Эмиль Сокольский "Астраханские мотивы" эссе
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Эмиль Александрович Сокольский - критик, литературовед. Родился 30 июля 1964 года в Ростове-на-Дону. Окончил геолого-географический факультет Ростовского государственного университета. Работал старшим библиографом Ростовской государственной публичной библиотеки, в журналах «Дон» и «Ковчег». Член редколлегии журнала «Ковчег» (Ростов-на-Дону), дважды лауреат премии этого журнала. В 1990-х годах на ростовском радио провёл на основе своей фонотеки множество авторских передач об истории мировой эстрады 20-40-х годов. Участник искусствоведческих и литературоведческих научных конференций. В настоящее время работает в краеведческом журнале «Донской временник». Автор множества очерков (иногда их называют новеллами или эссе - единого мнения нет), посвящённых истории дворянских усадеб, церковной старине, местам, связанным с жизнью и творчеством известных русских писателей, художников, музыкантов, деятелей культуры. Редко выступает с рассказами. Член Союза писателей ХХI века с 2011 года. Постоянный автор журнала "Наша улица".

вернуться
на главную страницу

Эмиль Сокольский

АСТРАХАНСКИЕ МОТИВЫ

эссе

ВАРВАЦИЕВСКИЙ КАНАЛ

На канале я особенно любил гулять по вечерам, когда уходил астраханский зной, когда вода, отсверкав что было сил, засыпала, разглаженная и усталая, а вязы уже не казались бледными и скучными и не портили вид на старинные дома, растянутые сплошной выразительной чередой. И нравилось мне, что канал я мог про себя называть Варвациевским, несмотря на то, что официально с первых лет советской власти он уже носил имя 1 Мая - словно городу нужно было непременно забыть знаменитого русского благотворителя, легенду Астрахани и Таганрога.
Во время русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг. греческий капитан Варвакис вступил в ряды наших моряков. За доблестное участие в Чесменской битве Екатерина II наградила Варвакиса, уже поручика русской службы, правом беспошлинной торговли рыбой. Постоянно с 1770-х гг. проживая в Астрахани, Иван Андреевич Варваций (Варваци, или Варвацис, - так его звали в России) поддерживал связи с таганрогскими греками; а в 1813 году, уже пожилым человеком, решил и переселиться в Таганрог, где для него на Малой Греческой был построен большой двухэтажный дом. Кроме того, Иван Андреевич купил имение Лакедемоновку с Беглицкой косой (берега Азовского моря и Миусского лимана) верстах в сорока от города. В его таганрогском доме проходили собрания тайного общества "Фелики Этерия", на которых обсуждались планы освобождения Греции.
В 1824 году Варваций вернулся на родину. Там на свои деньги старик вооружил повстанцев и пошел на осаду Моденской крепости. Смерть греческий герой, русский офицер, дворянин, надворный советник Иоаннес Варвакис, он же Иван Андреевич Варваций, встретил в военном госпитале...
Был в Таганроге Варвациевский переулок - стал Лермонтовским. Был Варвациевский спуск - теперь такого спуска не существует. А ведь на средства Варвация в городе был построен Иерусалимский монастырь (до наших дней не доживший); Варваций для размещения богадельни и больницы предоставил дом при монастыре и собственное имение; еще Варваций поддерживал неимущих учащихся. Но стерли с карты города имя Ивана Андреевича.
А в Астрахани был Варвациевский канал - и стал каналом 1 Мая. А ведь, кроме канала, Варваций построил колокольню при кремлевском соборе, Тихвинскую церковь, Спасский мост через реку Кутум, протекающую в центре города, в разгар чумной эпидемии 1807 года - больницу...Это далеко не все его "астраханские" благодеяния. Но нет имени Варвация и на карте Астрахани.
А вернуть каналу прежнее имя - был бы прекрасный памятник безотказному радетелю города, тем более что других его "памятников" не сохранилось... История строительства канала драматична; она теперь хорошо известна благодаря исследованиям астраханского краеведа Александра Сергеевича Маркова.
Идея устройства канала на южной окраине города, к которой подступали солончаковые болота, пришла еще Петру I, посетившему Астрахань в 1722 году: соединившись с Кутумом, канал осушил бы болота, да и для судоходства сгодился. К строительству приступили только двадцать с лишним лет спустя, при губернаторе В.Н.Татищеве. Трудились колодники и штрафные люди, калечась, болея, умирая без врачебной помощи... Работы затянулись на десятилетия; их прерывали то пожар, то наводнения. Русло забивалось тиной, распространявшей зловоние, и однажды, чтобы покончить с неразрешаемым больным вопросом, на благоустройство канала купцы и дворяне Астрахани решили собрать деньги. Среди особо щедрых жертвователей был Варваций. Однако средств на благоустройство потребовалось больше, чем предполагалось.
В 1809 году указом Александра I на канал было отпущено 124 тысячи рублей. Но деньги из казначейства поступали медленно, и дело с каналом решил ускорить Иван Андреевич. На его обустройство в течение семи лет Варваций в общей сложности отпустил 600 тысяч! Далеко не все деньги расходовались по назначению. Но Варваций не отступался: упрямо следил за наймом рабочих, за ходом реконструкции, за возведением новых мостов... В 1810 году канал был готов. О благородном жертвователе не забыли: еще в том же 1810 году за щедрый денежный вклад ему был пожалован орден св. Анны II степени, а по окончании работ выражено "Высочайшее благоволение". Канал, именовавшийся сперва Астраханским, а потом Екатерининским, получил, наконец, название Варвациевского.
...И вечерами представлялось мне: я в XIX веке... Темно, тихо; призрачные, сменяющие один другого чуждые дома, и за ними будто бы - пустота: голые степи, солончаковые болота... И одиночество набережной, бледных неживых домов еще безысходнее от слабых фонарей. Отвернув тонкие шеи от канала, они все равно бросали на воду мерцающие белые обелиски, которые, подрагивая, тянулись до моей стороны, чуть-чуть не дотягивались; да, видно, и не очень-то и старались...
Я, будучи, в Астрахани гостем, особенно дорожил этими вечерними прогулками. Знал, что не раз буду их вспоминать. Спасибо Ивану Андреевичу!.. 

