рассказ

Дождь лил уже несколько суток - мелкий, затяжной, беспросветный. Иногда он на время умолкал, но с очередным порывом ветра капли снова начинали выбивать по крыше монотонную барабанную дробь. Из окна кухни было видно, как по наружной стороне стекла сбегают струйки воды, как понуро покачивает мокрыми ветвями береза, и, намокая, чернеет забор. Дальше все растворялось в мелкой сетке дождя. Зеленая лужайка перед крыльцом с каждым днем все больше превращалась в болото. По ночам, сырость ползла вверх по ступеням и холодными ведьмиными пальцами ощупывала самые дальние уголки дома. Казалось, ненастье уже никогда не прекратиться и до скончания веков не будет ничего кроме серых облаков и дождя. В первый день Александр, выходя на улицу, подставлял лицо подающим каплям. На третий затосковал по солнцу. А к вечеру четвертого дня вдруг понял, что дождь этот не случайный каприз природы. Что это он сам, как непутевый ученик волшебника, играя магическими формулами, по неосторожности разверзнул хляби небесные. Прижавшись лбом к холодному стеклу, он смотрел, как по небу ползут серые рваные облака, и уже почти верил, будто стихия разыгралась по его неосторожному призыву...

Тоску по одиночеству Александр ощутил еще несколько лет назад. Казалось, в городской суете среди людей он навсегда упускает нечто очень важное. Жизнь уходит как песок сквозь пальцы, а он лишь растерянно смотрит, как ветер рассеивает бессмысленно прожитые дни и годы. Какие бы планы он не строил, какие бы усилия не прилагал, все обернется суетой и прахом. Мишура упадет и, словно в сказке с плохим концом, он однажды увидит себя посреди высохшей бесплодной долины. Вокруг никого из тех, с кем дружил или враждовал, с кем проводил будни и праздники. Только трещины змейками разбегаются по сухой глинистой почве, и ветер, шелестя бумажной шелухой, гонит откуда-то обрывки мусора. Ни работа, ни развлечения, ни уют семейного очага не могли защитить от этого видения. И постепенно он убедил себя, что, только оставшись в полном одиночестве, сможет добраться до спасительного источника, способного преобразить эту пустыню.

Жизнь в уединение всегда представлялась на фоне величественных пейзажей, как левитановское "Над вечным покоем". Но он понимал, что скит на высоком речном берегу посреди простора и безлюдья - несбыточная для современного человека мечта. Не хватит у него духа порвать с работой, семьей, изменить привычный уклад жизни. И постепенно, как компромисс, возникло решение хотя бы месяц провести одному на своей даче. Он мечтал, что непогода выгонит в город соседей, и вокруг не останется ничего кроме опустевших домов, леса и хмурого неба. И вот мечты неожиданно сбылись...

Из окна мансарды Александр наблюдал, как машины, разбрызгивая грязь, прорываются на асфальтированную дорогу. Вечером, моргнув габаритными огнями, в сумерках растворился последний автомобиль. Первозданную тишину теперь нарушали только падающие капли. Несколько минут Александр слушал, как они выбирают дробь по крыше, а потом, подчиняясь внезапному импульсу, сбежал на первый этаж и включил радиоприемник. Еще недавно в городе на него ежесекундно давили звуки: - автомобильные гудки, пьяные крики за окном, громкая музыка. Информация, от которой пытался защититься, настырно пролезала в сознание с экранов телевизоров, из радиоприемников, из чужих случайно услышанных фраз. Звуки были не просто физическим явлением. Посредством их чужая воля, чуждая культура агрессивно пытались подчинить и подавить душу. И вот, наконец, тишина, о которой мечтал. Но откуда этот незнакомый раньше страх?

