Эдуард Клыгуль "Семь дней в Риме" очерк
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Эдуард Викторович Клыгуль родился 16 марта 1937 года в Москве. Окончил Московский авиационный институт. Работал в самых разных сферах. Кандидат технических наук. В 2002 году стал публиковаться в журнале “Наша улица”. По рекомендации писателя Юрия Кувалдина был принят в Союз писателей Москвы. В 2003 году Юрий Кувалдин в своем издательстве “Книжный сад” выпустил книгу прозы Эдуарда Клыгуля “Столичная”.
Умер 4 сентября 2008 года..

вернуться
на главную страницу

Эдуард Клыгуль

СЕМЬ ДНЕЙ В РИМЕ

очерк

Моя московская юность шла параллельно с цветением итальянского неореализма в кино. "Рим - открытый город", "Девушки с площади Испании", "Римские каникулы" - фильмы, разрешенные для показа на советских экранах, - будоражили мое, еще неокрепшее социалистическое сознание красотами далекого Рима и его фигуристыми красотками. Побывать в Италии я тогда даже и не мечтал, это удавалось только единицам, отдельным людям, допущенным и пробившимся к выезду за границу: работникам МИДа, Внешторга и других считанных организаций. Поэтому реализовать свою мечту - съездить в Рим - мне удалось только на двенадцатом году перестройки, в октябре 2002 года.
Изучив разноцветную пухлую рекламную газету "Экстра М", сайты появляющихся и исчезающих, как грибы после теплого дождя, туристических фирм в Интернете, сопоставив стоимость туров со своими доходами, мы с женой поняли, что можем потянуть только трехзвездочный отель в течение семи дней и полет на самолете Ту-154, разработки шестидесятых годов, с неоднократно продленным ресурсом, принадлежащем компании  с таким родным названием "Аэрофлот".
Для получения визы итальянское посольство требует кучу документов: подробную анкету с перечислением всех мест работы, должностей, сведения о посещениях европейских стран Шенгенской зоны (Германии, Франции, Италии и других), справки о зарплате, о том, что находишься в состоянии отпуска, об обмене рублей на определенную сумму евро. Загранпаспорт с визой, если ее дадут, возвращают только накануне утреннего вылета. 
Но вот, наконец,  в семь вечера билеты и паспорта с визами на руках, можно заказывать такси. Старые таксопарки в Москве практически все исчезли, но народилось много частных фирм; до Ш-2 - Международного аэропорта Шереметьево - все берут одинаково: пятьсот  рублей.
Утром, ровно в шесть тридцать, как и заказывали, красный "Москвич" из фирмы транспортных услуг "Стрела" ожидал у нашего подъезда. Пробок, ставших уже обычными на Ленинградском шоссе, пока не было, поэтому до аэропорта доехали быстро. Шлагбаумное устройство, в красно-белую полоску, перед въездом на приватизированную какой-то шустрой фирмой стоянку около здания воздушного порта, выдало чек. Автомобиль поднялся к залу вылета, выгрузили вещи, и автоматические стеклянные двери впустили нас во внутрь. Проходим по "зеленому коридору", без заполнения декларации и досмотра, сдаем багаж. Внимательная девушка в зеленой форме погранвойск сверяет паспорт с данными в компьютере и ставит штамп на выезд из России.
В сверкающем многоцветье разнокалиберных бутылок магазина "Duty free" на радостях покупаем французский коньяк "Martel", здесь он в три раза дешевле, чем в старательно стремящихся походить на западные московских магазинах, причем стопроцентная уверенность, что напиток настоящий, а в столичных супермаркетах - это всегда под большим вопросом.
Лететь до Рима - три с половиной часа. От зарубежных среднемагистральных самолетов наш Ту-154 отличается тем, что "шаг" кресел, то есть расстояние между рядами, очень маленький, поэтому высоким людям некуда вытянуть ноги, и можно видеть, как через час - полтора полета они стараются стоять в проходах. Стюарды и стюардессы тоже, как и самолеты, стали почтенного возраста - им под пятьдесят, а иногда, на вид, и больше.
В Москве уже лежал на крышах грязноватый снег, а в Римском аэропорту - плюс двадцать пять градусов, синее нежное небо, без намека на облака, теплый чистый воздух. Хорошо, что уже в Москве мы предусмотрительно сняли куртки, шапки, шарфы и положили их в чемодан. После довольно долгого ожидания в очереди неспешный карабинер, яркий брюнет, в черной форме и фуражке с золотым галуном, поставил нам печати в паспорта на въезд в Италию, и, пройдя на выход, мы стали искать представителя туристической компании с плакатом "Green Line". Это оказалась приветливая молодая женщина Ира в темно-синем брючном костюме. Небольшой, комфортабельный, стального цвета микроавтобус этой фирмы ждал нас неподалеку. Мы оказались единственными пассажирами; водитель помог  погрузить вещи, а гид заранее предупредила, что по приезде ему надо дать не менее трех долларов чаевых.
