Елена Троянова “Зазеркалье Саши Соколова” эссе
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Елена Георгиевна Троянова родилась 29 мая 1946 года в Москве. Окончила режиссерское отделение ЛГИТМИКа (Ленинградского Государственного Института Театра, Музыки и Кинематографии). С 1969 года работала на телевидении. Автор и режиссер большого числа передач и документальных фильмов, многие из которых отмечались премиями и призами. В 1991 году за фильм "В ожидании пришествия" получила приз "Серебряный Ангел" в Голливуде, а за серию документально-художественной ленты "Поэт в России - больше, чем поэт" (автор Е. Евтушенко), состоящую из 104 фильмов, в 1998 году вместе с творческой группой получила приз ТЭФИ. С 1999 года плодотворно сотрудничала с каналом "Культура". Автор фильма о диссиденте, поэте Вадиме Делоне, премьера которого состоялась в Париже в 2000 году. Опубликовала несколько материалов в "Нашей улице". В планах на 2002-2003 год стояло создание фильма об Анне Герман. 
Умерла от тяжелой болезни 27 июля 2003 года. Похоронена на Ваганьковском кладбище. 
Фильмография (выборочно) 
1985 - "Три дня у Терентия Мальцева" 
1991 - "Пережитое. Парад 7 ноября 1941 года" 
1991 - "В ожидании пришествия" 
1992 - "Другой Карабах" 
1995 - 1998 - "Поэт в России - больше, чем поэт" 
2000 - "Дуэль Вадима Дэлоне"

