рассказы

СЛЫШНО...

- Ты знаешь, Гена пишет стихи...

Я не знал. Гена - плотный блондин лет сорока. Учился на физика, недоучился, и теперь работает лаборантом в каком-то институте. Он всюду ходит с пухлым портфелем, даже в гости.

- Неужели там стихи?

- Может и стихи. Ведь он пишет много лет - и ничего не печатает.

- Не берут?

- Не пытается, пишет себе и пишет. Иногда дарит друзьям на день рождения - и доволен.

- Ну, достань...

- Да у меня где-то валяются... бери.

Я взял маленькую книжечку в кожаном переплете с шелковой ленточкой-закладкой. Сам переплетает... Открыл, первое стихотворение начиналось - "... юный эллин...", он что-то делал веслом, уже не помню... Второе... - "...прекрасная амазонка..." Ну да, быть не может. Третье - "...как прекрасны вечерние розы..."

Я закрыл книжку. Он меня ошеломил. Я не так представлял себе графомана. Творит столько лет - и молчит, не пробивается к славе, не ходит по редакциям со своим портфелем. Знай себе пишет и пишет. Ему это нужно - и все... Когда мы начинаем - нам просто нужно, и ни на что не надеемся. Это не работа еще, а чистая радость. А потом становится профессией - и начинаются сомнения и муки... и проклятия - не рисуется, не пишется...

Приятель смеется:

- Что не читаешь, ведь просил. Натуральный графоман... но какой человек - чистый-чистый...

- А ты сам-то дочитал?

- Признаюсь, до конца не добрался.

- Давай, попробуем...

Я открыл последнюю страницу - и прочел:

- Слышно...

Слышно, как падает лист в осеннем лесу

Слышно, как ветка скрипит - скользит по стеклу

Слышно, как воробей купается в зной - крыльями бьется в пыли

Слышно, как ястреб в небе летит - медленно исчезает вдали

Слышно, как спит старый кот, дышит, сопит

Слышно, как по шершавой бумаге бежит таракан - лапкой стучит

Только неслышно время ползет, или бежит, или летит

Только неслышно подходит смерть, на спинку кресла руку кладет

Переминается, подглядывает из-за плеча......

СТРАШНО

С недавнего времени мне сосед досаждает, пенсионер. Остановит на лестнице - и говорит, говорит... Ему коты жить не дают. Преступный сговор, говорит, у них.

- Вот посмотри, на лестнице теперь черный сидит, сменил рыжего на посту - на дверь мою смотрит, а вчера здесь серый сидел...

- Ну и что, - говорю, - пусть сидят, у них свои дела.

- Не-ет, - он крутит головой, - ведь все делают по правилам, друг друга сменяют. И внизу, у черного хода, на помойке - еще один, мордастый, одноглазый - никого не пропустит... Это, брат, слежка идет, я ли не знаю, всю жизнь на этом деле.

Я смотрю - черный, действительно, на дверь уставился, мой взгляд заметил - отвернулся лениво, будто и знать ничего не знает. Выглянул в окошко - и на травке черный лежит, с белым галстуком-бабочкой, развалился, щурится...

- Может, у них свой интерес есть?..

- Когда интерес - они орут, а тут молчат, понимаешь... Все по правилам делают.

Тут и я задумался - а что, если наблюдают... Так ведь не за мной, чего мне беспокоиться - то...

А вчера он, бледный, говорит:

- Похоже, что не сговор... дело хуже... - а как хуже, не объясняет.

Вечером пошел я мусор выносить. Он из своей квартиры выглядывает, ведро через щель просовывает - "будь другом, - говорит, - вынеси..." - и руки трясутся.

- Давай, прогоним их, что мы, с котами не справимся?..

Он руками замахал:

- Что ты, что ты, они тогда прессинг применят!

- Какой еще прессинг?

- Будут толпой за мной ходить - не разгонишь.

- Фу, черт, что же делать?

- Похоже, что пропал...- он шипит через щель, - я знал... знал, что меня так не оставят...

- Странно, столько детективов прочитал, а про котов не слышал.

Он скривился - "зеленый еще, многого не знаешь, детективы твои ахинея и вздор - позавчерашний день..."

Вынес я мусор, возвращаюсь - у подъезда белую бабочку сменил тигровый, с тяжелым затылком, нос боксерский, расплющенный. На лестнице вместо белой манишки - серый пиджачишко, карман оттопыривается. Выглянул в окошко - у черного хода одноглазый одноухому дежурство сдает...

У-у-у, страшно...

Я НЕ ГОГА

Я лежал в темноте. Вдруг раздался громкий стук. Меня дома нет - у меня темно. Я не стану вам открывать - я ничего не должен вам. Я никого не звал. Кто этот он?.. А он стучит еще раз - требовательно и громко. Значит, имеет какие-то права?.. Он считает, что может войти. А я не хочу!.. сейчас подойду к двери и скажу - убирайтесь, я не хочу. А он скажет... Нет, не встану, не подойду...

Но что-то уже потеряно, нарушено. Я думал, что исчез в темноте, в одеяле, как в коконе, буду тихо лежать, пока не стану другим, захочу выпутать ноги из плена... Пробуждение подобно рождению и тоже требует времени... А он снова стучит. Он так стучит, как будто знает, что я скрываюсь здесь. Я еще лежу, но уже выпрямлен и напряжен - и одеяло мне больше не друг, не товарищ. Гражданин, что нужно от меня? Я сегодня никому не должен. Не зажгу свет. На совесть не надеюсь, а терпение у него может истощиться. Или я так нужен - отчаянно?.. Тем хуже для него. Он стучит как лицо при исполнении... Поздновато для службы, пусть катится. Но я уже все потерял, лежу злой и терплю это нахальство. Ну, давай, ломай дверь, тогда хоть все станет ясно.

И вдруг тишина... Ушел, что ли?.. Тихо ноги в тапочки, встаю и крадусь к двери. Нет, дышит, стоит, потрескивают крупинки песка под подошвами - переминается... Пусть уходит. Он как будто понял - спускается по лестнице, прошел немного, остановился, замер... нет, снова поднимается... Странно это - время идет, и мы все меньше хорошего ожидаем - от писем, звонков, нежданных гостей. Готовимся к неприятностям - и никогда не готовы...

В конце концов - пусть, будь что будет. Глухо кашляю, шаркаю ногами - "кто там?..." - и в ответ слышу радостный голос.

- Это Гога? Впускай. Ты что, умер?..

Ах, как хорошо!

- Я не Гога! Гога надо мной.

КУДА ИДТИ...