АТАМАН ШЕЛ НА КАСПИЙ... 

1. 

"Господа! Закрывайте двери! Мошка! Комары! И пр." - прочитал я на двери черноярского краеведческого музея. - "В начале лета от мошки совсем спасу нет, - пожаловался мне сторож. - Ерики у нас разливаются, затопляют луга, - там ей самое раздолье. Сейчас ее поменьше, а то - спасу не было! Семь кур у меня из-за нее подохло!.. Вы издалека? Ну... проходите; хоть и выходной сегодня в музее, да ладно уж, отомкну. Есть что посмотреть!"
Здесь, в здании Присутственных мест, и вправду музей, созданный краеведом Н. И. Матюшковым, прелюбопытнейший: предметы быта казаков, купеческие товары, коллекция самоваров, вынесенные Волгой на берег древние морские ракушки, кости тура и мамонта... И все же - ничто так не оживило для меня историю Черного Яра, как ее "разинские" страницы. Им и был посвящен первый стенд.
31 мая 1667 года отряд Степана Разина в полторы тысячи человек высадился на узком берегу под высоким крутым обрывом - у крепости Черный Яр. Их ждали. Крепостной гарнизон и более тысячи человек конницы и пехоты готовы были отразить нападение атамана и закрыть ему путь на Астрахань, к Каспию.
Собственно, для того и построли сорок лет назад крепость Черный Острог, или Черный Яр: отражать нападения калмыцких кочевников и казачьей вольницы на проходившие по Волге купеческие караваны. С восьми башен и четырех караулок хорошо обозревались голые степи. Огорчало одно: Волга упрямо разрушала отвесные кручи, сложенные темно-синей глиной и усеянные точками ласточкиных гнезд, из-за чего городок приходилось время от времени переносить.
Сражения не состоялось. Атаманский отряд изготовился идти на приступ и... погрузился обратно на свои сорок пять судов. Царское войско поджидало его у крепостных ворот - а разинцы уже покидали Черный Яр.
Победила разинская армия и на другой раз, три года спустя, когда, выйдя с Дона на Волгу, она вновь направлялась к Астрахани. Пять тысяч стрельцов, которыми командовал князь Семен Львов, вместо того, чтобы сразиться с Разиным, торжественно перешли на сторону восставших. На пути к Астрахани, как и прежде, преград Разину больше не было.
А другому крестьянскому вожаку, Емельяну Пугачеву, под Черным Яром не повезло. В августе 1774 года здесь его армию разбили войска генерала Михельсона. Атаман бежал, переправившись с Черного Яра на другой берег.
...Первое "знакомство" Разина с Черным Яром надолго запало мне в душу; но успех атаманской хитрости озадачивал: неужели никто не видел сверху, как погружался на суда казачий отряд? Одним словом, когда мне посчастливилось побывать в Астрахани, я не удержался и поехал в Черный Яр - несмотря на то, что путь по безлесным астраханским степям продолжался пять часов.
И - вот она, бывшая казачья станица Черноярская (с 1698 года по указу Петра I городской гарнизон записали в новое военное сословие - казачество), а после - уездный городок Черный Яр, где перебывали свыше пяти десятка политических ссыльных, в их числе Н.Г. Чернышевский... А теперь - обсаженный вязами тихий райцентр, в котором радуют глаз то тут, то там добротные каменные дома - столичные образцы классицизма, возведенные еще при В.Н. Татищеве, астраханском губернаторе, проявлявшем внимание к архитектурному облику городка...
Чтобы увидеть старейший памятник Черного Яра - возведенную на рубеже XVIII-XIX веков церковь Петра и Павла - пришлось идти по одной из улиц, заросших сорной травой, на окраину. Над палисадниками клонили ветви абрикосы, вишни, груши, яблони, шелковицы, будто где-нибудь в донской или кубанской станице. Улица привела на кладбище, едва огороженное редкими тополями, - голое, безлюдное, с несколькими старинными надгробиями; и церковь, приземистая, с грушевидными куполом и колокольней, придавала ему какой-то сокровенный, высший смысл.
Церковь от обрыва отделял участок в десяток метров, поросший лебедой. У края, словно театральная декорация, стояла скамеечка. А за обрывом - как в пропасти - лежала, все застилая вокруг, голубая Волга; крохотный пароходик и едва доступный глазу левый берег казались чем-то потусторонним, изгиб поросшей тростником косы - нарочитым украшением, а лесной остров с песчаным бережком - ненужно близким, достижимым и потому даже банальным. Словно именно здесь писал Левитан свою картину "Над вечным покоем"...
Я дошел почти до края обрыва - и присел, затем прилег, чтобы заглянуть за кромку. Узкий песчаный бережок под нависшими пластами глины... Степан Разин был прав: с такой кручи за войском его не уследить. Верно угадал свое преимущество: знал, что неприступный обрыв сослужит черноярским воеводам плохую службу.