вернуться
на главную страницу

Елена Троянова

ЗАЗЕРКАЛЬЕ САШИ СОКОЛОВА

эссе

"А ведь Красолым умер!" - громко сказал ему во сне чей-то голос. Саше приснилась знакомая река, по ней медленно шел пароход. Вечерело, и окна судна светились желто-красными огнями. Чуть слышно играла музыка, какие-то люди гуляли по палубе. Саша сидел в лодке, притопывал ногой в такт мелодии на пароходе и что-то напевал. Во сне подумал, как давно он не был на этой реке, не разговаривал с Красолымовым, егерями и охотниками, не слушал их забавные истории. "Но ведь Красолым умер!" - громко повторил ему голос. "Он умер", - подумал Саша и от этой мысли проснулся.
Стояла весна восемьдесят восьмого года. Запад уже в который раз говорил о перестройке в Советском Союзе. Многие достойные и интересные люди начали приезжать в Москву, чтобы убедиться, что свобода слова началась в нашей стране. Некоторые вернулись навсегда. Соцреализм, придуманный Сталиным - диктатура в литературе - постепенно исчезал. В свое время это было нужно нашему правительству, необходимы покорные, не слишком образованные писатели, кроме, разумеется, талантливых. Диктат в литературе длился очень долго, многие ждали и надеялись, когда же всему этому придет конец. Инакомыслящих высылали на запад, других высылали на восток. И вот все кончилось. Можно было не только думать, тихо говорить на кухнях правду, но и писать, и громко кричать на митингах, и многое издавать.
Около Дома литераторов собиралась толпа. Приехал, давно уехавший за границу, писатель Саша Соколов. Публика подобралась читающая, много писателей и журналистов. Анне позвонил ее приятель - художник - и предложил пойти на Соколова, может быть, она - режиссер телевидения - захочет сделать о нем очерк. Анна пошла. Зал был полон. На сцену Дома литераторов вышли обозреватель "Огонька" и Саша Соколов. Анна сидела в первом ряду, и ей, не очень хорошо видевшей, бросилось в глаза лицо Саши - какое-то незащищенное, немного удивленное, как бы спрашивающее - неужели из-за меня вы все пришли?! Он не надеялся на такой интерес в России.
Дорогие друзья! Сегодня у нас пройдет необычный и в то же время ставший обычным вечер. Много лет назад Саша Соколов уехал за рубеж и, я думаю, он на меня не обидится, уехал безвестным начинающим писателем. Кто-то знал его в узких литературных кругах. За границей он издал несколько романов и стал широко известен в мире, - говорил обозреватель "Огонька".
Анна внимательно смотрела на Сашу. Странная, немного вычурно подстриженная челка. Он был высок, строен, с широкими плечами и ясными серыми глазами. Фигура спортсмена. Пока ему не дали слово, он рассматривал зал. Саша был Анне очень интересен, хотя бы потому, что однажды ее телевизионная подруга Надя рассказывала ей о своих молодых годах, и о том, что первым любовником у нее был... Саша Соколов. Именно Саша, а не Александр. "Как-то очень по-западному", - подумала Анна. Однако он сам себя так назвал и в начале даже гордился таким именем. Саша учился в университете, писал стихи, участвовал в СМОГе, самом молодом обществе гениев, или другая расшифровка аббревиатуры - смелость, мысль, образ, глубина. Готовился стать писателем, известным на всю Россию. Водил ее в походы, знакомил с друзьями. В середине шестидесятых годов привел свою подругу в библиотеку на Беговой улице. Там проходил первый вечер поэзии СМОГа. Вечер разогнали, но Надя запомнила картины у стен, свечи и худенького мальчика Леню Губанова, который придумал это творческое движение. Наверное, он был талантлив, читал удивительные стихи, даже влюбленная Надя подумала, что Сашины стихи были резче, суше, с какими-то дворовыми словами, которые ей не очень нравились. У нее остался на память самодельный билет в библиотеку. Еще она запомнила пожилую седую женщину, что выводила их из зала запасными путями, потому что на вечер пришла милиция. Больше Надя на таких встречах не бывала. Рассказывали, что СМОГ существовал несколько лет, у Губанова напечатали двенадцать строчек в журнале "Юность". Это давало надежды. Но потом СМОГисты не вошли в ту дверь, которая приоткрылась "оттепелью", ее закрыли. Они не поняли этого, они опоздали. Чуть-чуть, но опоздали. И все же со всей силой молодого дарования ринулись к литературному Олимпу. Государственная машина, которая не смогла замолчать имена писателей, художников и поэтов, пришедших в конце пятидесятых годов, обрушила на горстку дерзких мальчишек все испытанные средства. Им выпала печальная участь: их не печатали, выгоняли из институтов, из страны, держали в психушках, сажали в лагеря. Все это Надя узнала через много лет, когда подружилась с Анной, потому что именно Анна стала режиссером фильма о СМОГе и подружилась с бывшими СМОГистами. Надя будет работать на этом фильме звукорежиссером, и даст Анне самодеятельный билет в библиотеку на Беговой, который она сохранит на столько лет.
Однажды, еще до фильма, Надя пригласила Анну в гости. В доме никого не было, и подруги всласть наговорились о своей жизни. Потом Надя подошла к книжным полкам, достала книгу Саши Соколова "Школа для дураков" и предложила Анне прочитать ее. Анна не знала такого автора. На первой странице была дарственная надпись. Книгу Надежде привез из-за границы какой-то приятель, который купил ее в русском магазине и виделся там с Соколовым. Наде это было приятно. Столько лет прошло, а он ее не забывает. Когда они расстались, Саша женился на московской журналистке, она родила девочку. Но с ней он долго не прожил. Он писал, и его первый роман был никому не угоден. Его не печатали. Как сказала одна поэтесса, Саша писал для тех, кто слишком хорошо понимал значение слов. Анна взяла роман и по дороге домой, в метро, стала его читать. Стиль был необычен. Но чем дальше она вчитывалась, тем больше увлекал ее рассказ о мальчике, который был един в двух лицах, был свободен, думал о любви и смерти.