Гостиница "Сицилия" - по-итальянски произносится "Сичилия" - находится недалеко от центра города, на самом верху улицы шикарных ресторанов и магазинов - Венето, воспетой Феллини в "Сладкой жизни". Магистраль поднимается, изгибаясь по синусоиде, от площади Барберини к парку Боргезе и изящно обрамлена старыми платанами с пятнистыми стволами. Трехзвездочная "Сицилия" занимает третий и четвертый этажи шестиэтажного дома, на первом и втором этажах размещается другая гостиница. Вход в них не с помпезной Венето, а с боковой одноименной улочки Сицилия.
Бесшумный лифт остановился, навстречу вышел администратор, в сером костюме, галстуке в широкую темную полоску и лицом учителя старших классов, за спиной у него виднелись полочки с ключами от апартаментов.     
- Бон джорно! - приветствовал он нас.
Взял паспорта, уведомление по факсу о бронировании номера и выдал ключи от комнаты 24. Ира объяснила, что паспорта берут для того, чтобы сделать с них ксерокопии, которые надо всегда носить с собой вместо оригиналов; карманников в Риме, как и в любой столице, хватает, поэтому рисковать основным документом не стоит, да и, вообще, надо, как и в Москве, бдительность в уличной толпе никогда не терять.
До комнаты шли длинным узким коридором с многочисленными, под прямым углом, поворотами; наверное, раньше это был жилой дом, а потом его приспособили под гостиницу, отсюда и странная, лабиринтная конфигурация проходов.
Двухместный номер - небольшой, метров пятнадцать, но уютный: две кровати с встроенными в спинку ночными лампами и  тумбочками по бокам, платяной шкаф с раздвижной - для экономии места - дверью, маленький столик и два простых стула. Вверху над столом укреплен телевизор, настроенный на одну программу, показывающую все время нашего пребывания только разные игры типа "Выиграй миллион!". Окно, плотно занавешенное бледно-зелеными жалюзи, выходило на серую стену соседнего дома, расстояние до нее - не более трех метров. В квартире напротив играла музыка, многократно усиленная узким, гулким, каменным двором; где-то жарили рыбу. Кондиционер, показанный на фотографии типичной комнаты этой гостиницы в Интернете, отсутствовал, но это нас не огорчило, так как в октябре изнурительной жары уже не ожидалось. Зато в ванной комнате было все, что полагается: туалет, биде, ванна, зеркало, фен, вентилятор, много полотенец с синей замысловатой гостиничной эмблемой.
Горничная, средних лет, утомленная, в голубом форменном платье с белым передником, заканчивала убирать помещение после выезда предыдущих жильцов - гостиничные номера в этом городе, видно, не простаивают ни часа. Выяснили, что она русская с Украины, вышла замуж за итальянца и живет в Риме уже три года, следит за чистотой в комнатах русских туристов.
В три часа пришла наша гид и записала на платные экскурсии: в Неаполь и Помпеи - 100, Тиволи - 60, автобусная экскурсия по ночному Риму и в Ватикан - по 40 евро. После этого мы с ней отправились осматривать город. Ира настоятельно посоветовала нам питаться только в ресторане "Валикс":
- Там есть меню на русском языке, и все значительно дешевле, чем в других заведениях, а то многие русские при отъезде жаловались, что так и не смогли попробовать блюда настоящей итальянской кухни. Первым делом зайдем в это кафе, я вас познакомлю с хозяином.
Владелец красивого стеклянного сооружения на широченном тротуаре внизу улицы Венето, в черном костюме, лысый радостно приветствовал нас и просил заходить в любой момент. Столики были накрыты кремовыми скатертями, вечером на столах - потом мы это увидели - зажигались свечи.
Пройдя немного назад по Венето, поднялись по широкой лестнице, расположенной между домами, на улицу, которая привела на вершину горы (Рим, как и Москва, расположен на семи холмах). Здесь стояла церковь Тринита-деи- Монте, необычной для Италии архитектуры: с двумя парными колокольнями.
Вниз, к Площади Испании извивалась знаменитая лестница, с изменяющейся шириной пролетов от площадки к площадке, на которой под ярким солнцем сидели, лежали, стояли туристы и римская молодежь.  Ощущение разноязычного праздничного настроения парило над всей ниспадающей к площади лестницей.  Мы тоже опустились на ступени, с трудом найдя свободное место, слились с этой толпой, сразу заразившись ее общим возбуждением. На площади - фонтан, представляющий стремительный нос беломраморной лодки, дно водоема усеяно мелкими монетами - международный обычай бросать мелочь в воду, чтобы еще  раз вернуться на это место.