Весь вечер он слушал популярные шлягеры и бодрые голоса ди-джеев. Убеждал себя, что к тишине и одиночеству надо привыкать постепенно, как прозревший слепой привыкает к яркому дневному свету. И поэтому сегодня он проглотит попсовую отраву, но уже завтра будет слушать только перестук падающих капель, шелест мокрой листвы и ветер. Однако до завтрашнего дня еще нужно было дожить, а вечер тянулся бесконечно долго. Под потолком в запылившемся абажуре тускло светила лампочка. За окном была непроглядная темень, и оттуда из враждебной темноты выползал страх. Александр представлял, как от разбухших болот поднимаются уродливые тени забытых древних духов. Сквозь промокший лес они двигаются к опустевшему поселку, потрясая могучими мохнатыми лапами. Временами страх приобретал куда более реальные очертания. Он думал, что возможно сейчас банды мародеров из близлежащего городка обыскивают брошенные хозяевами дома. И, кто знает, отпугнет ли уголовную нечисть свет в его окнах?

Достав из железного ящика патроны, Александр зарядил висевшее на стене ружье. Время от времени выключая радио, прислушивался к звукам за окном. Что-то похожее на отдаленные голоса чудилось в порывах ветра. Казалось, кто-то крадется по траве, подбираясь к самому крыльцу. Понимая, что голоса ночи обманчивы, он снова включал радиоприемник. Комната наполнялась привычными звуками, и древний страх на какое-то время уходил. Перед тем как лечь спать Александр поднялся на мансарду. Дом его стоял на возвышении, и в обычную ночь всегда можно было увидеть желтые квадратики светящихся окон. Но сейчас мгла поглотила поселок. Только где-то на дальнем конце мерцал огонек.

"Значит, все-таки не один!"

Еще недавно он даже не мог представить, что будет радоваться свету в незнакомом доме, самому факту присутствия где-то поблизости живой человеческой души. А ведь прошел всего лишь один вечер! Снова убеждая себя, что ему просто нужно привыкнуть, он спустился вниз, лег в постель, но еще долго не мог заснуть, с тревогой прислушиваясь к шорохам за окном.

Наступившее утро снова было пасмурным. Но даже его слабый свет уничтожил ночные миражи. Разгоняя запах сырости, крохотную дачную кухню заполнил аромат жарившейся яичницы. А чашка горячего кофе окончательно привела его в отличное настроение. Вчерашнее уныние представлялось сейчас совершенно нелепым. Он, взрослый человек, уподобился испуганному ребенку! Наверное, виноват пресловутый стадный инстинкт. Как бы порой не тяготило общество себе подобных, лишившись его, тут же попадаешь в лапы древних страхов отверженного племенем изгоя.

"Ну, уж с инстинктом мы как-нибудь справимся!" - думал Александр, настраивая себя на борьбу с пережитками первобытного коллективизма. А впереди был еще целый день, который надо было чем-то занять. Не спеша, допив кофе, он облачился в сапоги и куртку, и отправился на разведку. За порогом в лицо сразу полетела мелкая изморось. Под ногами смачно захлюпала почва. Лужайка перед домом теперь походила на рисовую плантацию, где из воды торчали изумрудно-зеленые верхушки недавно скошенной травы. Форсировав эту гигантскую лужу, он с трудом открыл перекосившуюся калитку, и оказался на дороге. Хотя, даже по российским меркам, назвать это глинистое месиво дорогой было трудно. И он вдруг понял, что действительно оказался отрезанным от мира. Пол сотни метров до асфальта его "форд" по такой грязи не преодолеет. До ближайшей остановки шесть километров. Автобусы в этой Богом забытой местности ходят пару раз в день по никому не известному расписанию. Да и свою машину он здесь на произвол судьбы не бросит.

"Дождь надо пережить. Ты сам этого хотел!" - философски подытожил Александр. Хлюпая по грязи сапогами, он совершил короткую экскурсию по опустевшей улице и вернулся на свой полузатопленный участок, исполненный решимости начать борьбу со стихией. Первым делом, порыв канавку, отвел воду от подтопленных огородных грядок. Перед крыльцом и умывальником раскидал оставшуюся от строительства дачи щебенку. Под навесом соорудил из кирпичей и жести некое подобие очага. Потом, притащив из леса упавшую березу, распилил ее на маленькие чурбаки, и сложил их сушиться в сарае. Теперь, даже если отключат электричество, можно будет готовить себе на огне пищу. Правда, при неработающем калорифере холод и сырость окончательно завладеют домом, но тут же вспомнился старинный способ обогрева. Добравшись до дороги, он нашел на обочине несколько крупных камней, и притащил их к очагу под навес. Если раскалить камни докрасна и сложить в ведро, могла получиться настоящая мини-печка.

