Маргарита Прошина

СВЕТ НЕЖНЫЙ СНЕЖНЫЙ

эссе

Вот уж не думала в летние дни о радости снега, но ведь мы находимся в постоянном вращении, и каждое новое превращение в природе нас радует, как новая сцена в «Чайке» Чехова, жизнь как спектакль, каждый новый просмотр которого удивляет и поражает неизменно. Вот сентябрь напомнил о хмурых пасмурных днях и холодном дожде, и я стала мечтать о снеге, на Покров я вышла встречать первый снег, но октябрь поразил ослепительным солнцем, золотым убором и жаждой жизни природы. Осень не перестаёт удивлять своей выдумкой, каждый раз демонстрируя всё более яркие и прекрасные декорации, мечта о снеге не спряталась, осталась радость ожидания первого свидания с ним, да первые изящные снежинки кружились недавно, но снега нашего, преображающего всё вокруг ослепительной пушистой белизной с многообразием оттенков синего и голубого ещё не было. Радость снега живёт во мне.
Чтобы понять снег, нужно потрогать его руками, положить комочек на ладонь и ждать, когда он на морозе растает от твоего тепла, напоминая о том, что и ненастье, и счастье так же коротки, как растаявший на твоей ладони снег, как только ты это осознаешь, то станешь бережно относится к каждой секунде жизни, как к снежинке, отделишь жемчуг творчества от незначительных соринок быта, станешь лёгкой и многоликой и вихрь вдохновения поднимет тебя и понесёт в свободный океан литературы, которая бережно относится к тебе, как снежинка на ладони.
То вроде бы был первый снег с утра, к полудню появились лужи, намекая на то, что завтра будет весна, без конца, как говорил один поэт, и без края.
На золото листвы тихо, мягко, осторожно ложится снег, он не уверен в своевременности своего появления в период очей очарованья, и с прорвавшимися сквозь грозные тучи солнечными лучами тут же исчезает, как будто его и не было, но листва от соприкосновения с ним съёживается, темнеет, и даже тепло солнечных лучей уже не может вернуть ей и прежнюю полётность, и золотистые оттенки, листва теряет своё живописное многоцветье, сжавшись, спешит, гонимая ветром, в укромные уголки, переживая ежегодные неизбежные перемены.
Всё время погружена в мысли о снеге, спрашиваю себя: куда же он исчез, где идёт, а ведь шёл всё время каждый год он не раз в декабре, напоминая о приближении праздника, который понятен всем на нашей маленькой планете, которая без устали кружится немыслимое количество лет, но для неё они всего лишь являются секундами. Слушаю новости о том, что снег идет где-то в Африке, а за моим окном дождь идёт, но я жду новогоднего волшебства, зная, что вот-вот снег пойдёт, открыла  книгу, и он пошёл: «…Снег идет, снег идет, // Снег идет, и всё в смятеньи: // Убеленный пешеход, Удивленные растенья, // Перекрестка поворот».
Усеян снег золотой листвою, как будто её намело вместо снега, смешение времён года, нервная погода, метель поспешила, желтые листья опасть не успели и, печально кружась, на пушистое покрывало легли, золото на белом в мире опустелом всё преобразило вокруг, то ли осень с зимою празднуют помолвку, то ли снег стал в праздник золотым, но суровый ветер навевает грусть, не хватает света и улыбок солнца, чтобы освятить их любви союз, то ли осень замешкалась, а зима поспешила, понять я не могу.
Ещё не зажглись фонари, но светится вечер от снега, как будто сама я свечусь фонариком в облаке мрачном, любуясь причудливыми линиями сугробов, которые преобразили привычный силуэт домов и улиц до неузнаваемости, взгляд мой остановился на снежной горке, с которой на ярких ледянках и ватрушках катались дети, я пыталась найти среди них санки, но их не оказалось, свет вечерний неизбежно отступал растущими тенями, но тут зажглись фонари и синий снег заиграл иным светом, картина совершенно преобразилась, а я мгновенно перенеслись на несколько десятилетий назад, ощутила колкость зимнего ветра, на глаза навернулись светлые слёзы с невозвратным ощущением детского счастья.
У Пастернака снег идёт, снег идет, снег на крышах и метель метет, вьюга стонет, «целый мир, целый город в снегу». И в «Докторе Живаго» снег идёт: «Метель лепила на стекле кружки и стрелы, свеча горела на столе, свеча горела, на озаренный потолок ложились тени, скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья, и падали два башмачка со стуком на пол, и воск слезами с ночника на платье капал…» Снег преображает всё вокруг, красит тротуары, перекрёстки, лестницы, дарит ощущение праздника и исчезает. Волшебный полёт снега так же краток, как и человеческая жизнь. Кратковременна встреча неба и земли. Скоротечна и жизнь земная.