В Риме сосредоточено семьдесят процентов всех сокровищ мировой культуры, поэтому туристы приезжают сюда круглогодично, их здесь больше, чем в Париже и Лондоне.
Напротив фонтана начинается улица самых модных и дорогих магазинов - Кондотти, невысокие серо-желтые дома стоят вплотную друг к другу, окна асимметричные, средневековые, цен в витринах зачастую нет, что говорит об особой дороговизне; здесь всегда много людей, медленно ездят дежурные машины карабинеров.
Наша экскурсовод рассказывает скороговоркой, глотая концы слов, как наспех выученный урок, как-то очень однотонно, бесцветно, при этом чувствуется, что ее мысли где-то далеко, наверное, в семье.  Жизнь в Италии не такая простая: надо за квартиру платить, взятую на тридцать лет в рассрочку, сыну давать образование и водить в бассейн; вся эта работа, понятно, ей надоела, но деньги надо зарабатывать. Она и муж - эмигранты волны начала девяностых годов, вместе работали в нашем посольстве, прилично знали итальянский; когда началась вся эта заваруха с мягкой революцией и обещаниями голода и безработицы, они побоялись возвращаться в Союз, и решили остаться здесь, хотя и представляли, что жизнь на чужбине - не сахар.
Вот и колонна Марка Аврелия. По охватывающей колонну спирали цвета слоновой кости изображены сцены из войн с германцами и сарматами, на верху колонны - балюстрада, на которую можно подняться по внутренней каменной лестнице.  Рядом с этим памятником - центральная улица Корсо, южным концом упирающаяся в Площадь Венеции. На этой улице - множество магазинов, в основном, очень дорогих:  "Версачи", "Валентино", а если пройти метров сто по примыкающей улице Тритоне, то можно зайти в универмаг "Упим" с довольно приемлемыми ценами. А галстуки, мы поняли, лучше всего покупать в маленьких магазинчиках: приносят обычно несколько картонных ящиков, плотно забитых этими обязательными принадлежностями офисных людей, самых разных расцветок и рисунков, стоимостью от пяти евро и выше, что значительно дешевле, чем в нашем столичном ЦУМе.
На шумной от многочисленных машин и трескотни мотоциклов площади Венеции, на фоне колоннады Алтаря отечества, возвышается над огромной белоснежной лестницей  конная статуя Виктора Эммануила, первого короля объединенной Италии. Под ней - два живых гвардейца, в расшитых серебряными позументами синих мундирах, с длинными ружьями стоят в почетном карауле у вечного огня. Чуть правее, по направлению к Колизею, еще одна необъятная лестница поднимается к изящному Капитолию, спроектированному еще Микеланджело.
Характерной чертой современных римских улиц являются быстро срывающиеся с места, отчаянно тарахтящие, самые разнообразные мотоциклы и мопеды, причем седоки тоже широкого диапазона возрастов и достатков; улицы в центре узкие, парковаться сложно, а двухколесное чудо можно приткнуть в любом месте; машины, по этим же соображениям, римляне также предпочитают небольшие. 
Хорошо сохранился Пантеон, в котором похоронен великий Рафаэль. Построен он еще во времена императора Адриана, во втором веке, в виде шара с отверстием вверху, через которое проникает свет, называется оно "oculus", то есть "око", отсюда, наверное, русское слово "окуляр". Кстати, я обнаружил, что в русский язык из итальянского перекочевало много слов, например, монета, календарь, билеты. Укреплен купол кессонами - углубленными, ступенчатой формы кирпичными кладками; для создания жесткости конструкции купольного шара также широко применяется изобретенная римлянами еще в начале нашей эры кладка аркой, которая выдерживает большое давление сверху. Изобретение арки не менее значимо, чем открытие колеса, арки перекочевали в строительство мостов и туннелей, кто изучал сопромат, тот знает выносливость и надежность этой конструкции. Существует легенда, что по мере воздвижения купола, для удобства строителей, Адриан велел засыпать пол землей, перемешанной с золотыми монетами. После окончания строительства народу разрешили выносить землю вместе с монетами, храм был очищен очень быстро.