Довольный собой и плодами трудов своих, Александр вернулся в дом. Куртка к тому времени успела насквозь промокнуть, и отправилась сушиться на калорифер. Электричество, слава Богу, пока не отключили, и вскоре от мокрой подкладки пошел пар. Теперь можно было подумать и согреве собственного тела. Налив до краев большую граненую рюмку, он приготовил "фирменный" дачный бутерброд, обильно переложив ветчину листочками молодого салата и укропа. Задержав дыхание, отсалютовал рюмкой тучам за окнами и выпил залпом. Бутерброд оказался слишком большим для одного раза, и за первой быстро последовали вторая, а потом и третья доза. По телу, прогоняя ломоту в суставах, растекалась приятная теплая волна опьянения. Дождь по-прежнему стучал в стекло, но сейчас это только усиливало ощущение уюта. За окном ветер трепал мокрые ветви березы. Почти задевая верхушки деревьев, над землей ползли серые рваные облака. А в огороженном стенами пространстве было тепло и покойно, как в надежно защищенной крепости. Блаженно развалившись в кресле, он думал, что наконец-то никого не стыдясь можно придаваться безделью. Вечная суета и заботы остались в другом мире. И теперь дождевые потоки размывают последние ведущие туда дороги и тропы. А он в своем дощатом ковчеге уплывал сквозь сетку падающих капель в новую жизнь. Это и было то уединение, о котором мечтал. Но чего-то все-таки в этой идиллии не доставало. Неожиданно он подумал, что сейчас в кресле напротив с бокалом в руках должен бы сидеть его старый друг. Воображение тут же нарисовало острый профиль и ироничную улыбку. И он представил, как под стук дождя они неспешно смакуют крепкий коктейль в запотевших бокалах, изредка обмениваются фразами. Когда люди давно знакомы, слова не так важны...

Когда образ воображаемого друга исчез, пустое кресло напротив равнодушно посмотрело на него прорехами старой обшивки. Быстро ушла и вызванная алкоголем эйфория. Старые механические часы на полке показывали полдень. В это время солнце обычно светило прямо в окно, но сегодня только тусклый рассеянный свет робко ощупывал стены и потолок комнаты. По крыше размерено барабанили дождевые капли, и под их монотонный шум Александр вспоминал, как на поворотах и развилках судьбы исчезали куда-то друзья молодости. А впрочем, глядя на прошлое с высоты жизненного опыта, он уже не мог с уверенностью сказать, кем они ему были на самом деле. И погружаясь в воспоминания он все сильней чувствовал тоску по настоящей дружбе, которую так и не нашел в жизни. Как не нашел и уже никогда не найдет еще многое из того, о чем мечтал в юности. Чтобы удержать уходящее опьянение, достаточно было дойти до шкафчика на кухне. Но он усилием воли запретил себе это делать. Алкоголь коварный и ненадежный союзник. Из резервов твоей души он берет взаймы мимолетную быстро проходящую радость. А потом ты сам с процентами оплачиваешь этот долг. Но еще опаснее искушение жить взаймы постоянно. Александр знал много интеллигентных умных людей оказавшихся в алкогольной "долговой" яме. Возможно, временами они ощущали себя счастливыми. Но какое печальное зрелище представляли в этот момент со стороны! Впрочем, взгляд со стороны проблема всеобщая. Внутри себя ты ощущаешь целый космос, и собственный уход из жизни видится крушением Вселенной. Для других же ты заурядный тип, и исчезновение твое вызовет в лучшем случае пару лицемерных вздохов. Такие же непризнанные "вселенные" ходят вокруг тебе, и лишь изредка прорвется в душу чья-то чужая радость или горе...