У меня что-то заныло в животе - долго и тупо. Где-то в глубине и в спину отдает. Никогда не думал, что живот такой глубокий, до позвоночника доходит. Раньше у меня не было живота - это было место, которым я сгибался, если надо грудь приблизить к ногам. Я мог бы поспорить, что там ничего нет, кроме мышцы, стягивающей тело в клубок. И, конечно, позвоночника, но это уже не живот, а спина - он сзади, как упругий стержень, тело на него нанизано, как шашлык на шампур. Сравнение не очень хорошее, но думаю, что людоед обрадовался бы ему. А мне нечего радоваться - теперь у меня есть живот. Когда много имущества - глаза разбегаются. Я думал - пройдет, не было и не будет. А он еще сильней, грызет меня, как лисенок спартанца... Не обращай внимания - обидится и замолчит. Или засни - проснешься другим человеком и все забудешь... Засыпаю - просыпаюсь, а он все тут. Отстегнуть бы его, как краб отстегивает больную ногу - и бежать. Или вывернуть наружу - выкинуть, как может морская звезда... Я хожу и смотрю в себя, жду новых неприятностей. И мысль больше не летает передо мной, а переехала в живот, как у нас любят говорить, получила новую прописку... А что?.. вот и живет там...

Прихожу к приятелю, он говорит: "У меня давно живот. Ты вот что попробуй - есть не давай ему, авось сдохнет. Только воду пей".

Я перестал есть - и живот затих, что-то выжидает. Заснул я, проснулся - нет живота. Поел - болит, но уже потише, послабей... Потом еще тише стал, и еще - и все-таки остался...

Теперь я знаю - в нем много всего и кипит сложная жизнь, и всегда может что-то испортиться. Все каким-то чудом работает, просто чудом. Все кипит, крутится, варится, движется, все само за себя решает, а я тут при чем?.. Никто меня ни о чем не спрашивает, делают, что хотят. Это спятить можно, никаких у меня прав нет, ни остановить, ни исправить не могу, не вижу, не понимаю... Я сам у себя в гостях. Заняты все - вот-вот попросят. А идти-то куда... куда идти...

МАХНУТЬ ХВОСТОМ

Я зашел к соседу, а у него стоит аквариум. Видно скучно ему стало без живых существ.

- Ну, корми тараканов...

- Нет, - говорит, - тараканы неорганизованные твари, приходят, когда хотят, и общаться с ними невозможно - слишком высокомерны.

- А рыбы?..

- Они красивы... Потом они не бегают так нервно и неодолимо по моим припасам, а неторопливо ждут корма - и я их кормлю сам.

- Не спорю, это приятно... и все?..

- Они меня успокаивают. Я умиляюсь - ну, можно ведь, можно хоть кому-то живому неторопливо скользить и переливаться, и блаженствовать на глубине...

- А ты отключи, отключи лампочку - увидишь, как они забегают.

- Тьфу! - он плюнул с досады, - до чего ты циник и нигилист.

Но я шучу, пусть себе забавляется. Меня только волнует - как они добиваются полного спокойствия?.. Вот рыбка, в ней почти ничего нет, тельце прозрачно, позвоночник светится, желудочек темнеет, красноватый сгусток в груди пульсирует... - и глаз, смотрит, большой, черный и мохнатый... Прозрачность - вот в чем секрет. Все самое лучшее прозрачно и не скрывается. Видно как будто насквозь, а тайна остается. Бывают такие люди, делают то же, что и мы, а получается совсем по-другому. Видно, как пишет, рисует... и что говорил до этого известно, и куда ходил, и что видел... а начинает делать - и первая же линия его выдает... Откуда взял?... А ведь наше время суровое, умные мысли все сказаны, и даль веков просматривается на тысячи лет. Умри - ничего нового не скажешь. Интеллектуалы перекладывают кирпичи с места на место. Э-э-э, пустое занятие... Только иногда, просто и спокойно вырастает новое слово, как лист на дереве... как будто приплыла прозрачная рыбка - и махнула хвостом... и все... Спокойно-спокойно, не огорчаясь, не злобствуя, не копаясь в себе до полного отчаяния... вот так - приплыла и махнула, не отдавая себе отчета, что делает, как делает...

- Слушай, а чем ты их кормишь?

- Мотыля покупаю.

ГАРАНТИЯ

Мой приятель пришел к врачу. Сердце, говорит, стучит иногда, как будто с цепи сорвалось. Постучит и стихает, работает снова незаметно для организма. Врач, женщина молодая и красивая, говорит - "раздевайтесь..." Он рубашку, майку снял, грудь выпятил - совсем еще молодец. Она послушала его в полном молчании, одевайтесь, говорит, и стала писать историю. Он сидит и ждет решения. Она подняла голову, улыбнулась: - "ничего страшного, это у вас нервное, никаких видимых изменений..." Он повеселел:

- Я уж умирать собрался, сколько оно может так стучать, как пулемет, надорвется ведь...

- Ну, что вы, умирать... я вам... - говорит и оценивающе смотрит на него, - лет десять-пятнадцать даже гарантирую.

Поулыбались они друг другу - и расстались. Идет он домой и почему-то невесел. Десять гарантирует, а дальше что... без гарантии как-то страшно... Пришел, я его утешаю:

- Ведь гарантирует... Все без гарантии перебиваются, а она тебе карты раскрыла.

- Но ведь только десять... Значит, что-то серьезное.

- За серьезное она бы тебе и года не дала.

Он сидит, старый, пожухший какой-то, сейчас со стула упадет. Я смотрю - она его бесконечность разрушила, гарантию дала на десять, а бессмертия лишила. Он еще не верил, что умрет, как все... нет, знал, конечно, но веры не было - в другую сторону смотрел человек.

- Слушай, плюнь, - говорю ему, - живи без гарантии, не ставь себе предела.

Он качает головой:

- Теперь не могу, как-то сразу меня ударило. Понял...

Что сделала, идиотка... Потом и я заболел, и тоже пошел к ней. Стала она читать пухлый том моих болезней и в середине заблудилась. В конце концов, мы с ней разобрались, что к чему, лечение назначили, и я говорю:

- Боюсь вот... умирать скоро...

- Ну, что вы, - она смеется, - я вам лет десять-пятнадцать гарантирую.

Прибегаю к приятелю:

- Не горюй, мне тоже пятнадцать дала.

А он лежит, еле дышит, совсем про гарантию позабыл...

ЗНАКА НЕТ

У моего приятеля с Богом сложные отношения.

-Как я могу поверить, если он мне знака не подает...

- Чуда хочешь?..

- Нет, зачем... но хоть что-нибудь...

Время идет, а знака все нет и нет.

- Смотри, ветка качается, кивает за окном...

- Ветку бьет ветер, а он без Бога живет, ищет перепады давления.

- Вот рябина стоит вся багровая, мороз, ветер, а ягоды держатся...

- Это холод их прихватил, ничего особенного.

И вот чудес все нет, и просто особенных событий тоже нет, все объяснимо, естественным образом возникает и пропадает.

- Вот если б стол вдруг подскочил... или полетел... Или шапка с головы слетела...

Стол стоит как стоял, а шапка помедлила чуть-чуть - и слетела, покатилась. Он поймал ее - ветер это, говорит. Действительно, ветер, веселится на воле, выравнивает давление... и никакого знака нет. Жить спокойней, но что-то беспокоит:

- Вызвать бы его на серьезный разговор.

- Ветер, что ли?..

- Ну, ветер... Бога. Буду ругать его на чем свет стоит, может, ответит...