Вечером посетили так настойчиво рекомендованное нашим гидом кафе "Валикс". Как и во многих европейских заведениях такого типа, все стены были стеклянные, так, чтобы посетители видели народ, проходящий по улице, а пешеходы смотрели на клиентов, и им хотелось бы тоже оказаться внутри. Внимательно рассмотрели меню: паста - 10, омар - 12, вино - 10, все цены в евро. Паста - это макароны, на наш взгляд, не совсем доваренные, с различными подливками, считается первым блюдом. Соус был красноватого цвета и в меру острый. Омар, он же лобстер, то есть, по-русски, большой рак, уже разрезан, к нему поданы щипцы для дальнейшей разделки панциря и железный скребок для доставания нежного бело-розового мяса из углублений. Вино Таскани, урожая прошлого года, официант налил сначала немного для пробы. После того, как расправились с членистоногим, принесли миску с теплой водой для мытья рук. В уме прикинул, сколько будет стоить ужин - согласно меню получалось чуть больше пятидесяти евро, будучи воспитанным социализмом, умножил, на всякий случай, на полтора, выходило - около восьмидесяти. Счет принесли на сто сорок.
Я, конечно, и раньше понял по упорному стремлению Иры направить нас питаться только в этом кафе, что она получает свой процент с этого заведения, но не думал, что в таких больших размерах и за счет клиента. Потом, выведав у нас, что мы в "Валиксе" отобедали на приличную сумму, в этот же день, как мы потом случайно узнали, гид наведалась туда поужинать вместе с сыном. Мы этот милый уголок больше не посещали.
Рядом с нашей гостиницей мы обнаружили небольшой магазинчик экологически чистых продуктов; цены, в сравнении с московскими, были не намного выше, а вино - значительно дешевле,  что касается качества ароматной вареной колбасы, то для отечественного производителя этот уровень пока недосягаем. Кроме того, здесь продавались различные  закуски: порезанный кружочками острый красный перец, фаршированный сыром, чесноком и душистыми приправами, засоленные защитного цвета оливки, маринованные бледно-зеленые артишоки. От одного их запаха хотелось сразу же разлить по бокалам биологически чистое (как написано на этикетке), темно-красное вино "Сан-Мишель Чианти" и проникнуться волшебным действием этого напитка.
Вина в Италии плохого не бывает, даже дешевое столовое, за два с половиной евро полтора литра, - отменного вкуса, а марочные - средней цены в пять - семь евро за 0,75 литра, - пьются с большим удовольствием даже выросшим, в основном, на крепких напитках, русским человеком. Иногда эти виноградные произведения искусства появляются и в отечественных магазинах, но стоят раза в три дороже, и всегда одолевает подозрение, что это - молдавское вино, а не итальянское, и разлито из бочек где-нибудь в подмосковной Малаховке.
На следующий день едем в Тиволи - город в Аппенинских горах, начинающихся километрах в тридцати от Рима. В восемь утра за нами заезжает микроавтобус, собирающий туристов из разных гостиниц; заполнив все места, - их десять - подъезжаем к центральному офису "Green Line". Здесь уже ждут вместительные экскурсионные автобусы с большими, широкими, для удобства обзора,  стеклами. Туристы из разных стран: больше всего американцев, в основном, пожилых, и наоборот, молодых, японцев, много французов, немцев, англичан, испанцев, есть даже аргентинцы и бразильцы, и, конечно, итальянцы. Кстати, надо отметить, что японцы - самая богатая нация, они делают  покупки в больших количествах и самых шикарных магазинах. Русских в это время года почему-то очень мало; гид объяснил потом, что наши соплеменники приезжают большими группами обычно на май, это стало очень престижным - обогнать весну и провести первые ее теплые дни в уже цветущей Италии.
Сразу за Римом начинаются многочисленные маленькие огородики с самодельными деревянными и железными загородками, размещенные даже под высоковольтными опорами, это очень напомнило Подмосковье; земля здесь - чернозем, поэтому помидоры, огурцы, перцы растут великолепно. Предгорья Аппенин покрыты нежной зеленью оливковых рощ и виноградников, еще не приобретших ван-гоговский, жгуче-красный оттенок осени.
Мы удивлялись, как гиды будут справляться с этой большой, разноязычной, автобусной толпой. Гидов было трое, в автобусе они вещали по очереди, а по приезде на место разделили весь состав автобуса на три группы по языковому признаку. Поразило, что все экскурсоводы говорят на пяти - шести языках. 
Нашу группу, в которую вошли мы с Татьяной, супружеская пара из Бразилии, пожилой аргентинец и молодая загорелая испанка, сопровождал русский по происхождению, родившийся в Закарпатье Остап, с бодрой, спортивной осанкой. Мы еще в автобусе изумлялись, как он, объясняя мелькающие за окном достопримечательности, лихо переходил с русского на французский, затем скороговоркой по-итальянски, с периодическим переключением на немецкий и испанский, на итальянском он говорил так же легко, как и по-русски. Живет в Италии двенадцать лет, и, уже имея за спиной исторический факультет Киевского университета, чтобы чувствовать себя полноценным гражданином Италии, окончил еще философский факультет Римского университета, получив специальность священника. При разговорах с ним, однако, ощущалось, что при переходе на современное русское арго, связанное с бурным развитием доморощенного капитализма в России, он не сразу осознает новые слова.