Саша родился в семье советского дипломата в Оттаве в год, когда свершилась Сталинградская битва. В конце сороковых семья Соколовых переехала из Канады в Москву, и благополучный мальчик попал в разрушенную, воровскую, послевоенную столицу. Они поселились на пролетарской Велозаводской улице, где мальчишки Сашу не приняли. Слишком чистый, аккуратный, не такой, как они... Драки во дворах проходили каждый вечер. Рубились камнями, ножами, металлическими колами. А уж мат стоял! Позже Саша считал, что он ничего не написал бы, если бы судьба не подарила ему такого детства. Уехать с Велозаводской не удалось, взрослеть пришлось на ней. Унижений Саша получал достаточно - выбитые зубы, сломанные руки и поджоги. Он загорался несколько раз, когда нищие мальчишки, ненавидевшие его, бросали шарики из бумаги или ваты, пропитанные горящим нитроглицерином, в его рубашку и через секунду Саша горел, как маленький костер... Но каждый раз случай спасал его. И тут судьба преподнесла ему подарок. У Соколовых оказался родственник из настоящей воровской семьи, он был "король" рабочих окраин, и объяснил братанам, как они должны вести себя по отношению к Саше. Только это помогло Соколову беспрепятственно закончить школу. Затем он поступал в медицинский институт по просьбе родителей, но неудачно. Работал в морге, потом на заводе. Его приняли в институт военных переводчиков, где Саша отучился три года, но его смущали погоны на много лет, и только потом закончил факультет журналистики МГУ. Стал работать в газете "Литературная Россия", ездил в командировки, брал интервью, писал о понравившихся ему людях. Наступило лето, Саша затосковал, заскучал, уволился с работы. Его друг Юрка предложил поехать в Тверскую область, где у них был дом в деревне. Деревня оказалась многолюдной. Саша поселился у Юрки, решил писать свой первый роман и пожить у Волги какое-то время. Юрка решил познакомить Соколова с егерем, который только вышел на пенсию. У него малюсенькая избушка "на курьих ножках", в деревне же считают - он ясновидец. Что ни скажет - то и сбывается. В чем Саша потом и убедился. Юрка привел Сашу к Красолымову. Вышел косолапый человек, поздоровался за руку. На голове - егерская фуражка. Показал избушку. Домик понравился, в нем хотел хозяин сделать мастерскую, но тут объявился Саша, понравился Петру Николаевичу, и он сдал ему избушку на все лето. На стенах висели инструменты, в комнатке поставили кровать и маленький столик. Больше туда ничего не умещалось. Красолым был роста невеликого, он в домике помещался, Саша - большого роста, ходить ему приходилось согнувшись. Потолок был низким. Света в избушке не было, поэтому Саша достал керосинку, купил консервов, картошки. Он сидел у окна каждое утро и, глядя на реку, писал роман "Школа для дураков". Через несколько часов ходил за молоком, а потом вместе с Юркой бежал купаться. По реке шли красивые, белые пароходы, их трубы гудели, махали руками отдыхающие, летали чайки. Вокруг Волги стояли леса, было множество грибов и ягод, по полянам гуляли козы, коровы, в деревне кудахтали куры, кричали петухи. Саше эта жизнь нравилась, роман писался. "Жизнь в Москве не удалась, неплохо провести здесь зиму, устроиться на работу, побольше общаться с деревенскими. Среди них попадались интересные люди", - думал Саша. В обед Красолым брал лодку, усаживал своего отдыхающего на борт, и они ехали в охотничье хозяйство, устраивать Соколова на работу.

"Не буду я Красолымом, если не сделаю тебя егерем", - говорил косолапый человек. В конце концов, директора уговорили. По вечерам они ужинали, немного выпивали и ходили по деревне - песни играли. Красолым брал баян и Саша пел вместе с ним все песни, которые знал бывший егерь, гуляка и бессребреник, доброй души человек. Петра Николаевича в деревне любили, хотя иногда говорили - ну что он затеял, шумит, поет. Но зла не держали. С сентября Саша начал работать на кордоне. Дали ему лошадь, кроликов, кур, а нутрий развел сам. Дом в охотохозяйстве оказался пошире, была печь, топил дровами. Здесь пригодилась керосинка и свечи - электричества не было. Зимой река промерзала не до конца, ходить по ней запрещалось, да кто будет считаться с указами... Было много утопленников, особенно пьяных. Дороги заметало снегом, бывало, не выберешься из дома. Тогда Саша писал целые дни. Роман постепенно заканчивался.

