Александр Логинов-Женевский
УРОК
ДОБРОТЫ
рассказ
Принесли Федюнька с Васяткой в класс неведомого зверька. Сказали, что в
березовых посадках поймали. Выпустили в углу возле печки. Дети столпились
вокруг, глядят на него и смеются. А зверек испугался, в самый угол забился и позыркивал оттуда на детей бирюком. И ветвистым хвостом по
рубленой стенке туда-сюда - шварк да шварк, шмыг да шмыг.
Шкурка пушистая, лоснистая,
полосатая. На голове - беленький хохолок. По всему тулову промеж темных и
светлых грядок звездочки махонькие, как гречневая крупа, обильно рассыпаны.
- Давай ему каши пшенной дадим или кулеша! Может, он
голодный? - предложила сердобольная Любаша.
- А, может, он кашу и кулеш не лопает,
- сказал Фрол. - Еще, не дай Бог, животом будет маяться.
Загадит пол или печку, а нам потом отмывать-отскребать.
- А если ему молочка или простокваши в корчашке принесть? Ужо, пущай
полакает, - предложила конопатая Маня.
Зверек жалко поскуливал и крупно дрожал.
- Толоконца, толоконца ему в корчашку надо насыпать! Пока от голода не
околел! - засуетилась Любаша и враз разревелась.
- Звать-то, звать-то его как? - полюбопытствовал кто-то
сзади.
- Как? - удивился Ванятка. - Знамо
дело, зверушка лесная.
- Нет! - запротестовал Фрол. - У него свое особое название
должно быть. Имя собственное. Вот у тебя как собачку твою кличут?
- То хозяйственная животная, а то лесная зверушка! -
обиделся Ванятка. - Ты чего, совсем что ли меня за некумеку держишь?
- Некумека ты и есть! - огрызнулся
Фрол.
- А нашу собачку никак не зовут, - пролепетала Любаша. -
Кличут просто собачкой. Она и отзывается.
- А нашего пса папаня Святогором нарек, - сообщил Гришаня. - Чтобы всякие хичные звери и суседи больше
боялись.
Фрол отважно придвинулся к беспокойному существу, посвистел
переливчато, как он это умел, свирелькой, и ударил
себя в грудь кулаком:
- Я - Фрол!
Зверек вздрогнул, но, чуть помедлив, жахнул себя в грудь
хвостом и жалостно замычал:
- Бы-и-ы-и-ы-ил!
- Бил-бил-колотил, чуть Гришаню не
убил! - тут же придумал частушку отличник Евсей Гробохватов.
Все засмеялись, а зверек вновь испугался и отгородился от
настырных, крикливых детей передними хватогребами.
Скрипнула дверь, и в класс вошел учитель - бывший ссыльный чернонародец Антон Митрофанович Погорельский. Жидковолосый, тонкоостный мужчина нижесреднего возраста.
- В чем дело, дети? Почему не за партами? - спросил он тихо,
но строго.
- Да вот, Ванятка с Федюнькой в лесу зверушку неведомую словили и в класс принесли, - сказала Любаша.
- Неведомую? - сощурился хитро
учитель. - А ну, показывайте, точно ли это не царевна, не лягушка, а неведома
зверушка?
Дети прыснули и расступились. А учитель подошел к зверьку.
Зверек испуганно заклекотал, зашмыгал телескопическим
хоботком и забарабанил хвостом по глиняной печке.
- Так-так-так, - сказал Антон Митрофанович. - Ну вот все и разъяснилось. Этот якобы неизвестной породы
зверь на самом деле по-научному величается сynocephalus americanus vulgaris или “грызохват американский обыкновенный”. Но как же он к нам-то попал? Грызохваты,
хотя и зовутся обыкновенными, весьма редкие гости в наших краях.
- А он, наверное, из гнезда выпал, - встрял невпопад Гришаня.
- Да разве он птица, чтобы в гнезде жить? - улыбнулся
учитель. - Да и где ты, Гришаня, гнезда такие видел,
чтобы там мог наш грызохват поместиться? Ну-ка,
посмотри на него! Он же размером с приличного поросенка будет!
Дети оглушительно засмеялись, так что с потолка штукатурка
белым снежком полетела, а Гришаня крякнул с досады,
уткнулся курносым носом в заляпанную чернилами парту, обхватил космы корявыми лапами в цыпках и бородавках.
Учитель подошел к Гришане и ласково-примирительно потрепал его за вихры.