Тиволи - очень милый городок, приютившийся в Аппенинских горах: кирпичные дома с красными черепичными крышами и готическими удлиненными окнами; толстые, цилиндрические, тоже из кирпича, башни; высокие, прямоугольные в плане, колокольни. Город широко известен своими тремя огромными виллами. Самая интересная из них - это парк с тысячью фонтанов - вилла Д"Эсте, архитектурный предок нашего Петергофа. Все фонтаны выполнены на склоне высокой горы, питаются из подземных источников, поэтому не надо никаких насосов - вода всегда под напором. Сочетание воды, отовсюду бьющей струями и водопадами, переливающимися в солнечных лучах, зарослей темно-зеленого мха и вьющихся дымчато-фиолетовых плющей, создают зачаровывающий, успокаивающий эффект.
Прошлись по "Аллее ста фонтанов", расположенной на самом верху горы: из заросших седыми растениями серо-коричневых пастей ста обезьян льется  с тихим звоном чистейшая, хрустальная вода; не попробовать ее было нельзя. Многокаскадный фонтан "Нептун", шатрами ниспадающий в "Рыбный пруд", обладает сильнейшим гипнотическим действием, можно стоять и глядеть на него часами. Спроектирован и построен весь этот замечательный ансамбль, использующий ландшафт местности, в середине шестнадцатого века при кардинале Ипполите Д"Эсте втором; он любил проводить приватные встречи в этом приятном уголке, где все располагало к долгой откровенной беседе под убаюкивающее журчание воды.
Много изумительных фонтанов и в самом Риме, но почему-то первым вспоминается выполненный из сверкающего белизной мрамора, знаменитый на весь мир фонтан "Треви", что означает на итальянском - три улицы. Смыкаются они на площади, где расположена эта водяная феерия. Строился фонтан триста двенадцать лет, начиная c пятнадцатого века. Центральная композиция - это купающиеся "Тритоны и кони", тритоны -  атлеты с мощными торсами и тритоньими хвостами - сдерживают рвущихся на свободу сильных лошадей. Сразу вспоминаешь Аничков мост в Петербурге и четыре скульптурных группы  Клодта - "Укрощение коня", но это создано уже позже. Влияние итальянского искусства эпохи Возрождения на все последующее европейское - огромно. Вода в этот фонтан поступает по водопроводу, сооруженному еще в первом веке и исправно выполняющему свои функциональные обязанности в течение двадцати столетий. Звенящий шум струй переплетается с разноязычным говором вечной толпы у его подножия; все фотографируются, бросают в воду монеты, жуют мороженое.
Римское мороженое оставляет неизгладимое впечатление, как по цветовой гамме, так и тонкому вкусу. Оно продается в небольших магазинчиках, где во вместительных металлических сосудах находится сортов двадцать - тридцать, разноцветий многих вкусовых оттенков: арбузное, грейпфрутовое, ванильное, лимонное, тминное, шоколадное и прочее, прочее. Кладут его в выбранный тобой определенной формы вафельный стаканчик по три шарика и сверху, по желанию, выдавливают из туба аппетитную горочку сливок. Погружаешь нос в это возвышение и губами ощущаешь сквозь теплую нежность сливок приятный холодок цветных мороженых шариков. Как хорошо сидеть в жару на каменной лавочке,  слушать переливчатость фонтанной музыки, чувствовать, как лицо приятно щекочут брызги, мыслить о том, что ушли навсегда люди, создавшие эти тонкие волшебные изваяния, но остается для следующих поколений созданная ими, воплощенная в мрамор - белый вечный камень - красота.     
О Колизее написано очень много, это - наиболее известная древнеримская постройка. Император Веспасиан силами рабов, пригнанных из Иерусалима, начал в семидесятом году эту стройку. Огромная арена предназначалась для игры "арпаст", вроде современного регби, гладиаторских сражений и состязаний с дикими зверями. Стены, ставшие серо-фиолетовыми от времени, -  четырехъярусные, каждый этаж - в своем стиле, чем выше, тем изящнее. Последующие архитекторы всех больших стадионов, в том числе и московских Лужников, при проектировании отталкивались от этого римского сооружения. С интересом наблюдали, как  перед стенами Колизея актеры в костюмах гладиаторов за небольшую плату дают мимические представления, могут и вас взять в мизансцену, сфотографироваться вместе. Ходят молодые индусы, предлагают разноцветную бижутерию. В Риме много выходцев из Индии, они продают пиццу и напитки в небольших желто-красных вагончиках, держат скромные магазины дешевой готовой одежды.