Следующей осенью Саша повез рукопись в Москву. Он дал прочитать ее нескольким писателям, мнения которых разделились. Одни думали, что это чистое хулиганство, другим роман понравился. "Ну, что ж, не плохо", - решил Соколов и разослал свое первое произведение в издательства. Печатать роман отказались.
"Видимо, то, что я пишу, - не роман. Я делаю поэзию. Она не всем понятна", - думал Саша. Пожив в Москве еще полгода, он решил уехать на запад. Нашлась "австрийская жена", фиктивный брак с которой устроил Соколова. В один прекрасный день в квартиры, где когда-либо жил Саша, постучался его "дядя", искал племянника. На самом деле, настоящий дядя погиб при бомбежке госпиталя, где работал военным хирургом. Новые "дяди" искали Сашу по всем адресам и не могли его найти. Они передавали жильцам, чтобы Соколов обязательно явился по указанному ими адресу. "Австрийскую жену" гэбисты выслали из Союза, тунеядцу Саше предложили последовать за ней. О чем наш писатель и мечтал. Родители, узнав о желании старшего сына покинуть Союз, отказались от него. Саша поселился в Вене, работал лесником в венском лесу и начинал думать о следующей прозе. А дальше произошло чудо. Из Америки приехал Карл Проффер, основатель "Ардиса", русскоязычного издательства. Первые книги он и его жена печатали на ротапринте в собственном гараже. Карл привез рукопись "Школы для дураков", нашел Сашу и подписал с ним первый контракт. Проффер получил тексты "Школы" через Египет без титульного листа. Кто прислал ему роман, до сих пор остается загадкой, для Саши - счастливой. Когда рукопись прочитали, мнения опять разделились. Что было делать? Решили спросить у Набокова. Владимир Набоков назвал "Школу" обаятельной и трагической книгой, тем самым привлек к Соколову внимание, совершенно изменил его судьбу. Роман напечатали. Владимир Набоков несколько раз предлагал Саше встретиться с ним. Карл Проффер передавал приглашения. Соколов смущался и, подумав, отказался. Он боялся потревожить знаменитого писателя, боялся отнять у него время. Когда Набоков умер, Саша жалел, что не поехал. Вскоре Соколов развелся с австрийской женой и переехал жить в Америку.

Анна рассказала Надежде, что Саша Соколов прилетел в Москву и она собирается с ним встречаться у его лучшего друга Юры, которого Надя помнила. Он придет к нему с американской женой, чтобы познакомиться с Анной и обсудить условия будущего фильма. Анна предложила Наде спрятаться в одной из комнат, куда они с Юрой попросят зайти Сашу, чтобы взять вазу для цветов. Ну а дальше... посмотрим! Так и сделали. Надя села с задумчивым видом в кресло у окна, Соколов пошел в комнату, увидел Надежду, остолбенел и потом раздался такой крик, будто стадо оленей в горах издало брачный гон, увидев нескольких пасущихся самок. Вечер был удачный, о фильме договорились, обсудили, о какой книге будут говорить, где начнутся съемки. Пили вино, Анна играла на пианино, она кончила музыкальную школу, все пели песни. Марион, американская жена Саши, почти не знала русского языка, но он был так возбужден, что не успевал переводить ей их разговоры. Да и надо ль было?! Когда возвращались домой, у Нади были грустные глаза. Она мечтала о Саше. В это же время Марион устроила Соколову скандал, в котором упрекала его в легкомысленном отношении к женщинам. На что Саша ответил: Надя - мое прошлое, ты - мое настоящее, Анна будет музой. На этом, как ни странно, Марион успокоилась, и жизнь пошла своим чередом.