За окном от самого горизонта бесконечной вереницей плыли серые дождевые облака. В углу комнаты на обоях расползалось мокрое пятно. Наблюдая, как оно увеличивается в размерах, Александр пытался внушить себе, что человек должен быть самодостаточен. Но это почему-то не удавалось. Отсутствие внешних раздражителей порождало незнакомое раньше, неприятное ощущение пустоты. Если раньше он постоянно находился в тисках чужого присутствия, чужой воли, чужих желаний, то теперь беспомощно трепыхался в полном вакууме. В чем-то это походило на агонию выброшенной на берег рыбы. В океане воздуха она задыхается, беспомощно хлопая жабрами. Если же чья-то добрая рука выкинет обратно в свою стихию, рыба, радостно виляя хвостом, устремится прочь от берега в толщу воды. Потому что, только преодолевая сопротивление этой плотной мутной среды, она может двигаться и существовать.

Наверное, чтобы заполнить пустоту память активно вытаскивала из своих дальних закутков и чуланов "скелеты", о которых, казалось бы, давно позабыл. И почему-то это были далеко не лучшие воспоминания. Старые ссоры, обиды, семейные скандалы, подозрения в неверности супруги, обретая форму уродливых призраков, закружились по комнате. Чтобы разогнать эту веселую компанию явно требовались радикальные средства. Поднявшись из кресла, Александр обречено двинулся к кухонному шкафчику. Но, одумавшись, предпочел из двух зол меньшее и включил радиоприемник. Сквозь треск радиопомех в комнату ворвался многократно повторяющийся припев какой-то современной песни. Цивилизация, от которой еще недавно хотел скрыться, благородно протягивала спасительную ладонь.

"Не вышло из тебя отшельника!" - разочарованно думал Александр, но уже не делал попыток уйти из-под защитного колпака звуков. Между тем бодрый голос из эфира объявил, что настало время дневных новостей. Женщина-диктор скороговоркой сообщила о приезде в столицу голливудской звезды, о крупной операции по изъятию наркотиков, о том, что на взятке попался высокопоставленный чиновник, о лесных пожарах и засухе в Сибири. Александр слушал рассеянно, однако, внимание сразу включилось на сводке погоды.

- Со вчерашнего дня в московском регионе сохраняется переменная облачность с небольшой вероятностью дождя, - сообщила сотрудница гидрометеоцентра.

Александр сначала подумал, что ослышался. Но бойкая хиромантка уже объявляла, что и назавтра прогноз без изменений - переменная облачность, двадцать три - двадцать четыре градуса тепла, только на юге московской области местами кратковременные дожди.

- Они что издеваются! - воскликнул Александр.

Еще с минуту он, не стеснясь в выражениях, высказывал приемнику все, что думает о синоптиках. Но потом вдруг понял, что это подтверждается его вчерашняя догадка. Возможно, в нескольких километрах отсюда действительно светить солнце. Дачники сидят в шезлонгах, копаются на огородных грядках, молодые мамаши в шортах и купальниках ведут на пляж толстощеких карапузов. А здесь кубометры воды низвергаются на землю, с единственной целью наказать глупца, который неосторожным пожеланием разверзнул над собой небо. Желая убедиться, что дождь это не иллюзия, он выбежал за порог. В лицо сразу полетели мелкие частые капли. Усилившийся ветер гнал прямо на его дом тяжелые облака. И маленький человек посреди опустевшего поселка с мистическим ужасом следил за наступлением гигантских небесных скал.

Вернувшись под крышу, Александр снова налил полную рюмку. Вскоре ему опять стало весело. Захотелось, выскочить на улицу и сплясать под струями воды дикарский танец. А потом пришел волчий аппетит. Пока разогревались вчерашние макароны, он делал себе бутерброды, и тут же жадно поглощал их, не забывая подливать в рюмку новые порции водки. Наконец, пьяный и осоловевший, не раздеваясь, повалился на кровать. Глаза непроизвольно закрылись, и через минуту он уже забылся в глубоком сне.