- Нет, Гришаня. Грызохватов в гнездах не сыщешь. Грызохваты живут в просторных наземных хатках из
собственного помета, усердному сооружению коих они посвящают долгие годы своей
скорострельной жизни. Они часто мигрируют, то есть кочуют, в поисках сочных и
вкусных кормов, но при этом очень редко покидают насиженный и намоленный североамериканский ареал обитания. Так что этот
наш будто бы неведомый зверек... как, бишь, его
кличут?
- Быиыиыил! - замычал из запечного
угла расхрабрившийся грызохват.
- Вот-вот! Так что этот наш Был -
настоящий герой-путешественник.
- Вроде Ермака? - сказал Федюнька.
- Нет, скорее вроде Марко Поло.
- А кто это? Марко Поло? - оживились любопытные дети.
- О Марко Поло и других путешественниках из безопасного ниоткуда в опасное никуда я расскажу вам несколько позже. Когда вы
перейдете в следующий класс.
- И я тоже перейду в следующий класс? - обрадовался Гришаня.
- Если единицу по тригонографии на
двойку исправишь, то обязательно перейдешь! - обнадежил его учитель.
- А грызохваты полезные?
- поинтересовалась Любаша.
- А вот мы сейчас про них в энциклопедии почитаем. Яша и
Миша, снимите-ка с полки шестнадцатый том Розенкганца и Гильденстерна и отыщите там статью про грызохвата обыкновенного.
Проворные близнецы Яша и Миша, которых в классе прозвали Бимом и Бомом, слазали по
стремянке на верхнюю полку и подцепили ухватом увесистый фолиант.
Яша и Миша по очереди читали статью о грызохвате,
а дети слушали их, затаив дыхание.
В энциклопедии рассказывалось о том, как первые грызохваты появились в Северной Америке, переплыв океан на
покрышках от дилижансов, и как с течением времени они расплодились и раползлись по всей территории изобильного ореала. В энциклопедии сообщалось также, что сами по себе грызохваты не полезны и не вредны, однако в зависимости от
направления дрейфа парадигмы мультифасетных факторов
и стечения поливекторных амбивалентных кондиций
способны причинить беззащитной внешней среде неисчислимый или даже непоправимый
ущерб.
Затем учитель растянул на доске поэтическую карту мира,
закрепив ее по углам прищепками, и спросил:
- Кто укажет мне ареал обитания грызохватов?
Заколосилось целое поле рук, но учитель вызвал к доске Гришаню, который торкнул указкой
в молоко Антарктиды.
Класс засмеялся.
А учитель сказал, что в Антарктиду грызохваты уж точно не доберутся. Потому что их исторические часы давно сочтены. Еще
двадцать столетий тому назад гениальный русский ученый Корнелий Иванович Целиковский неопровержимо доказал, что грызохваты - тупиковая ветвь земной зверофауны.
- Нашего грызохвата надо в живой уголок снести, - предложила Любаша. - Подсадим его в вольеру с
хорьком.
- Лучше мне его отдайте, - пробасил Гришаня.
- папаня с него шкурку сымет и из нее мне тулупчик
смастачит. А мясцо Святогору скормит.
- Нет! - отрезал учитель. - Разумнее и гуманнее всего было
бы отпустить зверушку на волю. Наверняка его за морями за окиянами самочка-грызохватка с детенышами дожидается. Или вам грызохвата не жалко?
- Жа-а-а-лко! Жа-а-а-лко!
- хором захныкали дети.
Один только Гришаня молчал.
- А знаете что? - неуверенно произнес учитель, а потом вдруг
решительно махнул рукой. - Отменяю на сегодня учебу! Пойдем-ка мы лучше в посадки и Была на волю отпустим!
- Уррраааа! - закричали ребята.
Гришаня кричал громче всех.
А грызохват испугался шума и
забрался за печку. Один только кустик хвоста оттуда мелко подрагивал.
Ветхое, кособокое здание школы стояло у самой околицы, так
что до посадок было рукой подать.
Сначала неходко шли по пыльной
дороге до Максинского бугра - грызохвата по очереди несли в телогрейке Яша и Миша, - потом обогнули бугор и почти сразу
уперлись в косую березовую полоску, по правую сторону от которой звенело тугими
колосьями золотое пшеничное поле.
- Ну, тут его и выпускайте, - сказал Антон Митрофанович.
Яша и Миша бережно выпростали зверя из телогрейки на упругий
матрас подорожников.
Грызохват лежал на боку и не двигался.