Из-за постоянного обилия туристов, приехавших поглазеть, потратить деньги, праздно пошататься по городу, Рим, как и наш Сочи, превратился в город вечного праздника, что безусловно накладывает отпечаток и на местных жителей, особенно обитающих в центре. Обеденный перерыв у офисных клерков затягивается часа на два, на три: в костюмах, обязательно серого или синего оттенков, и строгих галстуках, они группками гуляют по солнечным улицам, рассматривают молодых женщин, с удовольствием смотрят им вслед, одобрительно переглядываются, подолгу сидят в открытых кафе, пьют  кофе "каппуччино" и наслаждаются зрелищем свежих форм итальянских и зарубежных красавиц.
В субботу и воскресенье в город приезжает много молодежи из провинции. Иногда можно увидеть девушек, генетически сохранивших классическую итальянскую красоту не только в идеально-выпуклых фигурах, но и овальных, смуглых лицах с большими, темными, южными глазами. Сразу на память приходит известная картина русского художника Карла Брюллова, который долго жил в Италии, и даже похоронен здесь, это - его знаменитая итальянка в белой легкой блузке, с большой кистью созревшего винограда в изящной руке. Вспоминаешь также более позднего итальянского художника Модильяни, он считал, что овальный лик и смуглая кожа --это основные черты настоящей итальянской женской красоты.
Около наиболее посещаемых исторических мест всегда дежурят машины с карабинерами, в основном, для отпугивания карманников, которых немало. Итальянские полицейские, в отличие от нашей милиции, молчаливыми и суровыми никогда не выглядят, хотя, как говорят местные жители, могут быть достаточно жесткими. Я видел, как на площади у фонтана "Треви" офицер, начальник наряда карабинеров,  весело жестикулируя и изображая в лицах какие-то сцены, беседовал со знакомыми мужчинами и, казалось, совсем не обращал внимания на то, что делается на площади. Так продолжалось, наверное, около получаса, пока мы созерцали фонтанное чудо.
Меня отвлек в сторону какой-то низенького роста, неприметный молодой итальянец, почти мальчик, который показывал мне карту Рима и на ломаном английском языке спрашивал, как ему проехать на площадь Барберини. Гордый тем, что его понял, я начал объяснять дорогу. В это время раздался глухой стук, я  обернулся и увидел, что Татьяна быстро поднимает сумку, которую огромный верзила с лошадиным лицом пытался вырвать у нее из рук. Поскольку нападавший не ожидал, что ноша такая тяжелая - в ней были фотоаппарат, видеокамера, полная косметичка, к тому же почти все наши деньги, - да и держала ее жена достаточно крепко, то та упала. Так как Татьяна невысокого роста, то подхватила сумку быстрее грабителя, который сначала опешил, а потом бросился бежать, гремя огромными башмаками, его плюгавый напарник бросился в другую сторону. Какая-то женщина в толпе завизжала по-итальянски: - Держи вора! Карабинер, мирно треплющийся с приятелями, отреагировал моментально: бросился наперерез убегающему громиле и вместе с подоспевшими двумя подчиненными быстро вывернул ему руки и запихнул во внутрь стоявшей в стороне легковой полицейской машины.
Дорожное движение регулирует полиция в форме, похожей на обыкновенную, черную, гражданскую одежду, но поверх ее надеты светящиеся  желто-зеленые жилеты. Нас приятно удивило, что, несмотря на интенсивное городское движение, преимущество всегда отдается пешеходам: стоит человеку наступить на пешеходную "зебру", но при этом достаточно уверенно, как весь транспорт останавливается - можно переходить, однако, не очень расслабляясь, так  как из-за машины может неожиданно вынырнуть мотоциклист, который вас не видел.   
Побывали в настоящем пиццерийном ресторанчике, расположенном в старом городе за Тибром (по-итальянски эта главная река города называется Тевери), Пиццерия  "Понентино", что это значит никто из гидов, у которых мы потом спрашивали, объяснить не смог, занимала половину маленькой площади, тесно окруженной невысокими домами. Все столики стояли под общим навесом, вход был украшен цветущей гирляндой розовых цветов, откуда-то доносилась тихая джазовая музыка.