Ругал, ругал - и за дело, и просто так, от тоски, а в ответ ничего - ни звука, ни знака... Нехотя зима ушла, весна тут же примчала, все как полагается, согласно расписанию, и никаких чудес. Явилось лето, дождливое, правда, хмурое, но именно оно, а не сразу осень. Листья-травы разрослись чудесно и глубоким зеленым цветом покрыли черноту земли. И опять осень, снова ветер, снова рябина, как всегда - снег...

- Хоть бы снега не стало...

И представьте - растаял, до января земля черна, желта - всюду мертвая трава, нет ей покоя.

- Бывает, - приятель не смущен - было уже и будет, просто циклон, а потом, предсказываю, снова снег, мороз и прочее.

И предсказанное им сбывается. Он и рад и не рад - зима восстанавливает силы, законы подтверждают свое постоянство, причины понятны, ответы найдены... а знака нет.

- Ну как я могу Ему поверить, хоть намекнул бы...

Так он мучает Бога много лет, требует знака и внимания, просит доказательств, верит, не верит, мучается сам - и умирает, опять же как все люди. И снова ничего особенного, ни знака тебе, ни намека - одна печаль. Он лежит холодный, белый, на губах улыбка. Я наклоняюсь к нему:

- Ну, как?.. Что там?.. Будь другом, подай какой-нибудь знак, подай!..

Нет, он молчит, тайну соблюдает. А за окном осень, ветер, любимая его рябина - бьется в окно, машет багровыми гроздьями...

НЕТ, Я НЕ УВЕРЕН

Есть люди, которые всегда начинают говорить со слова "нет". Они говорят даже - "нет, я согласен..." Если их спросить, то они сами не знают, зачем им это "нет", но тут же скажут снова: "Нет, я уверен... нет, я знаю..." Другие люди всегда говорят "да", они всегда так начинают говорить, но они не интересны. Впрочем, среди них скрыты и такие, которые говорят "да" или "очень интересно", но у них это "да" - все равно, что "нет". Потом они все равно говорят что-то свое, и выходит, что им было совсем не интересно. Говорить "да" - для них только вежливая привычка, на самом деле они тоже говорят - "нет...". Все эти нет-люди, явные и тайные, не придумывают свое "нет" - оно идет из глубин. Когда два таких человека разговаривают, они слушают друг друга чуть-чуть, чтобы совсем уж не потерять нить, и при первой возможности вклиниваются со своим "нет", а другой ему - тоже "нет", и так они разговаривают. Нет, разговор все же идет, потому что первое слово никто не слушает, а со стороны слышишь - нет и нет... Спросишь - они и сами не знают, почему у них так получается. Все же один объяснил мне:

- Когда я вижу что-то хорошее - книгу или картину, или слышу умную речь - то первое, что мне хочется сделать - отгородиться: "нет, нет, подождите, я скажу сам... нет, почему я это до сих пор не сказал!.. А чуть погодя - "нет, должно быть не так, по-другому... нет, теперь я..."

Нет и нет... Вот такие эти нет-люди. Интересно, откуда берется это первое "нет", ведь большинство людей сразу говорит - "да" или просто бьет поклоны. А эти не то, что на плохое, на самое хорошее - нет и нет... Часто пропадают они, потому что их сил хватает только на первое слово, но иногда, я думаю, что-то получается. Нет, я уверен...

РОНДО

Иногда кажется, что вообще невозможно что-либо написать. Может быть, писать надо о том, что хорошо знаешь - но это скучно, ведь ничего нового самому себе не скажешь. А писать о том, чего не знаешь вовсе - как-то неудобно. Значит, стоит писать о том, что знаешь неважно и хочешь узнать получше. Тогда хорошо бы написать о котах... или о пауках. У меня живет один паучок. Раньше я не любил их, а теперь слежу с любопытством. Он знает, что делает. Если бы такой паук был писателем, то, наверное, знал бы о чем писать. Он писал бы о своей паутине, и о мухах. Хотя мой паук о мухах знает мало - их нет у меня. Но о паутине он знает все. Он залезает на потолок, бежит по нему на середину комнаты и оттуда спускается вниз на своей паутинке. Потом по полу бежит в угол и скоро снова появляется на потолке, и снова спускается вниз... Непонятно, зачем он это делает часами?..

Я лежу на спине и слежу за ним. Интересно, что он знает обо мне... Встаю и ухожу - и натыкаюсь на паутину. Он решил поймать меня и оплел полкомнаты, вот так паук, вот это планы! Что ему делать теперь, ведь все разрушено?.. На следующий день он снова суетится и планы свои не оставил. Будь он побольше, мне стало бы страшно... Не пора ли и мне приняться за дело? Если бы я знал о словах столько, сколько паук о паутине - я был бы гениальным писателем. А мне трудно написать рассказ. И не о чем писать. О том, что я знаю - писать скучно, о том, чего не знаю - писать стыдно. Не написать ли о котах - кое-что о них я знаю, но гораздо меньше, чем хотелось бы знать. Боюсь только, что больше узнать не удастся - с ними трудно договориться. А зря, я мог бы стать неплохим котом - люблю сумерки, и ночь, и тишину, и кусты, и мог бы спать на сухих листьях осенью, теплыми ночами... А пока я не могу написать рассказ. Кажется, что вообще невозможно написать ни строчки...

НЕТРУДНО ЗАПОМНИТЬ

Есть вещи, которые любой человек терпеть не в силах. У каждого свое, но в чем-то много общего. Один мой знакомый не терпит, когда сырники пристают к сковородке, начинают разваливаться. У него сразу портится настроение и он бросает это занятие, остается голодным. Если пристает рыба, он морщится, но терпит - сойдет... Его жена смеется над ним, но не может перенести, когда яичница-глазунья со сковородки не снимается, глаз сморщивается - вытекает...Ужасное зрелище. А он смеется, соскабливает все к себе в тарелку и с аппетитом съедает - не может понять ее... Мой другой приятель все это может вытерпеть, но не переносит яйцо в бульоне, особенно, если его крошат. Бульон становится мутным и мерзким, а яйцо - прекрасный продукт - превращается в ничтожество, в серую грязь на дне тарелки... С гренками он тоже борется - вылавливает сразу или даже ловит налету, когда жена сыплет их в тарелку. Но, кажется, теперь он отстоял чистоту бульона - гренки отвергает, а яйцо ест отдельно, на тарелочке, и обязательно сухое, не подмоченное... Он все ест без соли, кроме яйца. Крутое яйцо, соленое и сухое! Разве так трудно запомнить?! Одна моя знакомая ест яйца только "в мешочке" - и обязательно с хлебом. Вообще-то она не ест хлеба, потому что боится потолстеть, но яйцо без хлеба?.. невозможно! Она любит яйца, но из-за хлеба не может их есть часто. Хорошо хоть, что скоро ей исполнится сорок, а после сорока яйца есть вредно. Тогда ей легче будет воздерживаться...