Обычно Александр каким-то внутренним чувством приблизительно угадывал, сколько длился сон. Но сейчас он полностью выпал из времени. Пока сознание медленно возвращалось к телу, не было сил даже открыть глаза. Наконец усилием воли он разомкнул веки и посмотрел на часы. Стрелки приближались к половине седьмого. Для сна и особенно пробуждения время самое неподходящее. Организм полностью сбит с толку, и просыпаешься с ощущением, будто во сне из тебя высосали последнюю энергию и волю к жизни. Чувствуя себя совершенно разбитым, Александр приподнялся над кроватью. Постепенно до сознания стало доходить, что не хватает чего-то, уже ставшего привычным. Прошло еще несколько минут, прежде чем он понял, что не слышит стука падающих капель. Мгновенно ожив, он оказался в прихожей и, накинув куртку, выскочил за порог. Тучи над поселком немного рассеялись. Солнце еще не показалось, но его лучи прорывались сквозь бледно серое небо, окрашивая пейзаж в мягкие пастельные тона. От мокрой земли поднимался пар, и вскоре Александр почувствовал, что в куртке ему жарко. Но к тому времени он был уже далеко за воротами. Разбрызгивая лужи на асфальте, он шел к поселковому магазинчику, в тайне надеясь, увидеть хоть одно человеческое лицо. Вскоре за поворотом дороги послышались голоса. И тут же желание встретить собрата по разуму сменилось тревогой. Голоса звучали грубо и громко, перебивая друг друга. Разобрать можно было только нецензурную брань. Казалось, там впереди за поворотом происходит скандал или драка. В голове промелькнула нехорошая догадка.

"Бомжи дверь магазина взломали. Теперь добычу делят"

Первым желанием было повернуть обратно. Некоторое время он стоял прислушиваясь. Потом, нащупал в кармане рукоятку складного ножа, и двинулся дальше. Источник шума открылся, как только он миновал забор на изгибе дороги. Около безнадежно увязшей машины несколько человек исполняли нечто вроде странного акробатического танца. Облокачиваясь на багажник, они судорожно перебирали в грязи ногами. Потом, кто-то, громко ругаясь, валился в лужу. Другие кидались его поднимать, тоже падали, расползались на четвереньках, и снова, пошатываясь, шли к машине. Тем временем старенькая, побитая на все бока "девятка", судорожно чихая, разбрызгивала грязь колесами, но так и могла вырваться из лужи. Александр даже не сразу узнал бригаду белорусов. Не первый сезон они занимались в их поселке постройкой дач. Обычно вели себя смирно, работали с утра до позднего вечера. Но, видимо, простой из-за непогоды ввергнул бригаду в длительный запой. И дойдя до крайней точки, мужики решили бежать, куда глаза глядят.

Магазин был уже в пределах прямой видимости. Заметив, что дверь широко открыта, Александр ускорил шаг. Пока шел, строил догадки:

"Работающая торговая точка в брошенном поселке, это что из области фантастики! Может быть, магазин действительно ограбили?"

Но за порогом его встретила улыбающаяся продавщица. На взгляд ей было не больше двадцати лет. Простоватое толстощекое лицо сельской жительницы скрашивал здоровый румянец и молодость. Встречая неожиданного посетителя, она вышла из-за прилавка. Александр сразу оценил классические женственные формы обтянутых джинсами бедер и глубокий вырез простенькой майки. Радостно улыбаясь, девушка двинулась навстречу.

- Ой, кто-то еще остался! А то уже три дня никто не заходит.

- А соседи? - поинтересовался Александр.

Повернувшись в сторону, откуда неслась отборная матерщина, девушка переспросила:

- Эти что ли?

Пухленькие губки скривила презрительная гримаса, и неожиданно юная особа сама крепко по-мужски выругалась. Брань сразу резанула слух. Нецензурные эпитеты как-то плохо вязались с девичьим обликом. Похоже, что сама она тоже смутилась из-за вырвавшихся невольно словечек. Румянец на щеках зарделся еще ярче. Опустив глаза, девушка шагнула назад и скороговоркой начала рекламировать залежавшиеся на прилавке товары:

- Вы, наверное, купить что-то хотели? Выбирайте, пожалуйста, у нас холодильники работают, все свежее. Творожок, сыр, колбаска копченая. Ее очень хорошо брали, до потопа...