Выбор пицц был большой, мы заказали "Наполеон", с рыбой, за семь евро. Готовят здесь же, тесто очень нежное, и слой его очень тонкий, обязательно используются помидоры и сыр моцарелла. Рядом сидел колоритный итальянский писатель: грузный, в летах, с древнеримским профилем и пышной седой шевелюрой. Он задумчиво жевал макароны и писал шариковой ручкой. Вероятно, это был человек старой формации, не признающий компьютеров, считающий, что бездушная клавиатура мешает по-настоящему чувствовать слово, а вдохновение черпал, по-видимому, только находясь среди людей, а не в своем кабинете. Написав одну страницу, он отложил ее в сторону и заказал еще белого столового вина и порцию пасты. С другой стороны обедала французская пара: ему было под пятьдесят, а дама, не очень интересная, но достаточно призывного возраста, до тридцати пяти. Они выпили объемный стеклянный кувшин красного вина и начали целоваться. Из Франции приехать сюда на машине - очень просто, для этого только надо выкроить пару дней и сказать супруге, что уезжаешь в командировку. Напоенный солнцем воздух Италии, сдобренный терпким вином и острыми пахучими маслинами, не хуже виагры располагает к реализации любви.
С нетерпением ожидаемая поездка на автобусе в Неаполь и Помпеи началась в восемь утра. Довольно сильный утренний туман сначала не давал возможности рассмотреть окрестности вдоль дороги. Простояли в пробке около часа, так как бригада рабочих убирала остатки дорожно-транспортного происшествия, а затем из поливальной машины мыла асфальт. Затем  - опять в путь. К этому времени прояснилось: с левой стороны убегали назад поросшие темным кустарником Аппенинские отроги, справа мелькали сельские постройки. Некоторые сараи покосились, и были такие же неприглядно черные, как и где-нибудь в нашей Орловской области. Дороги тоже не асфальтированные, а грунтовые, на черноземе отчетливо проступала такая знакомая, родная, русская, разъезжанная колея. У нас говорят, что если при езде по такой дороге бросить руль, то колея сама приведет тебя в нужное место.
Видно было, что народ живет похуже, чем в Америке, но лучше, чем в России. Под народом я понимаю не предпринимателей, имеющих свой раскрученный бизнес, а наемных, средних работников. Водитель городского итальянского автобуса получает в месяц полторы тысячи, а шофер микроавтобуса в туристическом агентстве - одну тысячу евро. Стоимость квартир в Риме - от тысячи евро за квадратный метр, то есть примерно, как и в Москве, но зато можно жилье взять в кредит на тридцать лет под умеренный процент. Еда в Риме не очень дорогая, а в сельской местности - значительно дешевле.
Неаполь расположен полукругом и колизейскими ярусами поднимается от моря в горы, автомобильные развязки из-за резкого перепада высот приходится делать на больших опорах; застроен город очень плотно, так как в предгорье места мало; на всех крышах домов - лес индивидуальных телевизионных антенн, коллективных - нет; снаружи балконов традиционно сушится разноцветное белье, флагами полощущееся на свежем, чистом, морском ветру.
Остановились на берегу залива: несмотря на октябрь по прибрежной воде ходили мальчишки с закатанными брюками и под шум прибоя собирали ракушки. Недалеко от берега темнела громада крепости "Орех". Рыбаки продавали только что выловленную рыбу, рассыпанную блестками по гальке, покупатели - одни мужчины - с серьезным видом выбирали подходящий экземпляр. По набережной гуляли юные старшеклассницы, среди них уже было больше, чем в Риме,  девушек с модильяновским овальным профилем лица и смуглой кожей; классические внешние черты предков всегда больше сохраняются на периферии, так как в столицах происходит большое смешение национальностей. Неаполитанцы гордятся тем, что в их городе родились Софи Лорен, Карузо, Сильвестр Сталоне.
Отъехали километров десять от Неаполя, гид объясняла, что сейчас мы проезжаем химические фабрики. В автобусе было свежо, так как все время работал кондиционер; неожиданно я почувствовал какой-то запах из сопла, до этого дующего прохладным воздухом над моим сиденьем. Подумал: - Вот она, химия! - и закрыл отверстие. Вдруг сзади раздался мужской крик: - Fire, fire! Обернувшись, я увидел клубы дыма, валящие со стороны двигателя. В следующий момент после крика, означавшего "Пожар!", заверещал испуганный женский голос: - Оpen the doors!  Водитель быстро открыл все двери - слава Богу не заклинило! - и разноплеменный народ, объединенный страхом, бросился к дверям. За минуту автобус опустел. Шофер с огнетушителем суетился около двигателя, сбивая слабой струей уже появившееся пламя.  Пожилой американец  в полосатых шортах и белых кроссовках, стоящий с маленькой старушкой рядом с нами, сдержанно пошутил: - Хорошо, что мы были не в самолете!