Еще один мой знакомый пьет чай только с конфетами. Конфета нужна не слишком мягкая - быстро исчезает во рту, и не слишком твердая - иначе при сосании дает мало сладости и приходится закладывать в рот по несколько штук, а это неудобно. Он остановился на двух сортах и всегда ищет только их. Если этих конфет нет, то он отказывается от чая, как будто у него водобоязнь, и ждет нового завоза в магазин... Но это еще что... Я знал человека, который обожал сладкий чай с селедочкой - ломтик на кусочке хлеба. Каждый день в пять часов он так наслаждался. А его жену тошнило, когда смешивали сладкое с соленым...

Но что, собственно, я хотел сказать?.. А, вот, я хотел посоветовать вам - возьмите тонкий ломтик лимона и посыпьте его мелкой солью. Попробуйте - не пожалеете. Гадость?.. Ну, что вы понимаете.

ЧТО МОГУ

В путешествиях во времени случаются осечки, и путешественник встречает самого себя. Говорят, что от этого бывают большие неприятности, но я не верю. Ничего плохого не случится, и хорошего тоже - просто ничего не произойдет... Я иду - мне сорок - и встречаю себя, двадцатилетнего.

-Послушай, что ты тянешь свою девушку, не даешь ей смотреть на витрины?..

- На витрины смотреть - мещанство.

- Тогда выбери себе другую девушку, а эту все равно не удержишь.

Дурак, нашел, что говорить - она нравилась мне. Я надеялся, что она поймет - наука важней всего. Так что лучше помолчал бы... Он смотрит на меня - перед ним седоватый человек, кое-как одетый, с лысиной во всю голову.

- Ого, а у меня только начинается.

- Дальше пойдет быстро, годам к тридцати полностью облысеешь.

Снова сплоховал! зачем парню настроение портить...

- Слушай, тебе не хочется рисовать?

Он смотрит на меня как на сумасшедшего:

- Я совершенно неспособен к этому. И мне нравится наука.

- А может, попробуешь - порисуй немного...

- Нет, исключено.

- Тебе нравится наука или ты хочешь стать ученым?..

Странный вопрос. Он не понимает. Честолюбивый парень - хочет заниматься чем-то интересным и стать личностью, а дело... Дело всегда меньше человека.

- Мне хочется понять причины жизни, а они в химии.

Я смотрю на него. Зачем ему живопись?.. Пусть будет наука. Зря ты связался с этим возрастом. Тебе нечего ему сказать. Ни подтолкнуть, ни предостеречь невозможно...

- А ты что сделал в науке?

- Написал диссертацию, полсотни статей, книгу...

- О-о, здорово... - он удовлетворен, уходит, волоча за собой девицу, на которую не могу смотреть без стыда. Нет, ты попал не в то время. Этого крокодила не свернешь, пусть сам ломает голову... Поворачиваю рычажок - и передо мной мальчик в плаще и кепочке, гуляет у моря. Его останавливает какой-то старик, показывает фотокарточку. Он удивлен:

- Моя... А вы кто?..

Не узнает.

- Ты кем хочешь стать?..

Он молчит, сам себе не признается. Но я-то знаю, он хочет стать "великим гением человечества".

- Ты чем хочешь заниматься?..

- Если бы я мог - стал бы великим писателем... или художником.

- Послушай, я из будущего. Тебе надо срочно начинать - пиши и рисуй. Гения не обещаю, но что-нибудь получится.

Он молчит, носком ковыряет землю. Упрямый. И не верит. А может не хочет "чего- нибудь"?.. Ну, что за черт, куда же мне ехать, не в роддом же... Я знаю куда. Поворачиваю рычажок - и я в полутемной комнате. На раскладушке лежит человек. Ему тридцать два. Что-то все не ладится, не клеится - интерес пропал, что ли?..

Я наклоняюсь к нему:

- Да, пропал, пора признаться себе и начинать другое.

- Нет, просто устал, что-нибудь придумаю еще.

Но я-то знаю - ничего он не придумает, промучается еще пять лет. А он и слушать меня не хочет... Надо исчезнуть. Ухожу из прошлого - не получилось встречи. Ни пользы, ни вреда. Возвращаюсь к себе, вижу - в углу кто-то шевелится. Дряхлый старик, что-то говорит, предупреждает...

- Ах, оставь, ну, что я могу сделать? То, что делаю. Что пока еще могу.

ОШИБКИ ЖИЗНИ, ИЛИ СТРАННЫЕ ТЯГОТЕНИЯ

Познай самого себя и следуй своей природе - советуют мудрецы, но, как говорит один мой приятель, совсем не все так просто. В природе нашей заложены странные привязанности, может быть, наследие давних времен, когда люди были свободными животными, если так когда-то было, и могли следовать своим свободным инстинктам. Сначала мы обманываем себя, навязываем себе идеалы красоты и хорошего поведения, и нам их навязывают, как же без этого, а потом наши собственные привязанности начинают понемногу выползать... Встреча с ними может причинить серьезные огорчения, ну, уж недоумение во всяком случае, как, к примеру, у натуралиста, который всю жизнь изучал тигра в кабинете и вдруг обнаружил его на лужайке в двух метрах от себя. Это была бы интересная встреча, они удивились бы оба, но натуралист больше, потому что имел свое представление... Я совсем не шучу, это вещи, из-за которых разбиваются жизни людей. Так один мой знакомый, интеллигентный и тонкий человек, к ужасу своему обнаружил, что его привлекают женщины типа продавщицы Маши из институтского буфета, очень крепкого сложения женщины с громким голосом. Он стал искать встреч с этой Машей и однажды даже проводил ее домой, и ждал под окнами несколько раз, а Маша в это время выпивала с одним своим приятелем, шофером Митей, они смотрели в окно и смеялись над бедным хлюпиком. Митя не стал приятеля нашего бить, а просто сказал:

- Ну, куда ты лезешь?..

После Маши были и другие увлечения, и все они кончались ничем. Интеллигентные изящные женщины ему не нравились, хотя поговорить с ними он любил. Что будет дальше с ним - я не знаю. Сумеет ли он побороть себя и поступить разумно, или, наконец, найдет свою Машу...

Одна моя знакомая, культурная женщина лет тридцати с лишним, обожает молодых мальчиков восточного происхождения, а они на нее не смотрят. С одним, правда, она сошлась, но он оказался дураком и негодяем сразу, и сбежал, прихватив дорогое кольцо и браслет. Она понемногу стареет, но увлечению своему верна... Один приятель признался мне, что ему пришлось расстаться с очаровательной женщиной, умницей и кандидатом наук, только потому что у нее тонкие кривоватые ноги, поросшие волосами. Ему все в ней нравилось - и характер, и походка, и грудь, и бедра... но что об этом говорить - она его любила, и он хотел ее полюбить, а ноги - они все и решили. Теперь он женился на женщине с отличной фигурой, у нее великолепные ноги, полные в икрах, стройные в щиколотке, кожа нежная и гладкая... но она просто стерва и грызет его каждый день, а он без нее не может жить, и страдает, и счастлив без ума, и чем это кончится - не знаю...