- Околел, что ли? - испугался Федюнька.
- Вот тебе бабушка и Юрьев день! - сказал невпопад Гришаня.
В это миг зверек
взлетел в воздух на два аршина, пружинисто приземлился и сиганул в заросли лебеды, откуда стремительной иноходью помчался к ближайшим березкам.
Дети восторженно-завороженно глядели ему вслед.
Через секунду-другую Был навсегда
растворился в зелени трав и листвы.
- А вот вам и домашнее задание, - сказал Антон Митрофанович.
- К завтрашнему уроку литературы сказку мне сочините: “Как грызохват на родину добирался”.
- Да-да-да! - сговорчиво зададакали школьники. Уж больно название им понравилось.
В деревню возвращались счастливые и
оперенные. Девчонки хихикали и шушукались между собой. А ребята затеяли на ходу
состязание: кто кого пересвищет.
Только Гришаня кручинился:
“Эх, зря грызохвата выпустили! Уж
лучше бы оставили в живом уголке при школе. Кормили бы брюквой, пшеном, сушеным
горохом. За зиму и за лето он бы ладно отъелся. Стал бы гладким и тучным, как
боров. А осенью свезли бы его на ярманку в
Муравлянку, да и отдали бы в хорошие руки за хорошие деньги.”
Антон Митрофанович шел легкой, самобеглой походкой, а за ним вприпрыжку спешил любимый его ученик - отличник Евсей Гробохватов. Учитель уцепил Евсея за кипучие кудри и ласково потеребил:
- Эх, Евсеюшка! Как странно и
удивительно все получается! Вот отпустили мы зверохвата на волю: живи, мол, плодись, расползайся по серу свету. А неумолимый
исторический материализм обратное возвещает: “Нет,
брат, шалишь! Через тридцать, а то и менее лет никаких грызохватов на планете вовсе не будет!”
- А куды ж они денутся?
- А на свалку истории сами отправятся. Понукаемые исторической неизбежностью. Одна им дорога законами бытия заказана. Вместо них
новое племя сейчас нарождается. Племя огненнокрылых и
семиглавых строителей Хрустального Дома Всеобщего Равноденствия. Вот и ты -
тоже представитель этого славного нового племени.
- Я? - несказанно удивился Евсейка.
- Ты, брат. Да и не только ты. И Любаша. И Федюнька с Машаткой. И даже Гришаня.
- Так у меня же лишь одна голова. И крыльев золотых нетути.
- Вырастут, обызательно вырастут недостающие головы. Одна краше, лучеглазей, мудреней и ядреней другой. И крылья могучие со
временем меж лопаток, как ростки баобаба, проклюнутся.
- Ух ты! - задохнулся от восторга Евсейка и выпятил горделиво цыплячью грудку.
- А давайте, ребята, на Максинскую вершину восхождение совершим? - предложил классу Антон Митрофанович.
Ребята вместе с учителем полезли на крутой, густо поросший
колючей травой бугор. Дети карабкались быстро и сноровисто, а Антон
Митрофанович подотстал, шумно и хрипло дышал, время
от времени приглушенно кашлял в кулак.
Вдруг кто-то крикнул:
- Ребя, гляди, как наш Был по гречишному полю стрекача задает!
И верно. Далеко внизу по снежной пороше гречишного одеяла
прыткой блохой скакал грызохват, ритмично
отбрыкиваясь от земли мускулистыми задними прыгалами.
- Успеет ли он до Америки добежать? Не сожрут ли его по
дороге дерзкие хичники? -
загрустила Любаша.
- До канадской границы, через русскую Аляску, точно добежать
успеет, - сказал Антон Митрофанович. - А там уже будут для зверохвата места вовсе знакомые. Истоптанные, испрыганные, занюханные.
- Счастливой тебе дороги, Был! - крикнул Яша.
- Пусть земля тебе стелется пухом под прыгалами!
- подхватил Миша.
- А вот услышать напутствия ваши добрые вряд ли ему удастся,
- покачал головой учитель. - Расстояние уж больно изрядное. Впрочем, кто его
знает. Доброе слово иной раз такими нежданными тропами до сердца докатывается.
- Зря мы его отпустили, - буркнул упрямо Гришаня.
- Лучше бы мы его на ярманку отвезли, продали бы в
цирк аль в зверинец, а опосля чего бы полезного для
школы подприкупили - хучь глобус какой, хучь учебников, хучь патрет писателя Боборыкина.
«Наша улица»,
12 (73) декабрь 2005