Стоял жаркий июнь, фильм решили снимать в деревне у Юры. Именно там к Саше приходили мысли о следующем романе "Между собакой и волком". Жизнь на Волге подсказывала другой сюжет. Зрел замысел о рыбаках, егерях, охотниках - о деревенской судьбе.

Между собакой и волком
время для частных бесед.
Пусть незатейлив обед,
все вы обсудите толком
вместе с собакой и волком.

Небольшая телевизионная группа ехала в Тверскую область. Вокруг по дороге солнечными пятнами расстелились золотистые одуванчики. Мелькали сломанные, загаженные церкви с поникшими крестами, около домов на лавочках сидели словоохотливые старухи. Автобус приехал к реке, дальше надо было плыть на пароме. Когда приехали на место, их никто не встретил. Деревня обезлюдела. Телевизионщики поселились у Юры. Саша и Марион в небольшом сарае. Оператор, получив задание, пошел снимать забитые дома, заросшие тропинки, одиноко пасущихся коз. Анна и Саша сели в чью-то лодку у реки, и он стал рассказывать свою жизнь без лишних подробностей. Он "увидел" свою новую книгу, когда смотрел альбом Брейгеля, вся его жизнь на реке вдруг предстала ему в мельчайших подробностях, хотя случилось это... в Америке. Саша вспомнил пейзажи, людей, дома, свою работу и потом сам удивлялся, как у него все получилось. Он жил в американской деревне, где на двести километров не было ни одного человека, который говорил бы по-русски. Саша вспоминал ту речь, что была на Волге, каждого человека, каждый голос, интонацию. Многие из них уже умерли, а он до сих пор помнит их голоса. Столько лет река питала его...
Однажды Саша и Красолым сидели в лодке. Тихо сидели, немножко выпивали. Далеких планов у Соколова не было: жить на реке, писать книгу, работать. Знакомы они были с Петром Николаевичем всего две недели. Вдруг его косолапый друг, посмотрев на него внимательно, сказал:
"Саньк, не ездь в Америку".
"Бог с тобой, Петра Николаевич, с чего ты взял, что я в Америку собираюсь? Я никуда не хочу ехать".
"Знаю, знаю... уедешь".
Это было удивительно. Газет в деревне не получали, радио не слушали, о политике не разговаривали. Думали, о погоде, о реке, об охоте. Иногда Саша рассказывал Красолыму о Чайковском, Пришвине, Соколове-Микитове, князьях Гагариных, Рильке и его переводчике Дрожжине, что находили в этих местах покой и творчество. Петр Николаевич слушал, кивал головой, что-то поддакивал и со всем соглашался. Воля в здешних местах была.
"Пойдем к домику Красолыма", - предложил Саша. Анна согласилась. Они пришли к маленькому черному домишке. Анна подумала, как мог Саша помещаться в таком закутке, окно маленькое, покосившееся. Саша погладил избушку и сказал:
"Знаешь, я всю жизнь думал, если приеду сюда, вернусь, я хочу, чтобы дом стоял. Потрогать его, посидеть на единственной ступеньке, погладить крыльцо. Мне надо было, чтобы дом был! В американской деревне очень тихо. Для пишущего это хорошо. Шума никто не устраивает, как Красолым. Фермеры - народ состоятельный, пьют тихо, не гуляют. Никто на крыльцо не сядет, не споет. Частная собственность огорожена проволокой, ездить можно только на машинах или ходить пешком. Мне все страшно не нравилось. Я - человек свободный, независимый, где хочу - там гуляю. Надо на охоту по пашне пройти, я иду. Но это в нашей стране. Америка для меня неинтересна. Когда я в нее приехал, деньги дал Толстовский фонд, не очень богатая организация, созданная когда-то дочерью Льва Толстого, но предложено было искать работу. В Америке писатель, как официант, народ знает только знаменитых или тех, что обслуживают власть. Если ты им не любопытен, они отворачиваются от тебя и не хотят знать правду о жизни, которой живут. Поэтому не стал знаменит Солженицын. Он решил научить американцев правильно существовать, они этого не захотели. Я думаю, для русских писателей Америка ужасна".