Одной нашей знакомой страшно нравятся мужественные блондины с лицами викингов. Первый викинг бросил ее и ушел к другой. Второй был копией первого и просто обманул ее - сказал, что не женат и долго морочил голову; наконец, она рассталась с ним - и тут же появился третий, не менее мужественный. Он оказался ничтожной личностью, мелким тираном с больным самолюбием - и они расстались через год... Одна женщина говорила мне, что может полюбить мужчину в один момент, если он красиво и умно говорит. И действительно, все ее романы были с мужчинами удивительно интересными, они говорили красиво и увлекательно - один был членом союза писателей, другой - никем, но все равно говорил просто замечательно, а третий говорил лучше всех, но оказался наркоманом и сомнительной личностью, кажется, ему вовсе не нужны были женщины... Все это было видно с первого взгляда, но ведь она не смотрела - она слушала... Есть мужчины, которым нравятся стройные женщины и высокий мелодичный голос, а есть такие, которые сразу напрягаются, когда видят короткие полные ноги и слышат хриплый низкий голос... Потом, если они в состоянии рассуждать, то отделываются легким шоком, сдерживают себя и только провожают глазами, но не всегда так бывает, не всегда... Одна почтенная женщина призналась мне, что у нее просто слабеют ноги, когда она видит деревенских парней, грубо сколоченных, с крепкими короткими ногами. А ведь она любит своего мужа... ну и что?.. Природа играет нами, ну, не так уже, конечно, как раньше, но порой напоминает о себе, и тогда мы чувствуем себя неуютно, как будто обнаружили, что сидим на гейзере, и вот-вот произойдет извержение... Вот и познай самого себя...

О КОЛБАСЕ

Один мой приятель мог часами говорить о колбасе. Он стоял у витрин и смотрел на колбасы, которые там лежали в большом количестве, дешевые и дорогие, вареные и копченые. Иногда мы угощали его. Он жил дома с толстой доброй матерью, ел сытно, но просто, и никогда ему не давали колбасу так, без хлеба и сколько хочешь. Колбаса стала его мечтой. Он завидовал нам - мы жили в общежитии, на стипендию, и могли покупать все, что хотели, а потом уж перебивались как могли. Он тоже так хотел жить. Иногда и мы ему завидовали, но чаще - он нам. Тем временем он учился, работал, потом женился, и сейчас у него три девочки. Денег у него по-прежнему нет - все уходит на еду, простую и сытную. Иногда в гостях он ест хорошую колбасу и вздыхает - мечта осталась мечтой. Но все-таки есть надежда, что когда-нибудь он свою мечту настигнет... Хуже обстоит дело у другого моего приятеля. Он страстно любил в детстве марципановые фигурки, которые стояли в дорогом магазине на витринах. Иногда ему доставались самые маленькие, на день рождения. Марципан исчез, после войны его не стало, и мечта оказалась совершенно недоступной. Теперь он собирается в ГДР, чтобы посмотреть на этот марципан, который обожает с детства. Тот приятель, который любит колбасу, говорит, что она стала совсем другой, в ней нет того вкуса, который был раньше, и запаха. Так что, даже если он когда- нибудь сможет поесть ее вволю, то вряд ли это будет то, о чем он мечтает. Тот, кто любит марципан, надеется, что все окажется так, как он ожидает, но и он говорит, что умерли старые мастера, которые знали секрет марципана, он где-то читал об этом... Моя мать всю жизнь мечтала поесть вдоволь дорогого шоколада. До войны, она говорила, частник продавал шоколадный лом, с орехами, и очень дешево, а потом лом продавать почему-то перестали. Она умерла с этой мечтой... Я не люблю шоколад, но слышал, что он совсем не тот, что был раньше. Я обожаю миногу, жареную, в маринаде, ломтиками, на блюдечке, с пивом... Я ел ее один раз вот так, на берегу моря, это было давно. С тех пор минога стала совсем не та, иногда я пробую и убеждаюсь в этом. Я даже ездил туда, где ел, на тот берег, но там ее не продают больше... Еще я любил шоколадные пирожные, которые продавали только в одном месте. Крем был особый...

ЧЕМ ЭТО КОНЧИТСЯ...

У нас в доме много детей, но только одна девочка добрая. Остальные, кроме одного, тоже не злые, но добрых нет больше. Ее считают почти что дурочкой, и смеются над ней. Вокруг нее мало доброты, и я смотрю с замиранием сердца - что же будет с ней?... Она похожа на мать - такое же широкое крестьянское лицо и широко поставленные чуть раскосые светлые глаза, но у матери лицо грубое и недоброе. Неужели и дочь со временем станет такой же? Вот уже голос стал грубей и глаза смотрят не так доверчиво и открыто... Она уже озлобляется, потому что кругом другие люди - в них мало сочувствия. Нет, все-таки она отличается от других...

Я стал думать - в чем тут дело, почему доброта - такая редкая вещь. В ней две стороны - внимание и сочувствие. Вниманию можно научить ребенка, если говорить - "смотри - кошке больно, ты ведь знаешь, как это бывает..." Получится внимательная вежливость, хорошая привычка воспитанного человека - не делай другому того, чего не хочешь себе. И, может быть, какое-то сочувствие - стоит представить себя в таком положении... Но настоящего сочувствия не будет. С ним рождаются. Оно идет от способности воображать, живо представлять себе чувство другого и при этом испытывать его самому. Зачатки воображения есть у всех, но у некоторых они сильней. Такой человек не просто представляет себе чужую боль, а чувствует ее на себе - это совсем другое... Бывает, что воображение есть, а внимания к окружающему миру мало. Такие люди постоянно замкнуты на своих переживаниях и тоже не могут стать добрыми. Но если они сумеют выразить свою боль и другие чувства каким-то образом - нарисовать или написать об этом, то из них получаются настоящие художники и писатели. Рисунок и слово дают им возможность вырваться из себя, и тогда то, что они думают и делают, становится интересным для других, если, конечно, они глубокие люди. Они по-своему счастливы, но их судьба трагична, потому что их видят все, и каждый считает своим, а они остаются сами в себе... И все-таки, добрыми я их не назову, это другое. А девочка эта - добрая...

И ВСЕ-ТАКИ...

Я вышел погулять с собакой и сразу увидел этого человека. Он сидел на скамейке у подъезда. Мороз, а он в плаще, и в кепке, надвинутой на уши. Я видел только небритую щеку и кончик сизого носа. Руками он держался за край скамейки, а сам наклонился вперед, будто что-то разглядывает на снегу. Вещей у него не было, только хозяйственная сеточка, валяется рядом на скамейке, уже припорошенная медленным крупным снегом. Что он здесь делает? - он не живет здесь... Может, ему плохо? Непохоже, и подойти неудобно. Что скажешь? - гражданин, вам помочь?.. Иногда так говорят - гражданин, если уж совсем никак не назвать. Если бы я был женщиной, то сказал бы - "мужчина..." - теперь так говорят. А как еще скажешь - ведь ясно, что он мне не товарищ. Будь я моложе, сказал бы - "папаша"... А что? мне недавно в подъезде сказали - "отец"...

