Виктор Астафьев "Прихлебатели" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Виктор Петрович Астафьев родился 1 мая 1924 года в селе Овсянка Советского района Красноярского края. Родители были раскулачены, Астафьев попал в детский дом. Во время Великой Отечественной войны воевал солдатом, получил тяжелое ранение. Вернувшись с фронта работал. Начал печататься в 1951 году. В 1959-1961 гг. учился на Высших литературных курсах в Москве. В это время его рассказы начали печататься в журнале «Новый мир», возглавляемом А. Твардовским. Специально для нового журнала Юрия Кувалдина "Наша улица" передал в 1999 году несколько рассказов, опубликованных в 2000 году. В 1996 году Астафьев получил Государственную премию России. Умер Астафьев 29 ноября 2001 года на своей родине, в селе Овсянка.

вернуться
на главную
страницу

Виктор Астафьев

ПРИХЛЕБАТЕЛИ

рассказ

Долго я искал в старых сибирских словарях это слово и... не нашел. В словаре Ожегова кратко: - подхалим, дармоед.
Зато уж если кому доведется составлять словарь советской эпохи, слово "прихлебатель" займет в нем главенствующее место. Сказано, что социалистическая система - самая лучшая для воровства, но уж советское время, новая наша эпоха несомненно самая плодовитая для прихлебателей. Они так тучами и следовали за трудовым народом, и впереди всех толп бравое комиссарство в галифе - главные прихлеба­тели века.
Естественно, что и на фронте прихлебателей было дополна, и чем далее шла война, тем их становилось больше и больше. Они, прихлебатели большие и маленькие, придумывали для себя отделы, части, звания, изобретали себе занятия, чаще всего бдящие, карательные, путались в ногах армии, мешали воевать, и после войны, усвоив крепко, что прихлебателем быть легко и выгодно, выставлялись в первые ряды победителей, добывая блага и всяческий корм за счет изувеченных, погибших окопников-страдальцев.
После голодного, гибельного Букринского плацдарма на Днепре, соседний, Ходоровский плацдарм был просто курортом. Здесь была наведена понтонная мостовая переправа, на плацдарм переправилась артил­лерия, танки и много всякого народу, в том числе и чиновного. Даже командующий тридцать восьмой армией, молодой и форсистый Москаленко сидел на плацдарме. И сидел крепко, комфортно, под многими наката­ми, при сильной охране и угодливой обслуге.
Ежедневно ополудень через Днепр, почти задевая колесами поверхность воды, тащился за Днепр кукурузник и через часик-полтора возвращался обратно. Солдатский телеграф разнес по окопам - на кукурузнике том личный повар доставляет командующему обед. Ну, доставляет и доставляет, известно же: кому война, кому мать родна.
Но однажды барражировавшие над Днепром два дежурных "мессершмидта" решили от безделья, не иначе, позабавиться и спикировали вниз, полоснули по кукурузнику из пулеметов. Вода в Днепре разбрызнулась, закипела, но кукурузника пулеметные очереди миновали. Скорость у немецких самолетов велика, не подрассчитали ассы и, взмыв в небо, пошли на второй заход.
Плацдарм замер, воевать перестали, наблюдая воздушную битву над Днепром. И весь народ, который копался, стрелял и ползал на плацдарме, кроме, наверное, командующего, тайно желал, чтоб немцы ущучили самолетишко прихлебателей, разбили бы его вместе с термосами, тарелками, вилками, ложками и румяным, как правило, высокомерно себя ведущим поваром. Но на кукурузнике-то был еще и летчик, опытный, видать. Он смекнул, что второго захода "мессершмидтов", в хвост его прославленного воздушного лайнера, лучше не дожидаться, до левого же спасительного берега при его скорости ему не успеть дотянуть, и повернул самолет вдоль реки, спеша к острову с песчаной заостровкой, ивняком, густо заросшим и в середке отмеченным несколькими снарядами, поврежденными осокорями и вербами.
Наметившись расстрелять кукурузника по определенному курсу, "мессершмидты" с него сбились, пошли на новый разворот, а наш-то обедовоз пыр-пыр-пыр к острову, аж дым из-под зада клубом валит - так он газует. И тыркнулся ведь в песок кукурузник, покатил по нему к кустам, "мессершмидты" его поливают, ассы его добивают, и попали ведь, попали-таки в са­молетишко, аж клочья фанеры из него полетели, но он все же дотянул до затени, вткнулся мордой в кусты, и видно было, как два человека - летчик и повар - вывалились из него на разные стороны и стриганули в кусты, да и запали в них.
Говорила солдатня, что ночью приплывал на остров отряд спасателей, забрал двух героев, пытался самолет выкатить из кустов, да он при этом вроде бы разломился пополам.
И пока не пришла пора покидать Ходоровский плацдарм нашим войскам, из мятых кустов ивняка на острове все торчал хвост кукурузника, и слух был, оба самолетных героя лично командующим были награждены орденами. Так что если в парке Горького в Москве или в иных каких русских городах вы в День Победы увидите среди ветеранов 38-й армии двух хорошо сохранившихся молодцов, без единой царапинки прошедших всю войну, - это они, подлинные герои Днепровской и всяческих других битв, они, они, прихлебатели из прихлебателей, героически выпячивающие грудь с бренчащими на них медальками и краснеющими орденами.

12 ноября 1999 г.

«Наша улица» № 8 2000