вернуться
на главную
страницу

Ольга Андреева

ВОЗРАСТА НЕТ

миниатюры

Ольга Андреева - автор восьми поэтических сборников. Стихи опубликованы в журналах «Новый мир», «Новый Журнал», «Эмигрантская лира», «Нева», «Дальний Восток», «Артикль», «Дегуста», «Формаслов», «Prosodia», «Южное сияние», «День и ночь»,  «Плавучий мост», «Дети Ра», «Новая Юность», «Крещатик», «Зинзивер», «Аргамак», «Ковчег» и др.  2-е место в интернет-конкурсе «Эмигрантская лира» 2019 г. и 2021 года, 3-е – в 2023 году, диплом конкурса «Русский Гофман» 2019 и 2020 г.,  диплом премии «Антоновка 40+» 2020 г в номинации «Критика», 1-е место в конкурсе «Гений места» - 2023 год  (за лучшую рецензию). Проза публиковалась в «Неве», в «Дальнем Востоке», в «Южном Сиянии» (Одесса), в «Формаслове», в «Точке Зрения», в «Новом Континенте», в «Вестнике Пушкинского общества Америки»  в журнале Юрия Кувалдина «Наша улица», в «Поэтограде» Евгения Степанова. Живёт в Ростове-на-Дону.

Урок черчения

Молодая учительница дала девятиклассникам несложное задание – начертить план своего дома или квартиры.
Вообще-то сведения эти довольно конфиденциальные. Недавно обошла газеты история о преподавателе английского, который задал детям сочинение на тему, как устроен их быт – с подробным описанием внутреннего интерьера, где что лежит и когда, в какие часы никого нет дома. Эти сведения передавались некой воровской группировке. Очень удобно.
Да не об этом речь.
Все более или менее успешно справились с заданием.  Моя Лена рисует неплохо, а чертит лучше всех в классе – у неё высокий уровень зрительной логики. Она гордо представила своё произведение. Выпускница художественно-графического факультета долго разбиралась в наших пристанях и пароходствах.
- У вас туалет во дворе? – недовольно спросила она.
- Да.
- Ну, это я ещё могу понять.  А кухни что, вообще нет?
- Есть. Вот она.
- Это летняя кухня!
- Это – единственная. – съехидничала моя дочь. Она ощущала моральное превосходство в данной ситуации, как более искушённый в этой жизни человек.
- Не может такого быть. Кухня не может быть отдельно от дома! А как же вы зимой туда ходите?
- Так же, как и летом. – веселилась Ленка.
- Но это же просто… антисанитария!
- Есть немного.
- Нет, нарисуй нормальный план.
Тут вступились за нашу кухню друзья дочери, бывавшие у нас дома:
- У них там и правда кухня отдельно!
- Это нормально, вполне удобно!
- Даже лучше, там можно шуметь, а в доме не слышно!
- Пойдите сами посмотрите!
- Ладно, всё ясно. Возьми свой план и нанеси кухню там, где ты хотела бы её видеть.
- Она меня устраивает там, где она есть! – твёрдо ответила дочь.