Ну, какая разница! как назвать! - тут человек медленно замерзает, сам, может быть, не понимая этого. Когда рассказываешь, всегда кто-нибудь усмехается - "пьян твой гражданин". А вот и не пьян, и так тоже бывает. Он сидит и о чем-то думает, вспоминает. Что я ему скажу?.. обидится еще... Пойду обратно - обязательно подойду, надо напомнить ему, что на улице минус, а он в плаще.

Как я ни дергал пса - "скорей, скорей", а он скорей не любит, и полчаса наверняка прошло. Идем обратно - на скамейке никого нет. Вот и хорошо. У двери соседка стоит, она всегда все видит, знает.

- Ушел, что ли, этот?..

- Старичок-то?.. Он в пятую к сыну приехал, из деревни. Вышел в магазин - и забыл, куда идти, куда вернуться. Сидел - вспоминал, пока не нашли его.

Ну, разве я мог ему помочь? Ну, спросил бы - кто вы, откуда? А он - забыл... Как, должно быть, страшно ему стало. Может, обрадовался бы мне, схватил за руку... А что я мог ему сказать... - я не знаю, кто ты... И все-таки, все-таки...

Я?..

В нашем подъезде умер старик. Я его мало знал - коренастый такой, с красноватым лицом. Вежливый очень, всегда приветливо поздоровается... у него сын где-то служит, офицер. Вот и все, что я знаю о нем. Осенью он болел - сердце, к зиме выписали, но лицо потеряло живой цвет, стало бледным, глинистым каким-то, с зеленоватым оттенком. Раньше он здоровался - смотрел на меня с интересом, а теперь казалось, что сердится. Но, я думаю, ему просто было не до меня. Он не отрываясь следил за тем, что делается у него внутри, а весь мир уже отдалился. Как говорят, одной ногой уже не здесь, и за ногу эту кто-то цепко держит - и тянет... мало ему ноги - все давай. А старик в ужасе вырывается, но виду старается не подавать, потому что никто не замечает этой борьбы. Вот разве что лицо особое какое-то, как будто кожа умерла на нем...

И действительно, дальше все пошло быстро, старик исчез - увезли однажды утром и не вернулся. Этот последний отрезок жизни незаметен для окружающих, если не родственники и друзья: пути разошлись, умирающего уже нет с нами... а потом мы видим неподвижное холодное тело, и нам говорят - вот, все кончилось... Мы смотрим - а, так это тот старик, который исчез... он возвращается к нам в таком виде?.. еще немного - и он совсем перестанет напоминать о себе... Жаль, конечно, но ведь я мало его знал, да и ушел он от нас давно, это видно было по лицу - бледному, с отсутствующими глазами. Теперь его хоронили.

Гроб вынесли из широких дверей морга и поставили на две больничные табуретки, белые. Гроб темно-серый, крышку сняли и я увидел старика. Он лежал в черном костюме, спокойный и важный, и глаза, наконец, успокоились - закрылись, а цвет лица тот же - глинистый. Последнее время глаза нарушали гармонию лица - выглядывали как бы из дырок в маске - живые, и может из-за глаз мертвое лицо казалось маской, а теперь это было просто мертвое лицо... Собралось примерно два десятка людей и стала оформляться процессия. Вперед вышел высокий человек с русыми волосами, падающими на лоб. Он нес большой крест из некрашеного дерева. За ним один человек нес крышку гроба. Его голова и плечи исчезли под крышкой, и он шел, покачиваясь под тяжестью, как слепой - он видел только ноги несшего крест и по ним знал, куда ему идти. За этими двумя четверо несли гроб, старик медленно плыл в воздухе - его уход завершился. Сначала боль, страх и отталкивание, потом усталость и равнодушие - и сон... Гроб удалялся, люди, составляющие процессию, постепенно исчезали, осталось несколько человек, они погрузили гроб на машину, и дорога опустела. Я шел домой и думал - как незаметно это происходит... Невозможно примириться. Ведь разве завтра не ты, не ты, не ты?..

НАСТАНЕТ ДЕНЬ

В этом уютном чистеньком музее собрано все, что живет и растет на скупой северной земле. Чучела небольших животных и птиц, сухие листья и стебли, ягоды и цветы... тут же рядом карты и фотографии местности. Здесь все мертвое, потому что это музей, а не зоопарк или ботанический сад. Только на лестнице в стену вмурованы стеклянные сосуды. В них живые разноцветные рыбы. Рыбы везде дома, была бы только вода. Они подплывают к прозрачной стенке и, выпучив глаза, рассматривают меня. А я прохожу мимо них - и тут же забываю.

Но что это?.. За толстым стеклом, в цинковой ванночке, в мутноватой луже лежит маленький, но серьезный, даже суровый крокодильчик, сантиметров тридцать длиной. Он настоящий: вспухает и опадает кожа под нижней челюстью - он дышит, значит живет. Как он оказался здесь, в музее мертвых экспонатов, не считая бездумных рыб, один - в грязной посудине, замурованный в стену, выставленный на обозрение всем проходящим?.. Разве он может здесь жить? Наверное, люди ждут, когда он умрет, чтобы сделать из него удобное для хранения чучело, и тогда, успокоенный и нестрашный - никогда не вырастет - он займет свое место на витрине, как чужеземный гость, рядом с другими мертвыми... Даже такой маленький - он страшен, его не возьмешь на руки, как ящерицу... он смотрит круглым белесым глазом - и молчит, цепкими лапками ухватился за край ванны, наполовину в воде... Он спокоен и безопасен?.. Как вы ошибаетесь...

Настанет день... С жалобным звоном лопнет стекло и из квадратного окна в стене, ломая штукатурку и выворачивая кирпичи, вылезет огромная зубастая пасть, а за ней и все десятиметровое тело, покрытое грозными роговыми пластинами, в желтой ржавчине и слизи. Разевая пасть, с ревом он ринется вниз по лестнице, ломая хвостом перила и сметая с пути посетителей...

Чем это кончится - трудно сказать. Может, он доберется до реки и плюхнется в спокойную прохладную воду... а может, одолеют его набежавшие со всех сторон двуногие твари... Может быть и так... но настанет день...

МОНГОЛЬСКИЙ ДЬЯВОЛ

В сумерках, на высоком крыльце аптеки кто-то тронул мое плечо. "А ваша собачка не укусит?" Невысокий мужчина лет сорока, лицо скуластое, волосы ежиком. "Можно с вами посоветоваться?" Мы отошли от двери.

- Мой сосед, Вольдемар, аптекарь - он здесь работает, теперь он мой враг. У меня собачка маленькая есть, во-от, - он опустил руку к коленям, - она его цапнула как-то, ну чуть-чуть... а он, черт, поехал в Монголию, специально, и привез оттуда невиданного пса, монгольское чудо. В этой псине два центнера, холка -во! - он поднял руку к груди, - ... а лапы!... пасть!... Бог ты мой... во сне не увидишь. Вторую такую космонавт Леонов имеет, больше никто. У нас участки рядом, картошка и прочее, сами знаете, и его пес моего, конечно, подрал, не до смерти, но очень крепко. А что еще будет... Теперь я думаю - какого пса мне нужно добыть, чтобы он Вольдемарова дьявола победил, что вы посоветуете?..