К вечеру вся группа пошла на старенькое деревенское кладбище. Каркали вороны, укладываясь спать, маленькими стайками летали воробьи, свистели синички. К воротам шла тенистая аллея из старых толстых деревьев. На кладбище было зелено, тихо и грустно. Искали могилу Красолымова, но не нашли. Спустились к реке, сели у теплой воды. Становилось темно, время - между собакой и волком, по реке шел пароход, и, как в ностальгическом сне, который когда-то приснился Саше, громко заиграла музыка, пассажиры замахали руками, а перед носом большого белого парохода кругами летали чайки.
"Волчья река эта, паря, твоя родня. Ты скажи ей, ау, старшая, напои меня, огорченного, текучей собой. Накорми перехожего своими ракушками, они приятны на вкус, мне их побольше дай. Их предоставь лишь, а соль и спички имею с собою всегда. Ну и спать, разумеется, уложи вдоль течения, камешек под затылок помягче сунь..."
Утром следующего дня на нескольких лодках поехали на кордон. Новые хозяева жили получше. Провели электричество, выкопали колодец, развели коз и овец, посеяли огород. Но работа егеря рискованная, да и жизнь трудная. На одной из берез Саша увидел небольшой колокол, который повесил много лет назад, он слегка ударил в него. По округе пошел колокольный звон. Около дома в саду попили чаю, дали конфет собакам, что жили у хозяев кордона. Саша нарубил дров, и делал это так красиво, что женщины подумали, как же он хорош.
"Он похож на римского патриция, особенно овал лица, светлые шальные глаза и безумная челка. Страстный человек", - подумала Анна.
"Как жаль, что у него жена" - затосковала Надежда, которая была замужем не в первый раз.
"Фильм фильмом, но неужели нельзя было сделать так, чтобы его снимали мужчины. Ревность и злость не дают мне покоя", - отчаивалась Марион.
Сюжет нового романа, если таковой был в книге "Между собакой и волком", начинался с этого кордона. В пятидесятые годы приехал сюда егерем отставной офицер Митинев. Человек честный, партийный. Семья у него была большая - трое детей, красавица жена. Очень не любил Митинев браконьеров, а их на реке и в лесу хватало, но и местная публика тоже невзлюбила егеря. Приезжали к кордону деревенские мужики на моторных лодках, кружились около дома, матерились и угрожали. Так было много раз. Митинев, прошедший войну, их не боялся. Несколько раз вступал с ними в драки. Но все кончалось хорошо. Мирились, на какое-то время наступала тишина. Однажды он шел по лесу, услышал воинственный лай собак, побежал к ним и увидел, что они гнали лося. Он застрелил двух собак, прервал охоту и этого браконьеры ему не простили. Лось ушел, а Митинев услыхал предупреждение:
"Мы тебя утопим!" - кричали мужики.
С тех пор прошло полгода. Осенью он поехал в Конаково на базар продавать свинью. Когда возвращался, было это под вечер, стояли темные дни, кто-то с берега позвал его, кто-то махнул рукой, он подъехал. Митинева связали и утопили. Для всех он пропал. Обращались в милицию, расклеивали объявления - никакого результата. Тело всплыло только следующей весной, когда прошел лед.