Мой порядковый номер

- Смирнов? Он что, послушный и тихий? Нет, нам тут нужен человек с инициативой.
- Кто, Смирнов тихий?! Может, ты о другом Смирнове говоришь?
- А что, есть ещё и другой?! Никогда не пойму этого вашего бардака! Ну почему не сделать нормальную сквозную нумерацию, как у нас?
- Да пойми ты, нельзя людей по головам считать, как баранов! Это унижает человека!
- Что унижает? Цифры? В цифре нет ни малейшей эмоции, как она может унизить? Вот ваши клички эти и правда бывают страшно унизительны.
- Не клички. Фамилии. Они не унизительны, потому что имманентны. С какой родился, с той и живёшь.
- Вот-вот. И она на тебя давит с детского сада. Все хорошие, а ты Крысин. За что?
- В детском саду по имени называют.
- Вот-вот, ещё и имя. Вообще полная путаница возникает. Три Кати, два Серёжи…
- А ты как ребёнка к себе зовёшь? У тебя дети есть?
- Сын. М-21-08-315-97.
- М – значит, мальчик?
- Нет, это код страны. 21- век. 08 – год. У мальчиков нечётные номера, у девочек – чётные.
- А где видно, что он твой сын? Что у вас с ним общего в номерах этих?
- Вот у вас сейчас в паспортах национальность перестали писать? И правильно, нельзя вешать ярлык на человека.  А фамилия – тот же ярлык. Может, не хочет он, чтобы знали о нашем родстве. Захочет – сам расскажет, кому надо.
- Ну вот, в семье три мальчика. Отец хочет позвать одного из них – как?
- Кратко. Седьмой. Или, если последние цифры совпадают – двадцать седьмой.
- Да ведь путаница возникает. Говоришь с друзьями о каком-то человеке, назвал номер – никто не помнит, кто это. А за именем сразу образ встаёт.
- Наоборот. За именем может два или три образа встать, а номер уникален. И все его помнят прекрасно, потому что нет в голове этих сотен ваших кличек, только номера. И сразу информацию о человеке получаешь.
- Вот именно. Он, может, хотел бы скрыть эту информацию. Вот, например, женщина не хочет выдавать свой возраст – а он в её имени звучит!
- Ну, есть и такие, что называют третью позицию поменьше лет на пять. Но это глупо – база данных с фотографиями общедоступна, проверить легко.
- Как-то холодно это. Без души.
- А у вас детей в школах дразнят из-за фамилий – это с душой, да?
- А у вас не дразнят?
- У нас только за дело. Ну, или там за внешность.
- Вот-вот. Вам бы ещё внешность всем подравнять, чтобы не было путаницы…
- А мы и так довольно похожи друг на друга. Как ваши китайцы. И это хорошо. Человека надо ценить за другие достоинства, что  такое внешность?
- Да пойми, мир тем интереснее, тем прекраснее – чем он сложнее, запутаннее, чем больше в нём всё друг от друга отличается! Нельзя упрощать!
- Надо упрощать, иначе мозгов на всё не хватит!
- А стихи у вас тоже похожи?
- Стихов у нас нет. Зачем?

Возраста нет

- Возраста нет! – говорила она им ещё лет двадцать назад,  а они это воспринимали то ли как метафору, то ли как утешение присутствующим дамам преклонных лет.
- Да правда же, нет его – говорила она.  - Разве вы чувствуете какие-то возрастные стены между нами? Разве не четырнадцать  лет нам то и дело? Разве в свои четырнадцать не бывали мы изредка усталыми стариками?
Если возраст есть – чем его измерить? Годами? Ну вот, рядом двое, обоим по тридцать пять, один вдохновенный мальчик, другой грузный лысый уставший мужик. Ровесники?
- А давайте мерить иначе, - предложила она. - Примем жизнь человека за сто процентов – вот, например, она длится сто лет. Тогда в полжизни человеку пятьдесят. Верно? Вот моя бабушка прожила сто один год, мой прадед прожил сто семь лет – так отчего же мне не прожить больше, ведь меня меньше треплет природа и среда, я живу в комфорте! И тогда мои пятьдесят равны тридцати пяти  того, кто уйдёт в семьдесят.
И что тогда получается, мои пятьдесят равны тринадцати Лермонтова? Ведь бред? А значит – возраста нет! Разве не логично?
А что же есть? Всё это настолько относительно и многофакторно.  Есть тело, которое сначала может всё больше, а после всё меньше, но это если им не заниматься. Я в свои пятьдесят еду в трамвае – и разве я разве моложе человека, в семьдесят  пробегающего марафон мимо по трассе?
Есть гормоны дури и влюблённости. У всех по-разному, причём. И если бабушка влюблена в восемьдесят пять, не моложе ли она молодой карьеристки, не знающей, что это вообще такое - любовь?
То есть – налицо всего лишь разница в ресурсе. Ресурс – здоровье, деньги, время, энергия, гормоны, оптимизм, радость, вдохновение. Всё спокойно перетекает одно в другое. Всё в тебе возобновляется – божией волею.
У молодых ресурса больше? Да, и оттого больше невыносимого страдания – что, разве нет?  Себя-то вспомните? То-то.
И тут снова всё относительно. Вот я в десять  смеюсь себе в зеркало от необъяснимой радости. Вот он в семьдесят – так же рад и лёгок утром. Так же! Либо ты болен, либо здоров, тут нет опции «возраст»!

Поэтому безупречно и безошибочно разделить людей на молодых и старых – задача почти невыполнимая. Вот на живых и мёртвых – можно, и вполне объективно.

"Наша улица” №286 (9) сентябрь 2023