Я подумал:

- Может кавказская овчарка подойдет, они очень сильны.

Он пренебрежительно махнул рукой:

- Нет, кавказская не потянет против этой монгольской бестии.

- Ну, дог, сенбернар...

Он задумался - печально покачал головой:

- Нет, куда им... Вот если б я волка воспитал... Волки, говорят, смертельную жилу знают, чуют - никакой пес против них не устоит, да где же его взять, волка-то?..

Мы помолчали.

- Может, он уймется?.. - я имел в виду злопамятного аптекаря.

- Нет... Вольдемар человек задумчивый, что задумает, то свершит, даром что интеллигент. Пропал теперь я...

Мне стало жаль его, неужели нет никакого выхода?

- Видно и вы не можете мне помочь...- он вздохнул. Мне сделалось неловко.

- Тогда вот что, - он приблизил свое лицо к моему, глаза его загадочно мерцали, - дайте мне, пожалуйста, восемьдесят копеек...

Ну, конечно... - я дал, хоть как-то смогу его утешить. Он поблагодарил - и исчез в темноте.

А я шел домой по темному осеннему парку и представлял себе Вольдемара, ядовитого аптекаря, тонкого, со змеиной головкой и подвижными пиявками-губами... и его таинственного пса... - со львиной гривой... ноги бревна!... пасть - о-о-о! - и с полуприкрытыми узкими монгольскими глазами.

СОБАЧЬЯ ПРОГУЛКА

Иногда ко мне заходит сосед - бери, говорит, свою собаку Баскервилей - пройдемся. Знает, что гулять я не люблю, а с собакой ходить надо. За домом поле, спускаю собаку с поводка. Моросит мелкий дождик - погодка собачья... Сосед гуляет каждый день, а вечером бегает рысцой, спасается от второго инфаркта. У меня еще первого не было, и я в принципе против этой рысцы - трясет как в дрянном автобусе. Он говорит - здорово, а по-моему все болячки растрясает, ничего хорошего. Мы идем по сырой траве, на ней кое-где белесоватый налет - заморозки по ночам.

- Нет, ты обязательно начни бегать, втянешься - поймешь, как это хорошо.

Он оптимист. Был крупный инженер когда-то, потом сняли, посадили, жена ушла к другому.. Но выпустили - компенсацию выплатили, пенсию дали... квартиру даже вернули... Идем, кругом природа замерла, только дождик шуршит, да иногда опускается на землю хрупкий лист. Собака встречается с другими собаками, возникают конфликты, но я не вмешиваюсь. Нет ничего хуже неразрешенных конфликтов. Сосед кивает - "неразрешенные - это уй-юй-юй..." Дорожка ведет к реке.

- Дальше не пойду, скользко, да и холод собачий.

- Ну, ты совершенно гулять не умеешь.

- Пусть гуляет собака - ей нужно.

Мы идем обратно. Сосед молчит, следит за дыханием, пульс считает. Собака отстает - кусты считает, отмечает, чужие метки переименовывает... Сосед останавливается, приседает пару раз, делает глубокие вдохи - выдохи.

- Нет, ты обязательно пробегись со мной.

Он меня злит - зачем?..

Он молчит, потом неуверенно предлагает:

- Ну, жить будешь дольше...

- А зачем мне дольше?

Он молчит, потом признается:

- Умирать страшно...

- Больно, что ли?..

- Нет, просто страшно... и неприятно - жалеть будут, головами качать...

Я соглашаюсь - "пожалуй, ты прав, но ради этого трястись каждый вечер?..

Он пожимает плечами - "ну, смотри..."

Я беру собаку на поводок. Прогулка окончена.

НЕГОДЯЙ

Мужчина с девочкой гуляли в зоопарке. Я их давно заметил у клетки с тигром, а теперь они решили посидеть на скамейке. Я тоже сидел здесь и смотрел на уток, которые ухитрялись, не двигая ни головой, ни крыльями, скользить по воде, как маленькие кораблики с моторчиком - быстро и неутомимо. Я не умею ни плавать, ни летать, а они умеют... Девочка спрашивает - "почему они не летают?" Ей лет пять, она в красной шапочке и теплом комбинезоне. Отцу около сорока, он в берете и старой куртке, видно, что за одеждой не следит.

- Смотри, какие у них красивые перышки - красные.

- Не красные, а малиновые.

Она права, этот цвет малиновый. Утки кружатся на одном месте, часто окунают головы, смотрят под воду.

- Зачем они?..

- Там, наверное, есть еда.

Мне уже пора домой, но здесь тихо и особая какая-то жизнь. Скрываешься?.. Что поделаешь - скрываюсь. Смотрю на уток, как они плавают. Я не стал бы плавать, сразу бы улетел.

- Так почему они не летают? - Девочка тоже хочет знать.

- Здесь корма много - зачем им лететь. И куда?..

Может он и прав, а может им крылья подрезают, я слышал. Но ей не обязательно это знать... Утки нырять перестали, поплыли большими кругами, скользят между листьев, которые то и дело пригоняет ветер. Скрываюсь... Но уже пора, лететь не можешь - живи как все...

Девочка спрашивает:

- Папа, ты негодяй?..

Она долго думала, когда смотрела на уток - спросить или промолчать...

- Кто тебе сказал?..

Она задумчиво смотрит на носок ботинка, покачивает ногой.

Мужчина вздохнул:

- Ну, пойдем...

- А ты купишь мне Чебурашку?..

- Куплю, куплю. А где это продают?..

- У всех девочек есть.

Они встали и пошли к выходу. Я еще посидел немного. Утки уплыли на другой берег, вылезли из воды и важно переговаривались. Может быть, негодяй - просто негодный к чему-то человек?.. Негодный к тому, чтобы летать, например. Негодник... Тогда мы все негодяи. Хватит, пора, пора за дело... негодяй...

МОЖЕТ, ДИКИЙ?..

Я открыл дверь и выпустил кота. Он задрал хвост и поспешил вниз. Пусть погуляет, пока еще солнышко. Осенью он приходит мокрый и взъерошенный, хрипло вопит на лестнице - совсем другая погода. А сейчас ему хорошо... Сверху спускался старик, который живет на пятом.

- Твой кот?..

Я не люблю этот вопрос, какой же он мой - мы живем в одной квартире, ну друзья или приятели... как я могу присвоить чужую жизнь?.. Кот ушел, а старик остановился и рассказал мне, как он ездил на прошлой неделе на ту сторону реки, там он ставит палатку и ловит рыбу. Пенсия у него деревенская, не проживешь, и рыба сильно помогает. Так вот, там, оказывается, живут коты, их целая колония. За рекой поле, овраги, дальше лес на много километров, что же там делать котам?..

- А кто-то завез, видно избавиться хотел, одного, другого... вот они и размножились. Пришли, сели вокруг меня - смотрят на рыбу, облизываются. Я им всю мелочь отдал.