Запнувшись, продавщица замолчала. А Александр подумал, что последние события действительно чем-то напоминают библейские. Если белорусы все-таки смогут уехать, то во всем поселке останутся только он и эта девушка.

"Как Адам и Ева!.."

Видимо угадав женским чутьем, направление мыслей покупателя, продавщица посмотрела на него совершенно по-другому. Взгляд стал изучающим, немного насмешливым, и пространство между ними тут же заполнилось каким-то особым энергетическим полем. Растерявшись, от такого поворота событий, он попытался собраться с мыслями и сделал вид, что выбирает продукты. А девушка, грациозно изогнувшись, облокотилась на прилавок, и смотрела на него все более насмешливо и откровенно.

- Взвести, пожалуйста, пол батона сырокопченой, которую до потопа хорошо брали - попросил он, пытаясь как-то разрядить обстановку.

- А вы не поможете проход к холодильнику расчистить? - промурлыкала девушка, и грубоватый голос сельской жительницы приобрел вдруг какие-то особенные глубоко женственные интонации.

Александр с готовностью кинулся помогать. Когда они вместе раздвигали ящики с минералкой, продавщица оказалось совсем близко. Глубокий вырез майки уткнулся в его плечо, и от этого уже не виртуального прикосновения его даже бросило в жар. Еще бы секунда и рухнули бы все многолетние табу добропорядочного семьянина. Но девушка быстро отстранилась, оказавшись на безопасном расстоянии. Однако игра только еще начиналась.

- А за мной вчера машина не приехала. Пришлось в магазине ночевать, - сообщила она, колдуя с весами.

- Как прямо здесь на ящиках? - изумился Александр.

Девушка засмеялась.

- Да нет, зачем на ящиках. В мансарде комнатка есть. Там зимой сторож живет.

- А почему вас бросили? Страшно, наверное, одной было?

- Конечно, одной страшно - кокетливо стрельнув глазами, согласилась продавщица, и уже потом ответила на первый вопрос: - Мост через Ушимку смыло. А в объезд по грязи, наверное, не рискнули ехать. Может и сегодня, если мост не починят, ночевать придется...

Оказавшись на улице, Александр все еще не мог отделаться от впечатления, что приглашение на ужин за него произнес кто-то другой. Еще несколько дней назад он бы не поверил, что может завести роман с продавщицей поселкового магазина. Но видимо этот аномальный дождь, снося мосты и размывая дороги, вознамерился вмешаться и его личную жизнь. Сумма, которую взяли с него за коньяк и колбасу, превышала все разумные пределы. Но пришлось принять это как расплату за готовящуюся измену семейным ценностям. И возможно это еще только начало!

Мимо, победно урча и разбрызгивая лужи, пронеслась "девятка". Вполне возможно бригада отправилась в соседнюю деревню за самогоном, но Александр почему-то был уверен, что строители больше не вернуться, и теперь во всем поселке только двое обитателей. Словно какой-то рок заталкивал их в один котел с этой девчонкой. Хотя девчонкой ее уже не назовешь. Судя по всему, молодая особа хорошо понимала и умела использовать всю силу своего "слабого" пола. Стоило только кинуть несколько взглядов, на секунду навалиться на плечо бюстом, и вот уже все моральные принципы рухнули.

"А ведь еще недавно мечтал уединиться от мира, чтобы размышлять о вечном!"

После недолгого перерыва снова стал накрапывать дождь. Александр ускорил шаг. Гостья обещала придти через пару часов. До этого надо было приготовить праздничный ужин и хоть немного навести порядок в своей отсыревшей берлоге. Как все будет происходить, он представлял плохо, но угрызения совести уже отравляли ему вечер. Гусаром и повесой, как бывало в молодости, Александр себя совершенно не ощущал. И мысли в голове вертелись все больше испуганные:

"Зачем этой розовощекой девчонке уже не молодой мужик, далеко не супермен и не красавец? Боится еще раз остаться одна ночью? Возможно и так. Но, скорее всего это не главное. Тут интерес наверняка меркантильный, всеми правдами и неправдами вырваться из своего размытого дождями захолустья. А значит, вцепятся в тебя крепко! Да и сам тоже хорош. Как можно вот так с полуоборота поддаться!"