Земля была чёрной, и фонари не освещали дорожку, но как только ночью выпал снег, стало светло. Сверкающий, сиреневый снег, как воплощение бесконечного движения, цикличности движения природы, неизменно волнует меня. Снежинки вьются, ветер гонит звёзды в снежном серебре, превращая то ли действительность в сон, то ли наоборот. Свет касается земли в тишине ночной и освещает небо, превращая меня в снежинку.
На приведённой в современный вид аллее появились качели, да не простые, а целые парковые скамейки, которые подвешены в металлических арках, но сейчас они без движения и одиноки, обильным снегом засыпаны, несколько отчаянных ребят после школы, смахнув снег, сели покататься на них на спор, но долго не выдержали, и стали согреваться игрой в снежки, да и качели покачивались нехотя, дремлют качели в ожидании весны, когда вернётся к ним жажда полёта, а смех и веселье будут их окружать, ведь парковые скамейки, превращённые в качели, впечатляют.
Вхожу в Черниговский переулок с Пятницкой и словно попадаю в храмовую страну, и белый цвет, как белый снег, колоколами звонкими ласкает взор мой и слух, я оказываюсь в другой эпохе, потому что в этом дважды изгибающемся переулке не слышно шума городского, повсюду клумбы и скамейки, можно посидеть, наслаждаясь древними архитектурными шедеврами, рассмотреть нарядные и красивые фасады доходных домов, украшенных колоннами с мягкими завитками, плавность линий подчеркивают эркеры, барельефные панно с музыкантами в полный рост. Окна верхних этажей оформлены полуциркульными окнами и украшены рельефными композициями с античными персонажами. Какое счастье, что сохранился в камне этот удивительный переулок Замоскворечья.
Золотой лист. Он мне очень нравится. Вот его подхватывает ветер, поднимает ввысь, откуда уже едва заметно падают первые снежинки. Я бываю абсолютно счастлива с наступлением осени. И  я с нетерпением каждый год жду снега. Я люблю гулять под вечерним снегопадом, когда с тёмного неба падают пушистые легкие хлопья, как будто искусный ткач создает у меня на глазах графическое полотно: белое на черном, или черное на белом. Сквозь снежную завесу проступают контуры старинных московских особняков, купола церквей, а вдали виднеется высотное здание, совсем в дымке. Я ловлю ладонями снег и целую его. Он такой воздушный, мягкий, ласковый. Я вижу себя девочкой на ледяной горке с санками. Снег приносил мне всегда радость, как, впрочем, и всем детям.  Особенно мир преображается после ночного снегопада, ранним утром, когда город ещё спит, укутанный снежным покрывалом, создающим праздничный, поэтический мир. На черных деревьях искрится золотом освещённый светом  окон снег. Улицы и дома от переливов неоновых ламп кажутся нарисованными, нереальными. И всё это делает новый снег.
Не было никого вокруг, и вдруг я написала слово «человек», и он вышел на луг, до этого луг был заснежен и пуст, но живое слово создало человека, который, прикрывая левой ладонью глаза от слепящих солнечных лучей, любуется скользящим бегством облаков, спешащих с юга на север, очевидно, желая прибыть к намеченному сроку, чтобы добавить снега и поддержать зиму, которую то и дело пытается приласкать весна, понимающая толк в тепле и ласке, а человек, утопая в снегу, пробирается на просёлочною дорогу, надеясь, что я напишу нужные слова, которые позволят ему, без приключений добраться до дому, и рассказать об увиденной красоте живым словом.
Блещет снег белой бородой. Из сумрака скоро уже оборвутся охлопочки; и образуются всюду снегурочки в мерзлых канавках, на кустиках, около тумбочек. Зимами весело! Крыты окошки домов. Массою валит снег, прохожие обрастают им. Виснут заснеженными ветвями деревья вкруг домов. Бегут в мехах по улицам шапки, шапочки, просто шапчурки. Вот здесь - тротуар замело, протоптали лишь тропиночку. И вьюга пустилась вприсядку по улицам, и раздались неосыпные свисты; рои снеговые понеслись, прогоняя быстро пролетки, чтоб вывезти саночки, сеяла обвейными хлопьями; хлопья крепчали, сливались; посыпался белый потоп. Наутро снежинки обернулись дождём.