Старик видел котов десять или двенадцать, но думает, что их гораздо больше. Самый главный у них большой рыжий кот, пушистый и свирепый. Летом они, конечно, не голодают - мышей полно, а вот как зимой им выжить?..

Старик усмехается:

- Зимой они по льду к нам переходят - и живут среди нас, как будто домашние, а на деле самые что ни на есть дикие коты. А как снег начинает таять, уходят по льдинам обратно, на свой берег.

На том берегу заброшенная деревня, называется Республика. Когда-то свезли вместе дома, решили жить коммуной, но в первый же голодный год коммуны не стало, и остались развалившиеся хаты. В них и живут коты. А что?.. совсем не плохо.

С тех пор я часто думаю о тех котах. Как они там? - живут республикой, сами по себе - и не тужат. На своего смотрю - не оттуда ли?... а он виду не подает.

- Ты там был?..

Он молчит, в глазах искры. Может дикий? А что, вполне может быть.

ПЕРЕТЕРПЛЮ

Один бы я сюда не попал - надо было проявить настырность, и у нее она была. Палатка освободилась только что, дощатый пол, две железные кровати, выглянешь - озеро поблескивает, другой берег далеко-далеко... Август, правда, и ночи холодные, но у меня два одеяла, а под кроватью бутылка хорошего ликера - перетерплю. Лес сосновый и еловый, мох и ржавые иголки, впадины и канавки - следы окопов, заросшие, еле заметные, а по краям - маслята... Хорошо бы оказаться здесь лет пять тому назад, когда не было этой, а была другая... Впрочем, сам виноват... Лежу на кровати, читаю детектив, время от времени протягиваю руку - бутылка на месте... делаю один-два глотка - тепло, хорошо... Она бесится - видите ли, надо собирать грибы, она выяснила уже, где их можно варить. Можно наварить целое ведро... А, черт, пусть делает, что хочет. Беру верную бутылку - еще много, а завтра что-нибудь придумаю... "Ни работать, ни отдыхать не умеешь..." Как трудно сказать - отстань, уйди... уже сделано столько ошибок... Запутался вконец... Инспектор тем временем напал на след. Обедать?.. потом, потом... Впрочем, нет, потом будет хуже, кончится детектив, опустеет бутылка... Столовая на берегу, лестница ведет к озеру, разбитые ступени, желтые листья... старый помещичий дом... Надо что-то решать... А кормят здесь неплохо... Теперь в палатку, на кроватку, пару глотков и за дело - инспектор не дремлет... Слава Богу, она нашла подругу и ушла в лес. Можно лечь на спину, подумать, и никто не будет заглядывать в лицо. В голове пусто, кажется, все - ничего больше не напишешь, откуда взять?.. И удрать некуда. А ведь здесь хорошо, вот если бы не она... Сам виноват. Ликер прекрасный - "Старый Таллинн". Но осталось немного. Похоже, что инспектор на правильном пути... Уже темнеет, долго же они гуляют... А вдруг уехала?.. села на автобус?.. Бутылка пуста... Нет, вот они идут. Грибов много... варить, варить... Впрок, на долгую зиму. Готовится. Как я сюда попал? Сам бы ни за что не додумался. Рядом, говорят, магазин. Перетерплю, перетерплю...

ЗРЯ БОЯЛСЯ

Однажды мне предложили - "хочешь пойти к одному человеку?.. у него собираются интересные люди..."

Еще бы не пойти. Я знал его песни, и любил их. Голос у него мягкий, иногда язвительный, но чаще грустный.

- Конечно, хочу.

- Только учти - у него иногда переписывают. Милиция в подъезде - паспорт давай.

- И что?..

- Чаще ничего, говорят - расходитесь, поздно, соседи жалуются на шум.

- А реже?..

- Могут быть неприятности - вызовут, будут уговаривать не ходить к нему, ваша жизнь молодая, мол, и многообещающая.

Я, конечно, не отказался, но настроение упало. Зачем меня переписывать, я песни иду слушать, и ничего больше. Петь, кажется, еще не запрещено?.. И поет он хорошо, а что в лагере был... так ведь его реабилитировали.

- Ну, идем?..

- Идем.

И пошли. Но неспокойно мне. Разве есть закон, запрещающий слушать?.. Вроде нет такого закона... И зачем мой паспорт проверять, как будто я делаю что-то нехорошее... Из каждого окна его песни несутся, милиция ходит, делает вид, что не слышит... сама слушает. А ходить к нему нельзя...

Едем на трамвае, вокруг смеются, все спокойно, а я силы собираю. Зачем я согласился, слушал бы записи, мало их, что ли?.. Но теперь повернуть невозможно - идем. Вот переулок, здесь он живет. Входим в подъезд - нет никого... Идем по лестнице... первая площадка... вторая - и здесь никого. И у двери никого.

Зря боялся.

БЕДОНОСЕЦ

У нас есть кот, и с ним всегда что-нибудь неприятное случается. То ударят, то поцарапают, то лишай подхватит, то лапу расшибет. Вечно побитый, истерзанный ходит, огорчает нас каждый день. Кругом коты как коты, ну, подерутся разик, а наш какой-то особенный. Так и живем без радости от зверя, в постоянной тревоге находимся - что он сегодня придумает, как собой распорядится... Вы скажете - ну, что за тема, кот, неинтересно нам. А вы подумайте, чуть дальше кошачьего хвоста взгляните - и вам откроются большие просторы для мысли. Вот, например - это жизнь его так прижимает, подкладывает коту свинью на каждом шагу или в нем особое свойство есть, которое его из беды в беду толкает. Жизнь у него бедоносная, или сам бедоносец он, особый подвид кота разумного, зла себе не желающего?.. Если особый, то непонятно, как он еще себя не уничтожил, не исчез с лица земли... Почему эволюция при всей суровости допускает такое издевательство над своим течением?..

Смотрю на него - парень как парень, уши на месте, хвост как хвост... Конечно, побитого, если хромает, сразу заметят - добьют... и если плохо выглядит, шерсть вылезла - не простят. Даже плакать красиво надо, чтобы помогли, а как же... Взяли домой, полечили, откормили, шерсть лоснится... Выпустили - через два дня пришел - зуб выбит, полгубы оторвано. Стал малость кривоват, хорошо, что сверху не видно, за эту губу ему бы добавили... Снова полечили, отпустили - спрыгнул с балкона, исчез. Теперь вот жду - придет - не придет... что с ним в очередной раз приключится?.. Может, думаю, потому кругом все целы, что он беды на себя привлекает? Или смельчак такой - сам беду ищет, гвоздь кулаком забьет, а потом тем же способом выбивает... Или, если ударят, не бежит, от страха осторожность теряет?.. есть и такие...

Одним словом - не простой кот. Древние греки сказали бы - судьба, а сам он ни при чем. Они верили, а мы не знаем, а если не знаем, то совсем теряемся, просто ничего сказать не можем... Может, бедоносец, может судьба... Кругом коты бегают - все целы. Как в этом разобраться - голова кругом идет. А вы говорите - кот... А если свою жизнь взять?..