2. 

Рейсовый автобус, который переносил меня через ерики, распластанные по тростниковым лугам, встал как вкопанный на земляной площадке у широкой реки: Красный Яр! Поселок выглядывал издалека, с левого берега Бузана, золотистым куполом новенькой церкви Христа Спасителя. Глядя с парома на низкие берега, я удивлялся: где же тут яр - по Далю, "крутой, обрывистый берег реки"? Откуда защитники крепости могли наблюдать за приближением Степана Разина?
В июне 1667 года Астрахань готовилась к обороне: по Волге приближалось разинское войско. Однако Разин решил воздержаться от боя (силы еще не те!) и обойти город по Бузану - широкой волжской протоке.
Туда и был отправлен из Астрахани отряд Беклемишева; кроме того, в городок Красный Яр прибыл дополнительный отряд стрельцов под командованием Богдана Северова; в красноярскую крепость для ее усиления доставили бревна.
Отряд Беклемишева разинцы разбили, а Красный Яр прошли на два дня раньше, чем в него поступило подкрепление. Таким образом, город, основанный в 1650 году (до недавних архивных изысканий краеведа А.С.Маркова считалось - в 1667-м), не выполнил своего главного назначения - следить "за разбойничьими предприятиями донских казаков, кои из Волги в Бузан выходили, а оттуда проходили в Каспийское море".
Разин остановился чуть ниже Красного Яра, у рыбацкого стана. Забрав оружие, продовольствие и прибывшего для переговоров красноярского пушкаря Пиляску в качестве провожатого, взял курс на Каспий...
Следов крепости в Красном Яре давно не осталось. Впрочем, она и не напоминала бы о славе этого тихого райцентра, до которого автобус от Астрахани домчит сегодня минут за сорок: побед красноярцы не одерживали. Дважды - в 1743 и 1746 годах - городок захватывали кочевники киргиз-кайсаки, сжигая его, привязывая пленников тонкими волосяными арканами к своим седлам... Но, благодаря удобному расположению (соседству двух крупных волжских проток, Ахтубы и Бузана), город возрождался. В 1786 году он приобрел станичный облик - его заселили вновь приехавшие казаки. В 40-х годах XIX века в городе-станице появились солидные купеческие здания. Некоторые из них дожили до наших дней...
Придя в центр поселка, я увидел: он собран на бугре - вот почему "яр"... Улицы в тени вязов и акаций, деревянные дома с узорчатыми карнизами и наличниками (два усадебных, с верандами, особенно задерживали внимание), ставни - подчас высотою от земли до крыши, набережная в наряде серебристых тополей, голубая, искрящаяся под последними лучами солнца река... И без крепостных сооружений, наверное, лучше: городок этот, кажется, создан для мирной жизни...

Ростов-на-Дону

“Наша улица” №12-2004