Когда на ветках снег лежит, светлее день, приветливее лица, веселее шествуют по дорожкам приветливо помахивая хвостами миниатюрные собачки в ярких нарядах, неспешно вышагивают по пушистому снежному ковру умудрённые всевозможными перипетиями жизни вороны, оставляя на нём крестики следов, звонко чеканят по ноткам звуков воробьи, утки в незамерзающем пруду плавно накручивают круги, ожидая угощения. В такие дни я спешу на прогулку, чтобы успеть полюбоваться работой верховного художника, который ничего не создаст просто так, а всё делает для спасающей мир красоты.
И вот счастливый миг настал, упал за первым снегом снег второй, а там и третий бодро поспевает, не тая, и я стою среди снегов такая, какою видел в детстве Дед Мороз.
Опять идёт снег. Всё повторяется. И праздники тоже. Но от нового жду чего-то такого, чему и названия придумать не могу. Понятно, что в конце декабря душа моя помимо воли наполняется этим трепетным ожиданием чего-то необычайно прекрасного. Восхитительные переживания эти связаны с приближением Нового года. Конечно, это вовсе не значит, что каждый Новый год в жизни моей случаются чудеса, но нет ничего лучшего, чем предвосхищения их. Состоянием этим я очень дорожу, мне кажется, что я трехлетняя стою под ёлкой, всё внутри обновляется, становится наивнее и добрее. В душе звучит волнительная музыка самых разных композиторов - это может быть Шёнберг, Рахманинов, Шопен, Малер - она меняется произвольно, но всегда прекрасна. Музыкальный снег. Запах хвои, гирлянды мигающих огоньков, возбуждённый блеск в глазах прохожих, их мечты, беспричинные улыбки поднимают настроение, вселяют надежду на то, что всё будет окей, непременно будет. Возможно, я этого не увижу, но это неважно - главное верить.
Вдруг, и всегда это вдруг, не разглядеть ничего вокруг, даже деревья с домами исчезли под театральными белыми чехлами, да и зрителей не стало в метели почестей и славы, всё заметает вечности снежность, не безнадёжно только для тех, кто пишет и ничего не видит, и не слышит, потому что в другом мире льётся песня его, как из глубокого колодца античного снега, которой приоткрыл свою пелену для умеющего перемещаться из реальности в вечность, где нет времён, а есть только тексты и все живущие в ней – современники.
Мороз, снег, лёд, стужа, метель, вьюга, ни зги… Особенно нравится это «ни зги». Открывай глаза, не открывай. Пусто. Ничего нет – безвидность, как будто ещё не создал Бог слова. Закрываю ладонью глаза, пытаюсь протереть левой рукой нос и щёки, в этот момент испуг проходит, «Спокойно, - говорю я вслух, но слова уносит суровый, резкий ветер, - ты сама себе ужасы нарисовала словами зимы, хватит, пора не просто думать, а писать ежедневно слова весны, чтобы помочь ей преодолеть суровость зимы, растопить снег и лёд, согреть землю, и оттаять наши сердца, чтобы вместо суровых звуков метелей и воя вьюг, запели птицы и зашумели счастливые дети, радуясь первым листочкам, которые, как птенчики, едва проклёвываются сквозь тугие почки.
Куда ты мчишься от своей зимы, обильный снег окрашивает будни, а ты уже подумываешь о следующей зиме, перескочив весну и лето с осенью, подобные стремительные мысли преследуют меня во время снегопада, когда по пушистым сугробам иду по белой аллее, деревья сливаются с землёй и небом, крупные снежинки висят на ресницах, я чувствую себя снежной дамой в стране снегов, а мысли мои уже вновь возвращаются к встрече очередного Нового года, несмотря на то, что нынешняя зима так щедра на снег и морозы, я никак не могу справится с привычкой жить в будущем, вспоминать прошлое, не замечать настоящего, никак не могу избавиться от привычки спешить в течение многих десятилетий.
Смотрю на прошлые года, и на десятилетия, и приходила вновь зима, как в прошлые столетия, и ёлке радовался народ на тысячи лет вперёд, и поколения сменялись, а снег шёл, зимой они ждали снега, и говорили о весне, строили планы, мечтали, потом мысли мои переключились на меня, любимую, и память  с готовностью перенесла меня в начальную школу, ожидание снега, ёлки, каникул, уже тогда, в предвкушении подарков, кто-то из ребят заговорил о том, что мы будем встречать двухтысячный год, впечатление его слова произвели невероятное, мы долго с волнением обсуждали эту, для нас тогда невероятную цифру, вот опять зима…
То снег, то дождь, то снова снег, никак они не могут разобраться, вчера был снег, укутал он чёрные ветви, преобразил землю, а нынче снова дождь идёт, за окном спешат куда-то разноцветные зонтики, косые струи дождя норовят соединиться со снегом, который съёживается от соприкосновения с ними, улица темнеет в свете фонарей, чернота, навевая грусть, наводит на мысли о постоянной перемене событий, происходящих во мне и вокруг, и сама ненастная погода год из года зовёт к блаженству лета, теплу и тишине, в дождливый вечер думаю об этом и собираю мысленно ромашки на дивном берегу Москвы-реки.