Тем временем, пламя на удивление быстро охватило не только заднюю стенку автобуса, но и черные кожаные кресла, где мы только что сидели, из дверей валил уже не белый дым, а перемешанный с темно-сиреневым. Где-то в конце автобуса лопнуло стекло. Пассажиры отбежали подальше: все боялись, что взорвется бензобак. Перепачканный в масле водитель стоял в шоке с пустым огнетушителем в руках. Минут через пять принеслись две красные пожарные машины и белая с синим полицейская. Потребовалось около часа, чтобы сбить пламя. После того, как все было потушено, карабинеры и пожарники составили протокол и уехали. Через полчаса пришел запасной автобус с выбитым задним стеклом, все погрузились, и через час мы были в Помпеях. В маленьком ресторанчике был приготовлен заранее оплаченный обед: традиционная паста и тушеное с морковью мясо, без напитков. Когда все  шумно расселись за столиками, гиды объявили, что вино можно пить бесплатно, сколько хочешь. После пожара туристическая компания, видно, забеспокоилась, что будут жалобы. Это предложение туристы выполнили единодушно и с большим удовольствием.
Город Помпеи, погибший при извержении Везувия в первом веке, вернее, его остатки, сейчас полностью раскопаны, и можно видеть  мощеные булыжником, углубленные улицы, по которым когда-то носились колесницы; выложенную  мозаикой при входе в дом черную собаку, смысл ее изображения адекватен нашему объявлению "Осторожно! Злая собака!" и предупреждает непрошеных гостей о наличии внутри живой копии; свинцовый водопровод; небольшие дворики, все в зелени; публичные дома с изображениями на стенах мужчин и женщин в сексуальных позах, не менее изощренных, чем в "Кама-Сутре".  
В музее города - различные предметы домашнего обихода, найденные при раскопках: амфоры для вина, сосуды и ступки для приготовления муки. Жутковатое впечатление производят гипсовые слепки с оставшихся пустот в раскаленном пепле, которые были раньше людьми, животными. Археологи обнаружили место, где погибла женщина, держащая на руках грудного ребенка. Жители Помпеи были захвачены извержением вулкана врасплох, в минуты сгорело все. Помните, безысходный ужас в глазах полуодетых людей на трагической картине Брюллова "Последний день Помпеи"?
Удивительно, что уроки истории со временем забываются: ближе к подножию Везувия вырос новый городок; хорошо, что вулкан пока молчит, хотя в других местах Италии то и дело оживают веками дремлющие жерла и начинают выбрасывать раскаленную лаву.
Для обратного пути пригнали новый автобус, уже со всеми целыми стеклами, но день этот не задался с утра: при выезде с бензоколонки наш транспорт прижал маленькую машину и слегка поцарапал ее. На разбирательство ушло времени не очень много, так как все застраховано, и водители только обменялись страховыми и своими визитными карточками.
Рядом с нашей гостиницей находилась вилла Боргезе - огромный парк с замечательным, белым, ажурным дворцом, в котором размещена небольшая галерея с искусно подобранными картинами лучших итальянских мастеров: Рафаэля, Микеланджело, Караваджо, Веронезе, Тициана. В глубокой гармонии с живописью сочетались изящные скульптуры Бернини. Вокруг дворца - сад с экзотическими цитрусовыми растениями и несколько фонтанов, можно посидеть на лавочках вокруг воды и тихо созерцать гармонию мраморных женских фигур и нерукотворной природы. За два евро медленно прокатились по аллеям парка в белом с золотым вагончике автопоезда, вдыхая свежий аромат осенней, но еще совсем не пожелтевшей листвы.
Впервые Собор Святого Петра - самый большой собор в мире -  увидели вечером, когда ездили на автобусную экскурсию "Ночной Рим". Построен он на могиле апостола Петра. Оба крыла колоннады, а в каждом из них по сто сорок две колонны, по четыре в ряд, были приглушенно подсвечены прожекторами. Справа от собора, во дворце, на самом верхнем этаже было освещено одно окно. Этот свет всегда горит в папских покоях, чтобы народ знал: папа Иоанн Павел II молится о каждом человеке. Днем мы зашли во внутрь собора, он потрясает своими размерами, росписью и огромными скульптурами из мрамора нежного, белого цвета.  
В Сикстинской капелле, в самом центре Ватикана, долго рассматривали потолок c изображением "Сотворения мира", созданным за четыре года в полном одиночестве великим Микеланджело. Мощь плоти женских и мужских тел в светло-бежевых полутонах действует настолько жизнеутверждающе, что забываешь об огромной толпе туристов, стоящих, задрав голову, чуть ли не плечом к плечу, и проникаешься вечным смыслом бытия и его торжества над темными, в конце концов погибающими силами.                      
Вот и пора домой, в Москву. Ощущение прикосновения к истокам мировой культуры дает поддерживающее жизнь осознание, что за каждым человеком стоит глубокая история развития всего человечества, независимо от того, родился ли он в Риме, Москве или глухой деревушке Тверской области.

"Наша улица", № 4-2003,
а также в книге: Эдуард Клыгуль "СТОЛИЧНАЯ", Москва, издательство "Книжный сад", 2003