Тем не менее, приборку в комнате Александр все-таки сделал. А, закончив наводить порядок, принялся готовить стол для двоих. Вскоре кухня наполнилась ароматами жаркого. Доведя мяса до готовности, он обильно посыпал его укропом и нарыл крышкой. Красиво разложил на тарелках листья салата и сельдерея. Достав завалявшуюся в холодильнике банку маслин, вскрыл ее консервным ножом и вылил содержимое в салатницу. Не удержавшись, хлебнул темный солоноватый сок, потом продегустировал и содержимое коньячной бутылки. Вскоре настроение заметно улучшилось.

"В конце концов, обещал он только вкусный ужин! А все остальное уже по ситуации..."

До визита оставалось около получаса. Закончив приготовления, он включил радиоприемник и сел за стол. Пальцы нервно выстукивали ритм гремящей в динамиках латиноамериканской песни. Примерно через каждые десять минут посматривал на часы. Через полтора часы, накинув куртку, вышел за ворота.

"Вроде все правильно объяснил, но лучше пойти встретить. Вдруг заблудится!"

Над пустой дорогой сгущались ранние для этого времени года сумерки. Тучи превратили начало июля в конец августа, а холодные капли дождя выстукивали по куртке уже совсем осенние ритмы. Дойдя до поворота, Александр стал ждать. На часы старался смотреть с большим интервалом. Но стрелки, словно издеваясь, застыли на месте. Наконец, не выдержав, он быстро зашагал к магазину. Еще издали стало видно, что ни в одном окошке не горит свет. Но он все-таки дошел до двери, и, еще на что-то надеясь, дернул висевший в уключинах замок. Когда возвращался, пустой поселок равнодушно глядел вслед темными глазницами окон. Александр знал, что надвигающаяся ночь будет еще более долгой, чем предыдущая. Казалось, недавно он искренне надеялся, что его приглашение проигнорируют. Теперь же память красочно рисовала белые округлости в вырезе майки. Он снова ощущал их "случайное" прикосновение, и горячая волна растекалась по телу.

Прошло еще два часа. За окном повисла непроглядная темень, а по крыше с удвоенной силой барабанил дождь. Доедая в одиночестве ужин, Александр старался вспомнить лицо искусительницы, он, как ни странно, не мог этого сделать. Зато другие лица все яснее проступали сквозь время. В любви ему везло редко. До женитьбы всего лишь пара скучных романов из тех, что с натяжкой, можно назвать удавшимися. И еще несколько знакомств оставивших в душе глубокие раны. Казалось бы, все давно затянулось, но теперь боль из прошлого с новой силой врывалась в его одинокий вечер. Он, все сильнее чувствовал застарелую жажду, которую никогда уже не сможет утолить. Как наивно было думать, что вдали от шума и суеты он услышит голоса ангелов! Когда же бесконечно падающий дождь растворил все звуки, голос внутри оказался воплем изуродованного зверя. Твари, которую сознание вырвало из блаженного неведения. Но она со звериной жадностью, ищет совокупления, будто этим можно склеить ее разорванный мир.

В последние годы он все сильнее уставал от необходимости постоянно общаться с людьми, куда-то спешить, что-то делать. Но оказалось, смертельно надоевшие дела и заботы были спасительным щитом. И теперь, когда щит разрушен, из прошлого, злорадно потирая потные ладони, вылезали былые мучители. Прежние измены, старые обиды, неудовлетворенная когда-то страсть, поджаривали его изнутри на медленном огне. И он понимал, что ничего уже не может наверстать и исправить. Потому что стареет. Потому что мир выдвинул новые требования и стандарты, до которых он уже не сможет дотянуться. И, если не брать в расчет супружеское ложе, случайная связь с поселковой продавщицей, это все на, что он мог рассчитывать. Но и тут почему-то не сложилось...