Здесь лежит рыбак хороший.
Рыбу он скупал.
А потом, себе дороже, продавал.
Позавидовали Коле горе-рыбаки,
Встретили с дрекольем у реки.
Спи, Николка, Волга плещет,
Блещет огонек.
Пусть тебе приснится лещик и линек.

На это место долгое время никого не брали. Люди боялись. Кордон пустовал и уж потом на месте Митинева появился Саша Соколов. История с убийством Митинева послужила для Саши отправной точкой книги. Но главный герой - Петр Николаевич Красолымов, черты его характера растворены во всех действующих лицах. Саша поместил его фотографию на обложке романа. Старый, мудрый человек с понимающими глазами, деревенский ясновидец. Многих будет помнить Соколов в эмиграции, но тосковать будет по Красолыму и вспоминать его в каждом письме:
"Как там Петр Николаевич поживает, что делает?"
Пока ездили по тверским деревням, Саша дал Анне книгу, чтобы она прочитала "Между собакой и волком" и окончательно решила, что снимать. Вечерами шли летние дожди, телевизионщики сидели на террасе, играли в карты, в шахматы, Анна читала.
"Страшные, загадочные и трагические события, происходящие в той захудалой местности... где душа человеческая немногим дороже пары сапог... Недавно я получил письмо от приятеля-браконьера... Не сказывал ли тебе Петр Николаевич, чтобы не ездил, куда не след? Не послушал, вот и не знаешь про нашу деревенскую жизнь".

А дальше шли истории, связанные с утопленниками Ломаковым Витькой, Илюхой-придурочным, Костей Мордаевым или с егерем Борькой. Книга вызвала у Анны и слезы и смех. Так же понравилась, как и первый роман. Саша говорил ей, если он переберется в Россию, то жить, скорее всего, будет здесь. Остались в деревне дома, которые за небольшие деньги, можно купить. Но это были мечты. Когда вернулись в Москву, Анна начала работать над фильмом. Саша и Марион поселились в Смоленском переулке, где стояли старые двухэтажные здания, требующие ремонта. Там жила его уже взрослая дочь Александра. Бывшая жена, с которой у Саши сохранились хорошие отношения, уехала отдыхать и разрешила Соколову квартировать у дочери. Вечером к ним в гости пришла Анна. Саша, видимо, потерял интерес к Надежде, ей не звонил и никуда не звал. Впрочем, стояло лето, время года, когда, не очень любящая работу, Надя проводила на даче. Соколовы слушали пластинку Шнитке. На третьем Международном музыкальном фестивале исполнялась его "Прелюдия для двух скрипок". Саша сидел задумчивый, поглощенный своими мыслями, и Анна подумала - наверное, в его голове зреет новая книга. Пластинка кончилась. Все поехали на выставку скульптора в новый выставочный зал. С тех пор, как телевизионная группа вернулась из Тверской губернии, Саша каждый вечер, довольно поздно звонил Анне. Он очень хотел навестить ее, но она не могла разрешить ему приехать к ней, потому что в доме шел капитальный ремонт без выселения, был мусор, были дырки на потолках и полу. Зрелище не для слабонервных, особенно вечерами, когда вверху и внизу после работы собирались соседи. Слышны были все разговоры. Правда, Сашу все устраивало. Может быть, ему эта грязь и разрушение принесли свои результаты, но чистоплотнейшая Анна так и не разрешила Соколову приехать. Поэтому Саша звонил и говорил с ней по два часа. Спорили о жизни, о любви, о литературе. Саша приехал в Москву по приглашению брата, ждал разрешения на въезд семь месяцев. Когда приехал, продлил визу еще на год. Зачем уезжать отсюда, думал он. В семидесятые годы Саша не чувствовал себя здесь своим человеком. Теперь он изменился, стал абсолютно свободен. Грандиозная страна, в которой он напишет о неведомых ему людях, о новой - старой тверской земле. Сашу приглашали в газеты, брали интервью, снимали маленькие очерки на телевидении. Из квартиры своей бывшей жены он уехал в пригородный дом отдыха. К родителям он ни разу не приехал, несмотря на долгие годы разлуки. Саша давно понял, что они замешены из другого теста, трезвые энтузиасты, и он прекратил общение с ними до эмиграции. Когда вернулся, не пытался наладить отношения, тем более духовные. Был сын - и не стало. Но с братом дружил и переписывался. Американская жена Саши была спортсменкой, гребчихой. Не очень интересовалась литературой, но все же прочитала его произведения, но не стала поклонницей. Сейчас, в Москве она с интересом наблюдала за жизнью Соколова. Марион никогда не думала, что приедет в Россию и что эта страна окажется выше всяких фантазий. Ведь Сашу нельзя было вывозить даже в Тверскую область, в милиции, скорее всего, отказали бы. Шел восемьдесят восьмой год, но группа рискнула, и Саша побывал в тех местах, которые боготворил. Историческая сверхзадача России в том, что она никогда не будет жить спокойно и припеваючи. Будет лучше, будет хуже, но легко - никогда.