Голубь чистый, снег пушистый, всё летает и поёт, потому что снег идёт, накрывает крыши чисто, в бликах солнца снег искрится, здравствуй, старый новый год! Всё у нас наоборот! Вот! В доме зябко, спится сладко, потому что старый год к нам из прошлого идёт! Все давно скатились с горки, с водкой скушали икорки, так же было в прошлый год. Вся страна наоборот! Прошлогодний выпал снег. День вчерашний. Прошлый век! Голубь чистый, снег пушистый, всё летает и поёт, потому что снег идёт.
Вы желали снега? Будьте любезны, получите! Сугробы выше головы. Хорошо прогуляться по морозу, чтобы услышать скрип под ногами в марте, как в сказочную пору января, пожалуйста, за окном трещат морозы, разрисовывая стекла розами. И вдруг некто качнул небосвод, повернул его другой стороной, пошёл дождь, застучали слёзы сосулек по карнизам, снег от ужаса съёжился, потемнел, поплыл, раздались стоны и жалобы на плохую погоду, атмосферные качели, плохое самочувствие - понятно, хочется комфортной погоды, тепла, нежного ветра и ласкового солнца, выход один - создать всё желаемое в своем доме, в душе, и писать о том, чего желаете! Поверьте, всё сбудется, не сразу, но непременно!
«Скоро весна, - подумала я, - и вновь в огнях поплывут, сияя огнями, пароходы». Но густой снег туманной завесой заволакивал горизонт, всё окружающее пространство одевая белым покровом, так что другого берега реки не было видно. На моём берегу укутанные снегом зимовали пароходы,  притихшие, как голуби на заснеженном карнизе. Снежно-грустно было у меня на душе, но тут раздался крик чайки, в снежных вихрях вспорхнувшей с мачты одного из пароходов, и исчезла в метельном мареве, следом вспорхнула другая, моментально исчезая, за ними без раздумий последовала я с криком: «Скоро весна!» - но меня никто не услышал.
На рассвете, проснувшись, я, прежде всего, подхожу к окну, раздвигаю шторы, внимательно вглядываюсь в небо, потом с неизменным волнением в светящиеся окна жаворонков из дома напротив, а уж потом, опускаю глаза вниз. После этого снова ложусь и сладко засыпаю, поспать я люблю. Это повторяется уже в течение многих лет, именно в такие мгновения ко мне приходят нужные слова, мысли, которые я никак не могла подобрать накануне. Сегодняшний вид из окна меня поразил молочной вуалью, которая скрыла привычный вид. Только контуры темнеющих окон угадывались в разлитом в воздухе молоке. Вглядевшись, я рассмотрела мелкую крупу, как будто кто-то сеял на землю муку через очень мелкое сито. Мне вспомнилось стихотворение Осипа Мандельштама «Сегодня ночью, не солгу, по пояс в тающем снегу…», я тут же открыла его книгу «Стихотворения. Переводы. Очерки. Статьи», изданную в 1990 году в Тбилиси издательством «Мерани», перечитала его. До чего же созвучно оно сегодняшнему дню, настроению! Особенно последняя строфа:

… Холщовый сумрак поредел.
С водою разведенный мел,
Хоть даром, скука разливает,
И сквозь прозрачное рядно
Молочный день глядит в окно
И золотушный грач мелькает.

Магия гения Мандельштама завладела мной. Я погрузилась в чтение его стихов, переводов. Какой глубокий, философский, художественный мир создал Осип Эмильевич, щедро одарив последующие поколения. У меня сегодня выдался необычайный молочный день погружения в мир Мандельштама.
Первым просится в текст снег, нет без него зимнего настроения, и лучше, чтобы он медленно шёл, и не проходил, тогда, действительно, появляется настоящее зимнее произведение, крупные хлопья, музыкально кружа, падают на шляпу, воротник, на ресницы, но горячие слёзы, мгновенно превращают их в ручейки, которые стремительно несутся вниз, а героиня торопливо смахивает их колючей варежкой, которую связала бабушка из овечьей шерсти, всхлипывая, девушка мысленно обращается к бабушке, в надежде услышать ласковый голос и утешительные слова. Мысли о бабушке отвлекли от обиды, она глубоко вздохнула и воскликнула: «Боже! Какая красота!»

"Наша улица” №278 (1) январь 2023