Не смотря на разгулявшуюся стихию, электросеть до сих пор вела себя безупречно. Но ближе к полуночи лампочка начала подозрительно мигать. Свет стал совсем тусклым. В радиоприемнике то и дело уходила волна, и из динамиков слышался сухой треск помех. Неожиданно лампочка совсем погасла. Выругавшись, Александр допил оставшийся в рюмке коньяк и двинулся к кровати. Он знал, что все равно сейчас не уснет, но лежать в темноте все-таки лучше, чем сидеть. Случайно, взгляд упал на окно, и он вдруг увидел прижавшееся к стеклу женское лицо. Не смотря на темноту, Александр узнал свою искусительницу, и чуть было не закричал от радости. Первым порывом было бежать открывать дверь.

"Все-таки пришла! Только почему так поздно?"

Задев в темноте стол, он кинулся в прихожую. Но в последний момент что-то остановило. Чтобы лучше рассмотреть женщину, он несколько секунд вглядывался в темноту, и чувствовал, как цепенеет от ужаса. Незнакомка действительно чем-то походило на молоденькую продавщицу, но черты смертельно бледного лица преобразились, делая его величественным и страшным. Волосы чернее тьмы развевались по ветру, но кошмарней всего была зловещая улыбка.

"Господи! Спаси раба твоего..." - зашептал он в надежде, что лицо за окном исчезнет.

Однако высшие силы не спешили на помощь. Женщина продолжала смотреть на него и улыбаться. Губы ее медленно двигались, но слов он не слышал. Наконец, не в силах больше вытерпеть этот ужас, Александр кинулся ему навстречу. Схватив ружье, распахнул окно и стал палить в темноту. Расстреляв почти все патроны, захлопнул раму и, забившись в угол, до утра сидел там, шепча молитвы и подвывая беснующемуся за окном ветру...

У Неба больше не было сил проливать дождь. Густой туман полз над землей, скрадывая контуры ближайших крыш и леса. И под его защитой почему-то было хорошо и спокойно. Лужайка перед домом, окончательно превратилось в болото. Однако Александру даже нравилось слышать, как под сапогами хлюпает почва. В этих звуках были жизнь и движение. Даже в сплошном тумане мир вокруг казался прекрасным. Ночь, снова унесла с собой все страхи, и он уже спокойно размышлял о посетившем его виденье.

"Что это было? Приступ безумия? Материализация темных мыслей? А может какая-то древняя богиня, восстав из размытого капища, залетела на огонек в опустевшем поселке?"

Версий можно было строить множество, но главное, что он пережил этот бесконечный дождь и может быть самую длинную ночь в жизни. Несмотря на то, что спал лишь несколько часов, Александр чувствовал прилив энергии. С самого утра он выкладывал дорогу, принесенными из леса ветками. По этой собственноручно возведенной гати он выведет свой "форд" на асфальт и уедет в город. Эксперимент с добровольным одиночным заточением бесславно провалился, но он уже сделал надлежащие выводы.

"Одиночество чересчур сильное лекарство. Лишь отдельные избранники, удалясь от мира, черпают из иных измерений силы для нового возвращения. Обычный же человек, подражая им, легко может скатиться в дикарское состояние, или захлебнуться в мутных потоках темной стороны своей природы. И поэтому он может жить лишь среди других людей в суете трудах и заботах. В этом его долг, призвание, и оправдание перед Создателем..."

Выезжая на асфальт, Александр с некоторым сожалением оглянулся назад. Из тумана проступали верхушки деревьев. Дом улыбался ему вслед мокрыми стеклами. Стряхнув колдовское заклятье дождя, мир ожидал появление солнца, и беглецу неожиданно захотелось остаться. Но, преодолев искушение, он нажал на педаль газа. Когда-нибудь, окрепший дух сможет преодолеть страх пустоты, и он вернется повторить задуманное. Ветер понесет его одинокий ковчег над темной бездной к лазурным лагунам дивных островов. После долгих странствий, он ступит на землю, о которой грезил в далекой юности. И тогда вот тогда одиночество исчезнет, растворившись в объятиях Вселенной...

"НАША УЛИЦА" № 94 (9) сентябрь 2007