Наступила холодная и дождливая осень. Саша и Марион стали простуживаться. Около дома творчества был конный клуб, они часто бывали в нем. Как-то к ним приехала Анна. Они катались на лошадях, пили кофе, вспоминали Тверь. Через некоторое время Саша получил телеграмму из Греции, где он жил почти год. Сгорела вилла и вместе с ней материалы к одному из романов. Он очень переживал, жизнь в России наскучила, досаждали болячки. В это время лошадей из клуба перевозили в Европу, Саша предложил свои услуги, чтобы вместе отправиться на запад. Все как-то уладилось, и, ни с кем не попрощавшись, Саша уехал. Фильм вышел, о нем говорили. Анна на Сашу не обиделась, что ж говорить - особый человек, писатель. Больше о нем она ничего не слыхала. Видно, ее, как и Надежду, он забыл, когда уехал. Анна накупила его книжек, дарила их близким приятелям.
Прошло несколько лет. Татьяна, школьная подруга Анны, смогла достать ей и ее мужу путевки в Тверскую область в цековский дом отдыха на Волге. Семьи поселились в гагаринском, довольно изящном, особняке. Двухэтажное здание еще хранило отпечатки старины, круглые балконы с затейливыми узорами, удобные лестницы на второй этаж, большой холл с пианино. Вечерами они сидели на балконе, резались в карты, смеялись и пили вино. Приехав сюда на машинах, часто катались по деревням, смотрели, как реставрируются церкви, ездили в Торжок, в Клин. Однажды они попали на старое кладбище, и Анна сразу вспомнила, что именно здесь они искали могилу Красолыма, да не нашли. Попробовали найти деревню, где жили телевизионной группой, - не смогли. Да и название ее забылось. Вечером Татьяна предложила всем пойти в гости к... Саше Соколову, с которым была знакома.
"Здесь недалеко. Он, надо сказать, бабник, хотя у него двое маленьких детей. Хорошая жена, приличный дом".
Анна заволновалась:
"Значит, Саша вернулся, летом живет тут, женился еще раз, родил детей, что ж, жизнь продолжается, увидимся еще раз". Но никому ничего не сказала.
Они шли тенистой лесной тропинкой, солнце сверкало сквозь деревья, на кустах дышала паутина. Большой дом раскинулся перед ними. Около маленького костра сидели две девочки и приятная молодая женщина. У Анны сжалось сердце. Из дома вышел Саша Соколов. Высокий, красивый, улыбающийся, спортивный, но... не тот Соколов, о котором думала Анна. Этот Соколов, родственник Соколова-Микитова, преподавал гармонию в консерватории, прекрасно играл на пианино. Был весел, общителен, сразу обратил внимание на Анну, предложил вечером поехать на лодках, посмотреть вечернюю реку. Так вот и встретилась Анна не с тем Сашей Соколовым. Но дружба с ними не завязалась.

Однажды Анну позвали на дипломный спектакль в театральный институт. Показывали пьесу по книге "Школа для дураков". Главного героя играло шесть человек. Это было весело, грустно, странно. Смеялись над японской сценой, плакали над судьбой маленького мальчика. Был успех. Анну пригласил один выпускник, который знал, что она была знакома с Соколовым. После спектакля он предложил Анне в свободный день принести ее кино о Саше и рассказать о встречах с ним. Анна согласилась. Но потом, подумав, она решила, что встречи и многие беседы с Сашей на протяжении полугода, его признания ей в любви, не могут быть открыты для многих. Она позвонила студенту и отказалась. Этот кусок жизни принадлежал только ей.

"Нша улица", № 7-2002